Глава 2. Способы обучения риторике 1 страница

В.И.Аннушкин

 

РИТОРИКА

 

                                  Вводный курс

для студентов гуманитарных факультетов 

 

 

          Москва

             2006

РЕЦЕНЗЕНТЫ:

 

А.А.Волков,

профессор, зав. кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания Московского Государственного университета имени М.В.Ломоносова, доктор филологических наук

 

А.К.Михальская,

профессор, зав. кафедрой ….

Литературного института имени А.М.Горького, доктор филологических наук

 

Настоящее пособие предназначено для студентов гуманитарных факультетов, начинающих изучать риторику как науку и искусство убедительной и эффективной речи. В пособии рассмотрена классическая и современная проблематика риторики, поставлены вопросы формирования личности ритора, владеющего речью – инструментом управления и организации любой профессиональной деятельности.

Материалы пособия могут использоваться на курсах риторики и культуры общения, а также – всеми, кто интересуется проблемами речевого мастерства, ораторского искусства, культуры речи.

Предисловие

Предлагаемое пособие адресовано студентам гуманитарных факультетов, приступающим к изучению риторики как учения об эффективной и целесообразной речи. Пособие содержит теоретические основы риторики, обычно излагаемые в лекционных курсах. Каждый раздел пособия завершают вопросы и задания, которые можно использовать на семинарских занятиях. Практическим заданиям автор предполагает посвятить особую работу.

Поскольку пособие предназначено для студентов-гуманитарев, оно содержит подробный обзор классических определений риторики, историю филологических дисциплин, связанных с изучением речи. Состав словесных наук, традиционное и современное понимание словесности, историческое объяснение терминологии, связанной с языком – речью – словом, даны как прецеденты культурной деятельности с целью применения в нынешней общественно-речевой практике.

Воспитанию современного ритора-профессионала, владеющего искусством и культурой слова, должны более всего способствовать главы, посвященные способам обучения риторики, изобретению мысли, стилю речи и языку телодвижений. Эти разделы традиционно относятся к общей риторике и содержат универсальное описание подготовки и реализации актов речевого общения.

Частная риторика как учение о правилах и рекомендациях к ведению речи в отдельных видах словесности ограничивается в настоящем пособии разделами ораторики (ораторского искусства) и учебной риторики. При этом дан краткий анализ современной политической риторики и изложены основные правила ведения и построения учебной речи (педагогическая риторика), поскольку выпускнику гуманитарного вуза придется заниматься педагогической деятельностью.

Глава 1. Классические и современные определения риторики

§ 1. Риторика как учение о речи. Риторика – фундаментальное учение о речи. Речь – инструмент управления обществом и общественными процессами. Большинство языковедческих и общественных наук прямо или косвенно затрагивают проблемы речевого общения. Язык, понимаемый как средство и инструмент общения, является всеобщим связующим центром, вокруг которого строится большинство научных теорий и научно-популярных разработок. Принципиальное изменение содержания и стиля общественной жизни в конце XX – начале XXI веков требует от филологов точного взгляда на научные и педагогические дисциплины, занимающиеся языком и речью.

Общественно-идеологический кризис конца 90-х годов, неустойчивость помыслов, расплывчатость идей, разжиженность устремлений заставляют высказать несколько мыслей о важности языка и культуры для жизни общества, в котором по-прежнему главными считаются интересы «экономики», или материальные приоритеты. Между тем, «степень образованности общества, т.е. степень овладения им культурой, является основным условием для применения экономического искусства… Примеры ХХ века показывают, что экономическое процветание в основном связано с культурой» [Рождественский 1999: 4]. Степень культуры зависит от развития форм коммуникации в обществе, поэтому следует установить следующие постулаты:

1. Речь есть инструмент управления обществом и общественными процессами.

2. Лидерство в культурном и экономическом соревновании получают те страны, в которых развивается язык, точнее, формы речевой коммуникации, отражающие технический прогресс в способах создания речи. При этом развиваются как формы массовой коммуникации (телевидение, Интернет, компьютеризация производства), так и прежние формы речевой культуры (печатная литература, деловая письменность, формы устного общения).

3. Современный русский язык показывает, что мы живем не только в условиях информационного бума, способного приобретать кризисные очертания, но и в условиях напряженного поиска нового языка, который станет не «новоязом», а будет отражать удобные формы мысли и слова. Странно предполагать на фоне вульгарного языка и поверхностного содержания, игры телевизионно-политических страстей, что нет «высокого и честного языка» – истинное всегда скрыто и не выставляет себя напоказ, но за ним – будущее. Поэтому мы – свидетели не только бездумно-самоубийственного языка большинства средств массовой информации, но и языка напряженных философских и научных исканий, высокой поэзии, честного делового языка.

4. Общественная речь как форма выражения общественного сознания и настроения предполагает активное творческое отношение и работу по ее совершенствованию. Речевое (риторическое) воспитание не есть воспитание «контактности» или «коммуникабельности», оно предполагает прежде всего философичность и образованность, ответственность за сказанное или написанное слово, нравственно-этическую основу поступков.

5. Результатом такого речевого воспитания должно стать стабильное общественное настроение, упрочение духа, богатство мыслей и разнообразие чувств в жизни людей. Грамотное речевое воспитание гарантирует развитие личности, расцвет внутреннего и внешнего в жизни каждого человека.

Оценка современного языка требует разнонаправленности описаний, исследования образцов многочисленных жанров словесности. Сегодня нельзя сказать, что русский язык как язык, на котором создана великая речевая культура, стал «плохим» или «хуже». Если к концу ХХ века в русской философии были И.А.Ильин и А.Ф.Лосев, в русской беллетристике – И.А.Бунин и Б.К.Зайцев, в русской поэзии – Г.Иванов и А.Тарковский, в русской филологии – академик В.В.Виноградов, то мы вправе гордиться достижениями русской словесности в завершающемся столетии.

Для развития современных наук о речи важно понять историческую последовательность возникновения и развития отечественных дисциплин, изучающих речь. Тогда становится ясным сосуществование многочисленных речеведческих дисциплин, то терминологическое разнообразие, которое возникает подчас при назывании одних и тех же явлений разными словами.

Кто из нас не знает, какое значение имеет вовремя и удачно сказанное слово, кто из нас не хотел бы всегда говорить и умно, и красиво, и доходчиво, но, главное, уместно и убедительно? Эта тема злободневна всегда и для всех – ведь о своей речи задумывается каждый: что сказать? как сказать? в какой форме? каким тоном? как сделать так, чтобы язык не предал, не стал «врагом», а напротив, привел бы к успеху?

В фольклоре любого народа, как и во многих суждениях древних, встречается мысль о том, что речью связываются все человеческие дела, языком – практической речью пользуются все люди, и если речь выстроена неверно или неоптимально, то разлаживается и само дело.

Казалось бы, что может быть проще умения говорить – и что сложнее искусства «умное слово молвить», владеть языком и вследствие этого житейскими обстоятельствами? Язык как эффективное средство межчеловеческих связей, слово (не болтовня, а разумная речь) необходимы во всяком деле. Никакая работа невозможна в коллективе, где отношения не отлажены целесообразным общением и добрым словом; никакая семья не состоится, если в ней нет доброжелательных и должных речей; невозможно и цивилизованное благоустроенное общество, если отношения его членов (будь то «субъекты федерации» или отдельные люди) омрачены злобой и неприятием, неумением выслушать и слово молвить. И в этом смысле Мир управляется Словом, но Слово основано на нравственной Мысли и воплощается в полезных Делах.

Всякая интеллектуальная профессия основывается на речевой деятельности. Деятельность политика, юриста, военачальника, журналиста, священника, учителя, врача всегда предполагает, с одной стороны, профессиональные знания, с другой, искусство владения речью. Оценка такого профессионала дается применительно к его речи, вот почему перечисленные професии можно по праву назвать речевыми. Политик, участвующий в управлении государством, словом (образом оратора, содержанием доказательств, стилем мысли, слов и речевых поступков) убеждает своих сограждан в правоте своей позиции и идеологии. Журналист, желающий овладеть умами и сердцами людей, занимается прежде всего поиском выразительного и убедительного Слова. И дипломат, и юрист, и педагог, и священник озабочены одной и той же проблемой: как в рамках своей деятельности так овладеть профессиональным мастерством, чтобы быть риторически убедительными, чтобы люди подчинились его речи. Впрочем, невозможно указать профессию, которая не была бы так или иначе связанной с речью, потому что всякое дело требует словесной организации.

Какой же должна быть хорошая и эффективная речь? В чем конкретные трудности сегодняшнего общения (от речи в семье до политической речи)? Можно ли научиться владеть словом, говорить убедительно и уместно? Ответы на эти вопросы призвана дать риторика - наука о целесообразном построении речевого общения, искусство убедительной речи.

§ 2. Определения риторики в русских классических учебниках. Множество споров относительно сущности риторики разрешаются обращением к классическим определениям риторики, тем более что любое такое определение остается актуальным и сопоставимо с современной речевой практикой.

   «Определим риторику как способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета», – пишет Аристотель, греческий философ IV в. до н.э. [Аристотель 1978: 19]. Всякий человек старается развить эту способность, чему и служит искусство риторики, наше стремление обобщить как опыт науки, так и личный опыт для того, чтобы знать способы и приемы убеждения. Обратим внимание на всеобщность риторики, распространяющуюся на множество предметов.

Риторика рождается как искусство управления и решения государственных и судебных дел. Хотя на риторику распространяется требование украшать речь, главное в риторике – не украшение само по себе, а искусство хорошо и достойно говорить. Поэтому в основание риторики всегда закладывались этико-нравственные и философские постулаты. Как только искусство риторики выходило за рамки этики и подлинно глубокого содержания речи, риторика, как и сам ритор (участник речи), бывали критикованы.

Этические основания риторики выражены в классической формуле: «для того, чтобы быть хорошим оратором, надо прежде всего быть хорошим человеком», – утверждал Марк Фабий Квинтилиан, римский теоретик риторики и публицист в «Двенадцати книгах риторических наставлений», ставших одним из первых трудов по речевой педагогике [Квинтилиан 1833: I, V].

В первой русской «Риторике» 1620 года, построенной в виде вопросов и ответов учителя и ученика, на вопрос «Что есть риторика?» следует ответ: «Риторика есть яже научает пути праваго и жития полезнаго добрословием», т.е. эта наука наставляет на правый путь и полезную жизнь добрыми словами [Аннушкин 1999: 21]. В первой русской «Риторике», явившейся переводом латинского учебника «Риторики» Филиппа Меланхтона, «великого учителя» Германии, автор-переводчик не просто дословно перевел латинский текст, но делал собственные добавления для того, чтобы текст стал более понятным ученикам. В результате уже толкование слова eloquentia (в первом переводе «добрословие») обогатилось богатым синонимическим рядом: «сию же науку сладкогласием или краснословием нарицают, понеже красовито и удобно глаголати и писати научает… Гречестии же мудрецы риторию сииречь течение слов глаголют быти, паки же латинстии мудрецы риторику сию науку нарекли, и сего ради проименовашеся от тоя ритор, сииречь учитель благословия наречен есть. Та же наука от Димонтена греческаго ритора, сииречь хитроречиваго, и от Маркуса Талиуша Кикерона, латынскаго хитрословия начальника, чюдесным разумом украшена есть. И того ради сию науку никто от философ не преминовал для приснотекущаго и неисчетнаго от нея происходящаго разума» [Аннушкин 1999: 21].

Весь XVII век состав светских («внешних») наук определялся «тривиумом свободных мудростей» (наук, художеств), который составляли «Грамматика» Мелетия Смотрицкого, вышеуказанная «Риторика» (автор ее неизвестен, так как ранее сделанная атрибуция новгородскому и великолуцкому митрополиту Макарию оказалась неверной) и «Диалектика» Иоанна Дамаскина в древнерусском переводе.

Позднее Николай Спафарий, переводчик Посольского приказа, в «Книге о девяти мусах и о седми свободных художествах» (1672) давал риторике следующее определение: «Риторика есть художество, яже учит слово украшати и увещевати» [Николай Спафарий 1978: 33]. Оно восходит к классическому древнеримскому пониманию риторики, записанному у основателей европейской риторики Цицерона и Квинтилиана: Rhetorica est ars recte et ornate dicendi – риторика есть искусство хорошо и украшенно говорить. Отсюда и разовьется будущий термин «красноречие». Вопрос о том, что такое «украшенная речь», что такое подлинная красота речи и всякая ли красивая речь убедительна, всегда решался неоднозначно.

Петровские преобразования рождали необходимость в новых учебниках, которые показывали бы правила новой общественной речи. В периоды социально-идеологических преобразований всегда рождается особый интерес к руководствам по риторике и словесности. Именно ранним периодом петровских реформ (1698-1710) датируются учебники Софрония Лихуда, Михаила Усачева, Стефана Яворского, Андрея Белобоцкого, Козмы Афоноиверского и «Старообрядческая риторика».

     Михаил Усачев дает риторике следующее определение в «Риторике» 1699 г.: «Риторика есть наука добре, красно и о всяких вещех прилично глаголати» [Аннушкин 2002: 81]. У Стефана Яворского, ставшего во главе Московской Славяно-Греко-Латинской академии, риторика определялась как “художество добре глаголати” [Там же:103]. Аккуратно читавшие все риторики старообрядцы, организовавшие Выговское общежительство на севере России, также записали в своем учебнике «Риторика в пяти беседах»: «Риторика есть хитрость добре глаголати» [Там же: 129].

Козма Афоноиверский, грек-монах Чудова монастыря, настолько овладел русским языком, что не только перевел греческую «Риторику» Софрония Лихуда в 1698 году, но и написал собственное сочинение «Книгу всекраснаго златословия» (1710), где определение риторики дал в разделе о том, как оратору учиться строить само определение исходя из «рода и разнства». Ритор, определив род, указывает на видовое различие предмета («разнство»). Например, «риторика есть художество благо глаголати», то есть (поясняем в переводе): «здесь род – художество, все науки свободные и несвободные объемлющее, например, врачебную, военную и прочее. Различие же риторики – в том, чтобы благо глаголати, и этим она отличается от прочих искусств, ибо только в риторике имеется благое, полезное и потребное к тому, чтобы говорить. Художеством же именовалась потому, что имеется предание, будто присночудным явится глаголющий: словно не речи, но бисеры испускающий драгие» [Там же: 117].

Первое научное определение риторики дал великий русский ученый-филолог М.В.Ломоносов в «Кратком руководстве к красноречию» 1747 года. Этому событию предшествовал напряженный поиск точного определения, которое необходимо было дать науке и искусству речи. Любопытно, что в первом рукописном неопубликованном варианте 1744 года даже учебник назван по иному «Краткое руководство к риторике».

Выбор слова для обозначения науки риторики из бесконечного ряда существовавших синонимов “благоречие”, “добрословие”, “хитроязычие”, «сладкоречие» и т.д. происходит именно здесь. Ломоносов останавливается на слове “красноречие” и несомненно сознательно редактирует во втором варианте определения § 1 – ср.: 1744 г. – “ Риторика есть наука о всякой предложенной материи красно говорить и писать...”; 1747 г. – “ Красноречие есть искусство о всякой данной материи красно говорить и тем других преклонять к своему об оной мнению” [Там же: 23, 91].

Факт ясного отделения риторики от красноречия доказывается в повторном именовании 1-й книги: “Краткого руководства к красноречию Книга 1, содержащая риторику. § 1. Имя сея науки происходит...”. Таким образом, риторика – это “наука”, “учение”, “правила”; красноречие – “искусство”, способность, умение “говорить и писать”, но также и состав текстов словесности, если употребить взятый впоследствии термин. Говоря о “правилах обоего красноречия: оратории и поэзии ”, Ломоносов понимает под красноречием также совокупность текстов или словесных произведений – аналог будущей словесности. Это значение термина “красноречие” сохраняется и поныне, когда говорят о разных видах красноречия: судебном, политическом, духовном, академическом и т.д.

Вполне в соответствии с ломоносовскими традициями разделяется понимание риторики и красноречия в учебниках первой половины XIX века. Так, учебник профессора Московского университета А.Ф.Мерзлякова (1804-1828) фиксирует следующее различие: «Риторика заключает в себе полную теорию красноречия. Красноречие... есть способность выражать свои мысли и чувствования на письме или на словах правильно, ясно и сообразно с целию говорящего или пишущего. Древние под именем красноречия разумели единственно искусство оратора, а под именем риторики – правила, служащие к образованию оратора» [Мерзляков 1828: 6].

Другое значение слова риторика – «теория прозаических сочинений», не ограничивающаяся «убеждением и доказательствами”; наконец, риторика – «наука научать наш разум и занимать воображение, или трогать сердце и действовать на волю» [Мерзляков 1828: 6].

И все-таки взгляды А.Ф.Мерзлякова не вполне последовательны. Эта непоследовательность выразилась в том, что риторика «не простирает своих исследований до мыслей и до слов, предоставляя это логике и грамматике» (вспоминаются слова Цицерона: “красноречие состоит в мыслях и словах”). Отношения же с логикой и грамматикой проясняются далее: риторика “более смотрит на красоту и стройность сочинения, т.е. она учит мысли, правильно обдуманные и по правилам грамматики выраженные, представлять в виде изящном и соответственном каждому роду красноречия” [Мерзляков 1828: 7].

Из определений XIX века имеет смысл остановиться на наиболее популярном учебнике Николая Федоровича Кошанского, учителя российской и римской словесности в Царскосельском лицее. Две его книги «Общая реторика» и «Частная реторика» выдержали соответственно 10 и 7 изданий с 1829 по 1849 годы (слово «реторика» Н.Ф.Кошанский пишет через «е», возводя данный термин к латинскому rhetorica).

Словесность названа “способностью выражать мысли и чувствования” и подразделяется на прозу (ее изучает частная риторика) и поэзию (изучается пиитикой). При этом каждая из словесных наук имеет свою теорию и практику. “Реторика вообще” (общая риторика) определена как «наука изобретать, располагать и выражать мысли, и в особенности руководство к познанию всех прозаических сочинений» (частная риторика)” [Кошанский 1829: 2].

В отличие от А.Ф.Мерзлякова Н.Ф.Кошанский возвратил в риторику учение об изобретении, назвав предметом риторики “мысли”, точнее способность их “изобретать, располагать и выражать”. При этом нет никакого противоречия в споре предметов логики и риторики: логика предстает как наука об умственных операциях безотносительно к слову, риторика – как наука о выражении мысли через слово.

Термин красноречие прокомментирован у Н.Ф.Кошанского в примечаниях. Если каждая из словесных наук (грамматика, риторика, поэзия) имеет, «как наука, свою теорию, и как искусство, свою практику», то очевидно, что практика риторики ближе всего к традиционному значению слова красноречие. В “Частной реторике”, пользуясь терминами “гражданское красноречие”, “политическое красноречие”, “духовное красноречие” при описании конкретных родов речей, Н.Ф.Кошанский предпочел названию вида словесности термин “ораторство”. Не исключено, что это произошло вследствие влияния латыни на терминологию автора (ведь все термины у него имеют в скобках латинское слово как источник своего происхождения, а латынь не давала источников для русских слов красноречие и витийство – см. об этом сведения об истории слов риторика – витийство – красноречие в главе 3).

Последним учебником русской классической риторики, предшествовавшим критике риторики, стал «Курс русской словесности» 1849 г. профессора Ришельевского лицея в Одессе К.П.Зеленецкого, состоявший из четырех книг: «Общая риторика»; «Частная риторика»; «Пиитика»; «История русской литературы для учащихся».

Учебник начинался словами: «Предмет риторики есть речь. Речь есть устное или письменное выражение наших мыслей на словах или на письме...» [Зеленецкий 1849: 1].

    Содержание риторики в XX веке не изменилось по существу, но обогатилось новыми концепциями и идеями, нередко представляя хорошо забытое старое в рамках новых дисциплин: культуры речи, практической стилистики, психологии общения и других. Но риторика после критики ее во второй половине XIX века переживает период возрождения. Однако справедливо встает вопрос: почему же риторика вышла из состава преподавания, почему ее критиковали и забыли?

§ 3. Риторика в составе наук о речи. Поскольку мы не имеем какого-либо цельного очерка истории не только европейских, но и отечественных наук о речи, попробуем наметить хотя бы общие контуры развития речевых учений.

Классическими науками о речи являлись грамматика, риторика, диалектика (логика) и поэтика. Первоначально грамматика – это учение о правильности речи. Правильность речи проявлялась прежде всего в нормализации употребления слов (это была этимология), звуков (просодия), соположения слов (синтаксис). Обращенность к правильности употребления слов приводила к классической формуле Н.Ф.Кошанского, объяснявшего в «Общей реторике» специфику каждой словесной науки: «грамматика занимается словами» [Кошанский 1829: 2]. Именно грамматика ближе к понятию нормы, чем риторика, поскольку грамматика требовала осуществления принципов общей правильности речи, без чего принципиально невозможна речевая коммуникация.

Риторика основывается на принципах грамматической правильности, но требует индивидуального творчества и мысле-стилевого новаторства, чему более всего соответствовал термин «изобретение». Изобретение в риторике предполагает новизну и оригинальность высказывания, без чего невозможно сформировать индивидуальный характер речевого общения, поиском которого всегда заняты участники речи. Вот почему риторико-стилистическая привлекательность эффективно воздействующего текста может быть выражена парадоксальным суждением Пушкина: «без грамматической ошибки я русской речи не люблю…»

Что касается убедительности и эффективности воздействия как главных целей риторических поступков, то имеется множество примеров отторжения от чрезмерной правильности в пользу риторического своеобразия мыслей, слов и характера произношения, которые именно стилевым своеобразием заставляют «склонять» аудиторию на свою сторону. В то же время и риторика, и стилистика несомненно основываются на грамматических понятиях правильности и нормы, отрицаясь от них лишь частично. Меру ориентации на норму, ее новаторского нарушения и предложения нового стиля мыслей и словесного оформления каждый ритор выбирает самостоятельно. Успех зависит от гармоничного соотношения нормированности и новаторства, ибо, если речь неправильна, создателя текста могут обвинить в невладении литературным языком и вообще в безграмотности, но если в речи отсутствуют новые мысли и стилистическая оригинальность суждений, слов и голосоведения, оратор в совокупности его образа вообще не будет воспринят.

Новые примеры стилистического творчества постоянно предлагает реклама средств массовой информации – требуются вкус и стиль, чтобы их создавать и оценивать. Так, рождается слово «продвинутый» (от глагола «двинуть», получающего разные значения при наличии приставок за-, вы-, с-, про- и т.д.). Слово «продвинутый» при наличии семы «прогрессивное движение вперед» начинает распространяться на продукты (продвинутое пиво), на оценку людей (приходилось слышать, что выражение продвинутая женщина вошло в литературный язык). Очевидно, что стилевое новаторство должно не просто навязываться через авторитетные средства массовой информации, но основываться на знании культуры языка, чувстве вкуса и соответственно оцениваться.

Классическое отличие риторики от поэтики состояло в том, что риторика рассматривалась как общее учение о прозе, включающее в себя все виды реалистической словесности (более всего деловой прозы). Реальной речи противопоставлялись «вымыслы» – ими занималась поэтика. Целью поэтического художественного творчества является не действительность и ее изменение, а мимесис – подражание действительности, переживание чувства прекрасного в языке. Так в поэтике через художественный идеал происходит воздействие на действительность, риторический идеал так же сложен и возвышен, но к нему необходимо прийти от реальных обстоятельств и форм общественной речи. Поэтика занимается эстетическими «удовольствованиями» (Н.Ф.Кошанский), поэтому более всего обращена к поискам индивидуально-выразительных средств в языке. Отсюда классическое деление в русской словесности на виды речи, изучаемые в ч а с т н о й р и т о- р и к е (философская, догматическая, историческая проза, ораторское красноречие) и п о э т и к е (эпос, лирика, драма, виды художественной литературы) (см. труды К.П.Зеленецкого – [Зеленецкий 1849]).

Соотносительной с риторикой наукой являлась также логика, обучающая правильно мыслить, честно искать истину. Логика предполагает объективность построения доказательства безотносительно к характеру оратора и аудитории. Разница между логикой и риторикой выразительно демонстрируется тем, что в риторике в целях убеждения действует не только логическое доказательство (по М.В.Ломоносову, иного человека нельзя убедить, «когда другое мнение в его уме вкоренилось» [Ломоносов 1951: 166 ]), но весь комплекс обстоятельств, сопутствующих речи (образ оратора и аудитории, отношения между ними, эмоция, композиция, стиль речи и т.д.). С этим связана возможность доказательства правдоподобных положений или манипуляции сознанием аудитории, которая всегда осознавалась теоретиками риторики. Реальность «искривления» истины заставляет вводить этические и нравственные категории в теорию и практику речевого общения, формируя особый раздел риторики – этику речи.

Итак, в составе классических наук и искусств риторика как учение об убедительной и эффективной речи коррелируется с грамматикой (учение о правильности речи), логикой (учение об истинности суждений и непротиворечивости высказываний), поэтикой (учением о художественной речи и «вымыслах»). В середине XIX века из риторического учения об украшении речи и теории слога (стиля) начинает выделяться стилистика как учение о средствах речевого воздействия, а в середине XIX века объединяющей филологические дисциплины наукой в русской филологии становится словесность как учение о развитии дара слова и всей совокупности словесных произведений речевой культуры. Филология ХХ века выбрала из всех сфер общения и видов словесности художественную литературу как наиболее приоритетный вид речи, провозгласив главным творцом языка поэта и стоящего над ним критика, отсюда сложившийся облик современной филологии и концепция современных школьных предметов, включающих русский язык и литературу. На месте изгнанных или посчитанных неприоритетными видов словесности образовалась лакуна, однако жизнь заставляла обращаться к проблемам ораторской прозы, деловой, научной, публицистической прозы. Была создана теория функциональной стилистики, отражавшая в своей классификации облик классических видов и жанров словесности. На месте классической риторики и словесности был создан новый предмет культура речи – учение о нормах литературного языка, а в школе – разработан аспект развитие речи.

Новые теории, рожденные в ХХ веке вследствие развития речевых технологий, исторически восходят к риторике, часто затрагивают аналогичные проблемы и пользуются ее терминологией. Причем каждая национальная филология предлагает свой набор речевых дисциплин. Так, диктующие стиль современного общения американские научные технологии предлагают теорию коммуникации (подчас с ложной идеей развития в человеке «коммуникабельности»), связи с общественностью (авторитетные украинские авторы беззастенчиво пишут по-русски «паблик рилейшнз» [Почепцов]), менеджмент и администрирование, представляющие собой аналог деловой риторики и т.д. Опыт ХХ столетия показывает, что эффективное движение вперед испытали те страны, которые занимались риторическим просвещением и развитием коммуникативных технологий (ср. японскую теорию языкового существования, американскую теорию речевой коммуникации). Русская и американская филологии во многом не сходятся. Русские термины словесность, культура речи, красноречие отсутствуют в западных теориях, а термины ритор, оратор имеют свой необычный смысл (ср. rhetor и rhetoriсian). Показывая свою классическую эффективность, русская риторическая культура нуждается в творческом развитии, основанном на знании традиции и учете новых условий развитого информационного общества.