Лекции.Орг


Поиск:




V. Связь с синоптическими Евангелиями 2 страница




 

Широко признается мнение, что Иоанн использовал Марка, и оно основывается на следующих соображениях. Считается, что некоторые части Евангелия от Иоанна имеют столь тесные параллели в Евангелии от Марка, что это предполагают литературную зависимость. Самыми типичными отрывками являются такие, как помазание в Вифании (Ин. 12.1-8; Мк. 14.3-9), исцеление больного в Вифезде (Ин. 5.8; Мк. 2.9) и насыщение 5000 (Ин. 6.1-12; Мк. 6.30-52), которые, как считается, имеют лексическое сходство. Что касается первого, то, по этой теории223, это сходство столь тесное, что исключает одно общее устное предание. Однако подсчет общего числа лексических совпадений показал, что общего материала очень мало, и едва ли он может исключить возможность общего источника, особенно если считать, что оба этих параллельных отрывка основаны на воспоминаниях очевидца. Бернард приводит еще несколько других признаков, в основном второстепенного характера, указывающих на использование Иоанном Марка.

 

Баррет224, который убежден в использовании Иоанном Марка, подчеркивает тот факт, что повествовательные разделы, указывающие на некоторое лексическое сходство, расположены у Иоанна в той же последовательности, что и у Марка. К этому фактору надо отнестись со всей серьезностью, но такая теория имела бы большую силу, если бы можно было обосновать это лексическое сходство. Тем не менее такой подход к связи между Иоанном и Марком разделяется многими учеными225.

 

Существ ует также мнение, что Иоанн использовал Луку, и обычно ссылаются на такие отрывки, как помазание (ср. Лк. 7.38), предсказание об отречении (Ин. 13.38; Лк. 22.34), ссылка на неиспользованный гроб (Ин. 19.41; Лк. 23.53) и подробности в повествовании о Воскресении226 (ср. Ин. 20.12 и Лк. 24.4; Ин. 20.6-7, 19-20 и Лк. 24.12, 36). Но и здесь


число этих совпадений столь незначительно, что говорить о литературной зависимости можно только в том случае, если исключить возможность другого источника227. Что же касается гипотезы литературной зависимости Иоанна от Матфея, то она не получила широкого признания228.

 

Противоположное мнение, что Иоанн вообще не использовал синоптиков, предложил П. Гарднер-Смит229, который не только ссылается на малочисленность данных в пользу литературной зависимости, но и на их недостаточно убедительный характер. По его мнению, эти параллели можно объяснить, не прибегая к теории использования Иоанном синоптиков. Кроме того, он считает более важным не сходство, а различия в их общем материале.

 

Здесь надо заметить, что не все аргументы, приведенные Гарднером-Смитом, являются убедительными, так как он утверждает, что некоторые параллели между Иоанном и синоптиками не могут иметь литературной зависимости, потому что в противном случае это означало бы, что Иоанн явно противоречит Марку как своему источнику. Но такой аргумент не предполагался бы, если бы не было предположений о противоречиях230.

Иными словами, основой таких гипотез, по крайней мере гипотезы Гарднера-Смита, является противоречие между Иоанном и синоптиками. Тем не менее если исключить эту основу, то можно со всей уверенностью утверждать, что сходства и различия в Евангелиях появились скорее во время устной передачи предания или через разные источники свидетельств (например, из свидетельств очевидцев)231, чем вследствие использования письменных источников.

 

Вопрос связи Иоанна с синоптиками продолжает оставаться открытым232. К какому бы выводу ни пришли ученые, можно все же сказать, что Иоанн не использовал Марка для определения структуры своего Евангелия. А именно структура отличает его Евангелие от синоптиков.

 

Р. Бультман233 предложил теорию нескольких литературных источников об откровении для Евангелия от Иоанна. Он выделяет два главных источника: источник поучений (Offenbarangsreden) и источник знамений. Кроме того, возможно, что существовал еще и третий источник, служивший для повествования о Страстях, который Бультман считает независимым от синоптиков. На основании изучения стилистических характеристик и поэтических моделей он приходит к выводу о существовании не только отдельных источников, но и редакционных элементов. Поучения об откровении основывались на гностическом материале и сначала существовали на арамейском языке. Несмотря на большой авторитет Бультмана, его теория не была принята многими учеными 234. Так, ученик Бультмана Г. Беккер235 считает, что поучения об откровении имеют гностическое происхождение, но другие его ученики еще более скептически относятся к его теории236.

 

Стилистические характеристики не являются надежным указанием на источники Иоанна, как это подчеркивает Э. Рукштуль237 в своей критике теории Бультмана. Он считает, что стилистические характеристики, которые Бультман использовал в качестве критерия различия между двумя источниками, имеются в них обоих. Рукштуль фактически утверждает, что стилистический анализ приводит к полному отрицанию письменных источников. Хотя не все критики Бультмана с этим согласны, большинство все же считает, что стилистическое единство четвертого Евангелия представляет серьезную проблему для теории Бультмана. Однако Б. Ноак238 видит в основе Евангелия устные предания, считая, что чисто повествовательный документ, такой как источник знамений, предложенный Бультманом, не имеет прецедента. Далее он считает, что евангелист цитирует Ветхий Завет по памяти, а это должно предполагать, что он неточно цитирует


свои источники. Основным недостатком метода Бультмана является его отношен ие к редакторским комментариям евангелиста. Когда они имеют такие же стилистические особенности, как и в других источниках, он считает, что здесь автор находился под сильным влиянием стиля своих источников. А это ставит под сомнение весь метод Бультмана239. Кроме того, поэтический критерий Бультмана основывается на предположении арамейского происхождения поучений, что позволяет ему приписать все непоэтические особенности редактору-прозаику. Но такой метод разрешения проблем неубедителен240. Эрнст Кеземан241 критиковал другие аспекты теории Бультмана, особенно использование гностического источника христианским евангелистом. Оспаривая богословское толкование Бультмана, Кеземан фактически ставит под сомнение его теорию источников.

 

В. Вилкенс242 выдвинул теорию, согласно которой автор имел свои собственные источники и написал Евангелие в три этапа или в трех редакциях. Таким образом он пытается объяснить как различия, так и стилистическое единство. Однако попытка определить эти этапы вызывает неизбежные трудности и в значительной степени основывается на догадках. И едва ли такой метод позволит прийти к общему мнению. Другой ученый, Шулыг243, который хотя и признает гностическое переистолкование некоторых оригинальных еврейских элементов, и потому в какой -то мере согласен с Бультманом, тем не менее отрицает гипотезу письменных источников 244.

 

Ч. Г. Додд изучил возможность выделить то, что он назвал доканоническим преданием в Евангелии, и которое, по его мнению, должно было существовать в устной форме245 и было гораздо ближе к синоптическому преданию, чем остальная часть Евангелия, не будучи зависимой тем не менее от синоптических Евангелий. Он выделил содержание этого традиционного материала в следующие группы:246

 

(1) описание деятельности Иоанна Крестителя, в особенности как реформатора иудаизма;

 

(2) свидетельства Иоанна Крестителя об Иисусе (хотя Додд не датирует этот элемент предания столь ранним периодом);

 

(3) сообщение о раннем служении Иисуса и связь между Иисусом и Иоанном Крестителем в это время;

 

(4) описания Иисуса как Целителя, хотя оно и мало использовано евангелистом;

 

(5) значительное количество топографических данных;

 

(6) возможно, более полное сообщение о служении в Галилее, чем его дает автор;

 

(7) подробное описание Страстей Господних;

 

(8) традиционный материал поучений, включая изречения, притчи и диалоги.

 

Подробное и глубокое изучение Додда очень важно во многих отношениях. Отвергнув теорию литературной зависимости от синоптических Евангелий, он попытался объяснить наличие у Иоанна материала, схожего с синоптиками, и показал, что этот материал гораздо шире, чем это часто считалось. Тогда, если прав Додд, большая часть иоанновского предания основывается на устном материале, который передавался до составления синоптических Евангелий и относится к тому же времени, что и устные источники последних. Такой вывод придает больший вес достоверности иоанновского


предания и может помочь опровергнуть теории, которые ставят непреодолимые преграды между Иоанном и синоптиками247.

 

Необходимо кратко упомянуть и о современных исследованиях источников Евангелия от Иоанна. Г. Типл248 и Р. Фортна249 выдвинули теорию об использовании Иоанном источника, который включал в себя рассказы о чудесах и повествование о Страстях.

Темпл250 выделяет десять разных источников Евангелия и видит заслугу евангелиста в том, что он объединил поучения и повествования. Несомненно, что поиски источников и теорий, их объясняющих, будут продолжаться, но едва ли они будут более успешны, чем критика источников синоптических Евангелий.

 

В. Структура Евангелия от Иоанна

В отличие от синоптических Евангелий, это Евангелие имеет введение. Пролог имеет особое значение из-за его богословского характера и важности, которую он придает делам Иоанна Крестителя. Здесь мы постараемся выяснить, в какой степени Пролог рассматривался как составная часть Евангелия. Мнения по этому вопросу опять же очень разноречивы.

 

Одни ученые считают, что Пролог надо рассматривать как отдельную часть Евангелия, как если бы автор ввел повествование о воплощении Христа в эллинистической терминологии с целью привлечь внимание своих современников 251. Другие же считают, что автор включил гимн Логосу и старался сделать его целью всего Евангелия в целом252. Оба эти взгляда предполагают, что правильное толкование Пролога дает ключ к пониманию цели автора. Но можно также предположить, что главной целью Пролога было подготовить читателей к историческому описанию жизни и учения Иисуса. Эта последняя гипотеза была предложена Доддом253, по мнению которого учение о Логосе могло лучше всего подготовить "людей, воспитанных в высокой религии эллинизма", к "главной цели Евангелия, которая позволяла ему (т.е. писателю) показать историческую достоверность этого повествования". Некоторые ученые полностью отрицают мнение, что Пролог имеет эллинистическое происхождение, и утверждают обратное, т.е. его еврейское происхождение254. И со всей уверенностью можно считать, что Пролог был написан с целью подготовить читателей к историческому повествованию255.

 

Изучение всего евангельского материала показывает, насколько трудно определить метод, которым автор пользовался при расположении своего материала. Структура Евангелия свободная. Додд256 связывает 1.19-51 с Прологом и считает темой этого отрывка свидетельство, которое постепенно подготавливает читателя к тому, что он называет книгой знамений (2-12). Эта книга содержит семь эпизодов и заключение. Каждый эпизод состоит из повествования и поучения, связанных одной главной темой 257. Хотя все эпизоды построены по разным образцам, Додд считает, что они расположены так, что имеют между собой связь. Каждому эпизоду он дает определенное название: новое начало (2.1- 4.42); животворящее Слово (4.46 -5.47); Хлеб жизни (6); свет и жизнь: откровение и

отвержение (7-8); суд светом (9.1 -10.21; 10.22-39); победа жизни над смертью (11.1-53); жизнь через смерть: значение Распятия (12.1-36). После этой книги знамений следует

книга Страстей Господних (13-21). Такая схема является серьезной попыткой оправдать структуру книги и придает особое значение акценту, который Иоанн ставит на "знамениях".

 

Другие ученые считают, что структура Евангелия еще более свободная. Так Дж. Бернард258 разделяет основной материал Евангелия на две части: служение в Галилее, Иерусалиме и Самарии (1.19 - 4.6) и служение только в Иерусалиме (5.7 - 12.50), но он не


систематизирует материал в этих частях. Ч. К. Баррет259 также считает материал в 1.19 -

12.50 очень разнородным, но все же находит одну линию рассуждений, которая связывает отдельные его части.

 

Бультман260 разделяет всю книгу на две основные части: откровение славы перед миром (2-12) и откровение славы перед Церковью (13 -20). Первая часть имеет четыре раздела: встреча с Открывающим (2.23 - 4.42); откровение как решение (4.43 - 6.59; 7.15-24; 8.13- 20); Открывающий в конфли кте с миром (большая часть 7-10); скрытая победа Открывающего над миром (10.40; 12.33; 8.30-40; 10.40 - 12.33; 3.30-40; 6.60-71). Во второй части содержится прощание Открывающего (13-17) и повествование о Страстях и о Воскресении (18-20). Бультман достигает некоторого единства темы путем перестановки материала. Кроме того, его основная идея Открывающего мотивируется его философской и богословской позицией. И тем не менее подразумевается его деление книги на две главные части261.

 

Некоторые ученые считали, что все Евангелие имеет семь отдельных структур, охватывающих всю книгу262, но это представляется нам слишком надуманным по своему характеру. Другие предлагали своего рода еврейскую литургическую структуру, основанную на праздниках263. Но трудно поверить, чтобы такой образец составлял основу структуры Евангелия. Другая гипотеза, несколько схожая с последней, предполагает наличие еврейского лекционария, определяющего структуру Евангелия, и поэтому материал расположен в форме комментариев на ветхозаветные отрывки, указанные в календаре264. Эта теория интересная, хотя опять же трудно себе представить, чтобы такую цель преследовал автор. Если же это было так, то автор должен был обладать большим талантом, чтобы так искусно соединить материал. В то же время можно найти много интересных параллелей. Мнение, что Иоанн построил свое Евангелие так, чтобы оно могло быть христианским лекционарием на три с половиной года, заслуживает внимания. Но едва ли такая теория может объяснить историческую последовательность материала в Евангелии от Иоанна265.

 

Надо также сказать о теориях, которые видят в структуре Евангелия элементы типологического мотива. Некоторые ученые266 находят типологические параллели между ветхозаветными отрывками, особенно содержащимися в Исходе и иоанновским материалом. Но даже здесь, когда параллель между чудесами Моисея в Исх. 2.23 -12.51 и знамениями у Иоанна267 на первый взгляд может показаться убедительной, детальное сравнение этих параллелей не подтверждает такого впечатления и делает теории такого рода неприемлемыми. Трудно поверить, чтобы автор сам имел в виду эти параллели, а тем более, чтобы его первые читатели могли их предположить. Согласно другой теории, структура Евангелия от Иоанна основывается на географическом символизме. Так, В. Микс268 усматривает нарочитое диалектическое противопоставление Иерусалима, символизирующего тему суда и отвержения, с Галилеей и Самарией, символизирующими признание и ученичество.

 

VII. ТЕОРИИ ПЕРЕСТАНОВКИ

Несмотря на то, что четвертое Евангелие создает впечатление целостности, многие ученые находят в нем перестановку материала. В некоторых случаях связь между рядом стоящими разделами столь слабая, что это привело к появлению гипотезы механической перестановки оригинального материала в ходе устной передачи. Эта гипотеза имеет некоторое основание, особенно если считать, что авторский вариант существовал в форме кодексов, хотя у нас нет твердых данных о существовании кодексов в столь раннее время269. Основным возражением против такой гипотезы является существование


множества различных теорий, что в значительной мере ослабляет достоверность всей идеи в целом270. Мы можем привести здесь только основные отрывки, в которых предполагается перестановка материала, но их будет достаточно, чтобы показать, на какого рода данных основываются эти теории.

 

(1) 3.22-30. Считается, что этот отрывок должен был бы стоять между 2.12 и 2.13, так как его место в дошедшем до нас Евангелии прерывает беседу с Никодимом271.

 

(2) 5 и 6. Эти главы предлагается поменять местами, так как в главах 4 и 6 Иисус находится в Галилее, а в главе 5 - в Иерусалиме.

 

(3) 7.15-24. Этот отрывок считается продолжением спора в конце гл. S, и поэтому если этот отрывок перенести вперед, то ст. 7.25 и далее будет естественно следовать за 7.1-14.

 

(4) 10.19-29. Этот отрывок также считается продолжением спора в гл. 9 и поэтому 10.30 и далее естественно следует за 10.18, а 10.1-18 за 10.19-29.

 

(5) 13-16. Перестановка этих глав, так чтобы 15-16 предшествовали гл.14, считается необходимой ввиду того, что 14.31 является выводом из бесед.

 

(6) 18.13-24. В этом отрывке предполагается путаница событий в описании суда. Это в каком-то смысле подтверждается Синайско-Сирийским Кодексом Евангелия, в котором эти события стоят в следующем порядке: 18.12-13, 24, 14-15, 19-23, 16-18, 2S-26272.

 

Хотя некоторые из этих перестановок предполагают восстановление связного хода мыслей, существ ует ряд серьезных возражений против подобных теорий в целом.

 

1. Такого рода перестановки могут быть оправданны только в том случае, если имеющееся в Евангелии от Иоанна расположение материала не дает ясной картины, что едва ли можно сказать о многих, если не о всех, вышеприведенных предложенных перестановках. И действительно, можно сказать, что в некоторых случаях они вносят неясность в еще большей степени273.

 

2. Только последняя предложенная перестановка имеет текстуальное подтверждение. Но это еще больше ослабляет достоверность гипотез, если не полностью их исключает. Ведь можно предположить, что перестановка была сделана в первоначальном варианте, или очень раннем, до появления текстуального подтверждения. Однако трудно согласиться с тем, что эти перестановки произошли в авторском варианте, а писатель и его сотрудники не заметили их. Кроме того, в поддержку такой теории говорит тот факт, что в своем Диатессароне Татиан помещает очищение храма и эпизод с Никодимом после Ин. 7.31, но едва ли это можно считать доказательством в пользу такого порядка расположения материала в оригинальном тексте Евангелия от Иоанна274.

 

3. Предложенные перестановки основываются на предположении, что автор дотошно придерживался точной хронологии и топографии. Так, например, он часто употребляет несколько неопределенное выражение meta touto /meta touto/ (или tauta /tauta/) - "после этого", имея под этим ввиду не более чем общую идею последовательности. В то же время было бы ошибкой полагать, что Иоанн полностью пренебрегал хронологией, потому что как в начале, так и в конце своего Евангелия, он точно указывает дни, а в некоторых случаях и часы, когда происходили те или иные события. Но главное, о чем надо помнить, это то, что кажущееся несвязанным для современного ученого, для Иоанна могло казаться связанным275.


4. Ч. К. Баррет276 утверждает, что богословская мысль Иоанна не всегда развивается по прямым линиям, под чем он понимает то, что Иоанн рассматривал один и тот же вопрос с разных точек зрения и тем расширял всю тему.. Если это может относиться к некоторым беседам, в которых Иоанн пользовался методом изложения своего источника, то предложенные перестановки касаются больше повествований, чем бесед (за исключением перестановки целых глав). Тем не менее все Евангелие, каким мы его сегодня имеем, создает впечатление последовательности, которую со всей уверенностью можно считать отражением концепции Иоанна277.

 

5. Повествование о женщине, застигнутой в прелюбодеянии /pericope adulterae/ (7.53 - 8.11), которое не только выпадает из непосредственного контекста, но и подтверждается некоторыми текстуальными преданиями, приводится иногда в поддержку теории перестановки и других разделов. Кроме того, иногда высказываются предположения, что по крайней мере некоторые из приведенных выше разделов, по своей длине такие же, как это изречение, а другие кратны ему278. Такого рода аргумент нельзя исключать, но он требует тщательной проверки и взвешенного подхода. Предположение, что 7.53 - 8.11 можно использовать в качестве критерия измерения, весьма сомнительно, потому что сравнение количества строчек в этом отрывке и в приведенных выше показывает, что в этом отрывке больше строчек (161/2 по тексту Саутера), чем, например, в 7.15-24 (141/2) или в 3.22-30 (14). С другой стороны, Бернард подсчитал число букв в каждом из отрывков, предложенных им для перестановки, что составило около 750 букв, которые, по его мнению, умещались в среднем на одном листе папируса. К сожален ию Бернард не включил в это число две свои самые важные перестановки, главы 6 и 14, но тем не менее его данные предполагают сходство. Как мы знаем из папируса Оксиринха Рз (Oxyrhynchus Papyrus Ps), который сохранил все Евангелие от Иоанна, кроме последнего листа, около 14 строчек текста Саутера умещаются на каждой странице, что подтверждает количество букв по Бернарду, т.е. 750 букв на странице. Но что касается перестановок, то они должны были охватывать более одной страницы. Рукописная книга содержала четыре страницы (с двух сторон сложенного листа), как мы имеем это в папирусе Ps279. Но вышеприведенные перестановки не укладываются в подобную схему. С ней можно было бы согласиться, если бы использовались меньшие одностраничные кодексы (например, от 8 до 12 листов, о чем есть ранние свидетельства), но проблема заключается в том, что не все перестановки укладываются на одной странице280.

 

В целом же такого рода теория основывается на слишком уж многих сомнительных предположениях, чтобы с ней можно было согласиться, а так как дошедший до нас текст совершенно понятен, то лучше его оставить неизменным.

 

VIII. ЯЗЫК И СТИЛЬ

Греческий язык этого Евангелия несет на себе отпечаток индивидуальных черт самого автора. Словарный запас автора весьма ограничен, но общее впечатление от Евангелия очень сильное. Автор часто позволяет себе повторение слов и фраз, что тем не менее никогда не создает впечатления монотонности. Он достигает яркости выражений не путем классических стандартов, а просто выразительностью изложения. Несмотря на простой стиль, его греческий язык всегда точен. Как говорит Ч. К. Баррет281, "его греческий язык ни плохой, ни хороший (по классическим стандартам)". По мнению В. Ф. Говарда282, автор "был человеком, который, будучи высоко культурным, писал на греческом языке людей довольно простых". Говард также считает, что лингвистические характеристики говорят о том, что греческий не был родным языком автора283. Об этом мы будем говорить ниже.


Здесь надо отметить, что богословские термины гораздо чаще встречаютс я у Иоанна, чем у синоптиков (например, такие слова, как любовь, правда, свет, свидетельство, верность). И наоборот, выражения, которые мы находим у синоптиков, встречаются очень редко, или вообще отсутств уют у Иоанна (например, царство, народ (laos /laos/), призвание, молиться или молитва)284.

 

Очевидно, наиболее характерной особенностью стиля Иоанна являются сочинительные предложения, частое употребление союза "и" (kai /cai/) вместо подчинительных союзов для связывания предложений (parataxis). И именно это, больше чем все другое, создает такое впечатление простоты его греческого языка. Автора явно больше интересует передача благовестия, чем стилистические тонкости285.

 

Наличие поэтических форм в этом Евангелии не осталось незамеченным многими учеными. Так, например, Рендел Гаррис286 указывает на такую форму в 7.37-38, а Берни287, уделивший большое внимание поэтическим формам у Иоанна, нашел в учении Иисуса как у Иоанна, так и у синоптиков такие поэтические формы, как синонимичность, антитеза, синтетичность, параллелизм. Эти и другие характеристики оказали влияние на теорию Берни об арамейской происхождении Евангелия.

 

Нельзя сказать, чтобы попытки доказать арамейское происхождение какого-либо из Евангелий увенчались успехом, хотя интерес к этому вопросу не ослабевает. Двумя самыми ревностными сторонниками арамейского происхождения Евангелия от Иоанна являются Берни288 и Торрей289, но большинство ученых не считает убедительными их аргументы в пользу арамейского письменного источника, с которого Евангелие было переведено на греческий язык. Так, В. Говард290 оспаривает аргументы Берни на том основании, что он не делает различия между арамейскими конструкциями, имеющимися в Евангелии и отсутствующими в разговорном языке того времени, и теми, которые имеются в обоих. Если исключить последние, то аргументы Берни выглядят менее убедительными. Конечно, если можно было бы обнаружить специфические погрешности в переводе, то это в значительной степени поддержало бы теорию Берни. Но Мэтью Блек291, который усматривает арамейское влияние на писателей Евангелий, находит очень мало погрешностей в переводах. И даже в этом случае не все согласны с тем, что это является единственным аргументом в пользу греческого текста292.

 

Более верным, по-видимому, будет считать, что автор знал семитские идиомы, хотя и не ввел явно семитские выражения в свой греческий язык. Если бы автор был апостолом Иоанном, то естественно было бы ожидать семитское влияние на его книгу. И тогда встает главный вопрос, мог ли такой галилеянин, как Иоанн, не отразить большего арамейского влияния, чем мы находим в его книге?293 Ответ на этот вопрос будет зависеть от других аргументов, так как у нас нет твердого лингвистического критерия. Баррет294, который не считает апостола автором, приходит к выводу, что автор Евангелия отражает как эллинистическое, так и семитское влияние.

 

IX. ФОН ЕВАНГЕЛИЯ

Во всех новозаветных книгах фон играет очень важную роль, и особенно в этом Евангелии. Толкование всей книги зависит от разных точек зрения на окружение как писателя, так и читателей. Здесь мы можем только кратко остановиться на основных элементах, которые приписываются этой среде, и показать вероятность или невозможность каждого из них295.

 

А. Раннее христианство


Это Евангелие нельзя рассматривать в отрыве от раннехристианской истории. Оно было составлено в контексте той истории, и его нельзя толковать, не учитывая раннего богословия того времени. Это само собой разумеется, если автор был очевидцем или тесно связан с очевидцем служения Христа. Мы уже говорили о влиянии синоп тического предания на Евангелие от Иоанна, которое с литературной точки зрения было незначительным. Но в какой мере связано описание Иисуса у Иоанна с Его описанием у синоптиков? Можно с уверенностью сказать, что между ними нет никакого противоречия, только у Иоанна акценты совершенно другие, чем у синоптиков. Если признать раннее происхождение материала Евангелия от Иоанна, то этот материал надо отнести ко времени раннего христианства. Иными словами, оно отражает подлинное предание. Во всяком случае надо признать тесную связь между этим Евангелием и ранним преданием296.

 

Б. Павлинизм

Некоторые ученые утверждают, что автор этого Евангелия был павлинистом297. Такого рода теория предполагает, что богословие Иоанна является следующей стадией развития учения Павла, точно так же, как последнее является развитием учения Иисуса. В таком случае Послание к Евреям298 занимает промежуточное место между богословием Павла и богословием Иоанна, а это значит, что Евангелие от Иоанна относится к последней стадии развития христианского богословия. Но может быть, более верным будет считать, что христианское богословие развивалось не таким путем и некоторые параллельные течения, которые отразились в Послании к Евреям, у Павла и Иоанна развились на ранней стадии независимо друг от друга. Ч. Г. Додц299 утверждает, что надо с большой осторожностью подходить к толкованию Евангелия от Иоанна при помощи Посланий Павла. В то же время их нельзя и разделять. И Иоанн, и Павел выражают жизненно важный аспект христианского богословия.

 

В. Иудаизм

Было бы странным, если бы между Иоанном и иудаизмом того времени не было точек соприкосновения, хотя при оценке данных исследователь должен делать четкое различие между влиянием ветхозаветных источников и влиянием раввинизма300. Основной проблемой в изучении последнего является то, что большинство данных относится к более позднему периоду, хотя некоторые считают, что сохранившиеся до нашего времени источники содержат в себе материал времен Иоанна, если даже не Иисуса. Можно привести много параллелей, которые могут, по крайней мере, показать, что иудаизм оказал влияние на составление этого Евангелия. Так как Иисус был евреем, было бы крайне странным, если бы этого не произошло, но разница между учением Иисуса у Иоанна и учением раввинов гораздо глубже, чем общность301. Г. Одеберг302 считает, что Евангелие иногда имеет больше сходства с еврейским мистицизмом, чем с раввинизмом, но и здесь нельзя не подчеркнуть глубокого различия между таким мистицизмом и Евангелием.





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2018-10-15; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 170 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

Даже страх смягчается привычкой. © Неизвестно
==> читать все изречения...

996 - | 862 -


© 2015-2024 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.008 с.