диться в определенном логическом отношении к воз-
можным базисным высказываниям. Таким образом, это
требование относится только к логической форме такой
гипотезы. Оговорка по поводу того, что гипотеза долж-
на быть подкреплена, указывает на проверки, которые
она должна пройти и в ходе которых она сопоставляет-
ся с принятыми базисными высказываниями* 8.
7 Фальсифицирующая гипотеза может быть очень низкого уров-
ня универсальности (она может быть получена в результате обоб-
щения индивидуальных характеристик результатов некоторого на-
блюдения; в качестве примера можно указать на «факт», приводимый
Махом, о котором упоминалось в разд. 18). Хотя фальсифицирую-
щая гипотеза должна быть интерсубъективно проверяемой, она в
действительности не обязана быть строго универсальным высказы-
ванием. Так, для фальсификации высказывания «Все вороны чер-
ные» достаточно интерсубъективно проверяемого высказывания
о том, что в нью-йоркском зоопарке живет семья белых воронов.
*Все сказанное доказывает необходимость замены фальсифициро-
ванных гипотез лучшими гипотезами. В большинстве случаев до
фальсификации некоторой гипотезы мы имеем в запасе другую ги-
потезу, поэтому фальсифицирующий эксперимент обычно является
решающим экспериментом, который помогает нам выбрать одну из
двух гипотез. Это означает, что данные две гипотезы отличаются в
некотором отношении и эксперимент использует это различие для
опровержения (по крайней мере) одной из них.
* 8 Эта ссылка на принятые базисные высказывания может, как
кажется, скрывать в себе бесконечный регресс. Проблема состоит
в следующем. Поскольку некоторая гипотеза фальсифицируется
посредством принятия некоторого базисного высказывания, постоль-
ку нам нужны методологические правила для принятия базисных
высказываний. Если эти правила в свою очередь ссылаются на при-
нятые базисные высказывания, то мы можем попасть в ловушку
бесконечного регресса. На это я отвечаю, что нужные нам правила
являютсятолько правилами принятия базисных высказываний, фаль-
сифицирующих хорошо проверенные и до сих пор успешные гипо-
тезы. Принятые же базисные высказывания, к которым апеллируют
эти правила, не обязаны носить такой же характер. Кроме того,
сформулированное в тексте правило является далеко не полным,
оно говорит лишь об одном важном аспекте принятия базисных вы-
сказываний, фальсифицирующих успешные в других отношениях ги-
потезы, и будет расширено в гл. V (прежде всего в разд. 29).
Вуджер в частном сообщении поставил такой вопрос: сколько
раз должен быть воспроизведен некоторый эффект для того, чтобы
считаться «воспроизводимым эффектом» (или «открытием»). На
116
Таким образом, базисные высказывания выполняют
две различные роли. С одной стороны, мы используем
систему всех логически возможных базисных высказы-
ваний для того, чтобы с их помощью логически охарак-
теризовать то, что нас интересует, а именно форму эм-
пирических высказываний. С другой стороны, принятые
базисные высказывания образуют основу для подкреп-
ления гипотез. Если принятое базисное высказывание
противоречит некоторой теории, то мы считаем, что
это дает нам достаточные основания для фальсифика-
ции теории только в том случае, если оно в то же
время подкрепляет фальсифицирующую гипотезу.
23. Явления и события
Требование фальсифицируемости, которое вначале
было несколько неопределенным, теперь разбивается
на две части. Первую — методологический постулат
(см. разд. 20)—едва ли можно сделать совершенно
точной. Вторая — логический критерий — оказывается
вполне определенной, как только нам становится ясным,
какие высказывания называются «базисными» (см.
разд. 28). До сих пор этот логический критерий был
задан формальным образом, то есть как логическое
отношение между высказываниями — теорией и базис-
ными высказываниями. Быть может, суть дела станет
яснее и интуитивно понятнее, если я опишу свой кри-
терий в более «реалистическом» языке. Хотя такое
описание и эквивалентно формальному способу речи,
оно может оказаться более обычным и понятным.
В этом «реалистическом» языке мы можем сказать,
что сингулярное (базисное) высказывание описывает
явление. Вместо того чтобы говорить о базисных выска-
зываниях, которые теория устраняет или запрещает, мы
можем теперь говорить, что теория устраняет некото-
это я отвечаю: в некоторых случаях — ни одного раза. Если я
утверждаю, что в нью-йоркском зоопарке живет семья белых воро-
нов, то я утверждаю нечто такое, что можно проверить в принципе.
если кто-то захочет проверить это и по прибытии в зоопарк узнает,
что семья вымерла или что о ней никто ничего не слышал, то ему
останется лишь принять или отвергнуть мое фальсифицирующее
оазисное высказывание. При этом он, как правило, будет формиро-
вать свое мнение путем анализа свидетельских показаний, докумен-
тов и т п., то есть будет апеллировать к другим интерсубъективно
проверяемым и воспроизводимым фактам (ср. разд. 27—30).
117
рые возможные явления и что теория фальсифицирова-
на, если эти возможные явления действительно проис-
ходят.
Использование столь неопределенного термина, как
«явление», может вызвать критику. Иногда говорят 9,
что такие понятия, как «явление» или «событие», долж-
ны быть полностью устранены из эпистемологических
дискуссий и что следует говорить не о «явлениях» или
«отсутствии явлений» и не о «наступлении» «событий»,
а об истинности или ложности высказываний. Однако
я предпочитаю сохранить термин «явление». Его упо-
требление достаточно легко определить так, чтобы оно
не вызывало возражений. Например, можно использо-
вать этот термин таким образом, что всякий раз, ког-
да мы говорим о некотором явлении, можно вместо это-
го говорить о сингулярном высказывании, соответствую-
щем этому явлению.
Определяя понятие «явление», естественно считать,
что два сингулярных высказывания, которые логически
эквивалентны (взаимовыводимы), описывают одно и то
же явление. Это приводит нас к следующему определе-
нию: пусть pk — сингулярное высказывание (индекс k
относится к индивидуальным именам или координатам,
входящим в ρ/ι); класс всех высказываний, эквивалент-
ных p k, будем называть явлением Pk. В соответствии с
этим определением явлением мы будем, например, на-
зывать то, что здесь сейчас гремит гром. Это явление
мы можем рассматривать как класс высказываний:
«Здесь сейчас гремит гром», «В 13-м районе Вены
10 июня 1933 года в 17 час. 15 мин. гремит гром» и
всех других эквивалентных этим высказываний. Реали-
стическую формулировку «Высказывание Pk представ-
ляет явление Pk» можно тогда рассматривать как
говорящую то же самое, что и тривиальное высказыва-
ние «Высказывание рь является элементом класса PP.
9 В частности, некоторые представители теории вероятностей
(см. [44, с. 5]). Кейнс ссылается на Энкиллона как первого автора,
предложившего «формальный способ выражения», а также на Буля,
Зубера и Штумпфа. *Хотя я все еще считаю мои («синтаксические»)
определения понятий «явление» и «событие», приведенные в этом
разделе, адекватными моим целям, я больше не убежден, что они
также интуитивно адекватны, то есть адекватно представляют наш
обычный способ их употребления или наши интенции. Тарский ука-
зал мне (в Париже в 1935 году) на то, что здесь требуется «семан-
тическое», а. не «синтаксическое» определение.
118
всех эквивалентных ему высказываний». Аналогичным
образом высказывание «Явление Pk произошло» (или
«происходит») мы рассматриваем как означающее то
же самое, что и «pk и все эквивалентные ему высказы-
вания истинны».
Цель введенных правил перевода состоит не в том,
чтобы утверждать, что когда кто-нибудь использует
слово «явление» в реалистическом языке, он подразуме-
вает при этом некоторый класс высказываний. Указан-
ные правила должны лишь интерпретировать реалисти-
ческий способ речи и сделать понятным, что именно
имеют в виду, когда говорят, например, что явление
Pk противоречит теории t. Такое высказывание теперь
будет просто означать, что каждое высказывание, экви-
валентное pk, противоречит теории t и является, таким
образом, ее потенциальным фальсификатором.
Введем еще один термин — «событие» ·—· для обозна-
чения того, что может быть типичного или универсаль-
ного в явлениях и что в явлениях можно описать с по-
мощью универсальных имен. (Отметим, что под собы-
тием мы не имеем в виду сложного или растянутого во
времени явления, как может подсказать обыденное ис-
пользование этого термина.) Дадим следующее опреде-
ление: пусть Pk. Pi,...— элементы класса явлений, от-
личающихся друг от друга только входящими в них
индивидами (пространственно-временными координата-
ми или областями); этот класс будем называть «собы-
тием (Р)». В соответствии с этим определением мы бу-
дем, например, говорить о высказывании «Здесь толь-
ко что опрокинулся стакан с водой», что класс эквива-
лентных ему высказываний является элементом собы-
тия «опрокидывание стакана с водой».
О сингулярном высказывании pk, представляющем
явление P k< в реалистическом языке можно сказать,
что это высказывание говорит о явлении события (Р)
в пространственно-временной области k. Мы считаем,
что это означает то же самое, что и высказывание
«Класс P k сингулярных высказываний, эквивалентных
Pk, является элементом события (Р)»·
Теперь применим введенную терминологию 18 к нашей
проблеме. Если некоторая теория фальсифицируема,
10 Следует отметить, что, хотя сингулярные высказывания опи-
сывают события, универсальные высказывания не описывают со-
119
то о ней можно сказать, что она устраняет или запре-
щает не только некоторое явление, но по крайней мере
одно событие. Поэтому класс запрещаемых базисных
высказываний, то есть потенциальных фальсификато-
ров теор-ии, если он не пуст, всегда должен содержать
неограниченное число базисных высказываний, так как
теория не говорит об индивидах как таковых. Сингу-
лярные базисные высказывания, принадлежащие одно-
му событию, можно назвать «однотипными», указывая
тем самым на аналогию между эквивалентными выска-
зываниями, описывающими одно явление, и однотипны-
ми высказываниями, описывающими одно (типичное)
событие. Теперь мы можем сказать, что каждый непу-
стой класс потенциальных фальсификаторов теории со-
держит по крайней мере один непустой класс однотип-
ных базисных высказываний.
Представим класс всех возможных базисных выска-
зываний в виде круга. Внутреннюю область этого круга
можно рассматривать как изображение совокупности
всех возможных миров опыта, или всех возможных эм-
пирических миров. Пусть, далее, каждое событие изоб-
ражается одним из радиусов (или, точнее говоря, очень
узкой областью или сектором, лежащим вдоль радиуса)
и любые два явления с одинаковыми координатами
(или индивидами) располагаются на одном и том же
расстоянии от центра, то есть на одной концентрической
окружности. Теперь мы можем проиллюстрировать по-
стулат фальсифицируемости с помощью следующего
требования: для каждой эмпирической теории на нашей
диаграмме должен существовать по крайней мере один
радиус (или очень узкий сектор), который запрещен
этой теорией.
Эта иллюстрация может быть полезна при обсужде-
нии многих наших проблем* 11, в том числе, например,
вопроса о метафизическом характере чисто экзистен-
бытий: они исключают их. Аналогично понятию «явление» понятие
«единообразие», или «регулярность», можно определить, указав на
то, что универсальные высказывания представляют единообразие.
Однако здесь нам этих понятий не требуется, потому что нас ин-
тересует лишь то, что исключается универсальными высказывания-
ми. Поэтому мы совершенно не касаемся вопроса о существовании
регулярностей (универсальных «положений дел» и т. п.). *Эти во-
просы обсуждаются в разд. 79, а также в [70, прилож. *10].
*" Она будет использоваться, в частности, в разд. 31 и сле-
дующих.
120
циальных высказываний (о котором кратко говорилось
в разд. 15). Ясно, что для каждого такого высказыва-
ния будет существовать одно событие (или один ра-
диус) такого рода, что различные базисные высказыва-
ния, принадлежащие этому событию, будут верифици-
ровать данное чисто экзистенциальное высказывание.
Тем не менее класс его потенциальных фальсификато-
ров пуст, так как из экзистенциального высказывания
ничего не следует относительно возможного мира опыта
(оно не исключает и не запрещает ни одного радиуса).
Вместе с тем тот факт, что из каждого базисного вы-
сказывания следует чисто экзистенциальное высказы-
вание, не может быть использован в качестве аргумен-
та в защиту эмпирического характера последнего.
Каждая тавтология тоже следует из любого базисного
высказывания, но она вообще следует из любого выска-
зывания.
Теперь стоит, по-видимому, сказать несколько слов
относительно противоречивых высказываний.
В то время как тавтологии, чисто экзистенциальные
и другие нефальсифицируемые высказывания говорят,
так сказать, слишком мало о классе возможныхбазис-
ных высказываний, противоречивые высказывания гово-
рят о нем слишком много. Из противоречивого выска-
зывания можно логически обоснованно вывести любое
высказывание* 12. Следовательно, класс его потенциаль-
* 12 Этот факт даже спустя десять лет после выхода в свет этой
моей книги не был вполне осознан. Коротко суть дела можно изло-
жить следующим образом. Из фактуалыю ложного высказывания
«материально следует» (но не логически следует) любое высказыва-
ние. Из логически ложного высказывания логически следует, или вы-
водимо, любое высказывание. Поэтому, конечно, существенно важно
четко различать просто фактуально ложные (синтетические) выска-
зывания и логически ложные, или противоречивые, высказывания, то
есть высказывания, из которых можно вывести высказывание фор-
мы р-р,
Покажем, что из противоречивого высказывания следует любое
высказывание. Из «исходных предложений» Рассела мы сразу же
получаем:
вместо p\/q,
(1) p-
Подставляя в (1) сначала p вместо p, а затем р-
получим:
(2) р-
121
ных фальсификаторов совпадает с классом всех воз-
можных базисных высказываний: оно фальсифицирует-
ся любым высказыванием. (Можно сказать, что этот
факт иллюстрирует преимущество нашего метода, то
есть предложенный нами способ анализа возможных
фальсификаторов, а не возможных верификаторов. Ес-
ли бы можно было верифицировать некоторое высказы-
вание или хотя бы сделать его вероятным посредством
верификации его логических следствий, то следовало
бы согласиться с тем, что принятие любого базисного
высказывания делает любое противоречивое высказы-
вание подтвержденным, верифицируемым или по край-
ней мере вероятным.)
24. Фальсифицируемость и непротиворечивость
Среди различных требований, которым должна
удовлетворять теоретическая (аксиоматическая) систе-
ма, требование непротиворечивости играет особую роль.
Его следует рассматривать как первое требование, ко-
торому должна удовлетворять любая теоретическая си-
стема — как эмпирическая, так и неэмпирическая.
Чтобы показать фундаментальное значение этого
требования, недостаточно упомянуть тот очевидный
факт, что противоречивая системадолжна быть отверг-
нута как «ложная». Мы ведь часто имеем дело с выска-
зываниями, которые хотя и являются ложными, тем не
менее дают результаты, адекватные для определенных
целей. (Примером может служить предложенная Нерн-
стом аппроксимация для уравнения равновесия газов.)
Поэтому значение требования непротиворечивости мы
можем оценить лишь тогда, когда осознаем, что про-
тиворечивая система является неинформативной. Дей-
Отсюда на основании правила «импортации» переходим к:
(3) р-р—*-<?.
Формула (3) позволяет нам, используя modus iponens, вывести любое
высказывание q из любого высказывания, имеющего форму р-р или
р-р (см. также мою статью [60]). Тот факт, что из противоречивого
множества посылок выводимо все что угодно, совершенно справед-
ливо оценивался Винером как общеизвестный (см. [85. с. 264]).
Однако удивительно, что Рассел в своем ответе Винеру подверг
сомнению этот факт [см. там же, с. 695], говоря о «ложных высказы-
ваниях» в тех случаях, когда Винер говорит о «противоречивых по-
сылках» (ср. также мою книгу [71, с. 317 и далее]).
122
ствительно, из противоречивой системы мы можем вы-
вести любое заключение, и, следовательно, в ней нельзя
выделить ни одного высказывания ни в качестве несов-
местимого с ней, ни в качестве выводимого из нее, ибо
выводимы все высказывания. Непротиворечивая же си-
стема разделяет множество всех возможных высказы-
ваний на два класса: те, которые ей противоречат, и
те, которые с ней совместимы. (Среди последних нахо-
дятся следствия, которые могут быть выведены из нее.)
Это объясняет, почему непротиворечивость является
наиболее важным требованием для системы — эмпири-
ческой или неэмпирической, — если она вообще претен-
дует на какое-либо использование.
Наряду с непротиворечивостью эмпирическая систе-
ма должна выполнять еще одно условие: она должна
быть фальсифицируемой. Эти два условия в значитель-
ной степени аналогичны (см. мою статью [57]). Дей-
ствительно, для высказываний, не удовлетворяющих
условию непротиворечивости, стирается всякое различие
между любыми двумя высказываниями из множества
всех возможных высказываний. Для высказываний же,
не удовлетворяющих условию фальсифицируемости,
стирается всякое различиемежду любыми двумя выска-
зываниями из множества всех возможных эмпирических
базисных высказываний.
ГЛАВА V. ПРОБЛЕМА ЭМПИРИЧЕСКОГО БАЗИСА
В предшествующем изложении мы свели вопрос о
фальсифицируемос-ш теорий к вопросу о фальсифици-
руемости тех сингулярных высказываний, которые я на-
звал базисными. К какому же виду сингулярных выска-
зываний относятся базисные высказывания? Как можно
их фальсифицировать? Возможно, для исследователя-
практика такого рода вопросы не представляют интере-
са. Однако связанные с этой проблемой неясности и
недоразумения заставляют нас обсудить ее более по-
дробно.
25. Чувственный опыт
как эмпирический базис: психологизм
Учение о сводимости эмпирических наук к восприя-
тиям наших органов чувств, и, следовательно, к нашему
чувственному опыту, является таковым, что многими
оно принимается просто на веру, как очевидное. Однако
это учение непосредственно связано с индуктивной ло-
гикой и поэтому отвергается нами вместе с нею.
При этом я вовсе не хочу сказать, что во взгляде, со-
гласно которому математика и логика основываются на
мышлении, а фактуальные науки —на чувственных вос-
приятиях, не имеется зерна истины. Однако то, что в
нем есть истинного, почти не оказывает влияния на
рассмотрение интересующей нас эпистемологической
проблемы. И действительно, вряд ли какая-нибудь дру-
гая эпистемологическая проблема так сильно пострада-
ла от смешения психологии и логики, как проблема ба-
зиса высказываний об опыте.
Немногих мыслителей проблема базиса опыта
волновала столь глубоко, как Фриза [28]. По его уче-
124
нию, если мы хотим избежать догматического принятия
научных высказываний, то должны уметь их оправды-
вать. Если к тому же мы требуем оправдания основа-
тельными в логическом смысле аргументами, то нам
придется принять воззрение, согласно которому выска-
зывания могут быть оправданы только при помощи вы-
сказываний. В результате требование логического оправ-
дания всех высказываний (характеризуемое Фризом как
«пристрастие к доказательствам») необходимо ведет к
бесконечному регрессу. Если же мы желаем избежать
и опасности догматизма, и угрозы бесконечного регрес-
са, то единственно возможным выходом для нас ока-
зывается обращение к психологизму, то есть к учению
о том, что высказывания могут быть оправданы не толь-
ко при помощи высказываний, но также и посредством
чувственного опыта. Столкнувшись с такой трилеммой:
или догматизм, или бесконечный регресс, или психоло-
гизм ·— Фриз, а вместе с ним почти все эпистемологи,
стремящиеся объяснить наше эмпирическое знание, вы-
брали психологизм. По мысли Фриза, в процессе чув-
ственного опыта мы получаем «непосредственное зна-
ние» (ср., например, [47, с. 102]), которое позволяет
нам оправдывать наше «опосредованное знание», то
есть знание, выраженное при помощи символов неко-
торого языка. Это же опосредованное знание включает,
конечно, и высказывания науки.
Обычно при исследовании этой проблемы не захо-
дят так далеко. В эпистемологических учениях сенсуа-
лизма и позитивизма положение о том, что эмпириче-
ские научные высказывания «говорят о нашем чувствен-
ном опыте» 1, считается само собой разумеющимся. Дей-
ствительно, как же мы можем приобрести знание о
фактах, если не через чувственное восприятие? Само
по себе человеческое мышление не может прибавить ни
йоты к нашему знанию мира фактов. Таким образом,
чувственный опыт должен быть единственным «источни-
ком знания» для всех эмпирических наук. Все, что мы
знаем о мире фактов, должно, следовательно, быть вы-
разимо в форме высказываний о нашем чувственном
опыте. Какого цвета этот стол — голубого или зелено-
го,— можно установить, только обратившись к нашему
1 Я здесь почти дословно следую изложению Франка и Гана (см.
Далее разд. 27).
125
чувственному опыту. Выражаемое в таком опыте не-
посредственное чувство убежденности позволяет нам
отличить истинное высказывание, термины которого
соответствуют опыту, от ложного высказывания, терми-
ны которого не соответствуют ему. Наука в таком слу-
чае есть просто попытка классифицировать и описывать
такое перцептивное знание, те непосредственные вос-
приятия, в истинности которых мы не можем сомне-
ваться; иначе говоря, наука — это систематическое пред-
ставление наших, непосредственных убеждений.
Это учение, по моему мнению, терпит крах при рас-
смотрении проблем индукции и универсалий. Мы про-
сто не можем сформулировать научное высказывание,
которое не выходило бы далеко за пределы того, что с
достоверностью может быть познано «на основе непо-
средственного чувственного опыта». (Этот факт может
быть назван «трансцендентностью, внутренне при-
сущей любому описанию».) В каждом описании исполь-
зуются универсальные имена (символы, понятия); каж-
дое высказывание по своему характеру является тео-
рией, гипотезой. Высказывание «Здесь имеется стакан
воды» нельзя опытным путем верифицировать при по-
мощи наблюдения. Причина этого состоит в том, что
входящие в это высказывание универсалии не могут
быть соотнесены с каким-либо специфическим чувствен-
ным опытом. («Непосредственное восприятие» только
однажды дано «непосредственно», оно уникально.)
При помощи слова «стакан» мы, к примеру, обозначаем
физические тела, демонстрирующие определенное зако-
носообразное поведение; то же самое справедливо и для
слова «вода». Универсалии не могут быть сведены к
классам восприятий, они не могут быть «составлены» 2.
26. О так называемых «протокольных предложениях»
Обсуждавшееся в предыдущем разделе воззрение,
которое я назвал «психологизмом», до сих пор, как
мне представляется, служит опорой современной теории
эмпирического базиса, даже если ее защитники и не
говорят о восприятиях и чувственном опыте, а вместо
этого — о «предложениях», которые представляют чув-
2 Ср. прим. 4 в гл. IV и относящийся к нему текст. * Термин
«составленный» («constituted») принадлежит Карнапу.
126
ственный опыт. Такие предложения названы Нейратом
и Карнапом [54; 11; 12] протокольными предложе-
ниями 3.
До них подобной теории ранее придерживался Рай-
