На лице Маугрима Коротира застыла маска безумия и торжества, кривая усмешка усиливала и без того отталкивающее впечатление. Лусканский маг был уверен в своей победе, о чем и решил заявить, когда авантюристы начали обходить его с разных сторон:
– Вижу, что Мораг была права, Барик Гардан – Арибет была недостаточно сильна, чтобы победить вас. Но она выполнила свое предназначение. Вы прибыли слишком поздно, ритуал окончен, пробуждение Древних началось!
Первыми в схватку вступили големы, их стремительные атаки сразу же вызвали тревогу у жрицы. Неживые создания не чувствовали боли, они двигались слишком проворно и быстро, при этом в любой момент могли нанести сильный удар. Одна магия приводила в движение ужасных существ, другая защищала от разрушительных заклинаний. Местами из тел големов торчали металлические части, и попытки перерубить кости не увенчались успехом – лезвия встречали железные прутья. Разрубленная плоть сплеталась в новые узлы, стражники Маугрима лишь падали под ударами, но тут же вставали вновь. Такой бой мог бы длиться вечно, но силы живых людей имели свой предел. Ни Барик, ни Даелан не смогли бы также легко подняться, пропусти они хотя бы один удар заточенных железных когтей. Лину пришлось целиком сосредоточиться на исцеляющей магии, и она с трудом справлялась с безумным темпом борьбы за жизни своих товарищей.
Боддинок вступил в поединок с Маугримом посредством заклятий, живым щитом ему служили соратники. В положении и соотношении сил, противники оказались равны, но гном за время, проведенное в опасном странствии, успел получить хороший опыт. Несколько долгих минут прошло с момента начала магической дуэли, и когда раздражение Маугрима достигло предела, он допустил ошибку. Лусканский волшебник на несколько секунд отвлекся на Лину, которая оказалась главной причиной затянувшейся схватки, и этим воспользовался Боддинок. Гном не упустил момент и сотворил заклинание, сразившее противника. Но вопреки ожиданиям, это не принесло победу. Когда Маугрим рухнул бездыханным, авантюристы услышали его искаженный голос – жуткий смех, источником которого оказались продолжавшие бой големы:
– Дураки, меня нельзя убить так легко! Я переродился! Королева Древних сделала меня бессмертным!
– Лину, газвей охганные чагы с големов! – услышала эльфийка из-за спины.
Жрица послушалась гнома, и через минуту от големов уже остались только обугленные металлические прутья и искореженные части. В ушах еще долго стоял панический вопль Маугрима, осознавшего безысходность и неизбежность поражения.
* * *
Тишина и темнота. Это все, что наполняло медленно возвращающееся сознание. Сначала в нем была только пустота, никаких мыслей, тревог и забот, полное равнодушие и безразличие ко всему. Но затем появилось ощущение… да, именно ощущение… ощущение холода… Холод пронизывал тело… Сначала оно было повсюду, но когда сознание попыталось понять, откуда приходит чувство холода, то Томи показалось, что он чувствует холод спиной. «Спиной?.. Я ничего не чувствую… ни рук… ни ног… нет ничего… но холод приходит со спины…» Потом появился свет, не резко и внезапно, не яркой вспышкой в темноте… Томи будто бы не закрывал глаз, просто ничего не было, а затем появилось перед глазами, точнее, появилось зрение. Мысли в голове появлялись неохотно, словно просыпаясь вместе с ним. Он медленно осознал, что смотрит на знакомое лицо, женское лицо… «Шарвин…» Полурослик начал приходить в себя и еле слышно спросил:
– Почему так холодно?..
– Потому что пол холодный, – с безразличием ответила девушка.
– Почему я лежу на полу, а не на койке или тюке?..
– Может еще в парной с нимфами? – раздраженно бросила Шарвин.
– Можно и так… – полурослик сам удивлялся своему голосу.
– Извини, денег не хватило, – вздохнула бард, ее ожидания не оправдались.
– Каких денег? – живо спросил Томи, его глаза округлились, когда он почувствовал тревогу.
– Томи… ну, конечно же, твоих денег, – девушка закатила глаза и снова изобразила безразличие на лице.
– Моих денег? – переспросил полурослик и попытался приподнять голову.
– А ты думал все бесплатно? – бард театрально подняла брови. – С того света не так дешево вернуться, всякие мази, притирки, присыпки, порошки… все из редких и дорогих материалов…
– Я не удивлюсь, узнав, что от моих сбережений не осталось ничего кроме дырок в кармане…
– Да не волнуйся так, я попросила провести для тебя ритуал, сказав, что ты будешь частым гостем, так что из твоих сбережений кое-что осталось, на благодарности мне…
– Почему именно ты? Зачем тебе надо было это делать? – возмутился Томи.
– Ах Томи, какой-же ты глупенький, – девушка наклонилась к полурослику, и он почувствовал на лице мягкое касание. Шарвин медленно провела пальцем по щеке халфлинга, и ее ноготок остановился в заостренном уголке уха Томи. – Мне еще столько хочется рассказать… – Шарвин наклонилась еще ниже, и Томи почувствовал горячее дыхание, губы девушки были совсем рядом с ухом. – А о покойниках не принято говорить гадости… Представляешь… жрецы медлили и сомневались, надо ли проводить ритуал воскрешения. Но я при свидетелях спрашивала, согласен ты или нет, и ты не возражал… Кстати, я узнала что общего у полурослика и полуорка…
– Похоже, ты кое-что еще проверила, кроме моих карманов? – не раздумывая ответил Томи.
– Нет! – Шарвин отвесила звонкую пощечину халфлингу. – Когда полурослики тихие и смирные, они еще и такие же зеленые… Козел! Всю шутку испортил…
Томи почувствовал знакомый запах, это оказался запах эля. Элем пахло от Шарвин.
– Судя по запаху, похоже, ты успела и отметить мое… – полурослик прервался на полуслове и вопросительно взглянул на барда, – а что ты успела отметить, кстати?
– Не твое дело… а насчет тебя… у меня для тебя есть кое-что… угадаешь?
– Если я буду угадывать, то могу не отделаться одними пощечинами…
– У меня для тебя… есть… песенка… Я только начала сочинять. Но кое-что уже есть. Послушай… – девушка взяла тихий аккорд на лютне и стала певуче нашептывать, так, чтобы ее мог услышать только Томи.
Скоро, поверьте, скоро,
Наш глупый Томи умрет,
Быстро по камню ступая,
Тихо смерть за ним идет.
– Твои песни одна ужаснее другой, прекрати, – Томи пожалел, что к нему вернулся слух.
– Сам прекрати, скулишь как побитая собака, – Шарвин взяла лютню и ушла.
Погруженная в грустные мысли, бард искала укромный уголок. Но в храме, переполненном раненными солдатами, такого места не оказалась. Шарвин остановилась у входа, возле одной из колонн. С другой стороны входа, в нерешительности замерла эльфийка. Она хотела зайти в храм, встретить кого-то из тех, кого знала, но при этом боялась такой встречи. От ее нерешительности не осталось и следа, когда из храма донесся поющий голос. Песня звучала как укор, и гнала прочь…
Всё горит, всё в огне,
Крики, стоны слышны –
Вновь я вижу во сне
Эпизоды войны.
И опять я бегу
По тому же пути.
И кричу: «Я смогу,
Я смогу вас спасти!»
Голоса вдалеке,
Только их не догнать,
Но в смертельной тоске
Продолжаю искать…
Никого… Я одна…
А назавтра опять
В дебрях этого сна
Буду снова блуждать.
Как в тисках голова,
Из груди тихий стон,
Кто-то шепчет слова:
"Это был просто сон!"
Когда Шарвин закончила петь и вышла из храма на ступеньки, то чуть не выронила лютню, узнав удаляющуюся от храма фигуру.
* * *
Лину превосходно лечила раны, но ее магия не могла снять ни усталость, ни изнеможение. Даелан, не использующий в сражениях щит, сильно ослаб от потери крови, и Барику пришлось поддерживать полуорка на обратном пути в замок Невер. Возвращение затягивалось, но за это время воин успел подумать над тем, какая участь могла бы ожидать его при встрече с Маугримом в одиночку. Мысли в голове крутились неутешительные, даже если бы рядом был полурослик и девушка-бард, шансов выжить не было. Намерения Барика решить все проблемы самостоятельно, оказалась глупостью. Но осознал он это слишком поздно. В довесок к нерадостным мыслям, его отчитала жрица, когда узнала о причинах отсутствия Шарвин и Томи.
Возвращение в замок прошло спокойно, насколько это было возможно во время войны. Как обычно никаких церемоний. Едва Аарин Генд встретил наемников, как тут же начал расспрашивать каждого по очереди. В замке, к облегчению Барика, их уже ожидали Шарвин и Томи. Девушка избегала его и держалась на расстоянии. Полурослик напротив, беззаботно рассказывал соратникам в красках обо всех «ужасах», выпавших на его долю за время, что он провел в обществе барда.
– Знали бы вы, через какие муки мне пришлось пройти… Она меня чуть к богам не отправила своими песнями, всех солдат замучила своими… как их там… се-ре-на-да-ми…
– И кто тебя за язык тянет постоянно? – Шарвин попыталась схватить Томи за ухо, но ей было далеко до его проворства.
– Ну-ну, не расстраивайся, – продолжал дразнить плут. – Ты же поняла что для тебя самое дорогое? Правда только тогда, когда потеряла это…
– Да я тебя сама сейчас!.. – в негодовании бард даже замахнулась на полурослика лютней.
– Э-эй.. полегче, парни вроде меня нарасхват у дамочек, – Томи ускользнул подальше от Шарвин и спрятался за Лину. Жрица воспользовалась удобным моментом, решив утихомирить халфлинга. К барду же, наконец, сумел подобраться Барик, правда разговаривать девушка совсем не хотела.
– Шарвин, прости, я глупо поступил…
Шарвин молчала и наблюдала за Аарином, беседовавшим в стороне с гномом.
– Я только потом понял… что чуть не совершил ошибку…
Девушка по-прежнему избегала взгляда, но ответила с безразличием:
- Нет… Ошибку ты все-таки совершил… И я тоже кое-что поняла… я все поняла, когда узнала от Арибет, почему она пришла в замок.
Барик хотел бы улыбнулся, но не мог, что-то было не так. Он не знал, как снять возникшее напряжение и избавиться от конфуза. Долго переживать по этому поводу ему не пришлось. Шарвин посмотрела в глаза воину, и тот почувствовал неприятный холодок, а слова девушки развеяли последние сомнения:
– Ты не доверял нам… – прошептала бард. – Ты не верил нам…
– Я не знал, как вы захотите поступить…
– Не знал? – девушка перестала скрывать раздражение. – За прошедшее время мы все много чего узнали друг о друге… Не пытайся теперь оправдываться… Спросить мог, а вместо этого просто сбежал, и теперь извиниться решил… Кто мы для тебя? – Шарвин оттолкнула Барика и отошла на шаг в сторону. Заметив, как к ним направился Аарин, она еле слышно добавила напоследок:
– Если мы переживем эту заварушку, то я видеть тебя больше не хочу…
* * *
С Бариком все вышло немного иначе, нежели с его товарищами по делу. Отчитываться ему предстояло перед лордом Нашером, о чем сразу предупредил Аарин. Но по пути на личный прием к правителю, бывший начальник шпионов решил обсудить положение дел и поделиться мыслями.
– Обычно я довольно хорошо проинформирован, особенно когда вопрос касается защиты Невервинтера. Но должен признаться, что был немного смущен и даже не поднял тревогу, когда Арибет появилась перед воротами, чтобы сдаться лорду Нашеру, без борьбы. Глядя на вас, я невольно задаюсь вопросом, чем еще вы меня удивите?
– Маугрим мертв, – равнодушно ответил воин.
– Да, я уже знаю о его смерти. И все же дух врага не сломлен. Другие командиры претендуют на лидерство и командование армией Лускана, – Аарин был заметно обеспокоен. – Как мы и боялись, за всем этим стоит некая темная сила, страшнее Маугрима. Все, что мы можем сделать – держаться, сколько сможем, и молить богов о том, чтобы помощь прибыла вовремя.
– Аарин, я думаю, вы должны подробнее узнать кое-что из того, что рассказала Хедрелин…
Помощник лорда сразу догадался, что оптимистичных новостей не услышит, и прервал наемного авантюриста. У Аарина Генда имелись собственные новости для Барика, которые он хотел выразить до встречи с правителем:
– В ваше отсутствие Хедрелин попросила провести некоторые приготовления. Боюсь, нам она не доверяет, особенно принимая во внимание прием, который мы оказали ей по прибытии. Вы единственный, с кем она хочет разговаривать… И, возможно, будет лучше, если вы придержите некоторые ее тайны при себе… Если Хедрелин пожелает разделить их с нами, она пошлет или за лордом Нашером, или непосредственно за мной.
Воин ненадолго задумался над услышанным. Единственной причиной для такого поворота дел могла быть только обеспокоенность Аарина состоянием Нашера Алагондара. Но хозяин замка хоть и был не молод, при последней встрече не произвел впечатления человека, страдавшего от недуга. Кроме возвращения Арибет де Тилмаранд, ничего не могло бы настолько сильно и быстро повлиять на самочувствие лорда, чтобы его главный помощник решил что-то скрыть от своего правителя.
– Что лорд Нашер планирует делать с Арибет? – решил проверить свое предположение наемный авантюрист, но у него не было шансов провести Аарина.
– Я не знаю… Закон достаточно ясен, расплата за предательство – смерть. Невервинтер все еще в опасности, но, по крайней мере, сотни наших людей обязаны Арибет своими жизнями. Я надеюсь, что лорд Нашер примет это во внимание, если мы переживем эту войну…
За оставшийся путь до приемного зала Барик Гардан не сказал больше ни слова, а Аарин Генд все выжидал. Перед самой дверью, он остановился и добавил:
– И все же я знаю, что лорд Нашер глубоко сожалеет о казни Фентика и суматохе, которую это принесло. Надеюсь, он не допустит ту же самую ошибку дважды. Подождем – увидим.
С момента последней встречи с Нашером Алагондаром, в зале для аудиенций ничего не изменилось, все тот же холодок, тишина и гнетущая обстановка. Сейчас это место казалось Барику чуждым, он хотел уйти отсюда как можно скорее.
– Я принес последнее Слово Силы, – воин достал из походной сумки артефакт. В этот раз Аарин Генд не стал забирать находку, лишь мельком взглянув на каменную табличку.
– Это не удивительно, если брать во внимание все ваши предыдущие успехи. Позже доставите его в место хранения, оно находится за тюремными камерами.
– И какую же пользу принесет это слово? – с сомнением в голосе поинтересовался лорд, обращаясь к своему верному помощнику. – У нас уже есть три!
– Теперь, когда у нас есть все четыре Слова, мы можем использовать их мощь, лорд Нашер.
– Да вот только как нам это удастся, Аарин? Вы знаете, как использовать их?
– Нет, но я подозреваю, что Хедрелин знает их секрет. И она могла бы рассказать все Барику, – с этими словами Аарин повернулся к наемнику.
– Тогда хватит попусту тратить время. Идите, поговорите с Хедрелин. Если считаете, что мы можем получить хоть какую-то пользу от этих Слов, то не мешкайте, – хозяин замка нетерпеливо отмахнулся, с трудом скрывая раздражение, и посмотрел на наемника.
Разговор пошел неудачно, и недавний начальник шпионов старался завершить его поскорее:
– Думаю, что лорд Нашер прав. Вы должны говорить с Хедрелин, и не затягивать с этим. Есть ли что-нибудь еще, о чем вы хотели сказать? – помощник лорда немного подождал, но не получил ответа. – Если нет, то я должен вернуться к своим прямым обязанностям.
– Я не задерживаю вас, Аарин, ступайте, – правитель кивнул, и вскоре остался в зале наедине с наемным авантюристом. Тот молчал, но на его лице была хорошо заметна обеспокоенность. Эта обеспокоенность тревожила и лорда, он задумался над иронией судьбы и сам не заметил, как начал говорить вслух: – Сейчас странные времена. Мой город находится в руинах и наводнен силами Лускана, и все же Арибет, командир войск нашего врага, сидит в темнице и ждет моего приговора. Было бы все не настолько мрачно, я бы посмеялся над нелепостью всего этого, – Нашер Алагондар посмотрел на Барика в упор. – Что же еще вы хотите от меня?
– Арибет находится в темнице? – рассеяно переспросил Барик.
– Да, – резко ответил хозяин замка. – Я предполагал, что вы узнаете все новости к этому времени. Арибет сдалась. Она ищет прощения за свои преступления против Невервинтера. Сначала я подумал, что это была некоторая уловка, – лорд ненадолго замолчал, его тяготили печальные мысли. – Город не сможет выжить, но Арибет дала нам ценные сведения об армии Лускана, которые позволили многим из наших людей избежать зверской по своей жестокости смерти. Хотя, что они против тысяч, которых она помогла убить.
– Что вы планируете делать с ней? – осторожно поинтересовался Барик.
Хозяин замка устало вздохнул, подобного вопроса он ожидал, но надеялся не услышать.
– Пока война бушует, она будет жить. Арибет знает тактику нашего врага и его численность, – лорд Нашер задумчиво гладил усы и подбородок. – Что же насчет ее судьбы, когда это все закончится… Я еще не знаю, пока что это под вопросом и будет решено позже.
По тону правителя наемник понял, что продолжать разговор на неприятную тему не стоит.
– Я могу идти?
– Конечно… – лорд Нашер кивнул и перевел взгляд на безрадостный вид за окном.
Барик постарался без лишней спешки покинуть зал для аудиенции. Хотя голова в этот момент была забита тревожными мыслями, он старался не показывать своего волнения. Сделать это было несложно – лорд сразу отвлекся, удрученный нелегкими размышлениями.
– Возможно, если бы у Невервинтера было больше таких людей, как вы, то положение не было бы настолько суровым… – произнес Нашер Алагондар, когда за наемным авантюристом закрылась дверь.
* * *
Спускаясь в темницу, Барик раздумывал над причиной царящей в замке суеты. Ранее тюремные этажи не были оживленным местом, но теперь Аарин созвал всех подручных наемников в самые глубины казематов. На уме были только две возможные причины – Хедрелин и Арибет. Как и было условлено ранее – в первую очередь ему предстояло сделать визит к женщине-ящерице. Увидев ее, Барик встревожился – пленница вела себя не так как раньше.
– Я ощущаю, у васс ессть Сслово Ссилы, человек. Но вы прибыли сслишшком поссдно – Мораг сстала сслишшком ссильной. Она пирует на душшах шшертв чумы и кормит ссвою ссилу чересс ритуалы Маугрима. – Хедрелин приблизилась к Барику, сейчас ее шипение звучало глухо и растянуто. – Я большше не могу осстановить ее воссвращение. Сскоро моя Хоссяйка будет иметь досстаточно ссил чтобы вырватьсся на ссвободу исс Камня-иссточника дашше бесс Сслов Ссилы.
– Должно же быть хоть что-то, что мы еще можем сделать, – Барик подался вперед, его охватила тревога, в голове металась мысль: «Все было сделано зря?..»
– Я – только Рабыня Сслова, я не могу противитьсся расстущей ссиле моей Королевы, – пленница смотрела на воина не отрывая взгляд. Каждый раз, когда ее слова прерывались шипением, она начинала еле заметно дрожать. – Но где я потерпела неудачу, вы мошшете вссе шше преусспеть. Вы мошшете войти в Камень-иссточник и осстановить Мораг прешшде, чем она восссстановит ссвою полную мощь. Вы мошшете уничтошшить ее прешшде, чем она пробудит Древних. Вы долшшны сспешшить. Кашшдая ссадершшка поссволяет Мораг сстать ссильнее.
– Как войти в Камень-источник?
– Камень-иссточник рассполошшен в темницах под этим ссамком. Я ушше сскассала об этом тому теплокровному, которого вы нассываете лорд Нашшер. Ессть четыре опоры, окрушшающие Камень-иссточник. Рассмесстите Сслова Ссилы на опорах, и вы будете ссатянуты в ссамое ссердце Камня-иссточника. – Хедрелин зашипела вновь. – Я шшелаю вам удачи ради насс вссех…
Путь в глубины казематов был короток, но преодолеть его оказалось совсем нелегко. Недалеко от камеры Хедрелин пребывала в заточении некогда лучшая защитница Невервинтера, и Барик не мог просто так пройти мимо. Когда он остановился напротив ее камеры, Арибет поднялась со скамьи и подошла ближе к решетке.
– Рада снова увидеть вас, Барик… Когда я сдалась Лорду Нашеру, то была уверена, что расплата придет ко мне быстро. Но, кажется, что лорд Нашер решил оставить меня в живых… по крайней мере, сейчас. Я рада, потому что это дает мне шанс снова увидеть тебя.
При приближении хрупкой эльфийки воин не чувствовал тревоги или опасности, лишь исходившее от нее умиротворение.
– Как ты себя чувствуешь, Арибет?
– Я успокоилась – в первый раз после смерти Фентика. Я должна поблагодарить вас. Вы спасли меня.
– Спас тебя? Но ты же в темнице и неизвестно что тебя ждет дальше.
– Я больше не боюсь судьбы. Когда Фентик… когда Фентик был казнен, я подумала, что потеряла все. Но теперь, я вижу, что это не так. У меня есть ты, Барик. Ты был со мной в эту трудную минуту, был со мной, когда мне это было необходимо – я была слепа и не видела этого. Но ты никогда не сдавался. Я снова нашла себя и теперь, наконец, вижу… сколько ты для меня значишь.
– Ты для меня тоже многое значишь, – Барик вздохнул и прикрыл глаза.
– Говорят, что лучше любить и потерять, чем не любить вовсе. Я никогда в это не верила… до этого времени. Я любила Фентика всем сердцем, и его память всегда будет мне дорога, – в голосе Арибет прозвучало эхо печали. – Но это не означает, что я никогда не смогу полюбить другого. Возможно, со временем мы могли бы… если бы все изменилось…
– Нет, Арибет – не говори мне этого сейчас. Не сейчас, когда ты в заключении и ждешь приговора.
– Лорд Нашер еще не вынес мне приговор. Я согласна на все, но в его глазах я вижу надежду на то, что буду жить… Если Невервинтер выживет, он может выбрать иное наказание. Может быть, у меня будет шанс хоть немного исправить то, что я наделала. Для меня все еще есть надежда… и для нас…
Наступил краткий момент тишины, мужчина находился в смятении. Он встретился взглядом с пленной эльфийкой, и та опустила глаза. Каждому в этот миг было нелегко, каждое слово давалось с огромным трудом, как произнести, так и услышать. Но Арибет чувствовала, как с каждым словом с души будто бы спадал невидимый груз, поэтому она тихо продолжила:
– Простите, что я так откровенно говорю об этом, Барик. Мое сердце не может молчать, но мне действительно не следовало отягощать вас этим – не сейчас, когда впереди еще предстоит встреча с Мораг.
– Я бы хотел остаться и поговорить с тобой еще… но ты права…
– Если судьба будет ко мне благосклонна, возможно, мы сможем продолжить после того, как будет убита Мораг. Но пока она жива, мы должны отложить наши чувства. Может быть, если бы я выучила этот урок раньше, трагедии можно было бы избежать. Простите меня, я больше не буду говорить вам о своих переживаниях. Вы должны сосредоточиться на своей задаче.
Пленница сделала пару шагов назад в глубину камеры, и ее скрыл полумрак. Воин не слышал ни единого звука, мимолетный взгляд на уходящую вниз лестницу вернул ощущение тревоги. Вздохнув, Барик снова посмотрел на силуэт Арибет и кивнул.
– Мне надо идти.
– Я понимаю, – слова прозвучали мягко и успокаивающе. – Вам предстоит приложить еще немало усилий для победы. Я желаю вам удачи, Барик.
Ни Барик, ни Арибет не услышали осторожных шагов на лестнице. Тихий звук быстро отдалялся – ступеньки уходили вглубь темницы.
* * *
В глубинах подземелья собрались все подручные Аарина Генда. Барик присоединился к группе последним и с удивлением заметил, что под сводчатым потолком пещеры собрались не только наемники, но и археологи. Ученые мужи изучали массивный кристалл в центре узорчатой площадки и расположенные вокруг камня пилоны. Камень-источник не производил какого-либо впечатления, хотя и не был обычным куском камня на первый взгляд. Кристалл отражал тусклые блики света, будто свет тонул под гладкой поверхностью. Барик задержал ненадолго взгляд на поверхности, и ему показалось, что она стала мутной и вязкой. Мотнув головой, избавляясь от наваждения, и подошел к Аарину Генду. Тот лишь молча указал на пустующий пилон и красноречиво взглянул на сумку, в которой до сих пор находилось последнее Слово Силы.
Едва Барик поставил каменную табличку на пустующий постамент, как все разговоры утихли. Из пилонов фонтаном брызнули магические огни, они сплелись в пучок золотистого света, который окутал светящимся туманом кристалл и резную площадку перед ним. Свет пульсировал и растекался по причудливым изгибам узора, собираясь в центральном диске. Затем яркая вспышка на миг выхватила из мрака всю пещеру и тут же угасла. Но на месте диска перед кристаллом образовалось что-то похожее на водяную гладь, зеркальную, чистую, но отчасти поглощавшую свет, как и поверхность Камня-источника.
Аарин пожелал наемникам удачи напоследок – в ожидающей впереди неизвестности им предстояло рассчитывать только на собственные силы. Барик подошел ближе к слабо дрожащей поверхности и услышал в голове мягкий зов: «Дорога открыта… войди и ты увидишь надежду, увидишь чудеса, тебе откроется все…» Голос в голове стих, Барик смотрел вокруг, не понимая, что делать дальше. Но стоило ему лишь подумать, пожелать войти, как на мгновенье он ощутил напряжение и чувство падения. Замешательство было недолгим, наемник пришел в себя и осмотрелся – взгляду открылась огромная пещера, намного куда больше той, где он находился до странного путешествия. Через несколько секунд рядом с ним стали появляться давние товарищи по оружию, и вскоре вся компания была в сборе.
Пещера не понравилась никому. Дело было не в темноте – магический свет отгонял мрак достаточно далеко, и не в сырости, от которой скоро стало тяжело дышать, не в капающей с потолка на голову воде, и не странном гуле, заполнявшем все пространство. Пещера изгибалась, ее дальний конец терялся в темноте, но и того, что выхватил свет было вполне достаточно. Повсюду у стен находились странные кристаллы правильной формы. При первом же осмотре стало ясно их назначение – внутри каждая глыба, напоминавшая лед с синими и зелеными прожилками, хранился ящера-гуманоида. Когти, зубы и лезвия на рукавах этих созданий не оставляли сомнений – это были древние, в точности как и встреченные ранее в подземном храме далекого прошлого. И некоторые из этих саркофагов начали медленно таять…
В спешке наемники двинулись через пещеру, несколько древних успели пробудиться до прихода незваных гостей, поэтому наемникам пришлось пробиваться с боем. Стараясь расправляться с противниками как можно скорее, они не забывали осматриваться по сторонам. Вскоре подземный зал сменился узким извилистым коридором. За очередным поворотом, шедший впереди всех Томи внезапно замер, и на него налетел Барик, едва не упав. Наемник хотел было ткнуть полурослика в плечо и подогнать вперед, но увидев причину внезапной остановки, он и сам пришел в замешательство. В темном коридоре прислонившись спиной к камню и тяжело дыша стояла Арибет… По крайней мере эльфийка выглядела как две капли воды похожей на нее, нет… на прежнюю Арибет, и найти отличие было невозможно даже в одежде, хотя на увиденном мираже латные доспехи были прежнего светлого оттенка.
Приняв наваждение за враждебную магию, авантюристы приготовили к бою оружие, но испачканные кровью Древних клинки нисколько не смутили Арибет, напротив, с ее лица ушла тревога. Эльфийка стала спокойнее и увереннее в себе, и даже попыталась изобразить поклон.
– Вижу, что вы не из моего мира Азалла, но, тем не менее, я благодарю вас за помощь. Если бы вы не вмешались, то боюсь, что мне пришлось бы умереть от руки рейдеров. Меня зовут Ашира из Сияющего Ордена, я из города Сахаладар.
– Если не считать одеяния, вы выглядите в точности как Арибет де Тилмаранд, – с сомнением подметил Томи.
– Мое одеяние – это одеяние моего народа, хотя, возможно оно и выглядят для вас настолько же странно, как и вы для меня, – в голосе Аширы была заметна усталость. – А что до Арибет, я ничего о ней не знаю. Она была вашим компаньоном?
– Она была героем нашего народа, когда-то… – ответила эльфийке Шарвин. – Пока она не пала и не предала нас, став слугой Мораг.
– Мораг? Это имя мне известно – Королева рейдеров! Ее лицо преследует мои сны, ее голос шипит и шепчет обещания силы, пытаясь повернуть меня против моего народа. – Ашира перевела дыхание. – Но я из Сияющего Ордена и поклялась служить Шаладару, Величайшему из плавучих городов Азаллы. Я поклялась уничтожить Мораг и спасти мой народ.
– Вы напоминаете мне Арибет, – теперь в разговор влез Барик, о чем тут же пожалел.
– Я не Арибет – я Ашира! – возразила эльфийка. – И еще есть множество миров, которые соединяются в этом странном месте. Может быть та, кого вы называете Арибет, это моя параллель в вашем мире – или я ее параллель, если вам так удобнее. Возможно, поэтому мы и встретились.
– Что ты имеешь в виду? – Барик обошел полурослика и приблизился к Ашире.
– Вы говорите, что эта Арибет предала свою веру, она уступила Злу Мораг. Я рыцарь из Сияющего Ордена Сахаладара. Возможно, мы встретились для того, чтобы я помогла вам отомстить за ее падение, чтобы ее душа была очищена, – эльфийка затихла на миг. – У меня мало времени; возможно, я смогу помочь тебе сделать то, что сама не в силах. Но если ты не поможешь мне, моя миссия будет провалена.
– Вы говорите о многих местах, о которых я не слышал, – с сомнением протянул Томи.
– Все, кто живет среди островов Азалла знают Сахаладар, пенный город над морем. Шпили моего дома светятся и сияют как коралл под лазурными водами. В глубинах под плавающим островом находится чудесная столица Килм, с которой мы мирно делим наш мир. – Слова давались Ашире с трудом, Барику заметил, что на лбу девушки выступила испарина, но несмотря на это она старалась вызвать доверие. – Когда я присоединилась к Сияющему Ордену, я поклялась защищать Сахаладар. Но теперь я обесчестила мои клятвы и не смогла выполнить обещание.
