ПО «ГОСУДАРСТВУ ЛАКЕДЕМОНЯН» КСЕНОФОНТА 3 страница

 

Приводится по: Татищев В. Н. История российская. В 4 ч. Ч. 1. Гл. 4: Об истории Иоакима, епископа новогородского [Электронный ресурс] // Элек- тронная библиотека Библиотекарь. Ру. URL: bibliotekar.ru/rusTatisheev/5htm

Работа с понятиями, хронологией

Дайте определения следующих понятий:

Восточные славяне, «военная демократия», путь «из варяг в греки», норманны, хазары, печенеги, половцы, конунг, дань,

полюдье, повоз, урок, рать, вервь, мир, князь, великий князь, удельный князь, боярская дума, вече, гриди, отроки, огнищанин, тиун, волостель, смерды, рядовичи, закупы, холопы, челядь, из- гои, гривна, язычество, «Повесть временных лет», «Русская Правда».

Назовите даты следующих событий:

Первые славянские союзы на Восточно-Европейской равнине Приглашение Рюрика в Новгородскую землю на княжение Образование Древнерусского государства с центром в Киеве Походы Олега на Византию

Правление князя Игоря Правление княгини Ольги Правление князя Святослава Разгром Хазарского каганата Правление князя Владимира Принятие христианства на Руси Создание «Русской Правды» Правление Ярослава Мудрого Правление Владимира Мономаха

Образование Новгородской боярской республики Окончательный распад на уделы Древнерусского государства

Контрольные вопросы

1. Какая из теорий происхождения государства представля- ется вам наиболее убедительной и почему?

2. Какие факторы повлияли на формирование Древнерус- ского государства? Сохраняют ли они свое значение в настоя- щее время?

3. Какие важные государственные реформы были проведе- ны первыми князьями в IX—XII вв.?

4. Как и когда произошло идеологическое оформление Древнерусского государства?

5. Какое значение имело издание «Русской Правды»?

6. Каковы основные направления внешней политики Древ- нерусского государства IX—XII вв.?

7. Какую политику в отношении русских земель проводили рыцарские ордена?

Тема 4. Русские земли в XIII—XV вв. и европейское Средневековье

Вариант 1

Семинар 4

Вопросы для обсуждения

1. Феодализм как явление мировой истории.

2. Политическая раздробленность и проблемы централиза- ции государств.

3. Политические, социально-экономические предпосылки и особенности образования централизованных государств.

4. Роль городов в развитии государства и общества.

 

Вариант 2

1. Причины и направления монгольской экспансии.

2. Образование Ливонской конфедерации.

3. Русские земли в борьбе с натиском Запада.

4. Ордынское нашествие: иго и дискуссии о его роли в ста- новлении Московского государства.

 

Вариант 3

1. Основные центры объединения русских земель.

2. Объединение княжеств Северо-Восточной Руси вокруг Москвы.

3. Реформы Ивана III.

4. Формирование дворянства как опоры центральной власти.

 

Темы докладов

1. Русь и Золотая Орда: проблемы взаимоотношений.

2. Сергий Радонежский и духовное подвижничество на Руси.

3. Иван III — исторический портрет.

Библиографический список

Основная литература

1. Всемирная история: учеб. / под ред. Г. Б. Поляка, А. Н. Марко- вой. — Москва: ЮНИТИ, 2012. — С. 65—69.

2. История России с древнейших времен до наших дней: учеб.: в 2 т. / под ред. А. Н. Сахарова. — Москва: Проспект, 2010. — Т. 1. — С. 163—179; 183—203; 209—235.

3. Самыгин, П. С. История для бакалавров: учеб. / П. С. Самыгин, И. С. Самыгин, В. Н. Шевелев, Е. В. Шевелева. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2012. — С. 133—154.

4. Фортунатов, В. В. История: учеб. пособие / В. В. Фортуна- тов. — Санкт-Петербург: Питер, 2014. — С. 86—118.

Дополнительная литература

1. Анисимов, Е. В. История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты / Е. В. Анисимов. — Санкт-Петербург: Питер, 2013.

2. Артыбаев, Ж. О. Кочевники Евразии в калейдоскопе веков и тысячелетий / Ж. О. Артыбаев. — Санкт-Петербург, 2005.

3. Васильев, Л. С. Всеобщая история: учеб. пособие. В 6 т. Т. 2. Восток и Запад в Средние века / Л. С. Васильев. — Москва: Высш. шк., 2007.

4. Волков, В. А. Войны и войска Монгольского государства / В. А. Волков. — Москва: Эксмо, Алгоритм, 2004.

5. Данилевский, И. Н. Русские земли глазами современников и по- томков (XII—XIV вв.): курс лекций / И. Н. Данилевский. — Москва: АСПЕНТ ПРЕСС, 2001.

6. Звягин, Ю. Ю. Загадки поля Куликова / Ю. Ю. Звягин. — Москва: Вече, 2010.

7. История Средних веков: Энциклопедия / научн.-ред. совет: А. О. Чубарьян и др. — Москва: Олма-Пресс Образование, 2004.

8. Ключевский, В. О. Полный курс русской истории в одной кни- ге / В. О. Ключевский. — Москва: АСТ; Санкт-Петербург: Астрель- СПб, 2010.

9. Комаров, К. И. О нашествии Батыя на Северо-Восточную Русь в 1237—1238 гг. / К. И. Комаров // Вопросы истории. — 2012. — № 10.

10. Костомаров, Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей / Н. И. Костомаров. — Москва: Эксмо, 2003.

11. Кривошеев, Ю. В. Александр Невский: эпоха и память: исто- рические очерки / Ю. В. Кривошеев, Р. А. Соколов. — Санкт-Петербург, 2009.

12. Майоров, А. В. Даниил Галицкий и Фридрих Воинственный: русско-австрийские отношения в середине XIII в. / А. В. Майоров // Вопросы истории, 2011. — № 7.

13. Селезнев, Ю. В. Происхождение понятия «монголо-татарское иго» (терминологическая заметка) / Ю. В. Селезнев // Российская ис- тория, 2012. — № 4.

14. Соловьев, К. А. Власть Московского государя во второй поло- вине XV в.: официальная позиция / К. А. Соловьев // Вопросы истории, 2012. — № 8.

15. Соловьев, С. М. История России с древнейших времен / С. М. Со- ловьев. — Москва: Эксмо, 2009.

16. Фроянов, И. Я. Города — государства Древней Руси / И. Я. Фроя- нов. — Ленинград: ЛГУ, 1988.

17. Экономическая повседневность в жизни русских людей (IX— первая половина XIX в.): учеб. пособие / под ред. В. В. Фортунато- ва. — Санкт-Петербург: Петербургский государственный университет путей сообщения, 2005.

Задания для самостоятельной работы

Задание 1. Найдите современников:

 

	Князь Александр Невский	а) шведский король Эрик Святой; б) германский император Фридрих II; в) английская королева Елизавета
	Князь Дмитрий Донской	а) французский король Карл VI Безумный; б) Оливер Кромвель — лорд-протектор Англии; в) Чингисхан
	Великий князь Иван III	а) английский король Генрих VIII; б) французский король Карл VIII Слабый; в) шведский король Карл XII

 

Задание 2. Прочитайте отрывок из работы М. Блока, про- анализируйте взгляды автора на европейский феодализм и от- ветьте на вопросы:

1. Каковы причины возникновения европейского феода- лизма?

2. Что отличает феодальные общества от предшествующих?

3. Какие основные черты европейского феодализма выделя- ет автор?

4. Считает ли М. Блок феодализм явлением только европей- ским?

МАРК БЛОК О ЕВРОПЕЙСКОМ ФЕОДАЛИЗМЕ

Проще всего начать нашу характеристику с перечисления того, чего в феодальном обществе не было. Не было родствен- ных кланов как основы общества. Родственные связи продолжа- ли играть значительную роль, но они не были главными. Фео- дальные связи, собственно, и возникли именно потому, что кровные узы ослабели. Понятие государственной власти сохра- нялось, оно воспринималось как доминирующее над множе- ством мелких властей, но при этом государство было крайне ослаблено и не могло исполнять своих функций, в частности, функций защиты. <…>

Европейский феодализм — результат распада более древних обществ. Он будет непонятен без потрясений, вызванных наше- ствием германских племен, в результате которого произошло насильственное совмещение двух обществ, расположенных на разных ступенях развития. Структуры как одного общества [германских племен — прим. сост. ], так и другого [Римской империи — прим. сост. ] были разрушены, и на поверхности вновь появились социальные привычки и образ мыслей древних времен. Феодализм окончательно сформировался в атмосфере последних варварских натисков. Для этого общества характерно замедление общественной жизни, почти полная атрофия денеж- ного обмена, что делало невозможным функционирование опла- чиваемого чиновничества, и переключение сознания на чув- ственное восприятие непосредственно близкого.

Как только все эти характеристики стали меняться, стало меняться и феодальное общество, превращаясь во что-то иное.

<…> Унаследовав от романского мира зачаточные сеньории в виде вилл, а от германских деревень институт старост, этот режим укрепил и распространил эксплуатацию человека челове- ком, крепко связав воедино право на доходы с земли с правом управлять, в результате чего и возникли настоящие сеньории. К выгоде олигархии прелатов и монахов, обязанных добиваться благосклонности небесных сил. А главное, к выгоде военной олигархии.

Нам будет достаточно краткого сравнительного анализа для того, чтобы показать: отличительной чертой феодальных об- ществ было почти полное совмещение сословия господ-

сеньоров с сословием профессиональных воинов, тяжело во- оруженных конных рыцарей. Мы уже успели убедиться: там, где в качестве войска использовали вооруженных крестьян, либо не было феодальных институтов, вроде сеньорий, либо и сеньории, и рыцарство были в зачаточной форме.

<…> Еще более яркий пример того же самого — Византий- ское государство, поскольку и его политика, и его учреждения формировались более осознанно. После антиаристократических выступлений VII века византийское правительство, со времен Римской империи традиционно располагавшее административной властью, испытывая нужду в надежном и постоянном войске, со- здало систему военно-податных наделов, их арендаторы должны были поставлять воинов государству. Чем не феод? Но в отличие от Запада владельцем его был скромный крестьянин. Отныне гос- ударь должен был заботиться только о сохранности этого «сол- датского имущества», оберегая как его, так и других малоимущих от посягательств богатых и могущественных. Между тем в конце XI века из-за тяжелых экономических условий отягощенные дол- гами крестьяне начинают терять свою независимость, а государ- ство, ослабленное внутренними распрями, не может их защитить. В результате государство теряет не только налогоплательщиков. Оно лишается собственного войска и попадает в зависимость от магнатов, которые одни только могут набирать теперь нужное количество воинов среди зависимых от них людей. Еще одной, характерной для феодального общества, чертой была тесная связь подчиненного со своим непосредственным господином. И так, снизу вверх, от узелка к узелку, цепляясь друг за друга, как звенья цепочки, самые бессильные в обществе были соединены с самы- ми могущественными. Даже земля в этом обществе казалась бо- гатством потому, что давала возможность обеспечить себя людь- ми, которым служила вознаграждением. «Мы хотим земли»,— говорят нормандские сеньоры, отказываясь от драгоценностей, оружия, лошадей, которых дарит им герцог. И разъясняют, говоря между собой: «Мы тогда сможем содержать много рыцарей, а герцог этого не сможет».

Нужно было только определить права получающего землю в качестве вознаграждения за службу, срок владения ею был по- ставлен в зависимость от преданности. Решение этой проблемы

составляет еще одну оригинальную черту западного феодализ- ма, и, возможно, даже самую оригинальную. Если служилые люди славянских князей получали от них земли в дар, то фран- цузские вассалы, после некоторого периода неопределенности, стали получать их в пожизненное владение. Причиной этому было следующее: в сословии, облеченном высокой честью слу- жить господину оружием, отношения зависимости возникли как добровольный договор двух живых людей. Личные взаимоот- ношения предполагали наличие определенных моральных цен- ностей. Но взаимные обязательства очень скоро перестали быть личными: возникла проблема наследственности, неизбежная в обществе, где семья по-прежнему оставалась значимым фак- тором; под влиянием экономической необходимости возникла практика «помещения на землю», завершившаяся тем, что служба стала за висеть от земли, а вовсе не от человеческой верности. <…> Вместе с тем преданность вассала продолжала во многих случаях оставаться великой силой. <…>Может быть, важнее всего сказать, что феодальная Европа никогда не была феодальной целиком, что феодализм затронул те страны, в ко- торых мы можем его наблюдать, в разной степени и существо- вал в них в разное время, ни одна из стран не была феодализи- рована полностью. Ни в одной из стран сельское население не попало целиком в личную, передаваемую по наследству, зави- симость. <…>

Никогда не исчезало понятие государства, и там, где госу- дарство сохраняло хоть какую-то власть, люди продолжали называть себя «свободными» в старом понимании этого слова, потому что они зависели только от главы всего народа и его представителей. Крестьяне-воины сохранились в Нормандии, Датской Англии и Испании. Взаимные клятвы — противопо- ложность клятвам подчинения — сохранились в «движениях мира» и восторжествовали в городских коммунах. <…>

Перечислим же основные черты европейского феодализма: зависимость крестьян; за неимением возможности оплачивать труд деньгами, вознаграждение за службу землей, что, по суще- ству, и является феодом; превосходство сословия воинов- рыцарей; отношения повиновения и покровительства, связыва- ющие человека с человеком в воинском сословии, являясь вас-

сальными отношениями в наиболее чистом виде; провоцирую- щее беспорядок распыление власти; сосуществование с этими других социальных структур в ослабленном виде: государства и родственных отношений (во второй период феодализма госу- дарство вновь набирает силу) — таковы эти основные черты. Как все феномены, которые описывает наука непрерывных из- менений, то есть история, только что охарактеризованная соци- альная структура носит неизгладимый отпечаток времени и сре- ды. <…>

Вполне возможно, что сходная с феодализмом формация присутствует как некий этап в других, несхожих с нашей, куль- турах. Если это так, то на протяжении этого периода можно го- ворить об этих странах как о феодальных. Но сравнение всех стран явно превышает возможности одного человека. Я ограни- чусь одним примером, который даст понять, чему могло бы по- служить проведенное более твердой рукой подобное исследова- ние. Мою задачу облегчат уже существующие работы, не чуж- дые сравнительного метода.

В древней Японии мы видим общество, основанное на ро- довых связях, состоящее из кланов. К концу VII века н. э. под влиянием китайцев возникает государственный режим, который, подобно режиму наших Каролингов, стремится взять своих под- данных под моральное покровительство. Наконец — начиная с XI века или около того — в Японии начинается период, кото- рый принято именовать феодальным. Его наступление совпада- ет согласно уже известной нам схеме с некоторым замедлением развития экономики. Так же, как в Европе, в Японии «феодаль- ному» строю предшествовали две совершенно не похожих меж- ду собой социальных системы. И так же, как в Европе, новая формация сохранила черты обеих старых.

Японский монарх в отличие от европейского находился вне феодальной системы, так как оммажа ему не приносили; он оставался средоточием и источником любой власти, поэтому посягательство на раздел этой власти, опиравшейся на очень древнюю традицию, официально считалось посягательством на государство.

Над сословием крестьян помещалось сословие профессио- нальных воинов. Именно в этом сословии по образцу отноше-

ний господина и его телохранителей развиваются отношения личной зависимости; в отличие от европейских они так и не вы- ходят за рамки сословия, но так же, как в Европе, иерархизиро- ваны, хотя представляют собой не столько свободный договор, сколько подчинение. Японский вассалитет был более строг, так как не признавал никаких клятв верности. Для того чтобы воины себя содержали, им давался в держание надел, что было похоже на наши феоды. Иногда по образцу наших «возвращенных» фе- одов пожалование было фикцией, так как эти земли изначально были вотчиной пожалованного. Естественно, что воины все ме- нее охотно соглашались обрабатывать землю. Правда, бывали и исключения: в редких случаях подвассалами оказывались кре- стьяне. Вассалы обычно жили рентой, получаемой со своих соб- ственных арендаторов.

Число их было по сравнению с Европой значительно боль- ше, поэтому в Японии не возникло настоящих сеньорий с реаль- ной властью над трудившимися в ней зависимыми крестьянами. Такие сеньории находились в руках бароната и монастырей. Японские вассальные владения, разбросанные и управляемые не впрямую, скорее напоминали зачаточные сеньории англосак- сонской Англии, чем развитые сеньории Западной Европы. По- нятно, что сельскохозяйственные работы на орошаемых водой рисовых полях, отличные от европейских, крестьянские работы, связанные с ирригацией, повлекли за собой и другие формы крестьянской зависимости.

Набросанная в самом общем виде картина, без нюансиро- ванного обозначения отличий между двумя обществами, позво- ляет между тем, как нам кажется, сделать вполне определенный вывод. Феодализм не был «явлением, которое возникло един- ственный раз в мире».

Точно так же, как Европа, Япония — со своими глубокими и неизбежными особенностями — прошла стадию феодализма. Прошли ли другие общества эту же стадию? Если да, то какие причины привели к ней? И возможно, причины эти были во всех странах общими?

 

Приводится по: Блок М. Феодальное общество / пер. с фр. М. Ю. Кожев- никовой. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2003. С. 430—435.

Задание 3. Прочитайте фрагмент работы Ф. Броделя, проанализируйте его взгляды на историю формирования евро- пейских городов и городской политической культуры и со- ставьте резюме-выводы об особенностях возникновения и роли европейских городов в развитии Европы.

ФЕРНАН БРОДЕЛЬ О ЕВРОПЕЙСКОМ ГОРОДЕ

Запад довольно рано стал своего рода «роскошной» частью мира. Накал городской жизни был там доведен до температур, которые почти не встречаются в других областях. Города при- несли небольшому континенту величие; но эта проблема, хоть и хорошо знакомая, отнюдь не проста. Точно выразить превос- ходство — это значит напомнить либо о более низком уровне, либо о средней величине, по отношению к которой оно есть превосходство; это значит рано или поздно проделать тягостное и разочаровывающее сравнение с остальным миром. Говорим ли мы о костюме, о деньгах, о городах, о капитализме, мы, следуя за Максом Вебером, не сможем избежать сравнений, ибо Европу всегда объясняют «в сопоставлении с прочими континентами». Каковы же были отличия и своеобразие Европы? Ее города су- ществовали под знаком не знавшей себе равных свободы: они развивались как автономные миры и по-своему. Они перехитри- ли государство, построенное на территориальном принципе: это государство будет складываться медленно и вырастет лишь при небескорыстной помощи городов и притом будет увеличенной и зачастую бесцветной копией их судеб.

Города господствовали над своими деревнями, составляв- шими для них подлинные колониальные миры задолго до появ- ления самого термина и подвергавшимися соответствующему обращению (и государства будут впоследствии поступать так же). Города через созвездия городов и нервную сеть городских перевалочных пунктов вели собственную экономическую поли- тику, политику, зачастую способную сломить преграды, и все- гда — создать или воссоздать привилегии или убежище. Если бы мы вообразили, что современные государства упразднены, а торговые палаты крупных городов вольны действовать по сво- ему усмотрению, то нам бы удалось увидеть многое. Эти ста- ринные реальности бросаются в глаза даже и без помощи такого весьма вольного сравнения.

А ведь они приводят к ключевому вопросу, который может быть сформулирован двумя-тремя разными способами: почему другие города мира не знали такой относительно свободной судьбы? Кто или что мешало им всем развиваться свободно? Или же еще один аспект той же проблемы: почему судьба за- падных городов развивалась под знаком изменений (они транс- формировали даже свой физический облик), в то время как дру- гие города в сравнении с ними были словно лишены истории, как бы погружены в длительную неподвижность?.. Короче гово- ря, сравнительная история обязывает нас ответить на все «поче- му», связанные с такими различиями, и попытаться создать не- кую «модель» (которая была бы моделью динамической) город- ского развития, столь бурного на Западе, тогда как история го- родов остальных частей света протекала во времени вдоль длинной прямой, без особых событий.

Свободные миры. Вольности городов Европы — это сю- жет классический и довольно хорошо освещенный. Начнем же с него. <…> Запад утратил, именно утратил, свою городскую структуру с концом Римской империи… Возрождение городов начиная с XI в. ускорилось, накладываясь на подъем деревни, на многообразный рост полей, виноградников, садов. Города росли вместе с деревнями, и зачастую городское право с его четко определенными контурами выходило из общинных привилегий групп деревенских жителей. <…> В топографии Франкфурта, остававшегося «деревенским» до самого XVI в., многие улицы сохранили в своих названиях память о лесах, о купах деревьев, о болотах, посреди которых вырос город.

Такая перегруппировка сельского населения логически при- вела в зарождавшийся город представителей политической и социальной власти в округе — сеньоров, светских и церков- ных князей…Ничто из всего этого не будет возможным без об- щего возврата к здоровью, к расширяющейся денежной эконо- мике. Деньги — это путник, который, возможно, и пришел из- далека (по мнению М. Ломбара, — из мусульманского мира), но оказался деятельным и решающим фактором. <…> Определен- ные регионы, урбанизированные «вглубь» и тем самым сразу же выделившиеся среди прочих, играли вполне очевидную роль ускорителей движения: зона между Луарой и Рейном, верхняя

и средняя Италия, решающие пункты на средиземноморском побережье. Купцы, ремесленные цехи, промышленность, тор- говля на далекие расстояния, банки — все это зарождалось там быстро. И зарождалась буржуазия, определенная буржуазия, и даже определенный капитализм. Судьба таких «особых» горо- дов была связана не с одним только подъемом деревни, но с международной торговлей. К тому же они выделятся из дере- венских обществ и избавятся от прежних политических уз. Раз- рыв происходил насильственным путем или по-хорошему, но всегда он бывал признаком силы, обилия денег и [экономиче- ского] могущества… Отдельные города совершенно «взрывали» политическое пространство, конституировались в самостоятель- ные миры, в города-государства, закованные в латы полученных или вырванных привилегий, которые служили им как бы «юри- дическими укреплениями». <…>

История заполнена такими вековыми неторопливыми дви- жениями взад и вперед, такими разрастаниями, рождениями и возрождениями городов: так было в Греции в V—II вв. до н. э.

<…> в мире ислама, начиная с IX в., в сунском Китае. Но всякий раз при таких повторных подъемах существовали два «бегуна»: государство и город. Государство обычно выигрывало, и тогда город оставался подчиненным его тяжелой руке. Чудом было то, что в первые великие века городского развития Европы пол- нейшую победу одержал именно город, во всяком случае в Ита- лии, Фландрии и Германии. Он приобрел довольно длительный опыт совершенно самостоятельной жизни — это колоссального масштаба событие, генезис которого отнюдь не удается очер- тить с полной достоверностью. Тем не менее ясно видны огром- ные его последствия.

Новизна городов. Основываясь на этой свободе, крупные городские общины и другие города, с которыми они были свя- заны, которым служили примером, построили самобытную ци- вилизацию, распространявшую новую или обновленную техно- логию (или даже заново открытую через столетия — но это не- важно!). Этим городам дано было до конца проделать довольно редкий политический, социальный и экономический экспери- мент. В финансовой сфере города организовали налоги, финан- сы, общественный кредит, таможни. Они изобрели государ-

ственные займы. <…> Один за другим города заново изобретали золотую монету вслед за Генуей. <…> Они организовали про- мышленность, ремесла, изобрели (или открыли заново) торгов- лю на дальние расстояния, вексель, первичные формы торговых компаний и бухгалтерии. Они также породили и очень быстро освоили формы классовой борьбы. Ибо если города и были, как говорят, «общинами», то были они и «обществами» в современ- ном смысле слова — со своими напряженностями, своими бра- тоубийственными войнами: знати против буржуа, бедных про- тив богатых («тощий народ» — popolo magro против «жирного народа» — popolo grasso). <…>Но это общество, разделенное внутри, выступало единым фронтом против врагов внешних, против мира сеньоров, государей, крестьян — всех, кто не были его гражданами. Такие города были на Западе первыми «отече- ствами», и патриотизм их был наверняка более органичным, намного более осознанным, чем был и долго еще будет патрио- тизм территориальный, медленно проявлявшийся в первых гос- ударствах. <…> Сложился новый образ мышления, в общих чертах — образ мышления еще раннего западного капитализма, совокупность правил, возможностей, расчетов, умения жить и обогащаться одновременно. То была и рискованная игра: клю- чевые выражения торгового языка «удача», «случай», «благора- зумие», «осмотрительность», «обеспечение» (fortuna, ventura, ragione, prudenza, sicurta) устанавливают пределы риска, от ко- торого надлежит себя обезопасить. Конечно же, не было больше речи о том, чтобы жить по образу и подобию знати только сего- дняшним днем, худо ли, хорошо ли стараясь поднять свои дохо- ды до уровня расходов; притом все определялось именно расхо- дами. <…> Купец будет экономить и свое время: уже тогда один купец заявил, что «chi tempo ha e tempo aspetta, tempo perde». Переведем вольно, но логически правильно: «Время деньги». На Западе капитализм и города — это было в основе своей одно и то же. <…>

Поддаются ли моделированию формы западного города? Говоря об этом, представим себе историю городов Европы, включающую все их формы от греческого города до города XVIII в., т. е. все, что [Западная] Европа смогла построить у себя и за своими пределами, в московской Восточной Европе и по

другую сторону Атлантики. <…> Тип закрытого города, за- мкнутой в себе крохотной и самодостаточной единицы — это средневековый город. Пройти за его крепостные стены — это было то же, что пересечь государственную границу в сегодняш- нем мире. По другую сторону преграды вы могли потешаться над соседом: он больше ничего не мог вам сделать. Крестьянин, который отрывался от земли и добирался до города, сразу же становился там другим человеком: он был свободен, т. е. отбра- сывал известные ненавистные ограничения (ради того, чтобы признать другие, смысл которых он далеко не всегда угадывал заранее). Но это было неважно! Пусть его сеньор требует его выдачи: если город принял крестьянина, последний может по- смеиваться над этим. В XVIII в. в Силезии, а в России вплоть до XIX в. еще можно было столкнуться с такого рода претензиями, вышедшими из употребления в иных местах.

Правда и то, что если города и легко открывали свои ворота, то еще недостаточно было в них войти, чтобы сразу же стать истинной частицей общины. Полноправные граждане были меньшинством, ревниво [оберегавшим свои права], маленьким городом в самом городе. <…>

Городские власти не всегда сохраняли контроль над поло- жением. Чуть раньше или чуть позже цехи с помощью денег за- крепляли за собой преимущества — явные, общепризнанные, почетные и освященные деньгами и властью. В Париже «Шесть корпораций» (суконщики, бакалейщики, галантерейщики, ме- ховщики, чулочники и золотых дел мастера) с 1625 г. были го- родской купеческой аристократией. Во Флоренции ее составили цех суконщиков (Ai’fe della Land) и цех красильщиков, занимав- шийся крашением привозимых с Севера суровых сукон. <…>

Последняя категория: города, находящиеся под опекой цен- тральной власти, первые города современного типа. В самом деле, с того момента, как государство прочно укрепилось, оно насильственным или ненасильственным путем заставило города повиноваться, делая это с инстинктивным упорством — и так по всей Европе, куда бы мы ни обратили взор. Таким образом, без лишних слов действовали Габсбурги и Святой престол, немецкие князья и Медичи или французские короли. И за ис-

ключением Нидерландов и Англии, города были приведены к покорности.

 

Приводится по: Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и ка- питализм, XV—XVIII вв. Структуры повседневности: возможное и невозмож- ное. М.: Прогресс, 1986. Т. 1. С. 541—552.

 

Задание 4. На основе рекомендованной к семинару литера- туры подготовьте письменное эссе (объем — 1 лист формата А-4) на тему: «В чем преимущества военно-политической орга- низации монголов к началу экспансии на русские земли?»