Предтеча постсимволизма - Иннокентий Анненский 5 страница

Широкую известность Сологубу принес роман «Мелкий бес» (1 907), прочитанный всей образованной Россией. Глав­ ные действующие лица - учитель Передонов, уездная ба­ рышня Людмил.а. Рутилова и гимназист Саша Пыльников. Но действительно действующим (но не живущим) героем явля­ ется Недотыкомка, она может менять облик, превращаться в живое и неживое, дразнить и совращать Передонова. Недо­ тыкомка заставляет его убить приятеля, сводит с ума, лишает службы. С одной стороны, все, что делает Передонов, делает он сам, а с другой - он лишь орудие Недотыкомки. На маска­ раде увидел Передонов Недотыкомку и поднес спичку к за-

1 Белый А. Истлевающие личины // Белый А Стихотворения и по­ эмы. М.; Л., 1 966. С. 96.

Феgор Сологуб

навеске, Недотыкомка побежала огненной струей и сожгла весь дом. Сологуб мастерски приоткрыл возможности духов­ ных метаморфоз, «мелкой бесовщины», приводящих к дра­ матичным и кощунственным изменениям жизни. «Мелкий бес» повествует о деградации личности, одержимой идеей жизненного успеха. Давящая повседневность и символизация конкретного зла в человеке передана стилистически тонко, чему способствует искусное сопряжение сюжетных линий.

Трилогию «Навьи чары» (начало публикации 1 907 г.), в переработанном виде названную «Творимая,легенда», сам Сологуб считал своим главным произведение �. Сологуб пе­

реосмысливает традиции Гоголя, Достоевского, Салтыкова­ Щедрина, переклички с которыми обнаруживаются в его про­ зе. Действительный мир и мир иррационально-запредельцый переходят друг в друга в «Навьих чарах», создавая солипси­ ческую картину мира. Мистика-символистский план пове­ ствования включает и реально сатирические картины совре­ менного автору общества. Блок так писал о творчестве Соло� губа: «Разгадка своеобычности произведений Сологуба - не в одном языке. Скорее всего она коренится в его любимом приеме. <."> Этот хаос, исказивший гармонию, требует не­ медленного оформления, как жгучий металл, грозящий пере­ литься через край. Опытный мастер сейчас же направляет свои усилия на устройство этого хаоса. Задача показать чита­ телюнечто чудовищно-нелепое, так, однако, чтобы его мож­ но было рассматривать беспрепятственно, как животное в клетке. Животное это - человеческая пошлость, а клетка - прием стилизации, симметрии» 1• Сологуб создавалтакже рас­ сказы и пьесы («Победа смерти», 1 907).

В 1 921 г. Сологуб просил разрешение на выезд заграницу, но получил отказ, за которым последовало самоубийство его жены, воспринятое им в трагически-эсхатологическом клю-

1 Блок А.А. Творчество Федора Сологуба // Блок А.А. Указ. соч.

с. 161.

че. «Влияние Сологуба, - утверждал О. Мандельштам, - выразилось чисто отрицательно: довем до крайней просто­ ты и совершенства путем высокого рационализма приемы старой русской лирики упадочного периода, включая Надсо­ на, Апухтина и Голенищева-Кутузова, очистив эти приемы от мусорной эмоциональной примеси и окрасив их в цвет свое­ образного эротического мифа, он сделал невозможными вся­ кие попытки возвращения к прошлому и, кажется, фактичес­ ки не имел подражателей. Органически сострадая банально­ сти, нежно соболезнуя мертвенному слову, Сологуб создал культ мертвенных и отживших поэтических формул, вдохнув в них чудесную и последнюю жизнь. Ранние стихи Сологуба и «Пламенный круг» - циническая и жестокая расправа над поэтическим трафаретом, не соблазнительный пример, а гроз­ ное предостережение смельчаку, который впредь попробует писать подобные стихи»'.

Сологуб расширил возможности русского стиха в переда­ че внутренней, глубоко потаенной и сокровенной жизни, ко­ торая и оказывается, по Сологубу, высшей реальностью. Заг­ лянув в ее потаенные глубины, поэт обнаружил там страх и тяготение к небытию, жажду невоплощенной Красоты, кото­ рую стремился выразить в поэтических образах и мифопоэ­ тических картинах Маир и Ойле.

Сочинения

> Сологуб Ф. Стихотворения. М., 1 975.

> Сологуб Ф. Из неизданного. Л., 1 996.

 

Литература

Блок А Творчество Федора Сологуба // Блок А. Собрание сочине­ ний: В 8 т. Т. 5. М.; Л., 1 962. С. 160-163.

Ерофеев В. На грани разрыва - «Мелкий бес» Ф. Сологуба и рус­ ский реализм // Ерофеев В. В лабиринте проклятых вопросов. м., 1 996. с. 1 1 9-140.

1 Манgельштаft О. Слово и культура. С. 208.

Иванов-Разуftник Р. О смысле жизни (Федор Солоrуб, Леонид Анд­

реев, Лев Шестов). М., 1 908.

О Федоре Сологубе / Сост. А Чеботаревская. СПб., 19 11.

Эренбург И. Портреты русских писателей. Берлин, 1922.

 

 

Валерий Брюсов

Признанный современниками как мэтр и руководитель московской школы русского символизма, лидером модерни­ стов стал Валерий Яковлевич Брюсов (1873, Москва - 1924, Москва), поэт, прозаик, литературный крити:i<., Начал поэти­ ческую деятельность с издания сборников «Русские симво­ листы» (1894-1895), носивших программный характер с про­ явлением декадентских мотивов. Эти сборники были пред­ назначены для демонстрации того, что в России есть свои, русские символисты. Брюсов, вдохновленный поэзией фран­

цузских символистов, включал в сборники как образцы «но­ вой поэзии» переводы из Э. По, П. Верлена, А Рембо, С. Мал­ ларме и М. Метерлинка. Свои переводы П. Верлена - «Ро­ мансы без слов» (1 894) Брюсов послал старому Верлену, не знающему русского языка, со стихотворным посланием, в

котором прочитывалась эстетическая программа:

Еще покорный ваш вассал,

Я шлю подарок сюзеренну,

И горд и счастлив тем, что Сену Гранитом русским оковал."

Сборники «Chefs d' Qeuvre», («Шедевры», 1 895), «Ме euft ессе» («Это Я», 1 897), «Tertia vigilia» («Третья стража», 1 900) и «Urbl et orbl» («Городу и миру», 1 903) свидетельствовали об обращенности Брюсова кдухузападноевропейского гуманиз­ ма, творческом интересе к опыту чужих культур, универсаль­ ным и интернациональным источникам творчества. Его кре­ до выражено в ставших знаменитыми строках:

Мой дух не изнемог во мгле противоречий, Не обессилел ум в сцепленьях роковых,

Я все мечты люблю, мне дороги все речи,

И всем богам я посвящаю стих.

Брюсовдемонстрирует не только широчайшую эрудицию, но и готовность к познанию-служению, на стезе которого не существует этических запретов и моральных пределов:

Я возносил мольбы Астарте и Гекате,

Как жрец, стотельчих жертв сам проливал я кровь,

И после подходил к подножию распятий

И славил сильную, как смерть, любовь.

Я посещал сады Ликеев, Академий, На воске отмечал реченья мудрецов,

Как верный ученик, я был ласкаем всеми, Но сам любил лишь сочетанье слов.

Став ведущей фигурой среди московских символистов, Брюсов в статье «Ключи тайн» декларировал суть «нового искусства» как способ «выражения души поэта», акцентиро­ вав внимание на формальной стороне поэтики символизма. Эллис в книге «Русские символисты» так характеризовалраз­ личия между поэзией К. Бальмонта и В. Брюсова: «Основной метод Бальмонта - импровизация, импрессионистическая кристалзация творческих мгновений; основной характер его созерцаний - романтический; общий уклон его творче­ ства - к дифференциации, основная смена настроения - переход от дуалистического пессимизма к пантеистическо­ му оптимизму; главное очарование - музыкальность и ин­ тимная проникновенность, всегда чуждая холодного пламе­ ни мысли.

Совершенно напротив Брюсов - исповедь души, почти с самого начала нашедшая и определившая себя, ее история, органическое, закономерное раскрытие основной неизмен­ ной сущности, постепенное, упорное, сосредоточенное нащу­ пывание и усвоение все новых и новых элементов для выпол­ нения все того же единого плана; если прелесть лирики Баль­ монта - ее стихийная текучесть и бесформенность, главное достоинство лирики Брюсова - ее незыблемая устойчивость

и строгая оформленность, общая тенденция ее -интеграция, все более и более совершенная законченность»1•

Как реформатор стихосложения, сторонник формально­ го совершенства и творческой свободы, Брюсов вводит в рус­ скую поэзию верлибр. Из 96 стихотворений в сборнике «UrЬi et orЬi» употреблено 40 разных стихотворных размеров. Ре­ пертуар тем, мотивов и лейтмотивов творчества Брюсова чрезвычайно широк. Он прибегает к неисчерпаемому запасу мировой культуры, совмещает средневековье и современ­

ность, вечные образы и утонченные пережив::�ния современ­ ного городского жителя, оторванного от почвы и затерявше­

гося в жизни, фантазии и темы «парнасцев» и «Проклятых» поэтов с жизнеутверждающим началом сверхчеловека Ф. Ницше. В совершенстве поэтической формы, полной вла­ сти над поэтическим языком поэт видел момент самоутверж­ дения, проявления «воли к жизни». Д,ЛЯ поэзии Брюсова ха­ рактерно именно волевое, энергичное и самоутверждающее начало:

Я создал и отдал, и поднял я молот, чтоб снова сначала ковать.

Я счастлив и силен, свободен и молод, творю, чтобы кинуть опять!

В предисловии к сборнику «Tertia vigilia» Брюсов сфор­ мулировал принцип полной свободы художественного твор­ чества, который стал своеобразным манифестом «нового ис­ кусства». Поэт подчеркивал: «Было бы неверно видеть во мне защитника каких-либо обособленных взглядов на поэзию. Я равно люблю и верные отражения зримой природы у Пуш­ кина и Майкова, и порывание выразить сверхчувственное, сверхземное у Тютчева или Фета, и мыслительные раздумья Баратынского, и страстные речи гражданского поэта, скажем, Некрасова. Яназываю все эти создания одним именем поэзии, ибо конечная цель искусства - выразить полноту души ху­ дожника. Я полагаю, что задачи «нового искусства», для объяс­ нения которого построено столько теорий, - даровать твор-

1 Эллис. Русские символисты. С. 43.

честву полную свободу. Художник самовластен и в форме своих произведений, и во всем объеме их содержания, кон­ чая своим взглядом на мир, на добро и зло. Попытки устано­ вить в новой поэзии незыблемые идеалы и найти общие мер­ ки для оценки - должны погубить ее смысл. То было лишь сменой одних уз на новые. Кумир Красоты столь же безду­ шен, как кумир Пользы» '.

В 1 904-1 909 гг. Брiосов руководил самым крупным сим­

волистским журналом «Весы», в первом же номере которо­ го появилась его статья «Ключи тайн». В ней были сформу­ лированы теоретические воззрения поэта: «дуализм мира и сознания, истинное познание - просветы «экстатического» восторга, сверхчувственной интуиции, художественные прозрения, которые дают «иные постижения» мировых яв­ лений, глубже проникающие за их внешнюю кору, в их сер­ дцевину»2. Брюсов уверен, что «искусство только там, где дерзновение за грань, где порывание за пределы познавае­ мого. <".> Романтизм, реализм и символизм - это три ста­ дии в борьбе художника за свободу. Ныне искусство нако­ нец свободно»3• Классическим примером формального со­ вершенства стал сонет из сборника «Tertia vigilia», посвя­ щенный женщине и ее безусловному и необъяснимому воз­ действию на мир:

Тц - женщина, ты - книга между книг, Ты свернутый, запечатленный свиток;

В его строках и дум и слов избыток, В его листах безумен каждый стих.

<".>

Ты - женщина, и этим ты права.

От века убрана короной звездной, Ты в наших безднах образ божества.

1 Весы. 1 904. No 1. С. 4.

2 Там же. С. 6.

3 Весы. 1 904. No 12. С. 9.

Мы мя тебя влечем ярем железный. Тебе мы служим, тверди гор дробя, И молимся - от века на тебя.

Славе Брюсова способствовал пятый, изданный в 1 906 г. стихотворный сборник «Stefanos» (в переводе с греч. - ве­ нок). В «Сонете к форме» Брюсов еще раз подчеркивает при­ оритет поэтической формы над часто неуловимым лиричес­ ким содержанием:

Есть тонкие властительные связи Меж контуром и запахом цветка. " Так бриллиант невидим нам, пока Под гранями не оживет в алмазе.

Так образы изменчивых фантазий, Бегущие как в небе облака, Окаменев, живут потом века

В отгоченной и завершенной фразе.

Историко-культурная проблематика творчества Брюсова обогащена урбанистической тематикой. Современники виде­ ли в урбанизме поэта явное новаторство. Поэзии Брюсова свойственны декламационный строй стиха, бесстрастие, ра­ ционализм. Брюсоватрудно отнести к разряду декадентов, его натура несомненно жизнеутверждающая и волевая. Это оче­ видно и в его программном стихотворении «Поэту»:

Ты должен быть гордым, как знамя;

 

Как Данту, подземное пламя Должно тебе щеки обжечь.

<".>

Быть может, всё в жизни лишь средство

Для ярко певучих стихов,

И ты с беспечального детства Ищи сочетания слов.

Современников Брюсов поражал необыкновенно яркими и дерзновенными устремлениями на пути творческого позна­ ния, силой внутреннего духа, своей цельностью и при этом

 

5*

ощущением какой-то внутренней пустоты, душевной ограни­ ченности. Эллис объяснял этот парадокс так: «В душе худож­ ника его творящий гений за известным пределом развития начинает жить за счет его общечеловеческого содержания, черпать свои силы и соки из его жизненных непосредствен­ но данных переживаний. Поэт делается одновременно пала­ чом и жертвой, рабом и господином. С другой стороны, с выт­ равливанием до конца всего «человеческого», с прекращени­ ем непосредственного восприятия жизни, это самоопустоше­ ние равновелико духовной смерти личности, умирает и тво­ рящее начало в художнике, превращаясь или в бесчувствен­ ный механизм, или в бесплодное безумие»1• Темы страсти и смерти, ужаса и ликования, беспредельности и обреченнос­ ти соединяются в поэзии Брюсова с пафосом имморализма и возможности нарушения всех законов, что роднит его с иде­ ями сборника Ш. Бодлера «Цветы зла». В стихотворении «От­ вержение» рисуется картина земного ада:

Люблю я кактусы, пасть орхидей, да сосны, А из людей лишь тех, кто презрел: «не убий». Вот почему мне так мучительно знакома

С мишурной кисеей продажная кровать.

Я в зале меж блудниц, с ватагой пьяниц дома.

Образцами яркого раскрытия уже известных в культуре тем в соответствующих им формах - «строфических сосу­ дах» - являются стихотворения «Орфей и Эвридика», «Те­ зей и Ариадна», «Демон самоубийства». Из литературно-кри­ тического наследия значителен сборник «Далекие и близкие» (1912). Грандиозный замысел Брюсова запечатлеть в циклах

«Сны человечества» все формы культурного сознания и все типы мышления, а также при помощи русского языка воссоз­ дать особенности чужих, древних и новых языков и наречий остался незавершенным.

 

1 Элл ис. Русские символисты. С. 45.

Поэтика Брюсова строится на эстетическом символизме, в строгом смысле этого слова. Основной способ символиза­ ции состоит в сосредоточенно-созерцательном постижении мира, ему не чужды прозрения, экстатические прорывы в вечность, он ближе к•реалистическому отражению «corres­ pondances» (соответствий), что и передает его символика и поэтикапротивоположностей, полярностей. Преобладающей стороной духа поэт считал разум, но при этом воспевал эро­ тические стороныжизнии сильную страсть. К существенным поэтическим средствам, кроме символа, отнqсил эпитет. Его поэтика вмещала несоединимое - метафизику, индивидуа­ лизм и научный метод.

В кризисный для русского символизма момент в 1910 r" полемизируя с младшими символистами А. Блоком и Вяч. Ивановым о смысле и назначении искусства, Брюсов протес­ товал против расширительного понимания символизма, пре­ вращения его в философию и теургию. В «Обществе ревни­ телей художественного слова» он резковыступилпротив док­ ладов Вяч. Иванова и А. Блока, подчеркнув, что для поэзии быть служанкой религии не более почетно, чем быть служан­ кой общественной борьбы, символизм «хотел быть и всегда был только искусством».

Революция 1 905 г. была воспринята Брюсовым как круше­ ние культуры, но он приветствовал «грядущих rуннов». Пос­ ле Октябрьского переворота стал сотрудничать с большеви­ ками.

В прозе Брюсова особенно значительны романы «Огнен­ ный ангел» (1 908), «Алтарь Победы» (191 1) и «Юпитер повер­ женный», в которых отображена эпоха средневековья в Гер­ мании и первохристианства в Риме при совмещении несколь­ ких временных пластов - истории и современности. Анализ прототипов романа «Огненный ангел» позволил проникнуть в тайны творческой лаборатории Брюсова. В романе за вне­ шним историзмом и обстановкой духовной жизни Германии XVI в. скрываются брюсовские <<Эксперименты» над живой

жизнью, ставшие основой для будущего романа. Прототипом Рупрехта - героя «Огненного ангела» стал А. Белый1, прото­ типом Ренаты, главной героини - Н. Петровская. Ее воспо­ минамия отразили сложные «изломы судьбы», свойственные богеме Серебряного века2.

При всех достоинствах и формальных достижениях по­ эзии Брюсова уже у современников сложилось противоре­ чивое отношение к ней. Поэт виделся как «Эстет, для которо­ го все в жизни только «средство» для упражнения собствен­ ной поэтической техники и для упоения собственным лите­ ратурным всевластием»3• Вл. Ходасевич писал, что «главная острота» его стихов заключается «В сочетании декадентской экзотики с простодушнейшим московским мещанством»4• Из­ за присущей Брюсову холодной рассудочности и «сделанно­ сти» М. Цветаева назвала его «героем труда». М. Гаспаров, анализируя роль Брюсова в русской литературе, отмечает:

«Он стоит у начала литературной эпохи, он проходит через долгий период уединенных Экспериментов, переживает пору громкой славы, а потом наступает некончающаяся полоса полууважительного пренебрежения: ученики оттесняют и затемняют учителя'. <".> Его можно не перечитывать, его можно осуждать за холодность и сухость, ему можно предпо­ читать Блока, Маяковского, Есенина, Пастернака, кому кто нравится. Но нельзя не признавать, что без Брюсова русская поэзия не имела бы ни Блока, ни Пастернака, ни даже Есени­ на и Маяковского - или же имела бы их неузнаваемо ины­ ми. Миновать школу Брюсова было невозможно ни для кого.

«Вы сами, было время, поутру линейкой нас не умирать учи­ ли», - писал от имени целого поколения Пастернак в своей

1 См.:Хоgасевич Вл.Некрополь.М.,1991. С. 7-19; 29-31.

2 Петровская Н. Из «Воспоминаний» // Брюсов В.Я. Литературное наследие. Т. 85. М., 1 976. С. 773-788.

3 Проскур ин О. Поэзия Пушкина, или подвижный палимсест. м., 1 999. с. 240.

4ХоgасевичВл.Некрополь.С.20,28.

юбилейной инвективе» 1• В русской литературе Брюсов оста­ нется и благодаря своим многочисленным переводам фран­ цузских поэтов-символистов, и антологии «Поэзия Армению>.

Сочинения

» Брюсов В.Я. Собрание сочинений: В 7 т. М., 1 973- 1975.

» Брюсов В. Сочинения: В 2 т. М., 1987.

� Брюсов В.Я.Литературноенаследство.Т.85. М., 1 976; Т.98. М., 1991.

 

Литература

,.

Ашукин Н. Валерий Брюсов. В автобиографических записях, пись­ мах, воспоминаниях и отзывах критики. М., 1929.

Брюсовские чтения. Ереван, 1 973.

Гречи шкин С.С.,Лавров А. Биографические источники романа Брю­ сова «Огненный ангел». М., 1 990. С. 330-589.

Хоgасевич Вл. Брюсов // Некрополь. Воспоминания. М., 1991.

с. 20-43.

Цветаева М.И. Герой труда (записи о Валерии Брюсове) // Наше наследие. 1988. № 5.

 

 

1 Гаспаров М.Л. Избранные труды: В 2 т. Т. 2. М., 1 997. С. 121.

 

 

МЛАДОСИМВОЛИСТЫ

 

В начале 1 900-х гг. в литературу пришли поэты, изменив­ шие облик символизма, придавшие ему законченный вид це­ лостной поэтической и философско-религиозной системы, - А. Белый, А. Блок, С. Соловьев, Вяч. Иванов, Ю. Балтрушай­ тис, Эллис (Л. Кобылинский). Благодаря им символизм стал самостоятельным литературно-философским направлением, влияющим на культурную жизнь России. Белый, Блок, Вяч. Иванов разделяли воззрения на символ, уже заложенный в философской и мифопоэтической системе Вл. Соловьева, однако видели в нем не только средство выражения много­ плановости и дуальности мира, но и средство активного пре­ образования, или «преображения», действительности.

Вторая волна русского символизма получила название

«младосимволизм». Младшие символисты противопоставили мрачному и пессимистичному взгляду на мир, особенно ярко выраженному в творчестве Сологуба, рационализму Брюсо­ ва новые предчувствия будущего и подготовку его своимтвор­ чеством, основанным на безграничной вере в особую духов­ ную роль художника. В предисловии к книге «Русские сим­ волисты» (1 910) Эллис писал: «Пусть же каждая строка моей книги будет предчувствием новой религиозной культуры бу­ дущего, первым стремлением новой религиозной культуры и обетованием которой является «современный символизм», как великое мировое движение»1•

Младосимволизм создает своеобразный культурный ме­ татекст, понимание которого возможно с учетом всех его со-

1 Эллuс. Русские символисты. С. 4.

Млаgосuмвол исты

дожественных текстов. Каждый факт биографии мог стать фактом творчества, вся жизненная и историко-политическая сфера вовлекалась художественным мышлением в символи­ ческое обобщение, искусство и жизнь синтезировались в

«жизнетворчество» (мифотворчество), характеризующееся устремленностью к высшим началам бытия.

Младосимволисты напряженно переживали проблемы личности в истории, они поставили вопрос о чредназначении поэзии, «таинственной» связи поэта с вечностью и современ­ ностью, об отношении народа и интеллигенции, интеллиген­ ции и революции (Блок). Стихотворения А. Блока и А. Белого становятся чувствительнейшим резонатором пророческих ощущений близких катастроф, исторических потрясений и кризиса гуманизма.

Революция 1 905- 1 907 гг. была понята большинством мла­ досимволистов как осуществление чаемого обновления мира. Октябрьский переворот был воспринят как завершение пе­ тербургского периода русской истории. В теоретических ра­ ботах Вяч. Иванова и А. Белого и поэтической практике мла­ досимволистов русский символизм обрел новую энергию и новые творческие импульсы, особое эстетическое измерение. Символистский тип восприятия мира и расширенное пони­ мание художественного образа-символа привели к созданию концепции «действенного искусства», искусства как теургии и жизнетворчества. В творчестве младосимволистов мир предстал как движущаяся объемная картина, в которой зна­ чимо все - и реальное, и надреальное. Символ указывал на высшую реальность, связывал воедино «тварный мир» и мир идеальный.

Русские младосимволисты через философию Вл. Соловь­ ева были близки к неоплатонизму, развивая в художествен­ ном творчестве представления о существовании предвечных идей - «эйдосов», заключающих в себе абсолютные и неиз-

Млаgосиftволи сты

менные смыслы, которые здесь - на уровне земного воспри­ ятия - бесконечно трансформируются и теряют свою силу истины. Искаженному и разорванному сознанию младшие символисты стремились противопоставить целостное воспри­ ятие мира, в их творчестве он должен был предстать воссоз­ данным в своей божественной и первоначальной сути. Кра­ сота и целокупность мира, считали они, зависят от того, кто и как смотрит на мир.

Универсальным аналогом всех творческих процессов - в искусстве, религиозном сознании, жизни - для младосимво­ лизма было явление теургии, или творческая реализация че­ ловеком божественного начала, деятельное уподобление себя Богу-Творцу, Богу-Художнику. Поэт наделялся особым назна­ чением и особой миссией. Творчество становилось сакраль­ ным действием, выходящим за предельr собственно искусст­ ва. Поэт становился теургом (от лат. teo - бог), Художником мира, влияющим на исторические и духовные события. Твор­ чество предстает не как искусство отображения действитель­ ности, а как искусство преображения действительности, или жизнетворчество. В результате представления об искусстве как теургии творчество расширялось до масштабов челове­ ческой деятельности вообще. Искусство становилось синони­ мом неканонической религии и революции, любви и «умного веселия», познания прошлого и предвидения будущего.

Поэт-теург не отражает реальность, а творит ее, своим творчеством преобразует мир, служа Красоте и Вечному Иде­ алу, что отразилось в созданной младосимволистами теории

«действенного искусства». Искусство слова, считали они, яв­ ляется реальной силой, способной преобразить мир. Эти идеи отражены в статьях А. Блока, работах А. Белого «Луг зеленый» (1 909), «Символизм», «Арабески» (1 91 1); книгах Вяч. Ивано­ ва «Борозды и межи» (19 16), «Родное и вселенское» (1 918). Младосимволисты ощущали себя деятелями культуры, носи­ телями традиций религиозного культа, пророками новой бу­

.дущей культуры. Теургия становится основой философии

М.Лаgосиftволисты

творчества и эстетики младосимволистов. Индивидуализм творца предполагалось преодолеть при помощи своеобразно понимаемой «соборности» искусства, которая должна приве­ сти к эффекту жизнетворчества, «действенного искусства».

ДМ младосимволистов характерно трагическое предчув­

ствие мировых социально-исторических сдвигов, повышен­ ное внимание к тайнам народной души, национальным осно­ вам искусства. Сформулированный Вяч. Ивановым девиз: «А realibus ad reliora» означал стремление проникнуть «от реаль­

ного к более реальному», воплотить «душу мира». Однако Г. Флоровский, рассматривая опыт Серебря'�ого века с точ­

ки зрения традиционных православных представлений, пи­ сал: «Можно ли художественной интуицией проникать в ду­ ховный мир и есть ли в ней надежный критерий для «испыта­ ния духов»? Крушение романтика терпит именно в этой точ­ ке. Критерия нет, художественное прозрение не заменяет веры, духовного опыта нельзя подменить ни медитацией, ни восторгом, - и неизбежно все начинает распльIВаться, зме­ иться (путь «от НовалИ:са к Гейне»). «Свободная теургия» ока­ зывается путем мнимым и самоубийственным".»1•