Жизнь Марка Твена во многом была основана на случайном стечении обстоятельств, на которое он всегда обращал внимание. Мы можем получить об этом подробную информацию, потому что с самого детства он развил в себе хорошую привычку записывать все свои «наблюдения» в «блокнотах». Впоследствии у него появились специальные тетради для записи с вынимающимися закладками, чтобы можно было быстро и легко найти нужную страницу. Мы также можем обратиться к недавно изданной прекрасной биографии Марка Твена, написанной Роном Пауэрсом, в которой роль совпадений в жизни этого писателя рассматривается гораздо более тщательно, чем в любом другом современном биографическом издании, посвященном какой‑либо известной личности.
Комета Галлея появилась в 1835 году, когда родился Сэм Клеменс. За год до своей смерти он сказал Артуру Бигелоу Пейну: «Я пришел в этот мир вместе с кометой Галлея и уйду вместе с ней». Он оказался прав. И комета, и Марк Твен исчезли в одном и том же 1910 году, хотя и не в один и тот же день.
Сэмюэл Ленгхорн Клеменс появился на свет из страны Сновидений во Флориде, штат Миссури, 30 ноября 1835 года на два месяца раньше положенного срока. Он был недоношенным и очень слабым ребенком, поэтому первые четыре года своей жизни почти полностью провел в постели. Как отмечает его первый биограф, «недоношенные дети обычно плохо спят и порой оказываются в некотором подобии мира сновидений, мира с весьма неустойчивыми границами» [4].
Он был сомнамбулой, лунатиком. Его лунатизм в раннем детстве свидетельствовал о том, что привычные границы для него не существовали. Его старший брат Орайон позже заявлял, что юный Сэм, которому еще не было и четырех лет, пришел «во сне» в комнату своей больной сестры Маргарет, быстро заснул, но перед этим стащил с нее одеяло. Она умерла через несколько дней после этого события. Подобного было достаточно, чтобы маленький Сэм превратился в чудо‑ребенка с экстрасенсорными способностями в глазах своей матери Джейн. В Кентукки – где родилась Джейн Ленгхорн – верили, что тот, кто «стащил одеяло» с человека, который затем умер, доказывал этим свои экстрасенсорные способности [5].
Когда Сэму было четырнадцать лет, к его ногам упал листок с текстом, который ветер безжалостно гнал вдоль по улице. Подняв его, он обнаружил, что это была страница из книги о Жанне д’Арк. Несколько прочитанных абзацев зажгли в нем живой интерес, который он вновь почувствовал, проезжая через родную деревню Девы Домреми во время своего путешествия по Европе [6]. В этот раз он провел тщательное исследование и совершил воображаемое путешествие, нашедшее свое отражение в книге «Личные воспоминания о Жанне д’Арк», которую он считал самым важным своим произведением. Основанная на информации из первоисточников Национальной библиотеки в Париже, эта книга сразу же вызывала в памяти битву Жеанны «во имя добра» и ее экстрасенсорную связь с некоторыми деревьями: «белая тень, скользя по траве, медленно приблизилась к Дереву. Тень настигла ее, окутала ее, наполнила ее своим величием» [7].
Сон, последовавший за совпадением, помог создать одно из наиболее характерных произведений Марка Твена, которое принесло ему известность в качестве юмориста и способствовало успешному развитию его карьеры писателя. В возрасте тридцати лет, нося пышные бакенбарды и ковбойские гетры, он пребывал в Неваде, где искал участки государственной земли с полезными ископаемыми на Джакас Хилл и поглощал огромное количество виски в отеле «Эйнджел Кэмп» вблизи округа Калаверас. В первую ночь 1865 года Твен увидел во сне рассказчика по имени Джим Таунсенд, который был всем известен как Выдумщик Джим за свое умение рассказывать небылицы. Однажды он рассказал о лягушке, которая принимала участие в соревнованиях по прыжкам и оказалась придавленной свинцовым пушечным ядром. Во сне Выдумщик Джим показал книгу, которую Сэм должен был написать [8].
Этот сон что‑то изменил в сознании Сэма, и идея написания книги приобрела еще б о льшую силу после того, как однажды вечером в отеле «Эйнджел Кэмп» он столкнулся с другим удивительным рассказчиком, Беном Куном. У них было много общего помимо любви к небылицам: оба они были лоцманами. Бен Кун развлекал Сэма и его друзей своей сногсшибательной версией рассказа о прыгающей лягушке. Слушая его истории, Сэм тут же делал некоторые пометки. «Если бы я мог рассказывать эту сказку так же, как это делал Бен Кун, – говорил он, – эта лягушка совершила бы кругосветное путешествие». Так и случилось. Вскоре после своей встречи с Беном Куном Марк Твен отказался от своей идеи проводить разведку залежей серебра и золота и обратился к своему таланту, написав рассказ «Знаменитая скачущая лягушка из Калавераса», который определил характерные черты его творчества и лег в основу его будущей карьеры в качестве автора литературных произведений [9].
Свою первую сенсационную новость, которая позволила ему попасть на главные полосы мировых газет и организовать свое «звездное» турне по штату, Марк Твен получил только благодаря тому, что заработал себе нарывы на теле от долгого пребывания в седле. Он отправился на Сандвичевы острова, которые сегодня известны как Гавайи, где сильно увлекся разглядыванием купавшихся обнаженных полинезийских женщин. Он превратил это в своеобразную игру, но, постоянно разъезжая верхом по белым песчаным пляжам острова Оаху, в конце концов заработал себе очень болезненные нарывы на коже. Поэтому он оказался в гостинице в Гонолулу, когда уцелевших пассажиров судна «Хорнет» волны выбросили на один из пляжей Оаху. Судьба людей с судна «Хорнет» оставалась предметом горячих споров мировой общественности в течение нескольких месяцев после того, как оно затонуло у мыса Доброй Надежды. Выжившие пассажиры преодолели более четырех тысяч миль, прежде чем им удалось достичь суши. Первый репортер, которому бы удалось взять у них интервью, неизбежно попадал в центр общественного внимания. Находясь в Гонолулу, Марк Твен смог организовать эту встречу, воспользовавшись носилками, предоставленными его другом, американским дипломатом, которому только что удалось установить отношения с Китайской империей. Вскоре имя Марка Твена стало известно в Лондоне и Нью‑Йорке, Париже и Риме – и он стал собирать огромные концертные залы в США [10]. Это был прекрасный пример действия одного из законов совпадения: Любая неудача становится источником новой возможности.
Совпадение помогло ему преуспеть в своих поначалу неудачных попытках ухаживания за Оливией (Ливи) Лэнгдон. Он находился в имении Лэнгдонов в Элмайре, штат Нью‑Йорк, безуспешно пытаясь объясниться с Ливи в своих чувствах. Ее не впечатлил этот курящий сигары невысокий мужчина с рыжими волосами в пальто из тюленьей кожи, чья необычная походка вразвалку говорила о том, что он либо много времени проводит на палубе, либо перебрал в ночном баре. Сэм рассказал о своей любви к Ливии ее брату Чарли, который был его собутыльником во время удивительного плавания на « Городе квакеров»; их сумасбродные похождения в Европе и на Святой земле описаны в «Простаках за границей».
Чарли не слишком понравилась мысль о том, что имеющий сомнительную репутацию друг женится на его непорочной сестре. Он сказал Сэму, что тот должен уехать, и предложил отвезти его на железнодорожную станцию. Когда товарищи сели в фургон и Чарли ударил кнутом лошадь, оба они неожиданно совершили двойной кульбит назад, оказавшись на мостовой. Выяснилось, что сиденье фургона было плохо прикручено. Сэм лежал на дороге и смотрел на звезды, пока женщины из семейства Лэнгдон не подбежали, чтобы помочь ему. Благодаря этому инциденту Сэм получил приглашение остаться в доме Лэнгдонов еще на один день, что позволило ему возобновить свои ухаживания, наслаждаясь сочувствием, которое полагалось больному человеку [11].
«Случайная» встреча на улице туманным ноябрьским вечером в Нью‑Йорке сделала Марка Твена книгоиздателем и принесла ему самую большую финансовую удачу. Двое мужчин, которые выходили на улицу прямо перед ним, вели оживленную беседу, содержание которой он не мог не услышать. Один из них сказал: «Вам известно, что генерал Грант наконец‑то решился написать свои мемуары и опубликовать их? Он сообщил об этом сегодня в своем пространном заявлении» [12]. В автобиографии Марк Твен утверждает, что говоривший был ему незнаком. На самом деле это был Р. У. Гилдер, издатель журнала «Сенчери», и Марк Твен его очень хорошо знал – что, однако, не делает это совпадение менее удивительным.
Марк Твен неоднократно посещал генерала Улисса С. Гранта в его доме в Нью‑Йорке, убеждая бывшего президента написать свои мемуары. Запомнив то, что ему удалось услышать в тумане, он вскоре выяснил, что «Сенчери Компани» собиралась предложить Гранту авторский гонорар в размере 10 % – сумму, которую Марк Твен посчитал ничтожной для национального героя. Он отправился к Гранту и сделал ему невероятное предложение: 75 % от прибыли. Такая сделка могла заставить потерять голову любого автора или издателя в любую эпоху по разным причинам. После того как Грант принял его предложение, Марк Твен стал книгоиздателем. Книга Гранта была выпущена новым издательским домом, который принадлежал Марку Твену и был назван в честь мужа его племянницы, Чарли Вебстера, который занял должность управляющего издательством. Подслушанная в тумане реплика стала причиной появления бестселлера, который помог семье Гранта избежать финансовых неприятностей и дал ему самому сил жить и работать, в то время как мучительная болезнь – рак гортани – пожирала его жизненную энергию. Грант умер через пять дней после того, как завершил редакторскую правку второго тома своей книги. Личная прибыль Марка Твена от продажи книги Гранта составила двести тысяч долларов, что равноценно нескольким миллионам долларов в современном эквиваленте [13].
Несмотря на свой успешный дебют в роли издателя и растущий интерес публики к его собственным произведениям и лекциям, Марк Твен часто терпел финансовые затруднения, так как не умел бережно относиться к деньгам. Ему нравилось заказывать большие апартаменты в роскошных отелях и лучшие блюда в ресторанах. Кроме того, значительные расходы были связаны со строительством его дворца в Хартфорде, штат Коннектикут, – дома, который он любил больше, чем город. («Если в Хартфорде есть хоть один честный человек, мне об этом неизвестно, и я не знаком с ним» [14].) «Беспорядочные сигнальные звонки», постоянно нарушавшие благополучие семьи Марка Твена, по‑видимому, представляли собой своего рода предупреждения, значение которых он игнорировал [15]. Его деловые инвестиции оборачивались огромными потерями. По иронии судьбы – несмотря на то что он так часто извлекал пользу из положительной стороны совпадений – он мог бы избежать своих самых ужасных деловых просчетов, если бы обращал внимание на символизм негативных совпадений в виде повторяющихся ошибок.
Его покорил изобретатель Джеймс Пейдж. Как впоследствии с сожалением вспоминал сам Марк Твен, Пейдж «мог убедить рыбу прийти и совершить с ним пешую прогулку» [16]. Пейдж пытался сконструировать новый печатный станок, и Марк Твен, чья карьера начиналась в типографии, с легкостью поверил в то, что этот станок станет величайшим изобретением со времен Гутенберга. Он стал главным инвестором в проекте Пейджа. Однако его реализация все время откладывалась, и к тому моменту, когда Пейдж закончил создание опытного образца, его станок устарел и был вытеснен новыми и более качественными наборными машинами. Марк Твен потерял очень много своих денег в этой авантюре.
Кстати, что касается ошибок: по‑видимому, Марк Твен так и не смог запомнить имя изобретателя. Снова и снова в своих многочисленных письмах и дневниковых записях он писал «Пэдж» вместо «Пэйдж». Тот факт, что Марк Твен был неспособен запомнить имя человека, ставшего объектом его самых крупных инвестиций, очевидно, был зловещим знаком. Оглянувшись на прошлое, писатель, без сомнения, согласился бы с метким утверждением: «Нужно обращать внимание на внутренний смысл своих ошибок».
Был период, когда Марк Твен был практически сломлен, однако «случайная» встреча привела его к знакомству с человеком, который помог ему снова встать на ноги. «Мы встретились как совершенно незнакомые люди, но уже через полчаса расстались добрыми друзьями. Наша встреча была случайной и неожиданной, но для меня она имела незабываемые и непредвиденные последствия. Он помог мне выбраться из одной неприятности и не дал попасть в другую» [17]. Эта встреча произошла в холле отеля «Муррей Хилл», где друг Марка Твена, доктор Райс, увидел Генри Роджерса из компании «Стандард Ойл». Марк Твен и могущественный капиталист – которого иногда называли «Цербер» Роджерс – подружились. Роджерс помог Марку Твену вновь наладить бизнес и спасал его от кредиторов, пока тот окончательно не расплатился с долгами. Марк Твен сопровождал магната во время его круизов на яхте.
Может показаться невероятным, что Марк Твен позволил Роджерсу глубоко проникнуть в свой мир сновидений или что сам финансовый магнат желал этого. Однако, по словам секретаря Роджерса Кэтрин Харрисон, Марк Твен действительно писал Роджерсу о своих снах. «Мисс Харрисон видела сон, который сулит мне огромный счет в банке». Марк Твен советует вновь вернуться в этот сон: «Я хотел бы, чтобы она вновь вернулась туда и увидела сумму, вдвое превышающую первоначальную цифру, тогда предсказание исполнится наверняка» [18].
