Гарриет Табмен (1822–1913) является культовой фигурой в американской истории – беглая рабыня с восточного побережья Мэриленда, которая не раз возвращалась обратно на юг, бросая вызов всем опасностям, чтобы освободить таких же рабов, как она сама. Она стала самой успешной «проводницей» Подземной дороги, которая вела «самоосвободителей» к спасению до начала гражданской войны в Америке и ни разу не потеряла ни одного своего «пассажира». Однако о тайне Гарриет Табмен почти никому не известно. Она была сновидицей и ясновидящей. В своих снах и видениях она могла парить, словно птица. Часто Гарриет летала над местностью, где никогда не бывала на самом деле. С помощью своих воздушных карт она могла выбрать правильную дорогу, речной брод или безопасный дом, чтобы спрятать там беглых рабов.
Безусловно, этим даром Табмен была обязана наследию своих африканских предков. Ее предки были из народности ашанти, родом из западной Африки. Охотники за сновидениями из народа ашанти могут устанавливать связь с духами предков, птицами и животными‑союзниками.
Как это часто случается с ясновидящими и шаманами, Гарриет Табмен смогла полностью реализовать свой дар ценой ужасных страданий. В возрасте примерно двенадцати лет она встала между разъяренным надсмотрщиком и пытавшимся сбежать мальчиком и за это получила удар в лоб свинцовой гирей весом в два фунта. Она была на шаг от смерти, но все же вернулась к жизни.
После выздоровления Гарриет была уже совершенно другой. На лбу у нее осталась вмятина, которую она впоследствии скрывала, надевая шляпы наподобие мужских. И она испытывала постоянную потребность прилечь и вздремнуть. Медики назвали бы это состояние нарколепсией. Современные ученые полагают, что Гарриет страдала эпилепсией височной доли большого мозга, также приписываемой другим известным людям – от Магомета до Достоевского, – которые сталкивались с различными видениями и слышали голоса. Травма позволила видениям войти в жизнь девушки. В ее сознании раскрылось окно, и теперь она могла выглянуть в него – или вылететь через него, – чтобы увидеть важные вещи.
* * *
Она родилась на ферме Бродес округа Дорчестер, на восточном побережье Мэриленда. При рождении девочке дали имя Араминта Росс, и в раннем детстве ее звали Минти. Позднее она взяла себе первое имя своей матери. Ее родители Гарриет («Рит») и Бен Росс были рабами, принадлежавшими разным семьям – Томпсонам и Бродес. Их объединял брак, но разъединяли частые ссоры и пререкания из‑за долгов их хозяев.
Самые ранние детские воспоминания Гарриет связаны с тем, как ее убаюкивали в «амбре», люльке, сделанной из части ствола эвкалипта. Эвкалипт пышно рос на болотистой земле восточного побережья и высоко ценился за свою древесину. Бен Росс, хорошо знавший лес, чаще всего работал лесорубом и пильщиком. Осенью, когда легкие семена эвкалипта падали на землю, звездообразные листья этих деревьев окрашивались в красные, желтые и багровые тона. Тогда повсюду на земле валялись сухие кусочки смолы, которые впивались в босые ступни и лодыжки своими острыми краями.
В западной Африке опытный охотник может пользоваться своими босыми ногами не хуже, чем слепой человек пользуется руками, чтобы почувствовать и представить себе окружающую местность и примерный облик существа, которое оставило перед ним свой след [6]. Это умение было доведено до совершенства на африканском континенте.
В записях городского суда мы не найдем сведений об африканских предках Гарриет Табмен. Поэтому обратимся к генеалогическому древу и данным о получении наследства Эдвардом Бродесом. Этот человек был хозяином Гарриет, однако, к сожалению, до наших дней дошло очень мало сведений, которые могли бы оказаться нам полезными.
В 1863 году Франклин Сэнборн описал Гарриет Табмен как «внучку привезенной из Африки рабыни», в жилах которой «не текло ни капли белой крови» [7]. В 1907 году репортер из «Нью‑Йорк Геральд» поделился с читателями сведениями, почерпнутыми из беседы с Гарриет: «Старые мамушки, которым она рассказывала свои сны, не знали, что ответить, и говорили: „Я думаю, что ты – одна из ашанти, дитя“. Они были знакомы с традициями непобедимого народа ашанти, представители которого, став рабами, превращались в источник постоянного раздражения своего хозяина – плантатора или заводчика сахарного тростника. Поэтому лишь немногие из них продолжали оставаться в неволе» [8].
Ашанти – это народ, чья родословная ведется по женской линии. Ашанти обитают в лесах и высокогорьях Ганы, которая во времена Гарриет Табмен была известна под названием Золотой Берег. Детские воспоминания о болтовне других рабов не могут служить доказательством того, что в жилах Гарриет действительно текла кровь ашанти. Однако они свидетельствуют о том, что ашанти знали в тех местах, где Гарриет выросла, и в сознании окружающих ее людей она была представительницей этого народа. В XVII веке ашанти создали могущественную империю под началом короля, чей трон был сделан из золота и символизировал дух его народа. Ашанти сохраняли свою независимость до 1900 года, когда они были завоеваны англичанами; впоследствии их территории были присоединены к колонии Золотого Берега.
Вожди ашанти, которых называли «повелителями огня» или попросту «большими людьми», брали в плен рабов из враждебных им племен и продавали их европейцам в торговых портах через посредников из народа хауса. Они похвалялись тем, что ни один человек из племени ашанти никогда не станет рабом [9]. Однако вероятно, что некоторые ашанти – включая беглецов и изгоев, которые поссорились с вождями или нарушили «строжайшие табу», – были схвачены и проданы.
Судовые записи о работорговле в городе Чесапик говорят о том, что предки Гарриет были привезены в Америку из этой части западной Африки. Почти все рабы, которые оказывались в портах Мэриленда, прибывали непосредственно из Африки, причем большинство их привозили на больших лондонских кораблях, собиравших свой груз вдоль всего Золотого Берега или Верхней Гвинеи [10]. Плантаторы из Мэриленда постоянно интересовались рабами с Золотого Берега: они славились своей силой, выносливостью и мастерством.
Гарриет говорила, что унаследовала необычные способности – включая умение совершать внетелесные путешествия и видеть будущие события – от своего отца, который «всегда мог предсказывать будущее» и «предсказал Мексиканскую войну» [11]. Будучи сильнее других девочек, она проводила много времени вместе с отцом, Беном Россом, в бригадах лесорубов. В минуты отдыха они могли воссоздавать атмосферу священного леса ашанти, вспоминая свои опыты западноафриканских охотников за сновидениями, которые умели покидать свое тело, порой принимая образ какого‑нибудь животного.
Мы можем найти много интересной информации о сновидениях ашанти в работах капитана Роберта С. Раттрея, английского «правительственного антрополога», который жил на Золотом Берегу до и после Первой мировой войны. Раттрей был весьма увлечен изучением ашанти, которые называли этого шотландца «Красным Перцем» из‑за его ярко‑рыжих волос. Хотя порой рассказы западных африканцев об измененных состояниях сознания не укладывались в голове капитана, он старательно записывал все, что касалось практики сновидения у народа ашанти.
«В сознании ашанти, – объясняет Раттрей, – сновидения возникают благодаря либо визитам представителей потустороннего мира или духов, то есть летающих душ еще живых людей, либо путешествиям души сновидца во время сна» [12]. На языке ашанти «видеть сны» звучит как со дае, что буквально означает «прибывать в некое место во время сна», – то есть подразумевается путешествие [13].
Для ашанти события, которые происходят с ними во сне, являются подлинными. Например, если вам снятся тайные похождения с чьей‑то женой, вы можете подвергнуться обвинению в прелюбодеянии и быть наказаны за это. В сновидениях ашанти часто встречается упоминание о полетах. «Если вам снится, что сначала вы поднялись высоко в небо… а затем вновь вернулись на землю… это означает долгую жизнь» [14]. Это предсказание полностью сбылось в случае с Гарриет Табмен, которая прожила по меньшей мере девяносто один год.
Раттрей сообщает, что для избавления от «плохого» сна ашанти шепотом рассказывали его вблизи деревенской мусорной свалки или общественной уборной.
Один из информантов Раттрея рассказал, как покойный брат помогает ему на охоте: «Я часто вижу во сне своего брата, который был охотником, и он показывает мне, куда нужно идти. Если я убиваю антилопу, то всегда оставляю ему кусок мяса и немного воды». Покойный дядя этого же человека сообщал ему во сне рецепты лекарственных снадобий. Когда в доме заболел ребенок, умерший дядя показал ему листья растений, которые нужно было давать вместе с лекарством: «Я сделал так, как он велел, и ребенок выздоровел» [15].
Охотники ашанти были очень близки со своими животными‑хранителями. Войдя в энергетическое тело леопарда, ночной антилопы или орлана‑крикуна, они путешествовали на далекие расстояния, чтобы осмотреть территорию и найти добычу или обнаружить место, где скрывается враг. Ашанти, как и другие туземные народы, верили, что, если человек не будет доверять снам, он не сможет установить контакт со своей душой. «Если человек не будет видеть сны более восьмидесяти дней, то может сойти с ума» [16].
В особо важных случаях ашанти прибегали к содействию третьего лица с помощью гадания. Обычно прорицатель выбрасывал несколько символических предметов – камни и кости, волосяной шар, корень, боб, панцирь улитки – из кожаного мешочка. Прорицатель держался за один конец раздвоенного прута, а клиент – за другой, окованный металлом. В их руках прут двигался и указывал на различные предметы, на основе чего прорицатель затем делал свое предсказание [17].
Многие ли из этих знаний оказались в Мэриленде вместе с предками Гарриет? Возможно, переселенцы‑рабы знали и умели гораздо больше, чем принято считать. Западные африканцы, которых насильственным образом привезли в Северную Америку, не утратили своих традиционных знаний о ночных путешествиях. Современные археологи доказали, что основные элементы западноафриканской культуры сохранились в эпоху рабства в Северной Америке; об этом свидетельствуют миниатюрные лодки и другие предметы, спрятанные в пещерах, – там были найдены целые коллекции «необычных артефактов», напоминающих мешочки прорицателей [18]. А в 1820‑х годах, когда Минти Росс была ребенком, процесс христианизации африканских рабов только начался [19].
Способности и страдания
«Бог избрал свои слабые создания для того, чтобы разрушать планы сильных мира сего», – заявила Зельфа Элоу, объезжающая свой округ чернокожая проповедница. Она проводила встречи в округе Дорчестер в детские годы Гарриет Табмен [20]. Возможно, юная Минти вместе со своей матерью ходила слушать проповедь Зельфы Элоу. Мы видим, что в эту эпоху и в этом месте были объединены две духовных традиции – африканского наследия и христианского откровения; последнее значительно отличалось от религиозных воззрений рабовладельцев.
Зельфа Элоу на собственном опыте знала о том, что нередко люди приобретают новые способности, получив раны и пережив горе. Зельфа сама была когда‑то тяжело больна и вернулась к жизни после того, как ее посетило светящееся существо – она считала его Иисусом Христом. Ранняя смерть мужа заставила ее полностью отдаться своему делу. Эта свободная чернокожая женщина прислушалась к своим сновидениям и рискнула проводить «лагерные встречи» на рабовладельческом юге, включая восточное побережье Мэриленда, где Гарриет Табмен могла услышать ее слова о том, что первыми апостолами были женщины: «Первыми проповедницами Воскресения Христова были женщины» [21].
Еще не достигнув подросткового возраста, Минти Росс уже имела на теле множество шрамов. Ее владелец, которому постоянно не хватало денег, сдавал девочку внаем, а некоторые из ее временных хозяев обращались с ней очень жестоко. Одна хозяйка не давала ей спать по ночам, велев убаюкивать ребенка, а сама все время оставалась у его кроватки. Однажды, когда Минти задремала, а ребенок начал плакать, хозяйка схватила кнут и отхлестала чернокожую девочку по шее и плечам. Еще долгое время после этого события у Минти оставались рубцы на коже.
Другой хозяин зимой послал ее осматривать свои ловушки на ондатр в холодной болотной воде. Минти вернулась домой, пошатываясь, продрогнув до костей; после этого ее босые ноги перестали чувствовать уколы сухих кусочков смолы на земле, однако боль ощущалась. Когда Минти никто не видел, она засыпала свои израненные ноги золой от костра, чтобы согреться и исцелить раны.
У нее появился «узел» на боку после того, как один из мучителей отстегал девочку перевязанной узлами веревкой. Сторонники Гарриет из северных штатов, которые впоследствии составляли ее биографию, не упоминали об изнасилованиях и других видах сексуального принуждения, хотя любой человек знал о том, что такие вещи ежедневно случались в жизни чернокожей рабыни. Одним из последствий этого насилия было то, что она, по‑видимому, не могла иметь детей.
Но самую тяжелую травму Гарриет получила в возрасте двенадцати лет. То здание, где на нее напали, сохранилось до сих пор: это сельская лавка на перекрестке в Бактауне. Девочка оказалась на пороге лавки, когда рассерженный белый мужчина швырнул двухфунтовую свинцовую гирю в другого раба. Существуют различные версии того, что же произошло на самом деле. Некоторые говорят, что Гарриет пыталась помочь беглому рабу. Но, как бы там ни было, она встала между ним и его разъяренным хозяином. Удар пришелся по голове; он расколол ей череп. Впоследствии Табмен говорила, что спаслась только благодаря своим пышным, густым, нерасчесанным волосам, которые смягчили удар.
Гарриет лечили нетрадиционными способами. Мы можем представить себе, как ее мать накладывает травяную припарку на рану, а отец пытается с помощью молитв вернуть ее душу в тело. Ашанти полагали, что у человека, пережившего травму или шок, кра (душа) «уходит» или «улетает» прочь [22]. Обязанность живых душ – помочь ей вернуться.
После этого события у Гарриет начались «проблемы с головой». До конца своей жизни она страдала от сомноленции – внезапной, безотлагательной потребности вздремнуть, порой в самых неподходящих ситуациях. Во время этого «сна» ее посещали видения, причем некоторые из них имели огромное значение. «Когда у Гарриет случаются эти приступы сомноленции, она представляет себе, что ее „дух“ покидает тело и посещает другие места не только в нашем мире, но и в мире духов. Описания этих мест свидетельствуют, по меньшей мере, о такой живости ее воображения, какая редко встречается даже среди самых образованных людей» [23].
После того как Гарриет получила удар в голову, Бродес пытался продать ее, однако «никто не давал за нее ни гроша» [24]. Возможно, она преувеличивала свою нетрудоспособность перед потенциальными покупателями. Если мы внимательно изучим историю ее жизни, то увидим, что она обладала не только даром предвидения, но и изрядной хитростью. В последующие годы Гарриет выполняла самую тяжелую физическую работу лесоруба и погрузчика бревен. Ее тело стало сильным и выносливым, как у мужчины. Трудясь, как мужчина или вьючное животное, Гарриет, заметно нарастила мышечную массу, но не утратила сексуальную привлекательность.
Ее видения появлялись как в процессе выполнения тяжелой работы, так и во время «снов». «Мы целый день возили на телеге навоз. Вечером мы с еще одной девушкой возвращались домой, сидя на телеге, а парень управлял лошадьми, как вдруг я услышала чудесную музыку, которая наполнила собой воздух» [25]. В своих снах она летала, как птица, над полями, зелеными, будто в первый день сотворения мира.
Она вышла замуж за человека по имени Джон Табмен. Он был свободным человеком, поэтому в их отношениях было заметно неравноправие. Мы не знаем, расчет или чувства стали причиной их брака, однако нам доподлинно известно, что Гарриет очень любила своего мужа. Если бы она могла иметь детей, все они принадлежали бы ее хозяину. Эдвард Бродес, который отчаянно нуждался в деньгах, не только сдавал внаем своих рабов, но и продавал их работорговцам с далекого Юга. Гарриет и ее родителям не удалось предотвратить продажу двух ее сестер; она видела, как их увозили в невольничьей повозке.
Гарриет боялась, что Бродес продаст ее вместе с братьями, как только найдутся покупатели. Она сказала Саре Брэдфорд, что каждый вечер просила Бога: «О, дорогой Господь, измени сердце этого человека и сделай его настоящим христианином». Когда ей стало ясно, что Бродес не изменится, она стала молиться по‑другому: «Господи, если ты не можешь изменить сердце этого человека, убей его, Господи, и убери его из моей жизни, чтобы он больше не смог принести мне никакого горя» [26].
В этот раз молитва Гарриет была услышана, однако впоследствии она сильно пожалела о своей просьбе. После смерти хозяина его вдова, устав от долгов и судебных исков, решила добыть денег, продав всю семью Гарриет.
Рабам пообещали, что в случае их продажи они все попадут к местным фермерам, чтобы и дальше можно было видеться друг с другом. Однако Гарриет увидела истинное положение вещей во сне. В своих «ночных видениях» она услышала крики женщин и детей, которых насильно разлучали, а также грохот копыт лошадей работорговцев [27].
Гарриет приготовилась следовать указаниям тех карт местности, которые видела в своих сновидениях. Незадолго до своего побега она увидела во сне, что «летит над полями и городами, реками и морями, наблюдая за всем сверху, как птица…» По ее словам, оказавшись на севере, она вспомнила все места, увиденные ею во сне, и многие женщины, поддержавшие ее в трудные минуты, оказались именно теми людьми, которые помогали ей в видениях [28].
Она сбежала одна. Муж категорически отказался идти с ней. Когда Гарриет рассказала ему про свои сны о побеге, он обозвал ее глупой курицей. Братья согласились бежать вместе с ней, но потом струсили. Следуя указаниям Полярной звезды и воспоминаниям об увиденных ею во сне картах местности, она шла ночью и пряталась днем, «без денег и без друзей» [29].
Когда Гарриет пересекла границу свободного штата Пенсильвания, она решила проверить, снится ли ей это или происходит на самом деле. «Я взглянула на свои руки, чтобы понять, осталась ли я тем же человеком после того, как стала свободна. Повсюду царило невообразимое величие, над верхушками деревьев и полями поднималось золотое солнце, и мне казалось, что я на небесах» [30].
* * *
Серьезная утрата постигла Гарриет Табмен – она осталась без мужа. Однако это печальное событие повлекло за собой еще один дар.
Гарриет глубоко любила Джона Табмена, хотя он никогда не верил в нее и не поддерживал. Убежав на север, она два года боролась за жизнь, работая за гроши в Пенсильвании; она хотела вернуться на восточное побережье, чтобы забрать оттуда своего мужа. Гарриет накопила достаточно денег, чтобы купить ему новую одежду. Добравшись до округа Дорчестер, она узнала, что Джон Табмен женился на другой женщине. Он даже не захотел встретиться с ней. Впоследствии Табмен рассказывала друзьям на севере страны о том, что, отправившись за своим мужем, она получила лишь его одежду.
Потеря Джона изменила ее жизнь. Она могла бы до конца своих дней лелеять гнев и боль, но вместо этого позволила им послужить выполнению своей миссии. Джон Табмен «исчез из ее сердца», как Гарриет сказала Адне Чини, «и она решила посвятить свою жизнь великим делам» [31]. На много лет отказавшись от женского счастья, подавляя женственность под маской мужчины или дряхлой старухи, она полностью отдала себя своей цели.
Проводник
Брэдфорд утверждает, что Табмен возвращалась на юг девятнадцать раз и вывезла оттуда более трехсот беглых рабов [32]. Современные историки полагают, что она была там девять раз и непосредственно участвовала в организации побега не более семидесяти рабов. Также она руководила другими операциями по спасению беглых рабов издалека, иногда из своего убежища в Балтиморе, рядом с портовым районом [33]. Однако, независимо от того, возвращалась ли Гарриет Табмен обратно на юг девять или девятнадцать раз, она каждый раз подвергала себя огромному риску. Опасность особенно возросла после того, как повсюду появились плакаты с ее изображением, к которых обещалась большая награда за ее голову.
Гарриет вывезла с юга братьев и родителей, а также многих людей, знавших ее под именем Моисей. Приближаясь к месту встречи ночью, Гарриет иногда возвещала о своем прибытии песней, слова которой подсказали ей ее псевдоним:
О, приди, Моисей,
На землю египетскую,
Скажи старому фараону,
Чтобы он отпустил твой народ.
«Казалось, она полностью избавилась от страха», – заметил Уильям Стилл, чернокожий начальник станции Подземной дороги в Филадельфии. «Создавалось впечатление, что ей в голову никогда не приходила мысль о том, что ее могут схватить охотники за беглыми рабами или рабовладельцы. По‑видимому, она была неуязвима для своих врагов». Некоторые из ее подопечных считали, что Гарриет путешествует в состоянии транса. «Половину времени у нее было выражение лица спящего человека, и порой она действительно садилась у края дороги и засыпала во время своих путешествий по югу страны» [34].
Одно из таких «внезапных сообщений», полученных во время короткого сна, заставило ее во главе группы беглых рабов перейти реку вброд в сырой мартовский день. Когда Гарриет вела свой отряд по сельской дороге, у нее вдруг сильно разболелась голова. Она рухнула на колени и упала прямо здесь, на открытом пространстве, погрузившись в один из своих непреднамеренных «снов». Очнувшись, Гарриет приказала своей группе следовать за ней по совершенно неожиданному пути, который, казалось, уводил их еще глубже во владения рабовладельцев. Люди вышли к реке; на вид она была слишком глубока, чтобы ее можно было пересечь вброд, а плавать никто не умел. Гарриет настояла на том, что все должны войти в воду; она была уверена: в этом самом месте река достаточно мелководна для того, чтобы ее можно было перейти вброд. В своем сновидении Табмен видела, что они смогут добраться до другого берега, скрывшись от настигавших их охотников за беглыми рабами. На той стороне Гарриет увидела хижину, где они могли бы получить еду и пристанище. Она вошла в реку, двигаясь по зигзагообразной линии. Вода доходила до ее подбородка, но не поднималась выше; Табмен обнаружила невидимый брод. Остальные последовали за ней, и на другом берегу их встретила чернокожая семья, которая укрыла беглецов в своей хижине. Впоследствии спутники Гарриет узнали о том, что если бы они продолжили идти по той дороге, то столкнулись бы с группой ожидавших их вооруженных людей [35].
Табмен не искала легких путей для своих подопечных. «Она не переносила хныканья и не позволяла своим спутникам думать о том, чтобы „сдаться и вернуться назад“, какими бы уставшими они ни были после изнурительного пути». Тех, кто присоединялся к ней, она предупреждала, что их единственным выбором будет свобода или смерть, и порой подкрепляла свои слова, размахивая револьвером. Табмен говорила им, что «живой беглый раб способен сильно навредить, вернувшись обратно, ведь только мертвый раб не выдаст чужих секретов», и они слушались ее [36]. На Подземной дороге встречались предатели и изменники, но только не на ее поезде.
Гарриет обладала внутренним знанием, уверенностью в том, что ей помогает Высшая сила, Бог, с которым она может разговаривать. Присутствие этой силы делало ее практически невосприимчивой к страху. Сара Брэдфорд полагала, что Табмен «напрямую общалась с Небесами». Брэдфорд с неохотой рассказывала об этой стороне жизни Гарриет: «Мне не слишком много известно о духовных переживаниях моей черной героини. Они настолько глубоко принадлежат миру сверхъестественного, что я прекрасно понимаю недоверие тех, кто никогда не знал ее лично… Если бы я не знала о ее подлинной религиозности и безусловной честности и с самого начала войны, когда она жила в моем доме, если бы не наблюдала этих удивительных способностей, словно она действительно напрямую говорит с Небесами, то не осмелилась бы рискнуть своей репутацией и поручиться за истинность всех этих вещей, сделав их достоянием общественности» [37].
Аболиционист[37]Томас Гаррет, который помогал Гарриет тайно переправлять «самоосвободителей» в Делавер, сказал: «Я никогда не встречал человека какого бы то ни было цвета кожи, который бы так же сильно, как Гарриет, доверял голосу Бога, напрямую говорившему с его душой». Она «осмеливалась пойти только туда, куда ее направлял Бог» [38]. Она многократно доказывала Гаррету свои экстрасенсорные способности. Однажды Гарриет позвала его и сказала: «Бог говорит, что у вас для меня есть деньги. Примерно двадцать три доллара». Хотя Гарриет не могла узнать об этом с помощью обычных средств, она назвала в долларах сумму пожертвования в размере пяти фунтов стерлингов. Деньги Гаррету только что передал один сочувствующий шотландец специально для Табмен. Гаррет признался в том, что так и не смог понять, являлось ли это «ясновидением или божественным воздействием на ее разум». Однако «было очевидно, что у нее есть некий внутренний проводник» [39].
Табмен развила в себе способность передавать свои видения. Для того чтобы понять это, мы должны услышать волнующий тембр ее голоса. Она могла вселять мужество в человеческие сердца. Гарриет использовала духовные песни в качестве зашифрованных посланий, сообщая о том, что «все чисто», «нужно спрятаться» или о том, что она отправляется в «землю обетованную».
Однако ее песни имели гораздо больший смысл, чем зашифрованное послание: они заключали в себе и оживляли естественную энергию. Слова, заимствованные из церковных служб белых людей, обретали иную силу и значение благодаря африканскому духу и большому желанию найти землю обетованную на американском континенте. Во времена Гарриет церкви для чернокожих только начали появляться в Северной Америке; в те дни люди стояли у истоков слияния христианской и африканской традиций. Сара Брэдфорд часто слышала, как Гарриет пела эту песню:
Тот, чьи громы сотрясают мироздание,
Тот, кто заставляет планеты вращаться,
Тот, кто управляет бурями
И чей скипетр правит всей вселенной [40].
Представьте себе эффект от исполнения этого величественного призыва божественной силы к людям, съежившимся в темноте в «картофельных дырах». По рассказам многих очевидцев, у Гарриет был мощный голос, который заставлял трепетать белых людей. Брэдфорд вспоминает: «В ответ на эти слова воздух наполнялся энергией печальных минорных мелодий и неожиданных переливов, которые не смог бы воспроизвести ни один белый человек, и всякий раз, слыша это, я испытывала постоянное удивление» [41].
Другой очевидец говорил, что у Гарриет был «скорее баритон, а не контральто» [42]. Певческий талант, а также сила таких слов легли в основу умения Табмен вселять мужество и веру в людей, которым она помогала обрести свободу, проводя их через ночные леса и болота.
Помимо певческого таланта Гарриет обладала даром рассказчицы. Она могла поместить человека внутрь повествования, которое представляло собой поучительную притчу, берущий за сердце рассказ о человеческой храбрости, анекдот с сексуальным подтекстом или историю, открывающую перед человеком новые возможности. «Она обладает огромной силой», – отмечала Эдна Чини. «Перед вашими глазами возникает сцена, о которой она рассказывает, а ее голос и язык меняются в зависимости от того, чья реплика звучит в данную минуту» [43].
Для того чтобы учить и вдохновлять людей, Табмен часто говорила иносказательно. Когда она призывала Линкольна ускорить процесс отмены рабства, то любила рассказывать притчу о змее на полу: «Представьте себе, что на полу находится огромная ужасная змея. Она кусает вас. Люди напуганы, потому что вы умираете. Вы посылаете за доктором, чтобы он разрезал место укуса; но змея свернулась в кольцо рядом, и когда доктор делает надрез, она кусает вас снова. Доктор вскрывает эту рану; но змея вновь кусает вас; она будет продолжать кусать, пока вы не убьете ее. Вот о чем должен помнить мастер Линкольн» [44].
