Пауза. Сысойко смотрит на небо. Пила толкает его).

Кладбище у сельской церкви. Вокруг могилы стоят Пила, Сысойко, Матрена, Иван, становой пристав Федор Степанович и молодой дьякон Микола.

ФЕДОР СТЕПАНОВИЧ. Дорогие мои, хорошие «подлиповцы»! Соболезную вашей утрате, но уверяю, - впереди светлое будущее. Вас ждут большие перемены к лучшему, дорогие вы мои! Идите вперед с высоко поднятой головой, мои хорошие!

Пила, Матрена, Сысойко и Иван плачут, стоя вокруг могилы Апроськи.

ПИЛА. Девочка моя, Апроська, почему ты нас покинула? Вернись, дитятко!

СЫСОЙКО. Апроська, я за тобой пойду. Зачем ты меня одного оставила, а сама упорхнула, аки бабочка?

МАТРЕНА. Доченька, пожила бы еще, да поглядела бы на красно солнышко…

ИВАН. Сестра, поешь на небесах, досыта, коли здесь ты голодала. Поешь, голубушка.

ФЕДОР СТЕПАНОВИЧ. Позади были горе и беды, дорогие «подлиповцы», но, мои хорошие, администрация Чердынского уезда позаботится о вашем будущем, - будьте уверены!

ПИЛА. За что столько страданий на нас посыпалось? Авось проклятье на всей деревне лежит.

МАТРЕНА. Какое еще проклятье, Пила? Мы живем, аки черви какие-то. Кому мы нужны? Бог просто забыл про нас.

МИКОЛА. Матрена, не может Бог забыть про своих детей. Не праведны твои речи.

МАТРЕНА. А я говорю: «может»; раз дитятко мое ненаглядное забрал. (Пауза. Обращается к Пиле) Окоянный ты, Пила, все ты виноват. Дьявол! Не зря «колдуном» тебя кличут.

ПИЛА. Окстись, Матрена, не гоже такие речи на могиле дочери ба̀ять.

МИКОЛА. Бог живет в намоленном сердце. Молитесь и все в ваших жизнях наладится.

МАТРЕНА. А ты, Микола - дьячок, замолкни, чтобы не слышала я твоего голоса! Ты корову нашу увел, черт, поэтому Апроьска не доедала и померла! Зачем нашу корову уволокли, дьяволы?

Матрена плачет.

ФЕДОР СТЕПАНОВИЧ. Уважаемая, успокойтесь. (Обращается к дьячку). Микола, дорогой, о чем она, мой хороший?

МИКОЛА. Федор Степанович, где бес не сможет, туда бабу пошлет. Из «Подлипной» все чумные, - несут околесицу.

ПИЛА. Нет уж, братец Микола, врешь. Правда ведь корову ты у нас отобрал.

МИКОЛА. Знаешь, Пила, я ведь Федору Степановичу все расскажу про ваши темные «подлипные» дела. Все в остроге окажетесь, как миленькие.

ФЕДОР СТЕПАНОВИЧ. Микола, Пила, прекратите брань, мои хорошие. (Обращается к Пиле). Мы ведь сделали все возможное для вашей семьи, Пила. На правах станового я позаботился о похоронах Апроьски, - гроб красивый купил, памятник. Все сделал для вас, дорогие мои, хорошие.

Федор Степанович показывает на грубый камень, на котором краской расплывчато написано имя Апроськи и дата ее смерти.

МИКОЛА. Для жителей дикой и языческой деревни «Подлипная» администрация Чердынского уезда и наш христианский мир сделали все возможное.

ФЕДОР СТЕПАНОВИЧ. Надо же, как разговорился. Обычный дьячок, а такие пышные речи льет. Диво, а не дьячок!

МИКОЛА. Все под вашим руководством, Федор Степанович. Ваша рука и праведная воля меня озаряют.

МАТРЕНА. Помолчите вы, ироды, дайте вдоволь о дочери наплакаться.

ФЕДОР СТЕПАНОВИЧ. Пила, лихой характер у твоей жены.

ИВАН. Тятька, я есть хочу! Булочку бы, тятька!

ПИЛА. Будет все у тебя, Иван. Раздобудем хлеб, суп, все будет. Потерпи.

МАТРЕНА. Не морочь сыну голову, чертюга! Не будет хлеба, не будет сытости, нет ничего для нас хорошего на этой земле! Помрем все, как скоты!

ПИЛА. Матрена, молчи! Без тебя тошно.

СЫСОЙКО. Я к Апроське хочу. На небе поди ба̀ско.

Пауза. Сысойко смотрит на небо. Пила толкает его).

ПИЛА. Нет уж, - поживем еще; походим по земле. Глядишь, и нам счастье какое выпадет.

МАТРЕНА. Дьявол ты, Пила, врун! Куда мы пойдем? Коровы у нас нет, есть нечего, изба наша еле стоит, зима придет, да развалится она.

СЫСОЙКО. Не хочу я обратно в «Подлипную», Пила, осточертела мне наша деревня.

ИВАН. Тятька, я тоже домой не хочу. Там Апроськи нет.

ФЕДОР СТЕПАНОВИЧ. Дорогие мои, хорошие жители деревни «Подлипная», у нас есть предложение. Мы с Миколой рассуждали о вашей судьбе и пришли к выводу, что вам нужно идти бурлачить.

МАТРЕНА. Эко! Я такого слова-то не знаю. Пила, что это они говорят? Что значит – «бурлачить»?

ПИЛА. Сам толком не понимаю, но от других крестьян слышал, что это такая работа, и «бурлачить» ба̀ско, - всем нравится.

СЫСОЙКО. Ежели бурлачить ба̀ско, надо идти.

МИКОЛА. Да, «Подлиповцы», бурлачить – праведно. Мы подготовили для вас мешок с провизией.