Пила уходит в трюм. За ним следом идут Сысойко и Иван.

ТЕРЕНТЬИЧ. Братцы, деньги трудяг только любят. Те, кто ленятся, ничего не получат никогда.

ПЕРВЫЙ БУРЛАК. Правду Пила ба̀ет: нам обещали много, а получили мы шишь, да маленько.

ВТОРОЙ БУРЛАК. Горе одно нас, несчастных, ждет.

ТЕРЕНТЬИЧ. Братцы, собрались! Гребем, наваливаемся! Валяй, греби!

ПЕРВЫЙ БУРЛАК. Пила дело бает: он девять медведей зарубил. Не будем робить!

Некоторые бурлаки перестают грести.

ТЕРЕНТЬИЧ. А ну-ка быстро за работу, а то вас всех в острог упеку!

Работа продолжается, но все же остались мятежники, которые демонстративно развалились и бросили весла.

ТЕРЕНТЬИЧ. Да, чтоб вы провалились, лодыри безмозглые!

Терентьич спускается в трюм. На гамаках лежат Пила, Сысойко и Иван. Смотрят в потолок.

ТЕРЕНТЬИЧ. Так, «подлиповцы», встали с лежанок и быстро в строй! Обратно, на корму, мигом.

Подлиповцы молчат.

ТЕРЕНТЬИЧ. Пила, из-за тебя работа встала.

ПИЛА. Терентьич, кто такой Бог?

ТЕРЕНТЬИЧ. Чего? Говорить без дела, что на воде рисовать. Марш на работу!

ПИЛА. Вот, я вижу, как многие бурлаки, да и ты, шибко молитесь, кресты цалуете. Кому вы молитесь и о чем? Скажи.

ТЕРЕНТЬИЧ. Какая муха тебя укусила, цуцѐло? Пошли робить!

ПИЛА. Я грести не буду, пока не объяснишь. Зачем молишься?

ТЕРЕНТЬИЧ. Что же за оказия такая? Зачем можно молиться? Чтобы быть здоровым… (Пауза) Что за туфта тебя одолела?

ПИЛА. Бывало, в «Подлипной» пойдет град, и долго так хлещет; всю ягоду перебьет. Сидим все вместе и просим ветер-батюшку и небо-матушку остановить ледяную стрельбу.

Молчание.

ТЕРЕНТЬИЧ. Без Троицы дом не строится, Пила! Вставай и греби!

ПИЛА. Помрет кто-то, так и ходим в церковь. Вот, померли брат и сестра Сысойки, - пришлось идти в церковь, потому что так пристав велел. А раньше свезешь покойного в лес и оставишь там.

ТЕРЕНТЬИЧ. Есть разные обряды. Надобно их соблюдать.

ПИЛА. А зачем?

ТЕРЕНТЬИЧ. Вера, как вода, а без воды — земля пустырь.

ПИЛА (устало и обреченно). Бабка надвое сказала. (Пауза). Обряды и вера – одно, Терентьич?

ТЕРЕНТЬИЧ. Совсем ты меня заморочил, Пила. Чего тебе надо?

ПИЛА. С нас дьякон всегда брал деньги за обряды или забирал еду, поэтому не очень-то хотелось их блюсти.

ТЕРЕНТЬИЧ. Приплывем в Пермь и сходим на службу обязательно. Я тебе слово даю, а теперь пошли робить, братец.

ПИЛА. Как ты молишься, - покажи?

ТЕРЕНТЬЧ. Может, мне еще кадриль перед вами сплясать? (Кричит) Вставай немедленно, а то в острог упеку!

ПИЛА. Не пойду тогда, раз ты такой вредный.

Лежат «подлиповцы».

ТЕРЕНТЬИЧ. Лады, так и быть. Вставайте на колени.

СЫСОЙКО. Не буду я на колени плюхаться! Ишь, чего удумали!

ПИЛА. Сысойко, ты с дуба рухнул? Как смеешь лоцмана ослушиваться, медведь ты раменский! Быстро на колени вставай!

ТЕРЕНТЬИЧ. Я не хочу с вами нянькаться! В острог отправлю и баста!

ПИЛА. Терентьич, миленький, прошу, батюшка! Я слушаю тебя, а Сысойко пусть, как хочет. Пес его за ногу дери.

СЫСОЙКО. Воля ваша. Ванька, чего лежишь?

ИВАН. Мамку, кажись, вспомнил.

ПИЛА. Ваня, в остроге сильно по спине бьют. Давай к нам.

Все четверо встают на колени. Пила, Сысойко и Иван смотрят на лоцмана.

ТЕРЕНТЬИЧ. Не дай Бог, кто-то зайдет, - я вас прокляну, лешие. Так, быстро креститесь, как я.

Терентьич крестится, и подлиповцы неуклюже повторяют.

ТЕРЕНТЬИЧ. Да, не так, ребя. Смотри, как я пальцы держу.

Терентьич показывает, как правильно держать пальцы и креститься.

ТЕРЕНТЬИЧ. Теперь повторяем за мной. Только тихо.

Отче наш, сущий на небесах!
Да святится имя Твое;
Да приидет Царствие Твое;

Ну, чего застыли, как вкопанные? Повторяем.

Подлиповцы повторяют нескладно: что-то от себя добавляют.

ТЕРЕТЬИЧ. Не так все! Еще раз слушайте и повторяйте!

Отче наш, сущий на небесах!
Да святится имя Твое;
Да приидет Царствие Твое;

Подлиповцы повторяют.

ТЕРЕНТЬИЧ. Да будет воля Твоя и на земле, как на небе;
Хлеб наш насущный дай нам на сей день;

Подлиповцы повторяют.

ТЕРЕНТЬИЧ. И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

Подлиповцы повторяют.

ТЕРЕНТЬИЧ. И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.
Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь.

Подлиповцы повторяют.

ТЕРЕНТЬИЧ. Вот и вся наука. Теперь встаем и идем робить.