Нас подобрал катер береговой охраны, но полицейские были слишком заняты, чтобы задерживать нас или пытаться выяснить, как трое подростков в городской одежде оказались посреди залива. Рации разрывались от экстренных звонков. Надо было справляться со стихийным бедствием.
Они высадили нас на пристани Санта-Моники, накинув нам на плечи полотенца, и умчались спасать других.
Одежда наша промокла насквозь, даже моя. Когда появился катер береговой охраны, я молча взмолился, чтобы, вытащив меня из воды, они не увидели, что я совершенно сухой, это могло бы вызвать некоторое недоумение. Так что я даже радовался, что с меня капает. Естественно, моя водонепроницаемая волшебная сила покинула меня. Я был босиком, потому что отдал свои тапочки Гроуверу. Уж лучше пусть береговая охрана задумается над тем, почему один из нас босой, чем – почему у другого копыта.
Добравшись до берега, мы, пошатываясь, побрели по пляжу, наблюдая за городским пожаром на фоне изумительного восхода. У меня появилось чувство, словно я только что воскрес из мертвых, – да так оно и было. Жезл Зевса тяжело оттягивал рюкзак. Но после свидания с матерью на сердце стало еще тяжелее.
– Просто не верится. – Аннабет слегка потряхивало. – Мы проделали такой путь, чтобы…
– Это была хитрость, – ответил я. – Стратегия, достойная Афины.
– Эй! – предостерегающе заметила Аннабет.
– Тебе что – еще не ясно?
– Теперь ясно. – Она опустила глаза, гнев ее поутих.
– А мне вот нет! – пожаловался Гроувер. – Может быть, кто-нибудь…
– Перси… – сказала Аннабет. – Мне так жаль твою маму. Так жалко…
Я притворился, что ничего не слышу. Если бы я стал говорить о матери, то расплакался бы, как ребенок.
– Пророчество сбылось, – объявил я. – «Ты отправишься на запад и встретишься с богом, который изменил». Но это был не Аид. Аид не хочет войны между Большой троицей. Кражу подстроил кто-то другой. Кто-то похитил жезл Зевса и шлем Аида, а потом подставил меня, потому что я сын Посейдона. Посейдона обвинят обе стороны. Сегодня на закате начнется тройственная война. И все из-за меня.
Гроувер покачал головой, окончательно сбитый с толку.
– Но кто этот подлый трус? Кому так не терпится начать войну?
– Дай-ка подумать…
Я остановился как вкопанный, глядя вперед.
Он поджидал нас, все в том же черном кожаном плаще и темных очках, алюминиевую бейсбольную биту он закинул на плечо. Мотоцикл тарахтел рядом, фара окрашивала песок в красный цвет.
– Привет, приятель, – сказал Арес, делая вид, что искренне рад видеть меня. – Тебе полагалось умереть.
– Ты обманул меня! – бросил ему я. – Ты украл шлем Аида и жезл повелителя.
– Но, по крайней мере, я украл их не собственными руками, – усмехнулся Арес. – Богам строго-настрого запрещено похищать чужие символы власти. Но ты не единственный из героев, которым свойственно заблуждаться.
– Кого ты использовал? Клариссу? Она была там во время зимнего солнцестояния.
– Какая разница? – Мое предположение, казалось, позабавило Ареса. – Главное в том, парень, что ты можешь помешать войне. Понимаешь, ты должен был погибнуть еще в царстве мертвых. Старый водяной вышел бы из себя, узнав, что Аид тебя убил. Вне себя был бы и Зевс, узнав, что нюхальщик трупов похитил его жезл. Аид, значит, все еще ищет вот это…
Арес достал из кармана маску – вроде тех, которые надевают грабители банков, – и положил ее между ручками мотоцикла. Маска тут же превратилась в украшенный искусной резьбой бронзовый боевой шлем.
– Шлем-невидимка, – выдохнул Гроувер.
– Точно, – кивнул Арес. – И при чем тут я? Аид возненавидит обоих – Зевса и Посейдона, потому что не знает, у кого из них шлем. Очень скоро нас ожидает знатное трехстороннее побоище.
– Но вы же одна семья! – протестующе воскликнула Аннабет.
– Самая хорошая война, – пожал плечами Арес, – всегда самая кровавая. Люблю повторять: нет ничего лучше, чем смотреть, как дерутся родственники.
– Ты дал мне рюкзак в Денвере, – сказал я. – Жезл повелителя был там все это время?
– И да, и нет. Возможно, это слишком сложно для твоего смертного умишки, но рюкзак – это слегка видоизмененный футляр для жезла. Жезл связан с ножнами примерно так, как твой меч с тобой, парниша. Он ведь всегда оказывается у тебя в кармане?
Я не понимал, откуда Арес узнал про это, но предполагал, что бог войны должен знать все об оружии.
– Так или иначе, – продолжал Арес, – я тут немного баловался волшебством, так что жезл должен был вернуться в ножны, как только ты попадешь в царство мертвых. Ты стоишь совсем рядом с Аидом и тут… Бинго, получите и распишитесь! А если б ты погиб по пути – невелика потеря. Оружие было бы по-прежнему у меня.
– Но почему просто не оставить жезл повелителя себе? – спросил я. – Зачем посылать его Аиду?
Челюсть Ареса дернулась. Мне вдруг показалось, что он прислушивается к какому-то другому, внутреннему голосу.
– Почему я не… о да… с таким мощным оружием…
Он пребывал в трансе секунду… другую…
Мы с Аннабет тревожно переглянулись.
– Ну… мне не хотелось неприятностей. – Лицо Ареса просветлело. – Лучше было поймать тебя с поличным.
– Ты лжешь, – оборвал я. – Отправить жезл Аиду не твоя мысль.
– Конечно моя!
Из-под очков Ареса поднялся дым, словно они притягивали огонь, как линза.
– Приказ о краже отдал не ты, – настаивал я. – Кто-то другой послал героя украсть оба предмета. Потом, когда Зевс поручил тебе выследить его, ты поймал вора. Но не сдал его Зевсу. Кто-то убедил тебя отпустить его. Ты держал предметы при себе, ожидая, что другой герой придет и доставит их по назначению. Голос из ямы вертит тобой как хочет.
– Я – бог войны! Никто не смеет мне приказывать! И мне не снятся разные сны!
– Кто-нибудь тут говорил про сны? – поинтересовался я.
– Давай-ка вернемся к более насущным делам, приятель. – Арес кипел от возмущения, но старался скрыть это, напустив на себя угрюмый вид. – Ты жив. Я не могу допустить, чтобы ты вернул жезл на Олимп. Ты можешь заговорить зубы этим тупоголовым кретинам. Поэтому мне придется тебя убить. Извини, ничего личного.
Бог войны щелкнул пальцами. Песок разлетелся у него из-под ног, и из-под земли вырвался кабан даже больше и уродливее, чем тот, голова которого висела над дверью домика номер семь в Лагере полукровок. Зверь рыл песок, свирепо глядя на меня крохотными глазками, опустив острые как бритва бивни и ожидая приказа убить меня.
– Сразись со мной сам, Арес. – Я отступил в полосу прибоя.
Он расхохотался, но в смехе его я различил легкую примесь… беспокойства.
– У тебя только один талант – убегать. Сбежал от Химеры. Сбежал из царства мертвых. Чего-то тебе явно не хватает.
– Что, трусишь?
– Сопли утри, пацан! – Темные очки бога войны стали понемногу плавиться от жара его глаз. – Правило гласит: никакого прямого вмешательства. Облом, парень. Ты не в моей весовой категории.
– Беги, Перси, – предупредила Аннабет.
Огромный кабан ринулся на меня.
Ну, я же был просто создан убегать от чудищ, посланных Аидом или Аресом, – от всех.
Как только вепрь бросился на меня, я отступил в сторону и снял колпачок с ручки. В моих руках оказался Анаклузмос. Я резко взмахнул им. Отрубленный правый бивень кабана упал к моим ногам, в то время как животное, утратив ориентацию, кинулось в море.
– Волна! – крикнул я.
И тут же неизвестно откуда в море возникла гигантская волна, которая спеленала вепря, словно одеялом. Тварь завизжала от ужаса. И исчезла, море поглотило ее.
Я обернулся к Аресу.
– Ну что, будешь драться? – спросил я. – Или предпочтешь выпустить на меня других своих поросят?
– Ну, гляди, парень. – Арес побагровел от ярости. – Я мог бы превратить тебя…
– В таракана, – подсказал я. – Или в ленточного червя. Не сомневаюсь. Это спасло бы твою божественную шкуру, чтобы тебя не высекли, да?
Языки пламени плясали поверх очков бога войны.
– Ну, держись. Действительно, нарываешься на то, чтоб мокрого места от тебя не осталось?
– Если я проиграю, можешь превратить меня в кого угодно. Можешь взять жезл. Если же выиграю я, шлем и жезл будут моими и тебе придется убраться отсюда.
Арес злобно усмехнулся.
Он снял лежавшую у него на плече биту.
– Как тебе больше нравится, чтобы тебя уделали: в классическом стиле или в современном?
Я указал ему на свой меч.
– Отлично, покойничек! Будет тебе классика.
Бейсбольная бита в руках Ареса мигом превратилась в огромный двуручный меч. Эфес заменял большой серебряный череп, державший в зубах рубин.
– Перси. – Голос Аннабет дрогнул. – Не надо. Он все-таки бог.
– Он трус, – ответил я ей.
Аннабет проглотила комок в горле.
– Надень по крайней мере это. И удачи. – Она сняла ожерелье с бусинами и кольцом отца и повесила его мне на шею. – Мир, – провозгласила Аннабет. – Отныне Афина и Посейдон вместе.
Я почувствовал легкий жар прилившей к щекам крови, но изобразил улыбку.
– Спасибо.
– И это тоже возьми, – сказал Гроувер. Он дал мне расплющенную жестяную банку, которую, вероятно, хранил в кармане тысячи миль. – Сатиры – за тебя.
– Гроувер… Даже не знаю, как благодарить.
Он легонько хлопнул меня по плечу. Я сунул банку в задний карман.
– Ну что, попрощался? – Арес двинулся на меня, полы его черного кожаного плаща волочились по песку, меч ярко, подобно огню, блестел в лучах восходящего солнца. – Я сражаюсь уже целую вечность, парень. Моя сила безгранична, и я не могу умереть. Ну, что?
«Комплекс неполноценности», – подумал я, но промолчал.
Я стоял в волнах прибоя, чуть попятившись и зайдя в воду до лодыжек. И вспомнил, что когда-то сказала Аннабет в денверском ресторане: «Арес силен. Но это все, что у него есть. Иной раз силе приходится поклониться мудрости».
Бог войны нанес рубящий удар сверху вниз, метя мне в голову, но меня уже не было на прежнем месте.
Тело думало за меня. Вода, казалось, выталкивала меня, и я, как выброшенный из катапульты, пролетел над Аресом и, приземляясь, полоснул его клинком. Но Арес оказался проворным. Он извернулся и кончиком эфеса отвел удар, который должен был прийтись ему прямо в спину.
– Неплохо, неплохо, – усмехнулся бог войны.
Он рубанул снова, и мне пришлось выскочить из воды. Я постарался сделать шаг в сторону, чтобы снова зайти в воду, но Арес, казалось, разгадал мои намерения. Он предпринял обходной маневр и обрушился на меня с такой силой, что мне пришлось предельно сосредоточиться, чтобы не дать разрубить себя на куски. Я продолжал пятиться от накатывавшихся волн, выжидая, пока Арес раскроется и я смогу атаковать. Его меч был на несколько футов длиннее Анаклузмоса.
«Иди на сближение, – однажды сказал мне Лука во время урока фехтования. – Если твой клинок короче, иди на сближение».
Я шагнул навстречу и сделал выпад, но Арес ожидал этого. Он выбил клинок у меня из рук и ударил кулаком в грудь. Я взлетел в воздух на двадцать, возможно, тридцать футов. И сломал бы себе спину, не упади на мягкий песок дюны.
– Перси! – пронзительно вскрикнула Аннабет. – Копы!
В глазах у меня двоилось. По груди, казалось, ударили таранным бревном, но я, превозмогая боль, встал.
Я не мог упустить из виду Ареса, боясь, что он разрубит меня напополам, но краешком глаза заметил красные мигалки на прибрежном бульваре. Дверцы машины тяжело хлопнули.
– Вон там, офицер! – завопил кто-то. – Видите?
– Похож на того парня из телевизора… – ответил хриплый голос полицейского. – Какого дьявола…
– Парень вооружен, – предупредил его напарник. – Вызывай подкрепление.
Я перекатился с боку на бок, и меч Ареса вспорол песок.
Подбежав к отлетевшему в сторону мечу, я поднял его и ударил Ареса в лицо, но добился лишь того, что он снова отразил мой выпад. Казалось, бог войны точно знает, что я собираюсь делать, за мгновение до того, как я заносил руку.
Пришлось отступить к полосе прибоя, вынуждая его следовать за собой.
– Учти, парнишка, – сказал Арес. – Надежды у тебя никакой. Я просто с тобой играю.
Чувства мои обострились до предела. Только теперь я понял, что имела в виду Аннабет, сказав, что люди с нарушенной психикой за счет этого часто выживают в бою. Каждая клеточка моего тела была начеку, я замечал малейшие детали.
Я знал, где именно Арес будет атаковать. Мог сказать, как и куда он ударит. В то же время я не упускал из виду Аннабет и Гроувера, державшихся футах в тридцати левее. Я увидел, как, завывая сиреной, подъехала вторая патрульная машина. Зрители, люди, болтавшиеся на улицах из-за землетрясения, стали собираться кучками. Мне показалось, что в толпе я увидел нескольких существ, похожих на переодетых сатиров, которые передвигались странной трусцой. Мерцающие духи парили вокруг, словно мертвые восстали из Аида, чтобы наблюдать за битвой. Я услышал где-то в вышине хлопанье кожистых крыльев.
Сигналя, подъезжали новые машины.
Я зашел дальше в воду, но и Арес не медлил. Острие его меча разрезало мне рукав и оцарапало руку.
Полицейский голос, усиленный мегафоном, скомандовал:
– Бросьте пистолеты! Положите их на землю. Немедленно!
Пистолеты?
Я взглянул на оружие Ареса, отливавшее на солнце; порой оно казалось пистолетом, порой – двуручным мечом. Я не знал, что именно люди видят у меня в руках, но был на все сто уверен, что им это не очень-то нравится.
Арес обернулся, чтобы обжечь взглядом зевак, что позволило мне на минутку перевести дух. Теперь полицейских машин было уже пять, и офицеры, присев за ними, наставили на нас свои пистолеты.
– Это личные счеты! – проревел Арес. – Убирайтесь!
Он взмахнул рукой, и волна красного пламени прокатилась по патрульным машинам. Полицейские едва успели отскочить подальше, прежде чем их автомобили взорвались. Толпа с воплями бросилась врассыпную.
– Ну что, маленький герой, – громогласно расхохотался Арес. – Пора устроить из тебя шашлык.
Он рубанул длиннющим мечом. Я отразил его клинок. Потом подобрался достаточно близко и попытался нанести обманный удар, но он парировал его. Сейчас волны били мне в спину. Арес уже находился по бедра в воде, бредя за мной по мелководью.
Я почувствовал ритм волн, которые становились все больше, по мере того как надвигался прилив, и вдруг меня осенило.
«Маленькие волны», – подумал я.
И вода за моей спиной, казалось, слегка попятилась. Я удерживал прилив силой воли, но давление росло – так пузырьки газа стягиваются к пробке.
Арес надвигался, самоуверенно усмехаясь. Я опустил клинок, словно у меня не осталось сил продолжать поединок.
«Подожди», – обратился я к океану.
Теперь давление едва позволяло мне удерживаться на ногах. Арес занес меч. Высвободив всю силу прилива, я подпрыгнул, перемахнув через противника на гребне волны.
Шестифутовая стена воды наотмашь ударила его по лицу; теперь Аресу пришлось чертыхаться и выплевывать водоросли. Я плюхнулся позади него и сделал вид, что хочу нанести удар в голову, как уже делал раньше. Арес вовремя обернулся и занес свой меч, но на этот раз он был сбит с толку и не успел заранее отреагировать на хитрость. Я изменил направление, бросился в сторону и воткнул свой меч прямо в воду, пронзив пяту бога войны.
Раздался такой рев, что землетрясение Аида по сравнению с ним выглядело пустяком. Само море попятилось от Ареса, оставив круг влажного песка метров пятьдесят шириной.
Ихор, золотая кровь богов, выплеснулась из отверстия в сапоге бога войны. Выражение лица Ареса нельзя даже было назвать ненавистью. Смесь боли, шока и абсолютное неверие в то, что он может быть ранен.
Бог войны заковылял навстречу мне, бормоча древнегреческие проклятия. Но что-то остановило его.
Казалось, будто солнце заволокло тучами, но на деле все обстояло хуже. Свет померк. Звуки и цвета поблекли. Нечто тяжелое, леденящее пронеслось над пляжем, замедлив течение времени, резко понизив температуру и заставив меня почувствовать, что жизнь лишена надежды, а борьба бесполезна.
От земли подымалась тьма.
Арес ошеломленно застыл.
За нами полыхали полицейские машины. Зрители разбежались. Аннабет и Гроувер стояли на берегу, потрясенно следя за тем, как вода обтекает ноги Ареса и золотистый ихор растворяется в пене прилива.
Арес опустил меч.
– Ты нажил себе врага, божок, – сказал он мне. – Ты подписал себе приговор. Всякий раз, когда ты будешь заносить меч в битве, надеясь на успех, ты ощутишь силу моего проклятия. Берегись, Персей Джексон. Берегись.
Тело его начало светиться.
– Перси! – крикнула Аннабет. – Не смотри!
Я отвернулся, чтобы не видеть, как бог Арес принимает свое подлинное бессмертное обличье. Почему-то я знал, что если посмотрю, то обращусь в пепел.
Свечение погасло.
Я обернулся. Ареса не было. Волна прибоя подкатила ко мне бронзовый шлем тьмы Аида. Подобрав его, я пошел навстречу своим друзьям.
Но не успел я дойти до них, как услышал хлопанье кожистых крыльев. Три зловещие бабули в кружевных шляпках, с безжалостными хлыстами в руках спланировали из поднебесья и опустились передо мной.
Стоявшая посередине фурия, некогда миссис Доддз, выступила вперед. Она оскалилась, но впервые вид ее не был устрашающим. Скорее, она выглядела разочарованной, как будто собиралась поужинать мной, но передумала, решив, что я вызову у нее несварение желудка.
– Мы видели все от начала до конца, – прошипела она. – Значит… это действительно был не ты?
Я швырнул ей шлем, который она с трепетом подхватила.
– Верни это повелителю Аиду, – сказал я. – Скажи ему правду. Скажи, чтобы он приказал отменить войну.
Фурия задумалась, затем провела раздвоенным языком по зеленым кожистым губам.
– Удачи тебе в жизни, Перси Джексон. Стань настоящим героем. Потому что, если ты им не станешь, лучше никогда не попадайся мне в когти…
Она каркнула, видимо смакуя эту мысль. Потом вместе с сестрами поднялась вверх на кожистых мышиных крыльях и, захлопав ими, исчезла в дымном небе.
Я присоединился к Аннабет и Гроуверу, которые с изумлением смотрели на меня.
– Перси… – покачал головой Гроувер. – Это было просто невероятно…
– Просто ужас! – выдохнула Аннабет.
– Потрясно, – поправил ее Гроувер.
Я не испытывал никакого ужаса. И потрясным мне это не казалось. Я был уставшим, злым и чувствовал себя как выжатый лимон.
– Вы почувствовали это… что это было? – спросил я.
Оба тревожно кивнули.
– Должно быть, это фурии, – предположил Гроувер.
Однако я в этом сомневался. Что-то не позволило Аресу убить меня, а сила, способная на это, куда страшнее фурий.
Я посмотрел на Аннабет, и она ответила мне понимающим взглядом. Теперь я знал, что там, в этой яме, что за существо разговаривало у входа в Тартар.
Забрав свой рюкзак у Гроувера, я заглянул внутрь. Жезл повелителя был на месте. Из-за такой маленькой вещи чуть не разразилась третья мировая война.
– Мы должны вернуться в Нью-Йорк сегодня к вечеру, – сказал я.
– Это невозможно, – ответила Аннабет. – Если только мы не…
– Полетим, – согласился я.
– Лети. – Аннабет пристально посмотрела на меня. – Лети самолетом, хотя тебя предупреждали, чтобы ты никогда не делал этого, если не хочешь, чтобы Зевс сбил тебя, да еще с таким оружием, которое будет помощнее термоядерной бомбы.
– Именно, – сказал я. – В этом все и дело. Пошли.
