Неподражаема, а смотреть некому

 

Ни мама, ни папа не явились на премьеру: мама опять застряла на работе, а папа не отходил от своей новой жены, которая в любую секунду могла родить его нового ребенка.

Зак тоже не явился: он играл в волейбол против команды колледжа, и этот матч никак нельзя было пропустить. Вообще‑то он даже уговаривал меня прогулять спектакль и прийти за него поболеть. И все мои подружки тоже побежали на матч – ну конечно, ведь играют их парни. Даже Элла не пришла. Ну, куда все, туда и она.

Итак, на спектакле не было никого, кто хоть как‑то мне близок. А дело в том, что, как я поняла на третьей или четвертой репетиции, я хорошая актриса. Я чувствую роль. Я понимаю текст. Я произносила свои реплики так, будто они рождались у меня в голове и в сердце. И на премьере, скажу вам честно, я готовилась сыграть не просто хорошо, а превосходно. Я буду неподражаема. Вот только смотреть на меня некому.

Пока все нервничали за кулисами, повторяя про себя реплики, я выглянула в зрительный зал. И тогда я увидела Ави, который шел по проходу с Изабель и Нейтом. Они заняли три места в пятом ряду, прямо посередке. На Ави был галстук‑бабочка, он радостно озирался. Он немного вырос с тех пор, как я его видела, а волосы стали короче. Теперь он носил наушники: наверное, слуховой аппарат. Мы с Ави не виделись почти год. Но его лицо ни чуточки не изменилось.

Я оглянулась на сцену. Дейвенпорт помогал декораторам что‑то подправить – это были последние штрихи. Джастин, лихорадочно бормоча, шагал туда‑сюда за левой кулисой.

– Мистер Дейвенпорт, – сказала я неожиданно для самой себя. – Извините, но я не могу сегодня играть.

Дейвенпорт медленно обернулся.

– Что? – произнес он.

– Простите.

– Ты что, смеешься?

– Я… просто… – промямлила я, глядя в пол, – …плохо себя чувствую. Извините. Меня сейчас вырвет.

Я лгала.

– Ничего страшного, обычный мандраж.

– Нет! Я не смогу выйти на сцену! Говорю же вам.

Дейвенпорт начал вскипать.

– Миранда, это возмутительно!

– Простите!..

Дейвенпорт глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Честно говоря, он выглядел так, будто вот‑вот взорвется. Его лысина стала пунцовой.

– Миранда, это абсолютно неприемлемо! Иди сделай несколько глубоких вдохов и…

– Я не буду играть! – громко сказала я, и на глаза тут же навернулись слезы.

– Прекрасно! – выкрикнул он, не глядя на меня. – Прекрасно! – Потом обернулся к нашему художнику‑оформителю Дэвиду.

– Беги найди Оливию, она в будке осветителя! Скажи ей, что она заменяет Миранду!

– Чего? – переспросил Дэвид, он вообще у нас тугодум.

– Беги! – зарычал на него Дейвенпорт. – Быстро!

Наконец и до остальных начало доходить, что у нас не все гладко, и они собрались вокруг.

– Что случилось? – спросил Джастин.

– Неожиданные изменения, – процедил Дейвенпорт. – Миранда плохо себя чувствует.

– Меня тошнит, – сказала я слабым голосом.

– Так почему ты еще тут? – рявкнул Дейвенпорт. – Перестань болтать, снимай костюм и отдай его Оливии! Ясно? Так, все по местам!

Я понеслась за сцену в гримерную и принялась стягивать костюм. Через две секунды в дверь постучали, и в комнату вошла Вия.

– Что стряслось?

– Скорее, надевай! – Я протянула ей платье.

– Ты заболела?

– Да! Поторапливайся!

Ошеломленная Вия стянула футболку и джинсы и через голову надела длинное платье. Я ей помогала, потом застегивала молнию на спине. К счастью, первые десять минут спектакля Эмили не появляется на сцене, поэтому наша гримерша успела зачесать волосы Вии в пучок и наложить грим. Я никогда не видела Вию сильно накрашенной: она выглядела как фотомодель.

– А если я забуду свой текст? – сказала Вия, глядя в зеркало. – Твой текст.

– У тебя все получится, – ответила я.

– Зачем тебе это, Миранда? – Вия смотрела на мое отражение.

– Оливия! – Это Дейвенпорт орал шепотом из коридора. – Твой выход через две минуты. Сейчас или никогда!.

Вия вышла из гримерной, и я так ей и не ответила. Да я и не знала, что сказать.

 

Спектакль

 

Я смотрела спектакль из‑за кулис, рядом с Дейвенпортом. Джастин играл потрясающе, и Вия, особенно в той душераздирающей сцене, была бесподобна. В одной реплике она было споткнулась, но Джастин ей помог, и никто из зрителей не заметил. Я слышала, как Дейвенпорт бормочет себе под нос: «Хорошо, хорошо, хорошо». Он волновался больше, чем все его ученики вместе взятые: актеры, декораторы, осветители, парень, поднимавший занавес. Трясся как в припадке, ей‑богу.

Единственный раз, когда я пожалела о том, что сделала, – совсем чуть‑чуть пожалела – в самом конце, когда все вышли из‑за кулис на поклон. Вия и Джастин выходили последними, и зрители встали. Тогда, признаться, я ощущала одновременно и радость, и горечь. Но уже спустя несколько минут я увидела, как Нейт, Изабель и Ави пробираются за кулисы и сияют от счастья. За кулисами все поздравляли и обнимали актеров. Суматоха невообразимая: актеры стояли потные и довольные, а зрители подходили к ним выразить свое восхищение. В этой толчее я и заметила Ави: кажется, он потерялся. Я протиснулась к нему сквозь толпу.

– Эй! – сказала я. – Майор Том!

 

После спектакля

 

Так и не объяснишь, почему я страшно обрадовалась, увидев Ави спустя столько месяцев, и не передашь, как хорошо было его обнять.

– Поверить не могу, как ты вырос! – сказала я.

– Я думал, ты будешь в спектакле! – сказал он.

– Что‑то настроения не было. Но Вия сыграла замечательно, правда же?

Он кивнул. Через две секунды нас нашла Изабель.

– Миранда! – радостно воскликнула она и поцеловала меня в щеку. А потом обернулась к Августу: – Куда ты исчез?!

– Это ты исчезла, – ответил Ави.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила меня Изабель. – Вия говорит, тебе нездоровится…

– Мне уже лучше, – сказала я.

– Твоя мама тут?

– Нет, у нее работа. Так что я не очень расстраиваюсь, что не смогла играть. – Я нисколько не лукавила. – В любом случае будет еще два спектакля…

Хотя вряд ли у меня получится так здорово, как у Вии.

Подошел Нейт, и с ним у нас повторился тот же разговор, почти слово в слово. Потом Изабель сказала:

– Слушай, мы сейчас собираемся поужинать и отпраздновать премьеру. Не хочешь к нам присоединиться? Мы были бы очень рады!

– Спасибо, но я еще не… – начала я.

– Пожа‑а‑алуйста! – сказал Ави.

– Мне надо домой…

– Мы настаиваем, – сказал Нейт.

К нам подошли Вия, Джастин и его мама, и Вия меня обняла.

– Тебе от нас не отвертеться. – Она улыбалась своей прежней улыбкой.

Мы выбрались из толпы, и, если честно, в первый раз за очень, очень долгое время я чувствовала себя абсолютно счастливой.

 

 

Часть восьмая

Август

 

Лети, прекрасное дитя!

Энни Леннокс «Прекрасное дитя» (Beautiful Child)