<...> [Россия] представляет собою ужасное зрелище страны, где люди торгуют людьми... где нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей!
В.Г. Белинский. Собрание сочинений в трех томах, 1948, т. 3, с. 708.
РУКОПИСЬ ФЕДОРА ЛЬВОВА
[На допросах] стали появляться угрозы... – Что с ним церемониться, – говорил Гагарин про Спешнева, – надобно его под палки поставить! – Но Ростовцев закричал, что он этого не позволит, потому что Спешнев все-таки еще дворянин, хотя и преступный. ДОПИСАНО ПОЧЕРКОМ М.В. ПЕТРАШЕВСКОГО: – Мы вас штыком приткнем к стене, если вы не будете отвечать, – говорил Гагарин Петрашевскому, когда он отказался отвечать на какой-то вопрос... – Что ж вы думаете, что получите ответ? – возразил спокойно Петрашевский, – немножко крови и больше ничего...
«Записка о деле петрашевцев». «Литературное наследство». Москва, 1956, т. 63, кн. III, с. 181.
ПРИМЕЧАНИЕ В «ЛИТЕРАТУРНОМ НАСЛЕДСТВЕ», т. 60, с. 627
<...> о пытках, применявшихся на следствии, имеется... свидетельство Федора Львова и самого Петрашевского... <...> «Спешнева морили три дня голодом», а в отношении других, в том числе Петрашевского, «прибегли к систематической отраве наркотическими средствами, преимущественно белладонной», Результатом которой были «галлюцинации, бешенство и продолжительные обмороки»...
ПИСЬМЕННЫЕ ПОКАЗАНИЯ ДОСТОЕВСКОГО
Теперь мне приходится отвечать на последний вопрос... Это: вредный ли человек сам Петрашевский, и до какой степени он вреден для общества?.. Петрашевский верит Фурье. Фурьеризм – система мирная; она очаровывает душу своей изящностью... Привлекает к себе она не желчными нападками, а воодушевляя любовью к человечеству. В системе этой нет ненавистен... Она не посягает ни на правительство, ни на собственность... <...> как ни изящна [система Фурье], она все же утопия, самая несбыточная... Фурьерист – несчастный, а не виновный человек – вот мое мнение.
Ф.М. Достоевский. Полное собрание сочинений, 1978, т. 18, с. 130
Записка МИХАИЛА ПЕТРАШЕВСКОГО – в Особую секретную следственную комиссию
Когда я в первый раз прочитал сочинения [Фурье], я как бы заново родился, [я] благоговел перед величием его гения; будь я не христианин, а язычник, я б разбил всех моих других богов... сделал бы его единым моим божеством.
Н.Ф. Бельчиков «Достоевский в процессе петрашевцев». Москва, 1971, с. 200.
ПИСЬМЕННЫЕ ПОКАЗАНИЯ ДОСТОЕВСКОГО
<…> фурьеризм был засыпан насмешками со всех сторон... [и] если бы решился кто-нибудь у Петрашевского говорить о применении системы Фурье к нашему общественному быту, то ему бы тут же безо всяких околичностей насмеялись в глаза.
Ф.М. Достоевский. Полное собрание сочинений, 1978, т. 18, с. 130.
«ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА ДОСТОЕВСКОГО». Около 23 июня 1849 года.
М.В. Петрашевский подает в Следственную комиссию прошение, в котором, в частности, просит разрешить его товарищам чтение книг и прогулки в саду, «ибо продолжительное уединенное заключение... в людях с сильно развитым воображением и нервной системой может произвести умственное помешательство».
МИХАИЛ ПЕТРАШЕВСКИЙ – В СЛЕДСТВЕННУЮ КОМИССИЮ
<...> Не забудьте, что большие таланты (талант Достоевского не из маленьких в нашей литературе) есть собственность общественная, достояние народное... Что если вместо талантливых людей – оклеветанных, по окончании следствия будет несколько человек помешанных?
«Дело петрашевцев». Москва, 1939, т. 1, с. 148
ПИСЬМЕННЫЕ ПОКАЗАНИЯ ДОСТОЕВСКОГО
[Вопрос:] В собрании у Петрашевского 1-го апреля Петрашевский, говоря о цензуре, объяснил, что хотя она и стесняет возможность большего развития, но приносит и ту пользу, что, вычеркивая все нелепости из какого-нибудь сочинения, она дает этому сочинению вид дельный и порядочный... [Ответ:] Слышал подобное мнение от Петрашевского.
Ф.М. Достоевский. Полное собрание сочинений, 1978, т. 18, с. 141.
РУКОПИСЬ ФЕДОРА ЛЬВОВА
Следствие превратилось в процесс о стремлениях. Задачею Гагарина стало отыскать не факты, а принципы заключенных и вывести из них, какой бы вред эти молодые люди впоследствии сделали бы государству по примеру [революций во] Франции и Германии. Тут пошли вопросы о том, что вы думаете о коммунизме? о фурьеризме? Что, по вашему мнению, выше – человечество, государство или семейство? и т.п.
«Литературное наследство». Москва, 1956, т. 63, кн. III, с. 182.
ИЗ ПОКАЗАНИЙ ДОСТОЕВСКОГО
[Вопрос:] Объясните, с которых пор и по какому случаю проявилось в вас социальное или либеральное направление? [Ответ:] Социализм – это наука в брожении, это хаос, это алхимия прежде химии, астрология прежде астрономии; хотя, как мне кажется, из теперешнего хаоса выработается впоследствии что-нибудь стройное, благоразумное и благодетельное для общественной пользы точно так же, как из алхимии выработалась химия, а из астрологии – астрономия.
Ф.М. Достоевский. Полное собрание сочинений, 1978. т. 18, с. 161
ДОСТОЕВСКИЙ – АНДРЕЮ ДОСТОЕВСКОМУ. Из Петропавловской крепости – в Санкт-Петербург. 20 июня 1849 года
Мне позволили, по просьбе моей, написать к тебе несколько строк... <…> я терпел все это время крайнюю нужду в деньгах и большие Ты, вероятно, не знал, что можно доставить мне какую-ни-помощь, и потому молчал до сих пор. Не забудь же меня теперь. Пришли мне [10] рублей. Я их здесь занял; их нужно отдать... Пиши сестрам от меня поклон, скажи, что мне ничего, хорошо, и не пугай их... Еще есть просьба... у брата Михаилы есть билет на получение [журнала] «Отечественные записки» [издание А.А. Краевского] возьми для меня книгу и перешли мне ее. Там напечатана третья часть моего романа [«Неточка Незванова»], но без меня, без моего надзора, так что я даже и корректур не видал.
ПРИМЕЧАНИЕ В ПОЛНОМ СОБРАНИИ СОЧИНЕНИЙ ДОСТОЕВСКОГО
Майский номер [журнала] «Отечественные записки» с помещенной в нем третьей частью «Неточки Незвановой» готовился к печати уже после ареста Достоевского. [Издатель «Отечественных записок»] А.А. Краевский в III Отделении запрашивает старшего чиновника Попова о возможности выпустить майскую книжку [журнала] с повестями Ф. Достоевского («Неточка Незванова») и А. Пальма.
Л.П. Гроссман. «Жизнь и труды Ф.М. Достоевского». Москва, 1935, с. 56.
III ОТДЕЛЕНИЕ – издателю А.А. КРАЕВСКОМУ
<...> повести Достоевского и Пальма, уже рассмотренные и дозволенные к печати цензорами, могут оставаться в упомянутом номере [журнала], но с тем, чтобы под ними не означались фамилии сочинителей.
ДОСТОЕВСКИЙ – АНДРЕЮ ДОСТОЕВСКОМУ. Из Петропавловской крепости – в Санкт-Петербург. Продолжение письма от 20 июня 1849 года
Я беспокоюсь: что-то они там напечатали и не исказили ли романа? Так пришли мне этот том... То-то, я думаю, ты был рад, когда тебя выпустили после ошибочного арестования. Прощай, желаю тебе всего самого лучшего. Пожелай и мне...
АНДРЕЙ ДОСТОЕВСКИЙ
Не помню, чтобы в это время я что-либо писал [сестрам] в Москву, как о своем арестовании, так и об аресте братьев... Я вообще так был напуган своим арестом, что боялся всего... В начале июля до меня начали доходить слухи... что мне скоро последует новое и притом очень хорошее назначение. Время текло своим чередом, я несколько раз бывал у своей невестки Эмилии Федоровны и, сколь можно было, утешал ее; но, впрочем, и она имела о своем муже, то есть о брате Михаиле, благоприятные известия. Многие высокопоставленные лица принимали в нем участие и старались сколь возможно облегчить его судьбу...
«Воспоминания». Ленинград, 1930, с. 209
МИХАИЛ ДОСТОЕВСКИЙ – СЛЕДСТВЕННОЙ КОМИССИИ
<...> Я оставил жену свою в страшном, отчаянном положении. Она недавно разрешилась от бремени... Кроме рук моих и труда, у семейства моего нет других средств к пропитанию. Если я уж не могу быть возвратиться теперь к семье своей, то да позволено мне будет, по крайней мере – я прошу об этом с чувством надежды – уведомить жену свою о себе, Успокоить и сколько-нибудь утешить... С чувством страха, но вместе и надежды, представляю я эту покорнейшую просьбу мою благосклонному вниманию Следственной комиссии...
«Материалы и исследования». Ленинград, 1974, т. 1, с. 265.
ИЗ ПОКАЗАНИЙ ДОСТОЕВСКОГО
Брат мой никогда не принимал никакого участия в разговорах у Петрашевского. Я не слыхал, чтобы он сказал хоть два слова. Все, бывавшие у Петрашевского, знают это. Брат познакомился с Петрашевским через меня... в этом знакомстве я виноват, а вместе в несчастии брата и семейства его. Этот арест должен быть для него буквально казнию, тогда как... он не виноват ни в чем не только словом, но даже мыслию.
Полное собрание сочинений, 1978, т. 18, с. 138
