Часть первая. Лорд Скиминок 7 страница

сторону. Сэр Чарльз Ли сорвал с себя шлем и оглушительно захохотал, грозя

небесам двуручным мечом. Затрубили герольды, и под восторженные вопли народа

маркиз объявил нас победителями турнира. Наших ребят уцелело четверо, у

противника -- двое! Я надеялся, что дадут хотя бы памятные медали. Дудки!

Они лишь объявили лучшим рыцарем нашего Повара и вручили ему кинжал с

золотой рукояткой. Остальных осыпали цветами и забрасывали сладостями.

Идиотский обычай... Я дважды пытался поймать бутерброд с беконом и едва не

брякнулся с лошади. А тут еще какая-то нежная феодалочка со всей страстью

влепила мне пирожным в щели забрала! Правда, крем был вкусный. Но уж очень

трудно слизывать его с кончика носа... Спортивный азарт спал. Развернув

коня, мы с Бульдозером неспешно потрусили навстречу несущейся Лии.

Милорд, вы были великолепны!

Мы старались, - скромно кивнул я.

Вас ждет маркиз и еще этот... нетрезвый маг!

Спешившись, я стащил с взмокшей головы шлем и, слегка кренясь на один

бок (из-за проклятой булавы!), направился в главную ложу. Де Браз и Матвеич,

не торопясь, раскручивали бутылочку армянского коньяка. Очередной подарок

Ризенкампфа, полагаю... Вокруг толпилось с десяток баронов и их сынков, не

принимавших участия в турнире. Жан пристроился за моей спиной, по-видимому,

из-за боязни потеряться. Лия гордо шествовала впереди, слегка высокомерно

поглядывая на других пажей.

Лорд Скиминок! Присаживайтесь, прошу вас! Это было невероятно!

Признаться, я не ожидал, что вы примените столь необычный метод ведения боя.

Наклонить копье сэра Сухамора вниз и заставить его совершить перелет через

голову -- о, на это требуется недюжинная храбрость и ловкость! --

восторженно изливался маркиз. -- А как лихо вы использовали силу вашего

оруженосца! Его копье, примененное плашмя, а не острием, сбивало противников

не хуже тарана. Примите мои поздравления! После сэра Чарльза вы, несомненно,

явились звездой турнира!

Да уж... - бывший ветеринар дыхнул на меня адским перегаром. -- Ты

неплохо держался, сынок. Но, между нами говоря, лишь приблизил собственные

похороны. Не надо было так высовываться. Теперь сплетни о геройском

ландграфе заставят твоего врага двигаться пошустрее...

А пошел он... - храбро ответил я.

Это точно, - кивнул Матвеич. -- Там ему и место. Я так думаю, это и

есть твой ответ на возможность выбора?

Ага. Мои ребята убедили меня в том, что командой мы еще чего-то стоим.

Ты дурак, ландграф!! -- пьяно икнул предсказатель. -- Но я тебе

завидую...

Все сгрудились вокруг нас, наперебой поздравляя с победой и уверяя в

вечной дружбе. Впрочем, половина присутствующих была, мягко говоря,

неискренна. Особенно два дородных рыцаря в роскошных доспехах со шлемами в

руках.

Лорд Скиминок, а кто ваша дама сердца, в честь которой вы совершаете

великие подвиги? -- с кривой улыбкой полюбопытствовал один.

Я было открыл рот, но...

Зачем ему дама сердца, когда здесь такой миловидненький аж! -- радостно

перебил другой. -- Видно, новый ландграф предпочитает хорошеньких мальчиков,

а?

В тот же миг пудовый кулак Бульдозера стукнул его по макушке так, что

голова ушла во кирасу. Похоже, Жан сам испугался своего поступка и жалобно

глянул на меня, ища поддержки и защиты. Я ободряюще подмигнул. Первый рыцарь

бросился наутек, как только Лия обратила к нему горящий взор. Все прочие

едва не умерли от смеха. Нет, мне здесь определенно нравилось!

 

Этот вечер я провел у Матвеича. Мы болтали до четырех утра! Его

интересовало все. Какие перемены произошли в мире, что нового сняли в

Голливуде, кто сейчас Папа в Ватикане, куда идут средства ООН, имена новых

светил науки и искусства, последнее слово техники, "писк" современной моды,

нравы Парижа и анекдоты русской глубинки. Я его понимаю. Впервые за столько

лет ему попался земляк. Матвеич даже признался, что готов пожертвовать своим

нейтралитетом и оказать мне всестороннюю поддержку, чтобы я сумел в конце

концов выбраться отсюда. Уже прощаясь, мы вспомнили об одной важной вещи.

А как Ризенкампф узнает, что я решил драться?

По традиции мы должны официально вызвать его на вечный бой. Это не

обязательно, он все равно всегда в курсе событий, но все же... пойдем.

...Матвеич привел меня на чердак. Там на столике, покрытом бархатом,

лежал огромный медный рог. Очень красивый музыкальный инструмент. Мои

знакомые из консерватории многое бы отдали за возможность хотя бы взглянуть

на это чудо. Одна чеканка на нем была несомненным произведением искусства. Я

взял его в руки и затрубил! Густой высокий звук, казалось, раздвинул

темноту!

Ну вот... - грустно улыбнулся Матвеич, - теперь все королевство знает,

что появился новый герой, бросивший вызов тирану Локхайма. С этой минуты

можешь делить людей на друзей и врагов ---равнодушных не будет. Одни будут

помогать тебе, не щадя жизни, так как прекрасно сознают, с какой опасностью

ты борешься. Другие готовы принять железную руку Ризенкампфа как знак

стабильности и покоя...который в любую минуту может стать вечным. А

вообще-то... мы ведь не выбираем судьбу, она сама нас выбирает. Помни одно:

я сделаю все, чтобы не присутствовать на твоих похоронах... Вплоть до отмены

самих похорон ввиду неявки главного виновника торжества!

Сюрприз ожидал меня к обеду. Малоприятный, надо сказать... А когда они

были приятными? В общем, когда мы с моими молодцами заявились в зал к

маркизу, мрачный де Браз читал какую-то бумагу, а вокруг него толпились

хмурые монахи в белых одеждах с самыми постными выражениями лиц.

Входите, друг мой.

Что-нибудь случилось, маркиз? У вас проблемы?

Лорд Скиминок... я, право, не знаю, как начать. Вот письмо кардинала

Калла. Он обвиняет вас в колдовстве и прямом пособничестве нечистому. Здесь

написано, что вы учинили разгром на королевском пиру, смертельно оскорбив

доброго государя Плимутрока Первого небрежным отношением к его дочери...

Господи, какая чушь! Да мы с королем друзья до гроба. Спросите у него

сами!

Я-то верю вам, но не могу не обращать внимание на слова достопочтенного

кардинала. Он утверждает, что вы также спасли от Божьей кары злостную

ведьму.

Это был невинный ребенок. Тот придурок священник ни черта не смыслит в

криминалистике. Ему дай волю, так здесь всех черноволосых девчонок

посжигают!

Может быть... - грустно кивнул де Браз. -- Но здесь еще сказано, что вы

с вашим пажом и оруженосцем разогнали монастырь Святого Ефроима Приблудного

и надсмеялись над отцом настоятелем.

Ну, это преувеличение. Скажем прямо, настоятель оказался предателем и

извращенцем...

Он богохульствует! -- неожиданно выкрикнул самый маленький из монахов

и, тыча в мою сторону пальцем, потребовал: - Судить его! Этот человек --

колдун!

Я пожал плечами:

Подумаешь... меня уже вызывали пару раз в прокуратуру. Ну и что? Я чист

перед законом, потому что, как незабвенный Остап Бендер, чту уголовный

кодекс.

Меня окружила стража. Им тоже было неловко, а куда денешься - работа

такая.

Лорд Скиминок... Я надеюсь, все прояснится. Рад, что вы отдаете себя на

Божий суд, - нервно сказал маркиз. -- Обещаю вам заботиться о ваших слугах.

Сдайте меч оруженосцу.

Все еще не понимая, в какую передрягу попал, я протянул Жану Меч Без

Имени. Да, мне бы следовало обратить внимание на выражение безмолвного

ужаса, исказившее лицо Бульдозера. Как мало я знал этот мир... Вместе с

монахами и стражей мы двинулись к выходу. Лия, не выдержав, бросилась ко мне

и, растолкав стражников, закричала:

Милорд! Не делайте этого! Они погубят вас! Не уходите, милорд!

Де Браз обнял ее за плечи и успокаивающе встряхнул:

Не бойся, мальчик. Твой господин под защитой Господа, а он не допустит

несправедливости.

Лорд Скиминок не нуждается ни в чьей защите, - мрачно пробурчал Жан. --

Просто мы его очень любим и надеемся, что ему не сделают ничего плохого.

Если будет говорить правду и не упорствовать в признании, возможно,

обойдемся и без пыток... - пообещал маленький монах.

...Без пыток? Он сказал: "Без пыток"?! а если я буду упорствовать...

Ноги мои стали ватными.

 

Когда меня ввели в комнату для допросов, мои худшие опасения не

оправдались. В том смысле, что положение оказалось еще хуже... Я надеялся,

что меня начнут хотя бы расспрашивать, пригласят свидетелей, адвоката,

судей. Как же! Вы хоть представляете себе, что такое средневековая

юриспруденция? Трое здоровенных палачей скрутили меня прежде, чем я успел

чирикнуть что-то там о правах человека, юристах и адвокатах. Мои руки

засунули в зажим, и "следствие" началось. Выглядело все это очень просто.

Двое монахов поочередно подбрасывали мне провокационные вопросики, а типы в

красных колпаках с прорезями для глаз небрежно поигрывали клещами и пилами.

От плотоядных взглядов этих парней меня мутило. Даже сейчас передергивает,

как вспомню...

Ваше вероисповедание?

Православный.

Уточните.

Верую в Господа нашего Иисуса Христа, принявшего смерть на кресте во

искупление грехов наших. (Когда надо, любую цитату вставить могу, в меру, во

вкусом...)

Можете поклясться на Библии?

Клянусь говорить правду, только правду, и ничего, кроме правды!

Почему вы оскорбили кардинала Калла?

Я его не оскорблял!

Оскорбляли!

А вот и нет!

А вот и да!!

А вот и нет!!!

Он упорствует, - переглянулись монахи, и раскаленные щипцы потянулись к

моему уху.

Стоп! Не надо! Я признаюсь в содеянном. Что было, что было. Да,

оскорблял прилюдно. Самым возмутительным образом -- обзывая Красной

Шапочкой! Это такой каламбурчик! Но теперь раскаиваюсь в этом... (В тот

момент я был готов наговорить на себя что угодно. Почему? Ну не переношу я

прикосновений раскаленного металла...)

Запишите: признался и кается. Вы женаты?

Да.

Где зарегистрирован брак?

В загсе Кировского района.

Странное название для церкви... Кто вас венчал?

Не помню ее имени, какая-то полная женщина с красной лентой через

плечо...

Он вновь богохульствует! Женщина не может венчать в церкви. Его брак

зарегистрирован черной дьяволицей в храме с бесовским именем! Отметьте это.

Зачем вы надсмеялись над принцессой Лионой?

Я не... (Щипцы вновь вылезли из огня). Да! Да, я все скажу. Я хохотал

над ней весь вечер по причине беспробудного пьянства! Я строил рожи, как

клоун на манеже, чем привлекал нездоровое внимание к ее высочеству. Вино

губит все лучшее в человеке! Я был пьян. Простите, господа...

Он не упорствует, - удовлетворенно отметили монахи. -- А не замышлял ли

господин ландграф заговора против короля Плимутрока? Не пытался ли навести

на него порчу? Не возмущал ли народ, подбивая у явному бунту? Не обольщал ли

врагов церкви с целью ее сатанинской реформации? Не пытался ли захватить

трон и вместо законной власти от Бога установить незаконную от дьявола?

В общем, не буду утомлять подробностями. В конце получасового допроса у

них на руках были такие показания! Будь судьей я, то приговорил бы себя к

десяти годам беспрерывного расстрела в колонии строгого режима... Здесь было

все: колдовство, злодейство, ночные грабежи, растление малолетних,

содержание притонов, организация заговоров, покушений и террористических

актов, подделка денег, заказные убийства, подкуп должностных лиц, разрушение

истинной веры, крапленые карты, незаконный ввоз наркотиков, спекуляция,

промышленный шпионаж, игра в наперстки, пособничество темным силам и даже

мелкие карманные кражи у детей-сирот дошкольного возраста! Главное, под всем

этим бредом стояла моя собственноручная подпись, данная совершенно

добровольно. Если, конечно, можно считать добровольной подпись человека под

напором таких неопровержимых аргументов, как палач, раскаленные щипцы,

тиски, пилы, цепи и прочие прелести...

Я утешал себя лишь тем, что до меня такого количества преступлений

никто не совершал и за всю жизнь, не то что за месяц. Такого беспросветного

уголовника человечество еще не знало. Даже хваленной "Коза ностре" не

переплюнуть многогранного лорда Скиминока.

Меня с почетом отконвоировали в подземелье и приковали длинной цепью к

стене. Монахи объявили, что им необходимо посовещаться и решить, как со мной

быть, - случай редкий. Признаваясь во всех грехах, я не забывал методично и

пунктуально каяться. Это давало надежду. Ни Лию, ни Бульдозера, ни маркиза

ко мне не допускали. Через пару часов в сопровождении стражи пришел

маленький монах и бодренько заявил:

Принимая во внимание тяжесть злодеяний, совершенных вами против всего

христианского мира, вы подлежите казни через сожжение. Однако, учитывая ваше

содействие суду, а также искреннее раскаяние и надеясь на исправление в

будущем, мы сочли возможным заменить костер на веревку. Вас всего лишь

повесят, милорд...