ава —коллегия магистрата, ведавшая судом по уголовным делам. 21 страница

Поражение при Ведроши поставило великого литовского князя на край катастрофы. Война с Москвой шла при постоянных вторжениях татарских полчищ, при полном отсутствии польской помощи. Однако в 1501 г. осложнилось положение и в московском лагере. Александр обратился за помощью к Ливонскому ордену, и в августе 1501 г. он вступил в войну как союзник Великого княжества Литовского. Однако у крепости Гельмеда московская армия нанесла немцам страшное поражение, после которого вся Ливония оказалась беззащитной. Магистр тщетно обращался к римскому папе с призывами организовать крестовый поход против «московитов». Дальнейшие военные акции ливонских крестоносцев также не имели успеха. Был усилен и дипломатический нажим на Россию со стороны Польши. Ян Ольбрахт угрожал войной, если Иван III откажется «замириться» с Александром, и требовал вернуть Великому княжеству Литовскому захваченные города. 17 июня 1501 г Ян Ольбрахт умер, и сейм принял решение избрать великого литовского князя Александра польским королем. Угроза совместного удара польско-литовских военных сил сдерживала активность Москвы. Осада Смоленска в августе 1502 г результатов не дала, «понеже крепок бе» город. Поход закончился разорением волостей вплоть до Полоцка и Витебска, и взятием Орши.

В такой обстановке было подписано перемирие на 6 лет, сохранявшее возможность в дальнейшем вернуться к решению спорных вопросов путем переговоров или на поле брани. Предусматривались дипломатические и торговые отношения «без пакости» и «по старой пошлине». Договор закреплял за Россией обширные территории, вошедшие в ее состав после недавних войн и составлявшие почти треть земель Великого княжества Литовского: весь бассейн верхнего течения Оки, все течение реки Десны и ее притоков, часть течения реки Сожа и Верхнего Днепра. На этой территории располагалось 19 городов и 70 волостей.

В марте 1503 г. было заключено перемирие и с союзником Великого княжества Литовского Ливонским орденом. Магистр обязывался воздерживаться от союза с Польшей и Великим княжеством Литовским, а дерптский епископ должен был выплачивать дань за древнерусский город Юрьев.

Общегосударственный Судебник. Объединительная политика Ивана III сопровождалась мероприятиями по укреплению государства. В 1497 г. был издан Судебник — законодательный кодекс, устанавливавший единые правовые нормы для всей страны. В его составлении участвовали самые авторитетные и образованные люди — князь Иван Патрикеев, дьяк Федор Курицын. В основу Судебника была положена «Русская Правда», а также областные законодательные памятники — Псковская судная грамота XIV в., Новгородская судная грамота 1471 г., Белозерская судная грамота 1488 г. и другие правовые документы.

Главной целью Судебника было распространение юрисдикции великого князя на всю территорию государства, что означало ликвидацию юридических суверенитетов отдельных уделов, земель и областей. Территория страны делилась на уезды, границы которых восходили к рубежам бывших княжеств (кроме Новгородской земли, где сохранялись пятины). Уезды делились на станы и волости. Власть в уездах принадлежала великокняжеским наместникам; в станах и волостях — волостелям. Эти должностные лица не получали жалованья от государя, а «кормились» за счет подвластных (отданных в «кормление») территорий. Их доходы складывались из сбора судебных пошлин и части налогов. Однако бояре-«кормленщики» нередко злоупотребляли данной им властью, облагали население непосильными поборами, вымогали взятки, творили «неправедный» суд.

Новый кодекс запретил взятки («посулы») за судопроизводство и ходатайство («печалование»), установил круг компетенции должностных лиц и единообразные судебные пошлины. Это был важный шаг в создании общегосударственного судебного аппарата. По Судебнику на территории всего государства действовал суд великого князя и его детей как высшая судебная инстанция, суд бояр и окольничих и суд наместников. Уголовные преступления (разбой, душегубство, повторное воровство, святотатство, поджог) карались смертной казнью. Смертная казнь вводилась и для заговорщиков.

Судебник 1497 г. явился первым общегосударственным юридическим актом, ограничивающим свободу крестьянских переходов от одного землевладельца к другому. Княжеские грамоты, запрещавшие уход крестьян от своих владельцев, известны с середины XV в., но они имели местный характер. С 1497 г. крестьяне могли «отказываться» от боярина или помещика только один раз в году: за неделю до Юрьева дня (26 ноября) и в течение недели после него. Этот срок, когда был собран урожай и цикл сельскохозяйственных работ был закончен, являлся наиболее оптимальным и для крестьян, и для их владельцев. Крестьянин мог покинуть хозяина, только уплатив все долги и «пожилое» — плату за проживание на его земле. Это был первый шаг к установлению крепостничества в России.

Судебник несколько ограничил практику холопства, запретив превращать в холопов свободных людей, работавших на землевладельца. Ограничивались и источники полного холопства. Предусматривалось также освобождение полных холопов за их участие в борьбе с татарами. Основной категорией холопства в конце XV в. становятся «служилые холопы» или «кабальные люди», получившие от землевладельца кредит.

Создание Судебника как свода законов явилось важной вехой в развитии государственного строя в России.

Создание единого государственного аппарата Объединение земель вокруг Москвы представляло собой качественно новый этап в развитии русской государственности. Она не только отразила консолидацию значительной части земель древней Руси, скрепленных в один социально-политический организм с помощью сильной и организованной системы власти, с ее постоянно нарастающей централизацией, «самодержавством», но и все более становилась многонациональной, в полном смысле российской. Тем более, что эти политические процессы развивались параллельно с процессами обособления, самоидентификации многочисленных этносов, проживающих на восточноевропейском и азиатском порубежье. Они в полной мере затронули и собственно некогда единую восточнославянскую этническую общность. С этого времени без излишних оговорок можно называть русскими именно ту часть населения Руси, которая ранее была «московитами», и ту, которая в процессе политических акций включалась под скипетр великих князей Московских.

Значительно возросшая территория Российского государства требовала централизованной системы власти, независимо от некоторых особенностей в управлении отдельных земель. Для осуществления далеко идущих политических планов Ивана III необходим был новый государственный аппарат. Пытаясь возвысить великокняжескую власть над феодальной знатью, правительство Ивана III последовательно формировало многоступенчатую систему государевых слуг.

Центральную власть в стране осуществляли великий князь, Боярская дума, дворцовые учреждения и аппарат дьяков. Великий князь издавал законодательные распоряжения, возглавлял лично важнейшие военные предприятия, ему принадлежало право назначения на высшие государственные должности и суд в высшей инстанции. Но, несмотря на широкий круг полномочий, великий князь всея Руси не был абсолютным монархом. Власть его ограничивалась прочными традициями удельной эпохи, например, обычаем выделения уделов своим детям, необходимостью координировать свои действия с Боярской думой.

В данное время Боярская дума состояла из двух чинов — бояр и окольничих. И тех, и других было немного: от 5 до 12 бояр и не более 8 окольничих. При назначении в Боярскую думу великий князь должен был учитывать принцип знатности или старшинства, а также службу предков. Высший разряд бояр состоял из потомков бывших удельных князей Рюриковичей, а также выехавших из Великого княжества Литовского Гедиминовичей. Ниже их находились представители старых московских боярских родов и потомки удельных князей. Еще ниже стояли бояре великих и удельных князей и т.д. Бояре «местничали» между собой, т. е. боролись за свое старшинство по происхождению, за свои «места». Эта система государственной службы получила название «местничества». Местничество разбивало боярство на отдельные кланы и тем самым ослабляло его сопротивление усиливавшейся великокняжеской власти. Боярская дума становилась органом сословного представительства от разных слоев правящего класса. Боярство занимало командные позиции в вооруженных силах, административном аппарате, во внешних дипломатических отношениях.

Существовали два общегосударственных ведомства — дворец и казна. Дворец во главе с дворецким ведал личными землями великого князя — дворцовыми. После присоединения к Московскому княжеству новых территорий и ликвидации удельных княжеств для управления ими были созданы местные дворцы: новгородский, тверской, угличский и др. Казна, возглавлявшаяся казначеем, ведала финансами, в ней хранился государственный архив и печать, поэтому в конце XV в. была введена должность печатника, помощника казначея. Фактически казна являлась государственной канцелярией, здесь было сосредоточено руководство внешней политикой. Ее служащие (дьяки) вели военное делопроизводство, руководили официальным летописанием. Дьяки были реальными исполнителями воли и политики великого князя. Именно в их среде зарождался новый государственный аппарат, получивший позднее название приказного.

Войско. При Иване III в результате объединения страны и уничтожения местных княжеств, за исключением небольших уделов, великокняжеское войско стало основой военных сил государства. Оно состояло из мелких вотчинников («детей боярских») и «двора» великого князя. В отдельных случаях производился сбор рати от посадского и сельского населения. Кроме того, существовали отдельные ополчения, собиравшиеся по требованию великого князя под предводительством бояр и княжат. Единообразного порядка в несении военной службы еще не было: каждый землевладелец выводил столько ратников, сколько он мог содержать «по силе».

Вооружение ратников было также очень разнообразным. Преобладало холодное оружие: шестоперы (булава, состоявшая из шести остроконечных ребер), сабли, пики. Большую роль все еще продолжал играть лук со стрелами. С конца XV в. стал быстро развиваться огнестрельный «наряд» (артиллерия), в котором преобладающее значение имели тяжелые орудия. В Москве существовала школа пушкарей-литейщиков. В развитии артиллерии широко использовался иностранный опыт, и мастера пушечного дела из западноевропейских стран привлекались для работы в Москву. Появились и первые «пищальники» (пищаль — ружье), ставшие непосредственными предшественниками стрельцов. Организационное и техническое укрепление московской армии сыграло важную роль в борьбе за самостоятельность государства и в разрешении основных вопросов его внешней политики.

Разгром московской ереси. Важнейшая роль в государственной системе принадлежала церкви. Видные ее представители были обязательными участниками совещаний при Иване III. Собственно церковные вопросы рассматривались на регулярном собрании высших иерархов — Поместном соборе, где происходило также избрание и утверждение московских митрополитов. Обсуждение чистоты православных догматов стало особенно актуальным в связи с деятельностью новгородско-московских еретиков — антитринитариев. С другой стороны, поиски идеологической опоры великокняжеской власти приводили Ивана III к колебаниям в отношении к еретикам, невзирая на требования официальной церкви искоренить ересь. Поэтому борьба с ней была длительной и имела драматический финал.

Непримиримым врагом еретиков был новгородский архиепископ Геннадий, но его попытки придать истреблению ереси общегосударственный масштаб и жесткий характер долго не давали результатов. Но вот осенью 1490 г. был созван церковный собор с участием великого князя. Взгляды еретиков были официально осуждены, некоторые новгородские священники, перебравшиеся в Москву, были лишены сана, некоторые арестованы. Однако Иван III, пока окончательно не был решен вопрос о наследнике престола, не склонен был придавать большого значения делу о еретиках. Великий князь ограничился тем, что отослал их в Новгород к архиепископу Геннадию, который устроил показательное шествие еретиков в «дурацких» соломенных колпаках.

Поворот в деле еретиков произошел после падения Дмитрия-внука и его матери. Окончательно их судьба была решена весной 1503 г, когда воинственным служителям ортодоксальной церкви удалось вырвать у Ивана III согласие искоренить ересь. В декабре 1504 г. был созван новый церковный собор. Тяжелобольной Иван III не присутствовал на нем, вместо него в заседаниях собора участвовал «благочестивый самодержец Василий». Иерархи вынесли суровое постановление: «повелели их казнити смертной казнью». В Москве и в Новгороде запылали костры, в пламени которых погибло около десятка виднейших представителей русского свободомыслия.

Новый «собиратель земли Русской». Стремительное формирование на рубеже XV—XVI вв. Российской государственности отражало геополитические изменения в Восточной Европе. В своем завещании Иван III подвел итоги объединительного процесса за годы правления. Вся «Русская земля», объявленная им собственной «вотчиной», превратилась в государство, которое в качестве наследства получил его сын Василий III. Он один имел державные права и становился государем над своими братьями. Столица России — Москва — впервые целиком передавалась под его власть. Василий один получил 66 городов, а его братья — только 30, притом мелких. Уделы младших братьев располагались преимущественно в пограничных с Великим княжеством Литовским землях, что имело целью сделать их кровно заинтересованными в защите южных и западных рубежей Москвы. Отныне князьям запрещалась чеканка монеты в уделах, самостоятельные внешние сношения и даже торговля в московских дворах. Выморочные уделы (оставшиеся без наследников) переходили к великому князю.

Вместе с единодержавным титулом и пышностью двора Василий III унаследовал и сложный круг внутренних и внешнеполитических проблем. В церкви продолжалась борьба двух направлений: идеологов великокняжеского «самовластья» и апологетов церкви, стоящей над государством. Не была ликвидирована удельная система, и братья, удельные князья, проявляли недовольство. Старший из братьев, дмитровский князь Юрий Иванович, оставался возможным претендентом на великокняжеский престол. Успешное решение династической проблемы во многом зависело от сохранения престола за правящей династией. Поэтому первым шагом молодого государя было вступление в брак. После пышных смотрин в августе 1505 г. в супруги была избрана боярская дочь Соломония Сабурова: политический расчет на поддержку именно старомосковского боярства.

Нерешенными были и внешние дела. Весьма сложны и непостоянны были отношения с Крымом и Казанью. Великий князь литовский Александр открыто стремился к реваншу.

Отношения с Великим княжеством Литовским и восстание Михаила Глинского. 20 августа 1506 г. умер великий князь литовский Александр Казимирович. Как брат вдовы Александра, Василий III надеялся на возможность избрания его на освободившийся трон. К тому же в Великом княжестве Литовском существовал влиятельный слой православных магнатов, на поддержку которых он мог рассчитывать. К Елене Ивановне был спешно направлен гонец с просьбой принять все меры, чтобы епископ виленский и паны «похотели его государства». Однако планы Василия III не сбылись. Влиятельнейший вельможа при Александре Казимировиче, князь Михаил Львович Глинский, сам рассчитывал занять великокняжеский престол. Михаил Глинский, оставаясь католиком, стоял во главе партии православных магнатов, которые тяготились унией с Польшей и выступали за создание независимого княжества из русских, белорусских и украинских земель Великого княжества Литовского. Но более влиятельная католическая знать, опасаясь усиления православной партии, предпочла брата умершего князя Сигизмунда, коронация которого состоялась 20 января 1507 г.

Избрание Сигизмунда I означало победу тех сил в Великом княжестве Литовском, которые решились идти на открытый разрыв с Москвой. Сигизмунд I видел в Василии III личного врага, претендовавшего на его трон. В такой обстановке сейм в феврале 1507 г. принял решение о начале войны с Москвой.

Однако назревал в самом Великом княжестве Литовском: летом 1507 г. Михаил Глинский вместе с братьями поднял открытое восстание против Сигизмунда I, рассчитывая на поддержку православного населения. Его политический сепаратизм в определенной степени соответствовал интересам московского государя. Это объективно вело к переговорам Глинского и Василия III, в ходе которых великий князь обещал предоставить военную помощь и оставить за восставшими те города, которые они сумеют отобрать у Сигизмунда I. Глинские получили предложение перейти на московскую службу и в мае 1508 г. принесли присягу на верность Василию III (вместе с ними также князья Бельские, Озерецкие, Друцкие и многие бояре). Они заняли высокие должности при московском дворе и еще длительное время назывались «литвой дворовой».

Глинские двинулись на восток, заняли Мозырь, Кричев, Бобруйск, Пинск, Гомель, Речицу. Их отряды готовы были ударить в тыл военным силам Великого княжества Литовского и помочь московским войскам. Но под Минском и Слуцком их постигла неудача. Сказалась и пассивная позиция московских воевод, полагавшихся на силы повстанцев. Эти обстоятельства повлияли на исход войны. Уклонившись от сражения, московские войска, отошли к Орше и вскоре покинули пределы Великого княжества Литовского.

В сентябре в Москву прибыло литовское посольство, и после переговоров был подписан «вечный мир». Его значение состояло в том, что Великое княжество Литовское впервые официально признавало переход в состав России северских земель, присоединенных в ходе войн конца XV — начала XVI в., и фактически отказывалось от попыток их вернуть.

«Псковское взятие». Псковская проблема была унаследована Василием III от отца. Присоединив Новгород, Иван III решил ее только наполовину. Без окончательного присоединения Пскова вся северо-западная политика России была обречена на неудачи. Включение Пскова в состав России диктовалось как внешнеполитическими интересами, так и потребностями экономики. Псков был крупнейшим торговым и ремесленным центром. Псковские купцы издавна имели широкие торговые связи с Прибалтикой и Великим княжеством Литовским. Особенно возросла роль Пскова в торговле со странами Балтийского региона после закрытия ганзейского двора в Новгороде.

С другой стороны, угроза Ливонского ордена и притязания Швеции толкали псковичей к сближению с Москвой. Внешнеполитическая ситуация вполне благоприятствовала проведению псковской акции. Великое княжество Литовское осенью 1509 г. подверглось нападению 50-тысячного войска крымских татар и в этих условиях не могло нарушать мир с сильным восточным соседом. Тевтонский орден готовился к войне с Польшей и настаивал, чтобы Ливония соблюдала мир с Россией.

Весной 1509 г. Василий III направил наместником в Псков князя И. М. Репню-Оболенского, который, по словам летописца, был «лют до людей». Вскоре последовали жалобы на его действия и челобитья, в которых псковские бояре и черные люди просили прислать «иного наместника, а с тем прожить не мощно». Со своей стороны, Репня-Оболенский жаловался Василию III на псковичей, которые его «не чтят». Великий князь осенью 1509 г. выехал в Псков для разбирательства и, арестовав и посадников, и челобитчиков, «на свою отчину Псков великую опалу наложил». Суть опалы сводилась к требованию: «колокол бы вечной свесити и вперед вечю не быти», а власть в городе передать двум московским наместникам. 10 января 1510 г. псковичи в последний раз собрали вече, на котором приняли все требования великого князя.

По указу Василия III из Пскова было выселено 300 самых богатых боярских и купеческих семейств, а летом 1510 г. на их место прибыло столько же семейств московских торговых людей. Псковская республика перестала существовать.

Борьба за Смоленск. Успешно решив псковскую проблему, Василий III приступил к непосредственной подготовке Смоленской кампании. Расположенный на Днепре, Смоленск представлял собой как бы ключевой пункт, связывающий все западнорусские земли с Киевом и со всей Украиной. Соседний с ним Витебск, лежавший на Западной Двине, находился на путях в Прибалтику. Сухопутная дорога соединяла Смоленск с Москвой, Минском и Вильно. Смоленские купцы имели многовековой опыт посреднической торговли с Европой. Только владея Смоленском, Россия могла рассчитывать на дальнейшее продвижение в Прибалтику и присоединение украинских и белорусских земель. Готовясь к войне за Смоленск, правительство Василия III делало ставку на поддержку православного населения.

Осенью 1512 г. Сигизмунд I бросил в темницу великую литовскую княгиню Елену Ивановну, где она вскоре и умерла. Кроме того, в Москве стало известно, что Сигизмунд «наводит» на нее крымского хана Менгли-Гирея, и что татарский набег на «украинные места» (Белев, Одоев, Воротынск, Рязань) был осуществлен «по королеву же наводу». В декабре 1512 г. войска Василия III выступили в поход. Осада Смоленска, продолжавшаяся с декабря 1512 до середины января 1513 г. не дала результатов. Даже дальнейшие успешные действия под Минском, Браславом, Киевом не могли компенсировать главного: Смоленск не был взят.

К новому походу готовились тщательно. Великий князь московский просил помощи против Сигизмунда I у германского императора Максимилиана I: был заключен союзный договор, являвшийся крупным успехом российской дипломатии. Великое княжество Литовское также пыталось найти военную и политическую поддержку. Союзный договор был заключен с крымским ханом Менгли-Гиреем. В июне 1513 г. татарские отряды опустошили районы Брянска, Путивля, Стародуба.

Второй поход на Смоленск летом 1513 г. также был неудачным. Войска снова понесли большие потери при осаде Смоленска, Витебска, Полоцка и других городов. Весной 1514 г. Василий III с братьями выступили в третий Смоленский поход. Войско располагало большим количеством пушек. В июле начался штурм крепости, руководил которым князь Михаил Глинский. Обстрел вели «со всех стран, и приступы великия чинили без отдуха». Однако большую роль, чем «пушечный наряд», сыграли противоречия среди защитников Смоленска. Мелкие бояре, мещане, черный люд был на стороне Москвы, и под нажимом народа воеводы приняли решение о сдаче города: жители Смоленска «град отвориша» и были приведены к присяге. Специальной Жалованной грамотой великий князь московский предоставлял жителям Смоленска значительные льготы в торговле, налоговом обложении и право «управляться по старине»; им разрешалось по желанию «отъехать к королю или в Москву».

В августе 1514 г. военные действия возобновились. Россия должна была удержать Смоленск, а Великое княжество Литовское не хотело мириться с его утратой. Решающее сражение произошло 8 сентября под Оршей. Для Сигизмунда I оно было единственным средством вернуть Смоленск, а для князя К. Острожского, командующего польско-литовскими войсками, это была возможность взять реванш за поражение у реки Ведроши, отомстить за долгие годы плена. Результатом сражения было сокрушительное поражение войск Василия III. Разгром под Оршей мог иметь катастрофические последствия для Москвы. Узнав об этих событиях, смоленский епископ организовал в городе антимосковский заговор. Однако устремившийся к Смоленску гетман К. Острожский опоздал. Заговор был раскрыт, зачинщики посажены «за сторожи», а сил для штурма у гетмана уже не было. Смоленск остался в составе России. Военные действия закончились, хотя формально договор о мире не был подписан. Только в 1522 г. было подписано перемирие, которое затем продлевалось в 1526 и в 1532 гг.

Инкорпорация Рязани. Непосредственным результатом войн Москвы с Великим княжеством Литовским явилось присоединение к Москве Великого княжества Рязанского. Фактически Рязань потеряла самостоятельность еще в конце XV в. Пользуясь малолетством рязанского князя Ивана Ивановича, московский князь Иван III беспрепятственно хозяйничал в Рязани. Рассчитывая вернуть Рязанскому княжеству прежнее положение, Иван Иванович вступил в переговоры с крымским ханом, союзником Великого княжества Литовского. О враждебных «пересылках» стало известно Василию III, и рязанский князь был «поиман» и зимой 1517 г. посажен под стражу. В 1521 г. во время похода крымских татар на Москву Ивану Ивановичу удалось бежать в Великое княжество Литовское, где он и умер. Великое княжество Рязанское стало частью Российского государства.

«Разгласие в церкви божией». Нестяжатели и иосифляне. В течение всего XV в. одним из важнейших внутриполитических вопросов был вопрос об отношении светской и духовной властей. Церковь занимала такое положение, которое угрожало интересам государства. Ее политическое усиление давало основания ставить вопрос, что выше: «священство» или «царство»? В окружении новгородского архиепископа Геннадия развивались идеи о превосходстве церковной власти над светской и о незыблемости церковного землевладения. Не случайно здесь возникла «Повесть о новгородском белом клобуке», в которой утверждалось, что белый клобук, символ власти архиепископа, попал в Новгород из Рима и что он важнее царского венца.

В результате ростовщичества, торговли, княжеских и боярских вкладов в монастырях скапливались значительные материальные богатства. Церкви принадлежала третья часть всех пахотных земель в России. Между тем, государственная власть сама остро нуждалась в земельном фонде для обеспечения служилых людей, численность которых непрерывно росла в период активной внешнеполитической деятельности Ивана III и Василия III. Именно поэтому программа секуляризации церковного землевладения, которую выдвигали еще новгородско-московские еретики, привлекала Ивана III.

В среде духовенства не было единства взглядов на неприкосновенность церковных земельных владений. В ней возникло два идеологических течения — нестяжательство и иосифлянство. Одно из этих течений возглавил игумен Волоколамского монастыря Иосиф Волоцкий. Саниных. В своих произведениях он отстаивал мысль о необходимости церковного землевладения, существования крупных и богатых монастырей, которые должны быть опорой великокняжеской власти и центром подготовки высшего духовенства. Сторонники Иосифа Волоцкого стали называться иосифлянами, или «стяжателями».

Их идейные противники возражали: зачем монастырям богатства и земли, если они должны все раздавать нищим и убогим. Как и еретики, они утверждали, что именно богатства становятся источником праздной, сытой и «неправедной» жизни монашества, его духовной деградации. По основным своим идеям они стали называться «нестяжателями». Их главным идеологом был Нил Сорский. Возникновение нестяжательства было связано с поднятой еретиками критикой экономической деятельности церкви. С другой стороны, нестяжательство отражало борьбу внутри класса землевладельцев за рабочие руки и землю. Для светских феодалов монастырские земли являлись лакомым куском, который они стремились заполучить. Вот почему, возникнув в среде духовенства, надеявшегося поднять авторитет церкви путем исправления нравов духовенства, нестяжательство получило затем отклик среди различных слоев землевладельцев, главным образом в среде боярства.

Поскольку учение Нила Сорского задевало интересы могущественной церкви, то и сам отшельник оказался невольно втянутым в политическую борьбу. Это произошло под влиянием ученика Нила Сорского, князя-инока Вассиана Патрикеева, известного деятеля при дворе Ивана III, попавшего в опалу и постриженного в монахи. Вассиан попытался применить учение Нила Сорского к конкретной политической жизни России. Его полемика с Иосифом Волоцким развернулась по трем пунктам. Первый — это отношение к великокняжеской власти. Развивая мысль о том, что божья власть выше светской, он защищал теорию независимой от великокняжеской власти церкви. Следующий вопрос, по которому расходились мнения Патрикеева с иосифлянами — монастырское землевладение. Третий пункт касался отношения к еретикам. Если Иосиф Волоцкий настаивал на самых жестких мерах против еретиков, вплоть до сожжения на костре, Вассиан развивал мысль о необходимости помилования покаявшихся, а духовенство должно склонять «заблудших к покаянию».

Ответ Вассиана Иосифу Волоцкому имел большой успех при великокняжеском дворе. Около 1509 г. Вассиан Патрикеев был возвращен из ссылки, и Василий III нашел в нем умного и деятельного сторонника ограничения вотчинных прав церкви. Казалось, что великий князь стоял на пороге церковной реформы секуляризации, но на практике этого не произошло.

«Земной бог». Одна из доктрин Иосифа Волоцкого привела к сближению иосифлян с Василием III — теория божественного происхождения царской власти. Зародыш этой теории содержался в «Послании на Угру» ростовского архиепископа Вассиана Рыло. Утверждая, что великому государю всея Руси не подобает подчиняться ордынскому хану, Вассиан именовал Ивана III «богом утвержденным царем». Развернутое обоснование этого тезиса дал Иосиф Волоцкий, который проводил мысль о том, что царская власть исходит от бога, но царь есть божий слуга, подчиняющийся «священству». В «Посланиях» к Василию III (1510—1511) Иосиф Волоцкий подчеркивал «божественный» характер царской власти, созданной по подобию власти небесной.

Первая забота царя, по мнению Иосифа Волоцкого — защита православия. Для иосифлян царская власть становилась союзником в борьбе за сильную и воинствующую церковь, опорой в борьбе с ее врагами. Поэтому они утверждали, что государь, не радеющий о православии, является не царем, а мучителем, которому не следует повиноваться. Однако современники упрекали их за то, что они изменили «царю небесному» и перешли к «царю земному».