Отмена крепостного права в Беларуси 29 страница

Работа института организовывалась по секциям. Сначала были созданы две секции — гуманитарная и природоведческая. В 1926 году уже действовало 5 секций: лингвистическая, литера­турно-художественная, историко-археологическая, природовед­ческая и социально-экономическая. Права секций имели также другие подразделения института: комиссии, отделы, ассоциации и другие.

Успешно работала историко-археологическая секция. В это время вышли монографические работы по истории Белоруссии В.И.Пичеты, М.В.Довнор-Запольского, В.М.Игнатовского и других. Археологи А.А.Левданский, С.А.Дубинский и другие вели иссле­дование археологических памятников эпохи неолита, железного века, раннего средневековья.

Многогранную работу вели сотрудники лингвистической сек­ции. Особенно успешно разрабатывались вопросы белорусского языка и литературы. В монографиях П.А.Бузука исследовалась

история проcлавянского языка, белорусские диалекты и так да­лее. В 1926 году была проведена научная конференция по бело­русскому правописанию.

Этнографическая секция Инбелкульта занималась изучени­ем материальной культуры и быта белорусов, сельскохозяйствен­ная — флоры и фауны Белоруссии, экономики сельского хозяй­ства. Проводились исследования и в других направлениях.

Исследовательскую работу вели также преподаватели высших учебных заведений. Ученые БГУ вели научные исследования в области физико-математических, природоведческих и химичес­ких наук. Активную научно-исследовательскую работу развернул Институт сельского и лесного хозяйства. За 2 года он издал 9 то­мов «Ученых записок». Разворачивало работу центральное бюро краеведения. С помощью Инбелкульта в республике было созда­но около 130 местных краеведческих организаций. Они объеди­няли 6,8 тысяч членов. Центральное бюро издавало журнал «Наш край», поддерживало связи с краеведческими организациями РСФСР, УССР и других республик.

Учитывая нужды развития народного хозяйства и культуры, успешную деятельность Инбелкульта, правительство БССР в июне 1926 года признало необходимым ускорить его преобразование в Академию наук, которая была открыта 1 января 1929 года. В со­ответствии с уставом был избран Президиум АН БССР в составе: В.М.Игнатовский — президент, В.Ю.Ластовский — секретарь, М.И.Белуга, С.Н.Некрашевич — вице-президенты, А.В.Балицкий, М.К.Мамошицкий, Б.М.Аршанский—члены Президиума. Первы­ми действительными членами Академии стали известные ученые, писатели, общественные деятели: И.Д.Луцевич (Я.Купала), К.М.Мицкевич (Я.Колас), Д.Ф.Жилунович (Цишка Гартный), В.И. Игнатовский, В.М.Пичета, А.Н.Ясинский, ПГорещсий, С.Е.Вольфон и другие.

Но белорусская наука в 20-е годы делала только первые шаги, так как научные кадры и материальная база были еще незначи­тельными. Поэтому исследования проводились выборочно. Выбор тематики исследований определялся не столько нуждами хозяй­ства и культуры республики, сколько наличием ученых, лабора­торий и оборудования. Хотя исследования были и невелики, но они сыграли важную роль в становлении белорусской советской науки, создали основу для ее дальнейшего развития.

Много внимания в 20-е годы уделялось политико-воспитатель­ной и культурно-просветительской работе. Центрами просвети­тельской работы в городах стали клубы, в деревнях — избы-чи­тальни. В них проходили вечера и собрания, проводились лекции и беседы, читки газет и книг. При избах-читальнях существовали сельскохозяйственные и другие кружки.

Наряду с устной агитацией политическая пропаганда осуще­ствлялась через периодическую печать. За эти годы значительно увеличилось количество республиканских изданий, было налаже­но издание газет в округах и районах. В 1925 году в БССР уже издавалось 20 газет и 15 журналов, из них 10 газет и 11 журна­лов — на белорусском языке.

Перестраивалась работа библиотек, открывались новые биб­лиотеки. Большое значение для республики имело открытие в 1921 году библиотеки Белорусского государственного университета, преобразованной позже в Государственную библиотеку БССР. В 1925 году в БССР уже имелось 376 массовых библиотек с книж­ным фондом более 1 миллиона томов. В сельской местности по­лучили распространение передвижные библиотеки.

В республике постепенно налаживалось издательское дело. В 1924 году при народном комиссариате просвещения БССР было создано Государственное издательство Белоруссии, наладившее издание разнообразной литературы, в том числе на белорусском языке. Примерно в это же время было создано Государственное управление по делам кинематографии — Белгоскино. В 1925 году в БССР уже работало 20 кинотеатров, 46 киноустановок в горо­дах и 25 кинопередвижек в деревне. В 1925 году выпуском кино­хроники начала работу собственно белорусская кинематография. С целью подготовки национальных кадров для постановки худо­жественных фильмов в Ленинграде была создана киностудия «Советская Белоруссия». В 1926 году был поставлен первый ху­дожественный фильм «Лесная быль» Ю.Тарича.

В 20-е годы широкое развитие получили литература и искус­ство в Белоруссии. Одной из особенностей развития белорусской литературы в эти годы было то, что в писательскую среду влилась большая группа талантливой сельской молодежи, но с малым твор­ческим опытом и не совсем определившимся мировоззрением. В силу этого они группировались вокруг различных организаций, исповедующих разные идейно-эстетические течения.

В конце 1923 года в республике возникло литературное объе­динение «Молодняк». В 1925 — 1926 годах оно объединяло около 500 человек. В их числе были А.Александрович, П.Головач, А.Звонак, М.Лыньков, П.Трус, В.Хадыко, М.Хведорович, М.Чарот и другие.

Объединение «Молодняк» считало себя организацией проле­тарских писателей, которые признавали активную роль литера­туры в борьбе за новую жизнь. Но его члены грешили ультраре­волюционной фразеологией, в погоне за эффектом часто использовали в своем творчестве экстравагантные проявления псевдоноваторства. В силу этого произведения некоторых из них страдали однобокостью, тенденциозностью. Многие молодняковцы недооценивали значение классического наследия, противопо­ставляли молодых писателей «старым», чрезмерно увлекались идеями Пролеткульта.

В 1926 году группа писателей и поэтов вышла из «Молодня­ка» и создала новое литературно-художественное объединение «Узвьппша». Его основателями были А.Бабарэка, З.Бядуля, П.Глеб­ка, В.Дубовка, К.Крапива, М.Лужанин, Я.Пуща, КЛорный. Новое объединение проповедовало принципы высокого искусства, кри­тиковало нигилистическое отношение молодняковцев к клас­сическому наследию, больше внимания в творчестве уделяло на­циональной специфике. Последнее достигалось через повышенное внимание к культуре белорусского языка, образности, динамич­ности композиции, жанровости, единству художественной идеи. Представители объединения стремились увлечь молодежь идея­ми строительства новой культуры через выражение того, чем бо­гата Белоруссия. Члены объединения стремились научно обосно­вать пути строительства национальной культуры.

В 1927 году сформировалось литературное объединение «По­лымя». В него вошли преимущественно писатели старшего и сред­него поколений. Среди них были Я.Колас, Я.Купала, А.Александ­рович, А.Вольный, Т.Гартный, А.Дудар, М.Зарецкий, М.Чарот и другие. Это объединение признавало высокое общественное пред­назначение литературы. Свои задачи оно связывало с совершен­ствованием национальной формы как отдельных произведений, так и литературы в целом. Объединение «Полымя» фактически стало сдерживающим центром, уравновешивающим крайние по­зиции.

В 1928 году была создана Белорусская ассоциация пролетар­ских писателей (БелАПП). Своей задачей это объединение счита­ло концентрацию литературных сил с целью активной поддерж­ки социалистического строительства.

Наличие разнообразных литературных объединений свиде­тельствовало об идейной борьбе, имевшей место в писательской среде, разнообразии их эстетических взглядов. Партийные и со­ветские органы в это время не вмешивались в литературные про­цессы, признавали свободу поиска художественной формы и от­вергали любые возможности декретирования в этом деле. Поддерживая творческую инициативу, партия высказывалась за свободу соревнования различных групп и течений, допускала борьбу мнений.

Значительным явлением в белорусской литературе в 20-е годы явилась поэма Я.Коласа «Новая земля» и другие его произведе­ния. Это были глубоко народные произведения, в которых с боль­шой силой поэтического обобщения нашли отражение жизнь, труд, духовный мир простых людей Белоруссии, утверждалось высо­кое предназначение искусства служить народу. Событиям Ок­тябрьской революции и гражданской войны были посвящены по­эма «Неназванное» Я.Купалы и другие его произведения.

Различные стороны новой жизни впервые годы Советской власти нашли отражение в поэмах «Босые на пожарище» М.Чарота, «Из сказов бури и вихрей» З.Бядули, «Юный борец», «Ост­рожник» П.Труса и другие. Эти произведения передавали не толь­ко возвышенность идей социального освобождения и драматизм революции, но и отражали события первых послереволюционных лет, думы народа и его стремление к лучшей жизни.

В 20-е годы белорусская литература обогатилась новыми про­заическими произведениями. Были опубликованы повести «В полесской глуши» и «В глубине Полесья» Я.Коласа, роман «Соки целины» Т.Партного, «Стежки-дорожки» М.Зарецкого, «Сестра» К.Чорного и другие. Основной темой прозы 20-х годов были судь­бы людей в драматических событиях революции и гражданской войны. В этот период наблюдался подъем литературного творче­ства как опытных мастеров, так и многочисленного молодого по­полнения. Но в конце 20-х годов некоторые белорусские литера­торы разочаровылись в советской действительности, стали болезненно реагировать на первые попытки партийных органов вмешиваться в литературное творчество, стали даже открыто при­зывать к смене существующих порядков. Это нашло проявление в творчестве А.Дудара, ЯЛущи и некоторых других. Отдельные писатели протестовали против искажений национальной полити­ки, имевших место в конце 20-х годов, выступали в защиту крес­тьянства в связи с начавшейся принудительной коллективизаци­ей. Это характерно было для творчества М.Зарецкого, А.Мрия и других. А.Мрий, например, в романе «Записки Самсона Самсуя» с помощью сатиры, иронии очень талантливо вскрыл негативные стороны действительности своего времени. Появились и произ­ведения, оправдывающие действия партийно-государственных структур в борьбе с проявлениями национал-шовинистических и антисоветских настроений в писательской среде и обществе того времени. Характерной в этом отношении была поэма А.Александровича «Тени на солнце».

Как видно из вышесказанного, становление белорусской ли­тературы в 20-е годы проходило в сложных условиях. Не менее сложный путь творческого становления прошло и театральное искусство. В эти годы активную деятельность развернул коллек­тив Белорусского драматического театра. Только за первые два сезона (1921 — 1922 гг.) он поставил около 30 пьес. Репертуар театра в основном соответствовал требованиям тогдашнего зри­теля, но многие спектакли еще ставились на низком художествен­ном уровне. Это было результатом недостаточного профессио­нального мастерства многих артистов, а также отсутствия квалифицированной режиссуры.

В улучшении работы БГТ большую роль сыграл Е.А.Мирович, который в сентябре 1921 года стал его художественным ру­ководителем. Он долго работал в театрах Петербурга и приобрел большой опыт режиссерской работы. Под его руководством в те­атре сформировалась группа талантливых актеров, получивших всеобщую известность. Это Ф.Жданович, В.Крылович, Г.Григонис, Е.Миронова. Успешно начинали свою творческую деятельность Л.Ржецкая, И.Жданович, Б.Платонов, О.Галина, В.Владомирский, ПГлебов, В.Полло. Наряду с классикой театр ставил произведе­ния белорусской драматургии. Значительная часть постановок театра заостряла внимание зрителя на социальных вопросах и революционной борьбе масс. К числу лучших постановок театра относились спектакли «Разоренное гнездо» Я.Купалы, «На купалье» М.Чарота, «Кастусь Калиновский» Е.Мировича и другие.

В районы республики выезжала Белорусская театральная труппа под руководством В.Голубка, выросшая из кружков худо­жественной самодеятельности. В 1926 году она была преобразо­вана в Белорусский передвижной театр. В конце 1921 года в Мос­кве была организована Белорусская драматическая студия. Молодые артисты, окончившие ее, составили впоследствии ядро Второго Белорусского государственного театра, который открылся в Витебске в 1926 году.

Отрицательное влияние на деятельность театров в это время оказывали различные формалистические течения, получившие широкое распространение в 20-е годы. Но передовые круги теат­ральной общественности вели борьбу с этими тенденциями, выс­тупали за укрепление реалистических принципов в сценическом искусстве.

В белорусском музыкальном искусстве еще преобладало са­модеятельное творчество музыкальных, хоровых и танцевальных коллективов. Композиторы В.Терравский, Н.Соколовский и дру­гие записывали и обрабатывали белорусские народные песни, которые включались в репертуар многих самодеятельных коллек­тивов.

В 1924 году сначала в Гомеле, а после и в Могилеве были со­зданы небольшие симфонические оркестры, которые исполняли произведения Бетховена, Шуберта, Шопена, Шумана, Листа, Глин­ки, Чайковского. В Гомеле ставились концерты из произведений молодых композиторов Белоруссии А.Туранкова, РПукста. В эти годы начинали свой творческий путь композиторы Н.Аладов и М.Матисон. Важным событием в культурной жизни республики явилась постановка в 1924 году в Могилеве первой белорусской советской оперы М.Чуркина «Освобождение труда», в которой рассказывалось о рабочем классе и его борьбе за свое освобо­ждение.

В борьбе с формализмом различных направлений происхо­дило становление и белорусского изобразительного искусства. Достижения его были продемонстрированы на I Всебелорусской художественной выставке, которая происходила в 1925 году в Минске. На ней были представлены работы В.Волкова, Б.Влади-мирского, М.Филиповича, В.Кудревича. В.Волков первый из ху­дожников Белоруссии создал портрет В.И.Ленина. Портреты из­вестных людей Белоруссии создали художники Д.Полозов, Я.Кругер, Ю.Пэн и другие. Художники А.Марикс, КЕлисеев, К.Ти­хонов работали в области театрально-декоративного искусства, А.Остапович, М.Энде, И.Гембицкий и другие — в области бело­русской книжной графики.

В первой половине 20-х годов начинали свой творческий путь скульпторы А.Грубе, А.Бразер, З.Азгур, А.Бембель, А.Глебов.

Широкое развитие получило и народное творчество. Расши­рились творческие связи между представителями литературы и

искусства БССР и других Советских республик. Белорусские ар­тисты, художники, композиторы учились мастерству у предста­вителей русского реалистического искусства.

 

ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ БССР (1928 — 1939 гг.)

В результате осуществления НЭПа страна восстанови­ла разрушенное войной народное хозяйство. Уже в 1925 — 1926 хозяйственном году продукция промышленности превзошла до­военный уровень на 28,5%, валовая продукция сельского хозяй­ства — на 12,2%. Но эти показатели не могли удовлетворить как руководство, так и население страны, ибо царская Россия намно­го отставала от высокоразвитых стран мира. По объему промыш­ленного производства она занимала только пятое место в мире, в Европе — четвертое. Оснащенность же современными средства­ми производства у нее была в четыре раза хуже, чем в Англии, в пять раз хуже, чем в Германии, и в десять раз хуже, чем в Соеди­ненных Штатах Америки.

Не изменились эти соотношения и в конце 20-х годов, когда основные показатели развития народного хозяйства уже значи­тельно превосходили довоенный уровень. В это время в СССР выплавляли 3 — 4 миллиона тонн чугуна, 4 — 5 миллионов тонн стали, добывали 35 — 40 миллионов тонн угля, вырабатывали 4 — 5 миллиардов киловатт/часов электроэнергии. Но эти объемы были в 2 — 3 раза ниже, чем в Германии, Англии и Франции, в 5 раз меньше, чем в США. Очень низким был уровень производства про­мышленной продукции в расчете на душу населения. Он в 5 — 10 раз уступал показателям индустриально развитых стран. Многие промышленные изделия у нас вообще не выпускались. Отстава­ние СССР носило стадиальный характер. В экономике развитых капиталистических государств уже был индустриальный, техно­логический способ производства, наше народное хозяйство еще оставалось на доиндустриальной стадии. Это ставило на повест­ку дня необходимость осуществления всеохватывающей индуст­риализации, переход во всех отраслях экономики от кустарного технологического способа производства к индустриальному.

Если в выборе стратегии среди руководителей партии и стра­ны не было принципиальных расхождений, ибо все понимали не­обходимость осуществления индустриализации, то в вопросах темпов и методов ее реализации единодушия не было. Расхожде­ния в этих вопросах тесно переплетались с вопросами о путях перехода от капитализма к социализму и с борьбой за лидерство в партии.

Вопросы необходимости расширения масштабов индустриа­лизации, поворота к новому промышленному строительству ши­роко обсуждались в 1925 году в Госплане СССР, на XIV парткон­ференции ВКП(б), на III съезде Советов СССР, в периодической печати. Наиболее страстным защитником концентрации сил в сфере государственной промышленности выступал Л.Д.Троцкий, который в это время работал в ВСНХ СССР. Он считал, что успехи восстановления подводят нашу страну к «старту», с которого на­чинается действительное экономическое соревнование со всемир­ным капитализмом, а поэтому особое значение приобретает про­блема темпов. По его подсчетам, совокупность преимуществ, которые имеет Советская власть, дает возможность в 2 — 3 раза, если не более, ускорить промышленный рост в сравнении с доре­волюционной Россией. Речь шла примерно о 18 — 20% ежегодно­го увеличения продукции. Это был призыв к сверхиндустриали­зации за счет большого изъятия денег с деревни, что неминуемо привело бы к отрыву промышленности от сельского хозяйства, разрушению союза рабочего класса с крестьянством. На это Троц­кому не раз указывали его оппоненты, и это Сталин умело ис­пользовал в борьбе за лидерство в партии.

Дискуссия по этим вопросам проходила и на XIV съезде ВКП(б), особенно после выступлений Каменева и Зиновьева, зая­вивших о невозможности построения социализма в СССР в связи с отсутствием промышленной базы. Остро и горячо критикуя их, Н.И.Бухарин заявил на съезде, что мы «можем строить социализм даже на этой нищенской технической базе, хотя темпы роста со­циализма будут во много раз медленнее, но социализм мы стро­им, и мы его построим». В связи с этим съезд сформулировал глав­ную задачу индустриализации: превратить СССР из страны, которая ввозит машины и оборудование, в страну, которая вы­пускает их, чтобы в обстановке капиталистического окружения СССР представлял собой экономически самостоятельное государ­ство, строящее социализм.

На съезде не обсуждался конкретный план индустриализа­ции, пути и методы ее осуществления. Эти вопросы рассматрива­лись на апрельском 1926 года Пленуме ЦК ВКП(б). Основной до­клад на Пленуме сделал А.И.Рыков — председатель Совнаркома СССР. Он подробно рассмотрел трудности будущей индустриали­зации в «наиболее аграрной и отсталой стране в Европе». Успех политики индустриализации, отметил он, зависит от размеров на­копления внутри самой промышленности и от помощи, которую ей окажут другие отрасли народного хозяйства, прежде всего сель­ское хозяйство. Рыков признал, что при эквивалентном обмене между промышленностью и сельским хозяйством индустриали­зация не получится; сельское хозяйство — главный источник ин­дустриализации, но с крестьян нельзя брать столько, сколько за­бирали у них до 1917 года. Одобряя расчеты Госплана СССР, председатель Совнаркома считал оптимальным прирост выпуска валовой продукции на 23% в 1926 — 1927 годах, на 15,5% — в 1928 —1929 годах и на 14,7% — в 1929 — 1930 годах. Такая перс­пектива представлялась как быстрое, форсированное развитие индустрии.

Троцкий, который на XIV съезде ВКП(б) не выступал, на ап­рельском Пленуме сделал, в сущности, содоклад. Основным лейт­мотивом его выступления было то, что продолжается недооценка возможностей ускоренной индустриализации. В противовес «ми­нималистским» установкам Госплана Троцкий предложил увели­чить объем капитальных вложений в промышленность в следую­щем году более 1 миллиарда рублей, а в ближайшее пятилетие довести их до таких размеров, чтобы они дали возможность умень­шить диспропорцию между промышленностью и сельским хозяй­ством до минимума. Солидаризируясь с Преображенским, он от­метил, что страна находится в периоде первоначального накопления и это допускает высшее напряжение сил и средств для индустриализации. Аналогичные мнения на Пленуме выска­зали Каменев, Зиновьев, Пятаков и ряд его других участников.

Большинство членов ЦК (Сталин, Микоян, Калинин, Орджо­никидзе, Дзержинский, Рудзутак и другие) поддержали Рыкова и резко критиковали Троцкого. Наиболее полно это сделал Сталин. Его основной тезис был чрезвычайно ясен: «Индустриализация должна базироваться на постепенном подъеме благосостояния деревни». Не считаться с наличными средствами, объяснял он, значит впадать в авантюризм.

Зная, как развернутся события в дальнейшем, когда Сталин будет настаивать на максимальных темпах индустриализации любой ценой, сегодня тяжело поверить, что именно он в 1926 году выступал с такой речью. И позже позиция большинства ЦК, куда входил и Сталин, выглядела наилучшим образом. Его лидеры ак­тивно отстаивали НЭП, союз рабочего класса с крестьянством. Поддерживая лозунги решительного движения вперед, они в то же время непреклонно выступали против «нетерпения», «сверх­человеческих скачков» в развитии народного хозяйства и даже против обострения классовой борьбы. И Сталин, и Бухарин, и Рыков призывали к индустриализации, но по средствам, в меру наличных ресурсов и при обязательном улучшении благосостоя­ния всех слоев населения. Последнее расценивалось как одна из важнейших особенностей социалистического метода индустриа­лизации.

Упор на бескризисное развитие был сделан и в резолюциях XV съезда ВКП(б), который проходил в декабре 1927 года. Приня­тые им директивы по первому пятилетнему плану и сегодня вос­хищают экономистов. В их основу был положен принцип равно­весия, сохранения пропорциональности между накоплением и потреблением, между промышленностью и сельским хозяйством, производством средств производства и предметов потребления.

Когда же произошел перелом? Чем он был вызван?

Перелом наступил в 1928 году. Начало ему положил хлебоза­готовительный кризис 1927 — 1928 годов. В сущности, эти труд­ности можно было преодолеть путем разумной, сбалансирован­ной политики цен. Но она требовала большого хозяйственного мастерства и экономических знаний. Однако ими владели не все, от кого зависело решение. В январе 1928 года Политбюро ЦК ВКП(б) посчитало возможным, как исключение, применить адми­нистративный нажим к тем кулакам, которые придерживали бо­лее 30 тонн «излишков» зерна. Но Сталин настоял на примене­нии административных мер против всех, кто отказывался продавать государству хлеб. Это означало отказ от исходного принципа НЭПа, который гарантировал крестьянину право рас­поряжаться самому излишками сельскохозяйственной продукции, которые оставались после уплаты налогов. Сейчас крестьянин должен был сдавать эти излишки по низким государственным ценам. В случае отказа он объявлялся «саботажником» и привле­кался к суду за спекуляцию, а хлеб у него конфисковывался. Это уже напоминало продразверстку.

Некоторые юристы Сибири (в Сибири лично побывал Сталин и установил такие порядки) пробовали объяснить ему, что так действовать незаконно, ибо отказ продавать свою продукцию не является спекуляцией. Но это заступничество закончилось для них печально. Сталин потребовал, чтобы эти «господа» были «вычи­щены» из государственных органов. И покатилась волна устране­ний наиболее твердых, принципиальных, смелых людей в мест­ных партийных, советских, хозяйственных и судебных органах. Происходила замена характерной для большевиков самоотвержен­ной верности революционному долгу верноподданническим слу­жением начальству.

Обыски и аресты «саботажников», получившие широкое рас­пространение, провоцировали рост антисоветских настроений. В ряде мест сопротивление крестьян вылилось в бунты. В 1929 году произошло около 1300 бунтов. Над страной вновь нависла угроза широкого хозяйственного и политического кризиса.

Против администрирования решительно выступила в Полит­бюро ЦК ВКП(б) (его членами тогда были 9 человек) группа авто­ритетных партийных и государственных деятелей: Н.И.Бухарин— главный редактор газеты «Правда», А.И.Рыков — председатеш» Совнаркома СССР, М.П.Томский — председатель ВЦСПС и Н.А. Угланов — секретарь ЦК и МК ВКП(б). Частично их взгляды раз­делял М.И.Калинин.

Критика командно-административных методов была развер­нута Бухариным на заседаниях Политбюро, а затем на Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в апреле 1928 года. Однако опасность подмены экономической политики командно-административными метода­ми не была осознана в полной мере ни теоретически, ни полити­чески. Это привело к укреплению положения Сталина, который использовал в своих интересах контроль над кадровой политикой партии и насаждал своих сторонников в партийных и государ­ственных органах.

Весной 1929 года Бухарин и Томский, оставаясь членами По­литбюро, были сняты с других руководящих должностей. Углано­ва вывели из кандидатов в члены Политбюро и из Секретариата ЦК ВКП(б). Готовился политический переворот, который произо­шел осенью 1929 года. Он проявился, во-первых, в смене персо­нального состава руководства, во-вторых, в разрушении прежней политики и методов ее осуществления, в-третьих, во внедрении далеких от ленинизма идеологических установок.

В ноябре 1929 года Бухарина вывели из Политбюро, в 1930 году — Рыкова и Томского. Это означало, что из высшего руко­водства партии исключались политические оппоненты Сталина, которые могли противопоставить его стратегии другой курс стро­ительства социализма. Сталин остался единственным членом из состава Политбюро, которое существовало при Ленине.

Чистке подверглись также государственные органы в центре и на местах. В 1929 году из Наркомпроса РСФСР был удален А.В. Луначарский, в 1930 году из Госплана СССР — Г.М.Кржижа­новский.

Резко изменилась и политика. НЭП со своими установками на хозрасчет и материальные стимулы была отброшена и на сме­ну пришла командно-административная система, где основной упор делался на силу приказа, безусловное его выполнение. Не­выполнение вышестоящих директив и распоряжений рассматри­валось как вредительство, а виновные подвергались репрессиям. Для обоснования репрессий стал широко использоваться тезис об обострении классовой борьбы по мере дальнейшего продвиже­ния к социализму. Он совсем не соответствовал реальному удель­ному весу буржуазных элементов в обществе, их действительным возможностям и склонностям к конфронтации с государством. Сталин выдвинул этот тезис в борьбе с группой Бухарина, припи­сывая «правым» защиту интересов буржуазии. В 1928 году в стра­не был проведен первый громкий процесс над группой специали­стов, обвиненных во вредительстве на угольных шахтах Донбасса. В 1930 году прошел процесс над группой известных специалис­тов, которые работали в ряде хозяйственных ведомств («процесс Промпартии»). Тогда же без открытого процесса судили крупных специалистов сельского хозяйства за принадлежность к никогда не существовавшей «Трудовой крестьянской партии».

Политический переворот, свершившийся в стране осенью 1929 года, свел главные рычаги руководства и главную ответственность за происходящее к одному человеку—Сталину. Официальная про­паганда представляла его как мудрого и безошибочно действую­щего вождя, продолжателя дела В.И.Ленина. В 1929 году было проведено шумное празднование 50-летия со дня рождения Сталина.

Все это пагубно сказывалось на жизни страны. К руководству приходили люди, главной способностью которых было умение администрировать, склонность к «фельдфебельству». Это в пер­вую очередь относилось к руководящим структурам партии. Бо­лее 70% секретарей райкомов и горкомов партии в конце 30-х — начале 40-х годов имели только начальное образование, а среди секретарей обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных респуб­лик таких было 40%. Большинство из них испытывали большие трудности в работе и имели необходимость в подробных инструк­циях сверху.

К началу 30-х годов репрессии развертывались главным об­разом под флагом борьбы с классово враждебными элементами — кулаками, нэпманами, буржуазными специалистами. Чтобы уп­ростить судопроизводство, в 1929 году их дела стали рассматри­вать так называемые тройки (первый секретарь райкома, предсе­датель райисполкома и начальник местного отделения ГПУ).

С 1934 года репрессии еще шире захлестнули страну. Сигна­лом к ним стало убийство в Ленинграде 1 ноября 1934 года члена Политбюро ЦК, секретаря ЦК и Ленинградского обкома ВКП(б) С.М.Кирова. В этом деле и сегодня многое остается неясным. Все непосредственные свидетели вскоре были уничтожены. В тот же день в Москве было принято Постановление Президиума ЦИК СССР о порядке рассмотрения обвинений в подготовке или вы­полнении террористических актов. На проведение следствия от­водилось 10 дней. Дела рассматривались без прокурора и адвока­та. Обжалование приговоров и помилование не допускались. Приговор к высшей мере наказания выполнялся без задержек. Такой же порядок судопроизводства в 1937 году был распростра­нен на дела о вредительстве, диверсиях и шпионаже. Максималь­ный срок лишения свободы по делам о государственных преступ­лениях был увеличен с 10 до 25 лет. По предложению секретаря ЦК ВКП(б) Л.М.Когановича дела по политическим обвинениям стали рассматриваться без суда, но с применением высшей меры наказания. О количестве этих дел (их было очень много) свиде­тельствует предложение Председателя Совнаркома СССР В.М.Молотова — выносить приговоры по спискам (без разбора дел). На рассмотрение каждого дела отводилось несколько минут.