Отмена крепостного права в Беларуси 33 страница

В тяжелом экономическом положении находилась и западно-белорусская деревня.

Основную массу сельского населения Западной Белоруссии составляла деревенская беднота. По данным переписи 1921 года, беднейшие слои крестьянства насчитывали здесь 284706 дворов, но им принадлежало только 24,15% общего фонда земель. Сред­ний размер земельного участка этой прослойки крестьян равен был 4,93 гектарам. 5,78% крестьянских хозяйств имели земель­ные наделы менее одного гектара, а 7,79% — от 1 до 2 гектаров.

В то же время в Западной Белоруссии имелось 5987 помещи­чьих хозяйств, которые владели 2948305 гектарами земли, что составляло 55,21 % земельного фонда. Некоторые помещики вла­дели майоратами и ординациями, размеры которых превышали сотни тысяч гектаров земли. Так, Станиславу Радзивиллу в Столинском повете принадлежала ординация в 146970 гектаров, а Каролю Радзивиллу в Давид-Городке принадлежал майорат в 142250 десятин земли.

Проводимая правительством Польши аграрная реформа на основании законов от 10 июля 1919 года и 15 июля 1920 года спо­собствовала еще большей дифференциации крестьянства, ибо земля, проданная помещиками в результате так называемой «парцеляции», попала исключительно в руки кулаков. В их руках очу­тилось 70% всей проданной земли через сельскохозяйственный банк. Слишком высокие цены на землю не позволили приобрести ее безземельным и малоземельным крестьянам.

Крестьяне были задавлены многочисленными налогами и административными штрафами, на покрытие которых уходила большая часть доходов. Тяжелый налоговый гнет был одним из важнейших рычагов ограбления трудящихся. Население Запад­ной Белоруссии, несмотря на упадок хозяйства, вынуждено было платить налогов значительно больше, чем в условиях царизма. Так, крестьяне деревни Зеленки Хоченичской гмины Виленского повета в 1924 году были обложены 11 видами налогов, что в не­сколько раз превышало уровень 1913 года.

Тяжелый социальный гнет тесно переплетался с нацио­нальным угнетением трудящихся Западной Белоруссии. Польское правительство грубо нарушало положения Версальского тракта­та, Рижского мирного договора и польской конституции 1921 года, гарантировавших свободное развитие национальных меньшинств.

В польской конституции было записано, что гражданин Поль­ши имеет право сохранять за собой свою национальность, разви­тие своего языка и национальных особенностей. Согласно кон­ституции, права граждан белорусской национальности признавались полностью и без сомнений. Фактически за ними не признавалось никаких прав. Белорусы не допускались на госу­дарственную службу, а в польских почтово-телеграфных ведом­ствах не принимались письма и телеграммы, написанные на бе­лорусском языке даже латинским шрифтом. Преследовалась также прогрессивная белорусская печать. Только за 1925 — 1926 годы в Вильно было конфисковано 40 номеров газет 9 названий, 6 бюллетеней, 4 однодневки и одно обращение.

Польское правительство проводило политику удушения бе­лорусской национальной культуры и насильственной полониза­ции белорусского народа. С первых дней оккупации польские вла­сти начали закрывать белорусские школы, гимназии, возникшие в период существования Советской власти. Летом 1920 года в За­падной Белоруссии было открыто 400 белорусских школ, 5 гим­назий и 3 учительских семинарии. К 1924 году на ее территории осталось лишь 37 белорусских школ, 4 гимназии и 8 смешанных (польско-белорусских школ), а к 1938 году — одна только Виленская белорусская гимназия, и та не имела двух старпгах классов.

Закрывая белорусские школы и преследуя белорусский язык, польское правительство добивалось, как говорил министр просве­щения Польши Станислав Грабский, чтобы «граница политичес­кая стала границей этнографической». Эту политику польское правительство осуществляло насильственными мерами. Террито­рия Западной Белоруссии была покрыта густой сетью полицейс­ких участков. Только в 3 воеводствах (Виленском, Новогрудском и Полесском) в 1925 году имелось 432 участка, 43 поветовых ко­мендатуры и комиссариаты полиции, в которых насчитывалось более 11 тысяч полицейских. Жестокий социальный и нацио­нальный гнет, политический деспотизм правящих кругов Польши придавали классовым и национальным противоречиям в Запад­ной Белоруссии особенно острый и глубокий характер. Эти про­тиворечия явились социальной базой революционного и нацио­нально-освободительного движения, которое в своем развитии прошло ряд этапов, каждый отличался своеобразием форм и ме­тодов борьбы, которые вытекали из особенностей экономических и социально-политических условий.

Первый период охватывал 1921 — 1924 годы. Это были годы послевоенного революционного подъема и начала относительной стабилизации капитализма. Специфической особенностью рево­люционного и национально-освободительного движения этих лет было партизанское движение. Началось оно еще в период поль­ской интервенции против Советских Республик. После заключе­ния Рижского мирного договора партизанское движение в Запад­ной Белоруссии не только не прекратилось, но приняло еще более широкие размеры. В нем участвовали крестьяне, ремесленники, деревенская интеллигенция — представители различных поли­тических взглядов и направлений, от коммунистов до отдельных белорусских политических группировок. На Полесье, Новогрудчине и Виленщине партизанской борьбой руководили коммунис­ты, поэтому она имела ярко выраженный классовый, антипоме­щичий характер. Наиболее известными руководителями партизанской борьбы были коммунисты К.П.Орловский, С.А.Ваупшасов, В.3.Корж, А.М.Рабцевич, Д.И.Балашко, Ф.И.Яблонский, К.Н.Такушевич, С.Радкевич и другие.

В Гродненском, Волковысском, Сокулковском, Вельском и Белостокском поветах партизанское движение первоначально носило антипольский характер и инспирировалось белорусскими эсерами, руководящие центры которых находились в Ковно, пользовавшиеся поддержкой правительства буржуазной Литвы. После того, как польской дифензиве удалось разгромить эсеровс­кое подполье, ЦК БПС-Р прекратил вооруженную борьбу. Но ос­тавшиеся после них в Западных поветах местные партизанские группы не сложили оружия и продолжали бороться против своих угнетателей.

Стремясь сломить нарастающую борьбу партизан, польское правительство усиливало репрессии. В деревнях свирепствовал полицейский террор. Во многих поветах было объявлено осадное положение. К концу 1923 года в тюрьмах Западной Белоруссии насчитывалось 1300 политических заключенных. Большинство из них обвинялись в участии в партизанском движении. Однако ни репрессии, ни полицейский террор не смогли сломить нараста­ние революционного и национально-освободительного движения.

Наряду с усилением партизанского движения росло рабочее движение. Оно развивалось под влиянием событий революцион­ного подъема 1921 — 1923 годов в Польше и органически его до­полняло. В конце 1922 года дважды бастовали рабочие пинской спичечной фабрики «Прогресс-вулкан», портные Пинска, подма­стерья-сапожники Кобрина, типографские рабочие Бреста.

Летом 1923 года забастовочная волна охватила все наиболее крупные предприятия Западной Белоруссии.

Во главе революционного движения в Запа дно й Белоруссии стояли коммунисты. В середине 1921 года ЦК КПРП принял ре­шение, что революционным движением в Западной Белоруссии руководит КПРП, а на территории Виленщины, куда входил и ряд белорусских уездов, — Компартия Литвы. С этого времени на тер­ритории Западной Белоруссии, особенно в городах, начали созда­ваться подпольные коммунистические организации. Они возник­ли в Бресте, Гродно, Пинске, Барановичах, Кобрине, Слониме, Волковыске и других городах.

Вслед за городскими организациями в 1921 —1922 годах ста­ли возникать подпольные коммунистические ячейки в сельской местности. Их организаторами были коммунисты и комсомоль­цы, возвратившиеся из Советской России.

Коммунисты вели агитационную работу в массах, разъясня­ли рабочим и крестьянам значение Великой Октябрьской социа­листической революции, распространяли коммунистическую ли­тературу, организовывали забастовочную борьбу рабочих за повышение заработной платы, установление 8-часового рабоче­го дня, улучшение условий труда.

Усиление революционной борьбы, укрепление связей с обще­польским революционным движением требовали объединения коммунистических организаций, действовавших в Западной Бе­лоруссии, в единую партию. Этот вопрос был решен на II съезде КПРП, который проходил в сентябре — октябре 1923 года. Съезд пересмотрел господствовавшие в польском революционном дви­жении ошибочные взгляды, сводившиеся к недооценке значения национального и крестьянского движения в революционной борь­бе, и принял решение о самоопределении Западной Белоруссии и Западной Украины и воссоединении их с БССР и УССР. В кресть­янском вопросе съезд выдвинул требование раздела помещичьей земли среди крестьян без выкупа. II съезд КПРП признал необхо­димым создать на территории Западной Белоруссии нацио­нальную коммунистическую организацию в составе единой Ком­партии Польши.

В соответствии с решениями II съезда КПРП в конце октября 1923 года в Вильно на I конференции представителей партийных комитетов Западной Белоруссии было организационно оформле­но создание Коммунистической партии Западной Белоруссии (КПЗБ) и избран ее Центральный Комитет. Видную роль в органи­зации КПЗБ, а также в ее деятельности в последующие годы сыг­рали А.П.Данелюк, С.А.Мертенс, А.С.Славинский, С.Т.Миллер, С.А.Дубовик, И.К.Логинович, А.В.Кончевский, А.Н.Аронштам, Н.С.Орехво и другие.

В конце декабря 1923 года в ряды КПЗБ влилась Белорусская революционная организация (БРО), которая пользовалась извес­тным влиянием среди интеллигенции и крестьян. Она возникла весной 1922 года в результате раскола партии белорусских эсе­ров. Левое крыло партии во главе с И.Логиновичем, Л.Родевичем, А.Кончевским и А.Капутским, недовольное политикой правитель­ства БНР В.Ластовского, вышло из БПС-Р и создало самостоятель­ную организацию.

БРО насчитывала около 300 членов, стояла на позициях клас­совой борьбы, поддерживала диктатуру пролетариата, выступа­ла за конфискацию помещичьих земель и воссоединение Запад­ной Белоруссии с БССР.

30 декабря 1923 года на краевой конференции БРО приняла решение о самороспуске и вступлении в ряды КПЗБ. В конце ян­варя 1924 года ЦК КПЗБ принял постановление о приеме БРО в состав КПЗБ и кооптировал ее руководителей И.Логиновича, А.Кончевского и А.Капутского в состав ЦК КПЗБ.

Создание Коммунистической партии Западной Белоруссии имело огромное значение для развития революционного и наци­онально-освободительного движения. Она последовательно вос­питывала рабочих и крестьян в духе пролетарского интернацио­нализма и солидарности с трудящимися Польши и Западной Украины, с революционной борьбой пролетариата капиталисти­ческих стран. В ее рядах плечом к плечу за общее дело социаль­ного и национального освобождения боролись коммунисты-бело­русы, поляки, евреи, украинцы, литовцы.

Эффективным средством мобилизации трудящихся на рево­люционную борьбу являлась подпольная коммунистическая пе­чать КПЗБ. С ноября 1924 года в Вильно нелегально начал выхо­дить на белорусском языке орган ЦК—газета «Чырвоны сляг». С конца 1924 года ЦК КПЗБ приступил к изданию своего теорети­ческого органа — газеты «Большевик» на русском языке. КПЗБ постоянно получала партийную литературу из Варшавы: газеты, решения съездов и конференций Компартии Польши. Кроме того, ЦК КПЗБ и окружные комитеты партии в большом количестве издавали листовки и воззвания по актуальным вопросам револю­ционной борьбы. В Вильно, Гродно, Белостоке работали подполь­ные типографии КПЗБ. Редакторами партийных изданий в раз­ные годы были Л.И.Родевич, А.А.Ольшевский, Д.И.Розенштейн, С.Н.Малько, С.И.Будинский, Ю.Ковальский, П.А.Клинцевич.

Борьба КПЗБ за коренные интересы рабочего класса, кресть­ян, всех трудящихся являлась основным фактором непрерывно­го роста ее влияния и авторитета в массах. Уже в конце 1924 года в рядах КПЗБ насчитывалось 2296 членов, существовало 6 окруж­ных комитетов: Белостокский, Брестский, Гродненский, Виленский, Слонимско-Барановичский, Пинский и 45 районных ко­митетов.

В крупнейших городах и местечках Западной Белоруссии, а также во многих деревнях наряду с коммунистами вели револю­ционную работу подпольные комсомольские организации. В ян­варе 1924 года ЦК КПЗБ созвал конференцию представителей комсомольских организаций Вильно, Белостока, Гродно, Бреста, Пинска. На ней было принято решение объединить коммунисти­ческие молодежные организации в Коммунистический Союз Мо­лодежи Западной Белоруссии (КСМЗБ).

В комсомольской организации Западной Белоруссии насчи­тывалось около 3 тысяч членов. Комсомольскими руководителя­ми были такие стойкие вожаки революционной молодежи, как В.З.Хоружая, М.С.Майский, Н.П.Масловский, Н.Н.Дворников, С.О. Притыцкий, А.И.Федосюк, С.Г.Анисов и другие. КСМЗБ нелегаль­но издавал газету «Малады камушст».

С первых дней существования КПЗБ возглавила партизанс­кое движение, стремясь придать зачастую стихийным выступле­ниям организованный характер. Основными объектами нападе­ний партизан были полицейские участки, имения помещиков, усадьбы военных осадников. Как правило, партизаны вначале предупреждали тех, кто жестоко обходился с местным населени­ем, а если предупрежденный не прекращал своих действий, пред­принимали карательную акцию. В местечке Щучин, например, после нескольких предупреждений за продажу и уничтожение леса был казнен партизанами князь Друцкий-Любецкий.

Газеты того времени были заполнены известиями о смелых операциях партизан. В сентябре 1924 года, например, партизаны под командованием К.Орловского и С.Ваушпасова задержали по­езд с полесским воеводой Довноровичем, «специалистом» по борь­бе с партизанским движением. По приказу партизан честолюби­вый, но трусливый воевода вынужден был подать в отставку. Несколько раньше, в августе 1924 года, партизанский отряд под командованием С.Ваушпасова осуществил смелую операцию по разгрому гарнизона Столбцовской поветовой полиции и освобож­дению политзаключенных местной тюрьмы. Среди освобожден­ных были видные деятели революционно-освободительной борь­бы, в том числе и секретарь ЦК КПЗБ И.Логинович.

Боевые операции партизан К.Орловский, С.Ваушпасов и дру­гие командиры нередко проводили под известным тогда среди населения именем Мухи-Михальского. Это дезинформировало полицию, разведку, ибо такие операции проводились одновремен­но в нескольких местах, даже в разных воеводствах. Муха-Михальский представлялся, таким образом, неуловимым, грозным мстителем, который наводил смертельный страх на помещиков, местные власти и полицию. В народе о нем сложились легенды, которые дошли до нашего времени. В действительности Юзеф Муха-Михальский, уроженец Петриковского повета Варшавско­го воеводства, поляк по национальности, действовал в отряде КП.Орловского. Ранее он служил в чине хорунжего в кавалерий­ском полку польской армии, который размещался в местечке Ляховичи и его окрестностях. Человек исключительной смелости и отваги, он постепенно стал на путь сознательной борьбы с польски­ми оккупационными властями. В начале 1925 года, когда группа Орловского переходила польско-советскую границу, Муха-Михаль­ский погиб во время столкновения с польскими жандармами.

Вооруженная борьба партизан поднимала революционные настроения у крестьянства, вселяла мысль о том, что господство буржуазии и помещиков временное и что оно может быть сверг­нуто. Согласно признанию правительства С.Грабского в 1922 году было совершено 878, а в 1923 году — 503 нападения партизан.

Как свидетельствует доклад 2-го отдела Генерального штаба польской армии, только в 1925 году в Западной Белоруссии сгоре­ло более 500 домов и хозяйственных построек польских помещи­ков и осадников, 125 сараев с необмолоченным зерном, 350 наве­сов с сеном и скирд хлеба, 3 конюшни, 14 скотных дворов, 21 склад, много животных, 127 промышленных предприятий — пилорам, мельниц, спиртзаводов. Таким образом, с 1921 по 1925 год бое­вые операции партизан не прекращались ни на один день. Поэто­му многие помещики и осадники убегали с белорусских земель в центральные районы Польши. Половина из 38 тысяч польских военных осадников, поселенных к 1924 году в Западной Белорус­сии, оставили свои наделы.

В такой обстановке в конце ноября 1924 года проходила И конференция КПЗБ. На ней было принято решение усилить парти­занскую борьбу, которая должна была «привести вооруженное восстание к победе». Но внутриполитическая обстановка в самой Польше и внешнеполитические обстоятельства не способствова­ли этому. С осени 1923 года революционное движение в Европе пошло на спад. Подавление краковского вооруженного восстания в ноябре 1923 года свидетельствовало о том, что правящие круги Польши перешли в наступление на социальные права и демокра­тические свободы трудящихся. Немногочисленный и разобщен­ный рабочий класс Западной Белоруссии не представлял реаль­ной силы для вооруженного выступления.

В этой обстановке локальное вооруженное выступление бе­лорусского крестьянства не имело шансов на успех. Поэтому КПЗБ, в соответствии с решениями III съезда Коммунистической партии Польши (январь 1925 года), взяла курс на свертывание партизанского движения. ЦК КПЗБ послал своих представителей во все партизанские отряды, чтобы организованно вывести их из боевых действий. К концу 1925 года партизанское движение в Западной Белоруссии было прекращено.

С этого времени революционно-освободительная борьба тру­дящихся Западной Белоруссии вступила в качественно новый этап своего развития. Он охватывал 1926 — первую половину 1929 года. Характерной особенностью этого периода явилось преобладание революционно-демократических форм борьбы, широкое сочета­ние легальной и нелегальной работы Коммунистической партии в массах, участие в движении массовых легальных организаций трудящихся — Белорусской крестьянско-рабочей Громады (БКРГ), Товарищества белорусской школы (ТБШ) и других.

В 1922 году в Польше проходили выборы в высшие органы государственной власти — сейм и сенат. Белорусские политичес­кие группировки приняли активное участие в выборах. Им уда­лось провести одиннадцать депутатов в сейм и трех — в сенат.

Белорусские депутаты образовали в сейме свою фракцию — Белорусский посольский клуб. Обанкротившиеся лидеры белорус­ских политических партий готовы были активно выступить на стороне польской реакции. Они поверили, что, сидя в сейме, им удастся договориться с польской буржуазией и вырвать у нее не­которые уступки. Поэтому они все свои усилия направили на борь­бу с революционным движением. Но остановить развитие рево­люционной борьбы в Западной Белоруссии им не удалось.

Трудящиеся массы не верили их пропаганде. Свидетельством тому было нарастание вооруженной борьбы в западнобелорусской де­ревне. Усиливалось также и забастовочное движение рабочих. Только в 1924 году в Западной Белоруссии произошло 388 забас­товок, в которых участвовали 79 тысяч рабочих.

Подъем революционного движения и рост влияния КПЗБ от­резвляюще действовали на белорусскую интеллигенцию и мел­кую буржуазию. Господствующие среди них полонофильские, со­глашательские настроения в отношении правительства Польши, надежды на получение хотя бы куцей автономии для Западной Белоруссии быстро рассеивались.

Важными факторами, ускорившими изживание этих настро­ений, были успехи в хозяйственном и культурном строительстве в СССР и БССР, осуществление разумной национальной полити­ки в Белоруссии, нашедшие свое выражение в политике белору­сизации, в укрупнении территории БССР и так далее. В результа­те этого для большинства белорусов, очутившихся в составе польского государства, стало ясно, что настоящая белорусская го­сударственность строится на востоке, в сотрудничестве с народа­ми СССР, что БССР является опорой освободительной борьбы тру­дящихся Западной Белоруссии против гнета польской буржуазии и помещиков. Поэтому съезд бывших белорусских эсеров, кото­рый собрался в июне 1924 года в Минске, констатировал «пол­ный распад» партии и нецелесообразность ее существования. Делегаты признали, что проводимая Компартией политика «це­ликом удовлетворяет социальные и национальные потребности трудящегося народа Белоруссии». Съезд постановил ликвидиро­вать партию и осудил тех членов БПС-Р, которые за границей про­должали антисоветскую деятельность.

Аналогичное решение вынесла и Гродненская окружная кон­ференция белорусских эсеров. Она проходила в сентябре 1924 года. В резолюции конференции говорилось о роспуске органи­зации, указывалось, что белорусские эсеры должны пересмотреть свое отношение к Коммунистической партии и Советскому пра­вительству как к единым центрам объединения всех трудящихся Белоруссии. Это было публичное признание победы пролетарс­кого интернационализма над мелкобуржуазным национализмом.

Не все, правда, белорусские эсеры сложили оружие. Группа Гриба-Мамоныга-Бодуновой еще долго продолжала борьбу с КПБ и КПЗБ, клеветала на БССР и СССР. На решение минского съезда бывших членов БПС-Р группа Гриба ответила «Обращением к трудящимся массам угнетенной Белоруссии», наполненным ан­тисоветскими выпадами.

Политический сдвиг в национально-освободительном движе­нии в Западной Белоруссии затронул и другие белорусские груп­пировки. В 1923 году из партии белорусских социал-демократов вышел Б.Тарашкевич. Он прекратил отношения с виленской ло­жей «Траугутт» и постепенно включался в национально-освобо­дительную борьбу трудящихся Западной Белоруссии. В январе

1924 года из БСДП выделилось левое крыло во главе с С.Рак-Ми­хайловским, П.Волошиным и П.Метлой. Они объявили о создании новой партии — партии независимых социалистов. Эта группа выступила за образование объединенной Белорусской рабоче-крестьянской республики. Однако она не определила четкую по­литическую линию и не избавилась полностью от реформистских настроений. Не получив поддержки народных масс и не офор­мившись организационно, в начале 1925 года партия независи­мых социалистов прекратила свое существование. В это же вре­мя перестала существовать и БСДП.

Некоторые политические позиции продолжала сохранять только БХД. Ей удавалось еще удерживать под своим влиянием незначительное количество белорусского крестьянства и интел­лигенции католического вероисповедания.

В 1924 году начался процесс политического размежевания и в Белорусском посольском клубе. В его составе выделилась груп­па депутатов, считавшая, что единственным путем социального и национального освобождения трудящихся Западной Белоруссии является путь массовой революционной борьбы за свержение строя эксплуататоров и создание рабоче-крестьянского правитель­ства. В июне 1925 года эта группа, в состав которой входили Б.Тарашкевич, С.Рак-Михайловский, П.Волошин и П.Метла, вышла из состава Белорусского посольского клуба и создала отдельную фракцию под названием Белорусская крестьянско-рабочая гро­мада (БКРГ). Совместно с сеймовой фракцией НПХ (Незалежна партия хлопска) и частью украинских депутатов она выступила против правительственного проекта земельной реформы и под­держала проект земельной реформы, внесенный депутатами-ком­мунистами.

Нужно отметить, что КПЗБ внимательно следила за процес­сами, происходящими в белорусском национальном движении, и не оставила без внимания те сдвиги, которые произошли в его среде. С Б.Тарашкевичем, С.Рак-Михайловским и другими деяте­лями Белорусского посольского клуба, разочаровавшимися в по­литике правящих кругов Польши в отношении Западной Белорус­сии, был установлен тесный контакт. Эти связи поддерживались через секретаря Вильнюсского окружкома КПЗБ Н.С.Орехво. В 1924 и 1925 годах он неоднократно встречался с Б.Тарашкевичем и вел с ним продолжительные беседы. В ходе этих встреч была достигнута договоренность, что радикально настроенные члены посольского клуба выйдут из его состава и создадут отдельную фракцию с революционно-демократической программой.

В августе 1925 года, вскоре после создания БКРГ, для обсуж­дения вопроса о ее дальнейшей деятельности по инициативе ЦК КПП в Гданьске было созвано совещание руководящего актива БКРГ и представителей ЦК КПЗБ. ЦК КПП на совещании представлял С.Мертенс, ЦК КПЗБ — Л.Аронштам, И.Логинович, Н.Орехво, БКРГ — Б.Тарашкевич, И.Шнаркевич и другие. На этом совещании присутствовали также представители ЦК КП(б)Б — А.Славинский и А.Ульянов.

На совещании был обсужден широкий круг вопросов: о даль­нейшем развитии национально-освободительного движения в За­падной Белоруссии, о программе и организационной структуре БКРГ и другие. После обмена мнениями была достигнута догово­ренность о том, что программу БКРГ необходимо составить с уче­том неосуществленных в Польше задач буржуазно-демократичес­кого характера, что Громада должна существовать как легальная массовая крестьянская организация, ибо только это позволит ей объединить в своих рядах и поднять на борьбу широкие народные массы, в первую очередь трудовое крестьянство.

После совещания в Гданьске депутаты-громадовцы, пользу­ясь депутатской неприкосновенностью, начали постепенно раз­вивать внепарламентскую деятельность, созывать митинги крес­тьян, разъяснять им сущность политики БКРГ, разоблачать соглашательскую, полонофильскую политику Белорусской хрис­тианской демократии и других правых белорусских политичес­ких группировок.

Весной 1926 года была опубликована программа БКРГ. В ней нашли отражение основные требования и чаяния широких тру­дящихся масс, прежде всего крестьянства. В программе подчер­кивалось, что освобождение всего трудового народа из-под ярма капитала и национального гнета возможно только при тесном союзе крестьян и рабочих, выдвигалось требование права наро­дов на самоопределение, объединение всех белорусских земель в единой республике, содержался широкий круг требований эконо­мического характера, направленных на улучшение жизненных условий трудящихся, удовлетворение их повседневных нужд. БКРГ требовала передачи помещичьей и церковной земли крестьянам без выкупа, ликвидации осадничества, переложения налогов на имущие классы, 8-часовой рабочий день, оплачиваемый отпуск, минимум заработной платы, государственное страхование, сво­боду слова, печати, собраний политических и экономических орга­низаций.

Идеи и требования, изложенные в программе БКРГ, вытека­ли из самой действительности, характера классовой борьбы того времени, выражали стремления подавляющего большинства тру­дящихся Западной Белоруссии, были им близки и понятны.

Вместе с программой был опубликован и устав БКРГ. Низо­вой первичной организацией БКРГ был кружок, объединяклций не менее 7 членов. Всей работой кружка руководил комитет, со­стоящий из трех человек: председателя, секретаря и казначея. Кружки Громады одного повета на своем съезде избирали пове­товый комитет в составе председателя, секретаря, казначея и по одному представителю от каждого кружка. Поветовый комитет объединял не менее 10 кружков. Высшим руководящим органом Громады являлся съезд.

Всей деятельностью Громады руководил ее Центральный Ко­митет, в состав которого входили члены фракции Громады в сей­ме: Б.А.Тарашкевич — председатель, С.А.Рак-Михайловский —

зам. председателя, П.В.Метла — казначей, П.П.Волошин и М.В.Бурсевич — члены. Бурсевич исполнял обязанности сек­ретаря.

Текущей организационной работой руководил Центральный Секретариат Громады, который начал работать 1 июня 1926 года в городе Вильно. Во главе секретариата стоял член ЦК БКРГ М.В. Бурсевич.

КПЗБ принимала самое активное участие в создании громадовских организаций, постоянно руководила ее работой. Большин­ство членов Центрального Комитета и поветовых комитетов БКРГ были коммунистами. На местах значительная часть кружков Гро­мады была создана ячейками КПЗБ.

Первоначально Громада развивалась медленно. Только пос­ле продолжительного периода организационной и разъяснитель­ной работы, проведенной депутатами БКРГ и организациями КПЗБ, опубликования программы, излагавшей цели и задачи Гро­мады, начался ее бурный рост.

Насколько быстро росла Громада, свидетельствуют следую­щие данные. Если в июне 1926 года в БКРГ насчитывалось всего около 570 членов, в октябре — почти 44 тысячи, в ноябре — более 62 тысяч, то в январе 1927 года в ее рядах состояло уже свыше 100 тысяч членов, объединенных почти в двух тысячах кружков. Таким образом, за год с липшим своего существования БКРГ ста­ла самой массовой крестьянской организацией не только в Поль­ше, но и в Европе. История революционного движения в Польше не знала подобного столь бурного развития революционной орга­низации. Столь стремительное развитие Громады объясняется тем, что ее цели и задачи выражали интересы широких слоев трудя-пщхся. Под руководством КПЗБ Громада принимала самое актив­ное участие во всех кампаниях, проводимых коммунистами в за­щиту прав трудового народа.

В 1926 году по инициативе Компартии Польши в стране на­чалась кампания за амнистию для политических заключенных, против террора властей. С самого начала эта кампания приобре­ла пгарокий размах и на территории Западной Белоруссии. По призыву КПЗБ и ГТромады в городах и селах Западной Белоруссии прокатилась широкая волна митингов и демонстраций. В Гродно состоялось несколько митингов, на каждом из которых присут­ствовали от полутора до двух тысяч рабочих. В Бресте все проф­союзы потребовали свободы политзаключенным. Аналогичные резолюции приняли многие собрания рабочих в Вильно и Бело­стоке. Митинги и демонстрации с требованием свободы для по­литзаключенных состоялись также в Новогрудке, Поставах, Скиделе, Индуре, Лунно и других городах и местечках. Всего же в Западной Белоруссии, как сообщалось в одном из отчетов ЦК КПП, состоялось 31 крупное выступление трудящихся против террора, национального гнета, за освобождение политзаключенных. Пра­вительство вынуждено было объявить амнистию и освободить часть политзаключенных.

Широкую кампанию развернула Громада за белорусскую школу, которая охватила во второй половине 1926 года всю За­падную Белоруссию. За короткое время трудящиеся Западной Белоруссии подали свыше 25 тысяч деклараций с требованием открытия более 400 государственных школ на белорусском язы­ке. Хотя ни одна из этих школ не была открыта, эта кампания имела огромное значение. Она наглядно показывала трудящим­ся массам лживость обещаний правительства, что так называе­мые «свобода» и «равноправие» для национальных меньшинств, провозглашаемые пилсудчиками, существуют лишь на бумаге, являются приманкой для отвлечения рабочих и крестьян от рево­люционной борьбы, для того, чтобы сделать их послушным ору­дием в руках господствующих классов.