Типы международных переговоров на основе доминирующей переговорной ориентации

 

Переговорная ориента­ция	Целевая направленность	Характер взаимодействия
Проблемная	Проблема	Варианты решений
Расчетно-силовая	Ресурсы	Расчет действий
Коммуникационная	Отношения	Поддержание контактов

 

В дальнейшем включенная в описание типологии международ­ных переговоров информация структурируется и преобразуется в графическую форму. Вся ее проблематика соподчиняется посред­ством ориентированных связей, отражающих направленность ин­формационных потоков (схема 3), что создает условия для после­дующего придания элементам формальной модели количествен­ных значений.

Наглядность, структурная упорядоченность и потенциальная возможность квантификации являются очень важными характери­стиками не только приведенной выше модели, но и формализо­ванных моделей как класса методического инструментария. Обла­дая весьма высоким аналитическим потенциалом, формализован­ные модели, однако, также не в состоянии полностью обеспечить слежение за изменением внешнеполитических ситуаций и суще­ственных колебаний динамики международных процессов. Эта за­дача обычно решается на этапе квантификации разделов форма­лизованной модели и ее преобразования в квантифицированную.

Примером квалифицированной модели может служить модель, предложенная Т. Саати для оценки процесса взаимного контроля и достижения соглашений между конфликтующими субъектами меж­дународных отношений. На основе сочетания системного анализа, математической техники исследования операций и кибернетическо­го подхода автору удалось построить, по крайней мере в первом приближении, экспериментальный «образ искусственной реальнос­ти», отражающий большинство свойств крупных международных конфликтов. Но познавательное значение этой методики значитель­но шире, поскольку она позволяет при наличии системы слежения за событиями оценивать темпы эволюции отдельных факторов, фор­мирующих международную конфликтную ситуацию, помогает на ранней стадии обнаружить те из них, которые будут оказывать рас­тущее воздействие на формирование конкретных ситуаций не толь­ко на современном этапе, но и в будущем.

Автор выдвигает следующие требования к построению кванти-фицированных моделей такого класса. Во-первых, проработать кон­цептуальную схему, подлежащую квантификации и способную отразить большинство свойств реального конфликта (или иного динамичного объекта наблюдения). Во-вторых, точно описать вво­димые переменные и единицы их измерения, при этом поведение объектов наблюдения должно быть выражено количественно. В-тре­тьих, моделируемая в ходе эксперимента ситуация должна разла­гаться на ряд более простых экспериментальных ситуаций, кото-

 

Схема 3. Модель типов международных переговоров

рые по возможности должны быть либо предварительно изучены, либо близки к уже изученным¹.

Т

еория игр в изучении политических отношений стала разрабаты­ваться с 40-х годов XX в. и нашла применение в анализе широ­кого спектра ситуаций и процессов — от гонки вооружений до сотрудничества в урегулировании международных конфликтов, а

 

по масштабу охвата — от двусторонних простых типов взаимодей­ствия до многосторонних многошаговых, что привело к использо­ванию компьютерного моделирования. В качестве исходных игро­вых моделей, которые широко применяются сегодня, можно вы­делить три основных вида: игра «Равновесие Нэша», игра «Цыпленок» (или «Петухи») и игра «Дилемма заключенного». Теория игр имела значение для развития исследований политических отношений, по­скольку, рассматривая взаимодействие типа стимул—реакция, эк­спериментально подтвердила необходимость перехода от понима­ния политики в терминах силы к более нюансированным ориенти­рам анализа, в частности учету психологических факторов. Поэтому она стала достаточно широко использоваться для исследования пе­реговоров, конфликтов и международных режимов. Например, исследуя на основе «Дилеммы заключенного» советско-американ­ское противостояние периода «холодной войны», Р. Аксельрод с помощью компьютерной имитации показал, что кооперационная многошаговая игра возникает после значительного числа повторе­ния простых некооперационных игр, т.е. сотрудничество возника­ет при осознании долгосрочных интересов в контексте длительно­го взаимодействия акторов.

Квантифицированная модель искусственной международной реальности, предлагаемая Т. Саати, состоит из двух симметрич­ных игр, в которых ходы делаются одновременно. Одна из них — игра с положительной суммой «дилемма заключенного», которая ориентирована на условное отражение международной экономи­ки. Другая — игра с отрицательной суммой под названием «Пету­хи», которая напоминает противостояние двух стран, идущих на эскалацию в надежде, что их противник пойдет на уступки. Пред­полагается, что участники взаимодействия (стороны) могут вкла­дывать различные ресурсы для реализации каждого из вариантов развития событий (типов игры) и получать в каждом случае раз­личные преимущества (схема 4). Средства, вложенные «голубы­ми», условно обозначены как «В», а средства, вложенные «крас­ными», как «R». Игра состоит в том, что каждый игрок предлагает вкладывать определенный потенциал (сумму) в один из секторов на протяжении нескольких ходов. После каждого хода игроки мо­гут вступать или не вступать в переговоры.

Таким образом, применение квантификации при создании иг­ровой модели позволяет экспериментально определять количествен­ные значения для факторов, влияющих на общую динамику дву-

 

А. Игра с положительной суммой

Развитие

«Красные»

Сотрудничество Соперничество

 

 

«Голубые»	Сотрудничество	0,02 В	^0Д)2 R	0,005 В	^0Д)3 R
Соперничество	0,03 В	4ЦЮ5 R	0,01 В	0,01 R

Б. Игра с отрицательной суммой

Вооружение

«Красные»

Оборона Нападение

 

 

«Голубые»	Оборона	"^^-^0,05 R -0,05 В^-^	—~——~Ц2 R-B В-1,2 R^^-^
Нападение	^~^^Д-1,2В 1,2В—R ~~~-_	~^----^-1,2 В 1,2 R ^~^-^

Схема 4. Квантифииированная игровая модель международной реальности

стороннего взаимодействия, а также характеристики отношений между игроками на каждом этапе развития ситуации.

Квантификация формализованных системных моделей и совер­шенствование их компьютерного обеспечения получили особое рас­пространение в 70—80-е годы XX в. в связи с ростом популярности имитационных игр, рассматривавшихся как экспериментальная ос­нова комплексного прогнозирования. Самыми известными проекта­ми с применением аппарата теории игр стали модели «World II» и «World III», построенные на принципах системной динамики из­вестными исследователями Д. Форрестером и Д. Медоузом.

М

одель, создаваемая на принципах системной динамики, стро­ится как «ирригационная система», в которой «барьеры» (ран­говые переменные) регулируют течение процесса. Целью модели является описание не самого течения, а «барьеров» или критиче­ских точек перехода количественных изменений в качественные. В результате такого подхода становится возможным прогнозиро­вание долгосрочных процессов с учетом изменений, происходя­щих на самых разных уровнях системы, поскольку изменения на одном уровне увеличиваются до критической точки, если происхо­дит прорыв «барьера» на более высоком уровне.

 

В этих моделях прогнозировалось экономическое, демографи­ческое, экологическое развитие мира на 150 лет вперед. Позднее К. Дойч разработал модель динамических взаимосвязей между эко­номикой, торговлей, внешней и внутренней политикой членов мирового сообщества, рассчитанную на двадцатипятилетнюю пер­спективу и получившую название «GLOBUS».

Модели «World II», «World III» и «GLOBUS» пользовались боль­шой популярностью как методические образцы комплексных меж­дисциплинарных исследований мирового развития. Однако доста­точно быстро глобальные модели стали вытесняться менее широ­кими по своему охвату разработками, исследующими с позиций динамического моделирования только одномодульные процессы, например изменения сырьевых рынков, перспективы роста насе­ления и т.д. Результаты более амбициозных проектов, несмотря на оригинальность задач и безупречную технику исполнения, часто были либо тривиальны, либо не поддавались практической вери­фикации. Тем не менее, в самом конце XX в. обозначился новый всплеск интереса к глобальному прогнозированию, что предпо­лагает продолжение методического поиска на основе динамичес­ких моделей.

Построение квалифицированных моделей различной сложно­сти представляется достаточно конструктивным. Однако, по мне­нию некоторых исследователей, адекватная квантификация в сфе­ре гуманитарного знания, в том числе в рамках прикладного моде­лирования международных ситуаций и процессов, не может быть применена без учета фактора системной нормативности модели­рования как методического средства. Другими словами, обращаясь к моделированию, аналитик должен сделать выбор между эмпи­рическими и нормативными подходами к проведению исследова­ния. В первом случае перед ним открываются самые широкие воз­можности обобщения фактологического материала и проведения междисциплинарного эксперимента с применением методов на­учного наблюдения, отработанных в сфере точных дисциплин. Во втором случае главную роль играет адекватный выбор теоретичес­кой основы исследования, которая позволит осуществить опера-ционализацию предметной фактологии в пределах, не изменяю­щих ее качественные характеристики.

 

 

^у Эмпирическое и нормативное *^ моделирование

Проблема техники моделирования на прикладном уровне мо­жет решаться самым различным образом, обязательно лишь тре­бование к тщательной проработке критериев отбора факторов. Рас­смотрим разнообразные трактовки аналитических преимуществ разных типов создаваемых моделей.

Наиболее распространенным является противопоставление нормативных и эмпирических моделей, которое проводится на основе сравнения концептуальных представлений, используемых при обобщении исходного материала. В этой связи предпосылками нормативных теорий служат императивы (утверждения), тогда как предпосылки эмпирической (позитивистской, неопозитивистской) теории содержат декларации, которые необходимо проверять. Со­ответственно нормативными моделями признаются модели, пост­роенные как бы «сверху», использующие категории политической философии и ориентированные на дедукцию как способ получе­ния конечных выводов. Эмпирическими моделями обозначают модели, которые формируются путем количественной обработки большого массива данных и предполагающие преобладание ин­дукции при формулировании итоговых заключений.

Основные аспекты эмпирического моделирования были отрабо­таны в 60-70-е годы XX в. В этот период представительный корпус политологов занимался созданием все более сложных систем по­казателей, направленных на выявление изменений стабильности политического положения различных стран. Данное направление активно разрабатывалось в русле сравнительной политологии, но роль фундаментальных концепций в этой области прикладных ис­следований была минимальна. Модели как общее указание связи разнородных аспектов социально-политической жизни строились исходя из устанавливаемых количественных характеристик выде­ленных предметных индикаторов, наборы которых превратились фактически в бесконечные списки.

Тем не менее, опыт эмпирического моделирования не право­мерно сводить лишь к его издержкам. Опираясь на работы таких известных авторов, как Р. Маккинли, А. Коэн, Р. Джекмен, Э. Дафф, Э. Нордлинджер, Дж. Маккамант, Д. Моррисон и Г. Стивенсон, У. Томпсон, Т. Гарр и некоторых других, хотелось бы обратить вни­мание на такие аспекты социально-политической действительно-

 

сти, которые в принципе могут оцениваться с помощью количе­ственных данных, хотя полученные результаты и не должны вос­приниматься как единственно верные характеристики наблюдае­мых процессов.

В

прикладных разработках с применением количественных эмпи­рических данных обычно присутствовали следующие группы простых и сложных индикаторов (индексов): внутриэкономические индикаторы, внешнеэкономические индикаторы, финансовые ре­сурсы правительств, социальные индикаторы, индексы национальных и религиозных различий, индексы динамики политического процес­са, индексы репрессивного потенциала режима и т.д. Их список даже в рамках небольшого проекта может состоять из нескольких десятков качественно разнородных показателей, которые служат для измерения факторов, оказывающих влияние на политический процесс. Такие факторы, или компоненты, вычленяются на основе политологических концепций достаточно произвольно, что также необходимо учитывать при оценке конечных результатов. Факто­ры, соотнесенные с выделенными показателями, в дальнейшем используются аналитиками в моделях различной сложности и раз­ного уровня квантификации. Примерный список часто применяв­шихся и применяемых индикаторов приводится в Приложении.

Для примера приведем две сравнительно простые эмпиричес­кие модели внутриполитического процесса, предложенные б ра­ботах Д. Моррисона и Г. Стивенсона¹ и Т. Гарра² и подтвержденные эмпирическим путем.

Концептальную основу эмпирической модели Д. Моррисона и Г. Стивенсона составляет постулируемая в самом общем виде связь между процессами интеграции и политической нестабильности. При этом в понятии интеграции выделяются три аспекта: «горизон­тальная интеграция» (коммуникационный потенциал), «вертикаль­ная интеграция» (разрыв между элитой и массами) и «интеграция ценностей» (плюрализм). Под «нестабильностью» авторы понима­ют три типа явлений: «нестабильность элиты» — выражается в вер­хушечных переворотах без активных действий масс населения; массовая нестабильность — проявляется в массовых антиправи-

 

тельственных движениях; локальная нестабильность — выражает­ся в сепаратистских, региональных и национальных движениях. Под все эти индикаторы были собраны фактологические данные, а ха­рактер их корреляции был установлен путем специальных матема­тических расчетов. Результаты обработки количественных данных в обобщенном виде представлены в виде схемы (схема 5).

Схема 5. Пример эмпирически построенной модели нестабильности и интеграции в контексте политического процесса

Эмпирическая модель Т. Гарра основана на концептуальной посылке о существовании связи между «относительной деприва-цией», понимаемой как разница между желаниями и возможнос­тями участников политического процесса и масштабами граждан­ских беспорядков. Тем самым автор стремится снизить неопреде­ленность при анализе проявлений массовой нестабильности в обществе. Предлагаемая модель опирается на значительное число количественных показателей и индексов. Положительным момен­том модели выступает ее «мягкая» привязка к количественным величинам, которые включаются в исследование скорее как ха­рактеристики положительной или отрицательной коннотации раз­личных модельных модулей (схема 6).

На современном этапе эмпирическое моделирование в сфере политических исследований частично утратило свою популярность. С одной стороны, этот путь научного поиска столкнулся с проти­воречиями, обусловленными необходимостью сбора все возраста­ющих объемов данных, значимость которых в политическом про­цессе могла варьироваться, а иногда они просто превращались в массу избыточных сведений. Тем самым подрывался один из важ-

 

Схема 6. Пример эмпирически построенной модели массовой нестабильности

нейших столпов методической базы моделирования эмпирическо­го типа, а именно — верифицируемость результатов научного ис­следования. С другой стороны, к весьма спорным результатам при­водили и многие попытки сочетания количественных и качествен­ных показателей, опыт реальной междисциплинарной интеграции.

Гносеологические и практические проблемы, возникающие в связи с трудностями эмпирической интеграции естествен ненауч­ного и гуманитарного знания, некоторые авторы предлагают ре­шать путем сочетания понятийного аппарата общей теории систем и основных философских категорий, имея в виду сущностное ото­бражение премета научного наблюдения. При этом различается строгая нормативность (следование положениям определенной те­ории при проведении научного исследования) или нестрогая нор­мативность (опора на концептуальную схему, еще не оформившу­юся в теорию). Так, М. Хрусталев предлагает структурную схему, позволяющую осуществлять системное моделирование междуна­родных отношений с учетом специфики предмета моделирования (схема 7).

Эта схема достаточно рельефно демонстрирует взаимодействие различных составляющих программы функционирования и разви­тия комплекса международных отношений (элементов и структур). Вместе с тем она показывает, как деятельность отдельного внеш­неполитического субъекта через структуру его внешних связей воз­действует на его собственное состояние. Разумеется, общая, а тем более формализованная, модель всегда описывает реальный объект упрощенно. Предлагаемая нормативная схема не составляет исклю­чения. Но она довольно интересна как пример нормативного под-

 

Схема 7. Фрагмент системной модели международных отношений Источник: Хрусталев М. А. Системное моделирование международных отношений. М, 1987. С. 22.

хода к решению учебных и научно-практических задач в области прикладного анализа международных отношений.

Сравнивая эмпирическое и нормативное моделирование, не­обходимо обратить внимание не только на принципиальные раз­личия этих методических средств, но и на их сходство. Как норма­тивное, так и эмпирическое моделирование не может проводить­ся на основе гипотезы о том, что политические феномены должны быть дифференцированы или агрегированы по чисто формальным признакам в интересах построения конкретной модели. Поэтому сочетание эмпирического и нормативного моделирования в рам­ках комплексных проектов представляется перспективным направ­лением не только развития прикладных политических исследова­ний, но и верификации результатов применения моделирования.

На современном этапе моделирование занимает прочное ме­сто среди методических средств прикладного изучения политики. Существует несколько областей политической жизни, где модели­рование признается особенно полезным. Если в исследованиях внут­ренней политики наиболее распространенными случаями приме-

 

нения моделирования являются выборы и законодательный про­цесс, то в международных исследованиях более широко модели­рование используется при изучении конфликтов и переговоров.

Выбирая тот или иной путь моделирования, аналитик всегда должен исходить из задач исследования, а тип взятых им на воо­ружение моделей зависит от типа вопросов, которые он пред­полагает решать в ходе научного поиска. Без учета масштабов и характера проблематики, которая будет включена в структуру будущей модели, нет смысла делать предпочтение в пользу микро- или макромоделирования, динамических, логико-интуи­тивных или квантифицированных моделей. Важно то, какая мо­дель лучше отвечает на интересующий вопрос. При этом не зависимо от применения нормативного или эмпирического под­хода ключевым моментом моделирования является ориентация на исследуемый предмет. Модель теряет смысл, если она из инструмента исследования становится его главным результатом.

Ключевые понятия

Верификация моделей — процесс определения, насколько совокупность объектов (явлений), зафиксированная во взаимосвязи с опсрациона-лизирующими их отношения гипотезами, отвечает критериям полно­ты, компактности, непротиворечивости и экспликативности.

Гипотеза — утверждение, предсказывающее существование некоторой зависимости между показателями и характеристиками переменной.

Дедукция — рассуждение, в котором на основании общих утверждений и при соблюдении правил логического вывода строится заключение о конкретном явлении.

Измерение — применение подсчета или любого другого способа количе­ственной характеристики результатов изучения действительности.

Индукция — рассуждение, в котором на основании конкретного опыта строится обобщающая теория.

Квантификация — операция придания числового выражения некой объек­тивной функции, определяющей взаимосвязь переменных. В неявной форме квантификация впервые была применена Аристотелем.

Логико-интуитивное моделирование — операционализация содержания информационного массива на основе применения традиционных ис­следовательских приемов: субъективных знаний, логических сравне­ний, оценки и сортировки данных.

Математическая модель — упрощенное описание ситуации или процесса в математических выражениях.

 

Моделирование — изучение реальности посредством построения ее упро­щенных образов (моделей) и при соблюдении правил проведения этой процедуры. Моделирование политических процессов в методическом плане сходно с экспериментом в точных науках.

Модель — аналог реальности, упрощенное отображение, используемое для научного изучения различных явлений. В сферу политических ис­следований это понятие широко вошло во второй половине XX в. В ме­тодическом плане опирается на специальный раздел логики — тео­рию моделей и опыт прикладных междисциплинарных проектов раз­личного уровня.

Нормативное моделирование — построение моделей на основе фунда­ментальных концептуальных положений, относящихся к предмету исследования. При построении нормативных моделей преобладает де­дукция.

Показатель (индикатор) — мера, специфическая для переменной, вклю­ченной в модель.

Построение модели — отбор переменных, отражающих основные харак­теристики явления и определение связей, существующих между эти­ми переменными. Порядок включения выбранных переменных и вза­имосвязей в единую упорядоченную структуру зависит от тина и слож­ности моделей.

Теория игр — сфера математики, имеющая дело с анализом ситуаций, исходы которых обусловлены совместным поведением индивидов. Может рассматриваться как пример квантификации формальных мо­делей политического взаимодействия. В частности, квантификация позволяет выявить варианты стратегии, когда игрокам выгоднее со­трудничать, несмотря на наличие побудительного стимула к обману или конфронтации.

Формализация — отображение абстрактных объектов с помощью симво­лов, необходимый компонент различных видов научной деятельнос­ти. Простейшим видом формализации является прямое описание или обозначение объектов с помощью терминов, имеющих обобщающее содержание: «мировая система», «государство», или цифр, знаков ма­тематических операций и специальных символов. Научная формализа­ция строится на принципах логики и представляет собой не просто некоторое символическое отображение объектов, но и отображение об­щих взаимосвязей между понятиями, суждениями, умозаключениями, концепциями и содержательными теориями с помощью дедуктивно упорядоченных систем вербальных или числовых символов.

Формализованное моделирование — операционализация информационного массива на основе преобразования его формы и способов представле­ния; предполагает дальнейшее проведение междисциплинарного ис­следования.

 

Формальная модель — модель, заданная на формализованном языке.

Эмпирическая теория — одно из возможных объяснений наблюдаемых явлений, представляющее собой множество суждений, подлежащих количественной проверке. Термин широко распространен в зарубеж­ной научной литературе.

Эмпирическое моделирование — построение моделей на основе гипотез, справедливость которых доказывается путем сбора и количественной обработки больших объемов фактологического материала. При пост­роении эмпирических моделей преобладает индукция.

Вопросы и задания для обсуждения

1. Представьте в обобщенном виде суть научных дебатов по пробле­мам прикладного моделирования в политических исследованиях.

2. Охарактеризуйте основные методические условия применения при­кладного моделирования.

3. Сравните аналитические возможности логико-интуитивного и фор­мализованного моделирования.

4. Каковы основные характеристики эмпирического и нормативного моделирования?

5. Сформулируйте несколько тем для прикладного исследования на основе эмпирического моделирования. Какие гипотезы, показатели и ва­рианты измерения связаны с предлагаемым проектом?

6. На основе знаний, полученных из дисциплин по международной проблематике, предложите вариант нормативной модели для анализа кон­кретного конфликта или переговорного процесса.

7. Сформулируйте задачи подготовки аналитика к проведению при­кладных междисциплинарных исследований на основе моделирования.

Литература

Основная

Богатуров А. Д., Косолапое Н. А., Хрусталев М. А. Очерки теории и по­литического анализа международных отношений., М., 2002. Гл.1, 5.

Дегтярев А. А. Основы политической теории. М., 1998.

Плотинский Ю. М. Моделирование социальных процессов. М., 2001.

Шеннон Р. Дж. Имитационное моделирование систем — искусство и наука. М., 1978.

Шабров О. Ф. Системный подход и компьютерное моделирование в политологическом исследовании // ОНС. 1996. № 2.

Шродт Ф. А, Математическое моделирование // Мангейм Д., Рич Р. Политология. Методы исследования. М., 1997.

Game Theory and Economic Analysis / Schmidt Christian (ed.). London; N.Y., 2002.

 

Steenbergen B. Global Modelling in the 1990's: A Critical Evolution of a New Wave//Futures. 1994. Jan.-Feb.

Дополнительная

Боришполец К. Методы, методики и процедуры прикладного анализа международных отношений // Международные отношения: социологи­ческие подходы / Под ред. П. А. Цыганкова. М., 1998.

Вартовский М. Модели. Репрезентация и научное понимание. М., 1988.

Власова М. Аналитическое моделирование типов международных пе­реговоров // Вестн. МГУ. Сер. Социология и политология. 1999. № 1.

Котляревский Ю. Д. и др. Искусство моделирования и природа игры. М., 1994.

Саати Т., Керне К. Аналитическое планирование. Организация систем. М., 1991.

Системный подход: анализ и прогнозирование международных отно­шений / Под ред. И. Г. Тюлина. М., 1991.

Тихомиров В. Б, Тихомирова И. Б. Политическая обстановка в стране и вокруг нее. М., 1992.

Хрусталев М. А. Системное моделирование международных отноше­ний. М., 1987.

Яковлев И. Г. Проблемы политического анализа на основе компьютер­ных технологий. М., 1998.

Nazli Choucri. System Dynamics Forecasting in International Relations // Ed. by Nazli Choucri and Thomas W. Robinson. Forecasting in International Relations: Theory, Methods, Problems, Prospects. San Francisco, 1978.

 

Г лава 5

ЭКСПЕРТНЫЕ МЕТОДЫ

В ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

Отечественный и зарубежный опыт применения экспертных оценок. Вилы экспертных опенок и направления их использования. Индивиду­альная и коллективная экспертиза. Ситуационный анализ. Достоинства и недостатки экспертных оценок.

-| Роль экспертных заключений в политической практике

Анализ различных аспектов политической практики прошлого и настоящего неизменно подтверждает ключевую роль специалис­тов, обладающих неординарными профессиональными знаниями и опытом, необходимыми для принятия эффективных решений. Независимо от того, являются ли эти люди членами академиче­ского сообщества, сотрудниками государственных или негосудар­ственных структур или просто частными лицами, их принято на­зывать экспертами, хотя они могут выполнять вполне рутинные функции и находиться на очень разных ступенях служебной иерар­хии. Но общий смысл, в котором употребляется понятие «эксперт», достаточно однозначен. Эксперт — это человек, который знает нечто лучше, чем другие. Выражение «экспертное сообщество», часто встречающееся в наши дни, ни в коей мере не означает институ­ционализированную форму экспертной деятельности и скорее упот­ребляется как метафора.

В прикладных политических исследованиях по страновой и меж­дународной проблематике экспертные оценки чаще всего исполь­зуются в ситуациях, когда существует нехватка достоверной ин­формации, необходимой для принятия решений, или когда эта информация является вероятностной и не верифицируемой тра­диционными аналитическими средствами.

 

Экспертная оценка — авторитетное мнение эксперта по ка­кой-либо проблеме, находящейся в сфере его компетен­ции. При получении экспертных оценок, в отличие от опро­сов общественного мнения, вопросы задаются эксперту на­прямую и формулируются таким образом, чтобы полученный ответ был максимально определенным. Экспертная оценка, по своей сути, всегда является вариантом измерения, кото­рое стремится к максимально возможной точности.

Вместе с тем идея опоры на индивидуальное мнение, часто возникающее интуитивно и не имеющее рационального обосно­вания, всегда существенно ограничивала возможности примене­ния экспертных заключений. В этой связи в русле происходившего во второй половине XX в. «методического взрыва» сложилось ори­гинальное исследовательское направление, которое стремилось внедрить в практику научные процедуры, мобилизующие способ­ности человеческой личности генерировать полезную информа­цию в сложных обстоятельствах. Опираясь на разработки военных аналитиков и опыт применения системного анализа в гуманитар­ных исследованиях, некоторые западные и отечественные специа­листы разработали внушительный спектр междисциплинарных аналитических приемов, позволявших, во-первых, снизить субъек­тивизм экспертных заключений, во-вторых, агрегировать мнения значительного числа экспертов, в-третьих, уменьшить риск воз­можных ошибок при формулировании выводов.

Потребность придания научного статуса группе методик, обычно определяемых как «экспертные оценки», оказалась особенно вы­сока в связи с общим усилением прогностической направленнос­ти прикладных проектов и включения в проектные задания таких параметров, как вероятность оптимального и реально возможного развития событий.

Методики экспертных оценок как особый класс научного инстру­ментария активно совершенствовались и были чрезвычайно популяр­ны в 70—80-е годы XX в. В этот период на основе их применения было выполнено особенно большое количество прикладных полито­логических проектов, втом числе и по международной проблематике.

В дальнейшем среди сторонников этого исследовательского на­правления произошла дифференциация, вследствие которой зна­чительная часть специалистов сделала выбор в пользу сугубо фор­мализованных вариантов аналитических техник. Однако отказ от

 

последовательного сочетания математической и содержательной проработки информационного обеспечения и доминирование фор­мальной логики на всех этапах прикладного проектирования при­вели к снижению результативности соответствующих разработок и стали одной из причин, сдерживающих внедрение экспертных оценок в широкую практику.

В целом, разнообразные варианты методики экспертных оце­нок применялись и продолжают применяться главным образом для формулирования прогнозов в отношении тенденций и перспектив развития ситуации, для оценки вероятностных характеристик си­туации на определенном временном этапе будущего, а также для определения желаемого состояния ситуации.

5

^\ Техника применения экспертных оценок в политических исследованиях

Необходимость знания экспертных методик для политологов достаточно очевидна, однако они редко назначаются в форме, позволяющей применять их без специального разъяснения. В боль­шинстве случаев описание методики сводится к технике количествен­ной обработки данных, правила которой восходят к математическо­му анализу так называемого циклического парадокса. Кроме того, их разработчики мало уделяют внимания тому, чтобы при использова­нии экспертных оценок необходимо обращаться к теоретическим концепциям, отражающим основные качественные особенности исследуемого объекта, и что сами экспертные методы базируются не столько на конкретной информации, имеющейся у эксперта, сколько на его общих концептуальных представлениях о ней.

К настоящему времени описано несколько десятков вариантов применения экспертных оценок в прогнозно-аналитических раз­работках различного уровня. Большинство из них можно класси­фицировать по трем группам: индивидуальные, коллективные и универсальные.

■ Методические варианты индивидуальных экспертных оценок:

— метод интервью основан на беседе эксперта с прогно­зистом по схеме «вопрос—ответ», причем «ответ» фик­сируется в качестве элемента системной модели изучае­мого явления;

— метод генерации идей основан на выявлении экспертной оценки (мнения эксперта) с помощью программиро-

 

ванного управления мыслительным процессом, вклю­чающего обращение к глубинной памяти человека.

■ Методические варианты коллективных экспертных оценок:

— метод коллективной экспертной оценки основан на выяв­лении объективно обобщенной оценки экспертной груп­пы путем обработки индивидуальных, независимых оце­нок, вынесенных экспертами, входящими в ее состав;

— метод экспертных комиссий основан на совместной ра­боте нескольких экспертов, формулирующих общее мне­ние в качестве согласованной итоговой оценки;

— метод Дельфи основан на выявлении согласованной оценки экспертной группы путем их автономного опро­са в несколько туров, предусматривающего сообщение экспертам результатов предыдущего тура с целью полу­чения дополнительного обоснования оценок экспертов в последующем туре;

— метод коллективной генерации идей («мозговой штурм») основан на стимуляции творческой деятельности экс­пертов путем совместного обсуждения конкретной про­блемы, регламентированного особыми правилами;

— метод управляемой генерации идей основан на использо­вании целенаправленного интеллектуального воздей­ствия на группу экспертов со стороны руководителя об­суждения, усиливающего процесс коллективной гене­рации идей.

■ Универсальные методы экспертных оценок, применяемые как в
индивидуальном, так и групповом формате представления ана­
литических суждений:

— матричный метод основан на использовании матриц, отражающих значения (веса) вершин граф-модели объекта прогнозирования, с последующим преобразо­ванием и операционализацией матриц;

— метод построения прогнозного сценария основан на установлении логической последовательности состояний объекта прогнозирования и прогнозного фона во вре­мени при различных условиях;

— морфологический анализ основан на построении матри­цы характеристик объекта прогнозирования и их воз­можных значений с последующим перебором и оцен­кой вариантов сочетаний этих значений;

—

— синоптический метод основан на анализе экспертами известного множества прогнозов относительно объекта прогнозирования и прогнозного фона с последующим их синтезом.

Данные, полученные на основе экспертных оценок, могут быть отнесены к категории вторичной информации, составляющей ин­формационную базу прикладного проекта. Хотя в рамках настоя­щего учебника невозможно подробно описать содержание каждо­го инварианта экспертной методики, из приведенного списка оче­видно, что они опираются на процедурные правила, сочетающие элементы психологических, социологических и политических зна­ний, а их применение предполагает самую разностороннюю под­готовку специалистов, участвующих в экспертизе. Кроме того, об­работка информации, полученной на основе экспертных оценок, предусматривает их количественную обработку и использование математических процедур. Таким образом, методика экспертных оценок относится к категории междисциплинарных исследователь­ских техник.

Исследование с применением экспертных оценок проводится в три этапа:

1) готовятся информационные материалы и подбираются экс­перты;

2) собираются экспертные заключения и обрабатываются ре­зультаты;

3) готовится итоговое заключение.

Рассмотрим эти этапы более подробно.