В 80-х годах завершающегося столетия в русской литературе, в силу объективных и субъективных причин, возникла ситуация, которую можно назвать демократизацией, подразумевая под этим, прежде всего,аннулирование цензуры и наступление массовой культуры. Пожалуй, никогда еще за всю историю существования России не происходило такого мощного и массового выброса на прилавки печатной поэтической продукции самого разнообразного качества и направленности. Профессиональная литература была поколеблена в самых своих основах: книжный рынок оказался в руках новоявленных дельцов от литературы, а книжная торговля медленно умирала от малокровия, пока не научилась хоть как-то совмещать интересы покупателей с просветительскими задачами.
На фоне этой неразберихи и чехарды приоритетов возникло закономерное стремление части читателей, обладающих творческим потенциалом, заполнить культурный вакуум собственными произведениями (благо, недостатка в поэтах на Руси никогда не было!). Поэтические сборники, выпущенные малыми тиражами, стали появляться практически во всех регионах России. Пример пионеров этого своеобразного «самиздата» породил лавину, в которой критики увидели лишь утрату культурной традиции.
А между тем, именно этот процесс превращения литературы из элитной, замкнутой системы в доступный всякому желающему культурный акт, если вдуматься, есть закономерная реакция массового сознания на постмодернистские попытки овладеть культурой и разрушить ее до основания. Массовый читатель если и берет в руки сборник стихов, то ожидает увидеть в нем привычные со школьной скамьи содержательные формулы и знакомые формы. Это - закон массового сознания, который может измениться лишь в результате перестройки самого этого сознания под давлением тех или иных культурных новаций.
Таким образом, нынешняя литературная продукция весьма отчетливо делится на так называемую профессиональную и опять же условно называемую - непрофессиональную. Хочется обратить внимание на то, что эта классификация лишена каких-либо эстетических оценок: непрофессиональный поэт не состоит в СП, не получает там зарплату (кстати, весьма мизерную), но при этом может быть весьма популярным и иметь большие гонорары[72].
Анализ непрофессиональной орловской поэзии, как и любой другой, на наш взгляд, может приблизить к пониманию процессов, происходящих в целом в литературе, так как в условиях торжества рынка и массового сознания, именно последнее и определяет во многом пути развития русской поэзии и русского стиха.
В Орловской области этот своеобразный «тест на поэтичность» изначально облегчен тем, что «печатный бум» здесь начался позже, а количество авторов, выпустивших свои книги, сравнительно невелико. Нами были взяты для анализа издания 90-х годов, при этом единственным критерием отбора был непрофессиональный статус авторов. В конечном итоге материалом исследования послужили 969 стихотворных текстов, что, на наш взгляд, достаточно презентабельно.
Метрический репертуар непрофессиональной орловской поэзии складывается из следующих показателей: ямбы - 46,6% от числа всех учтенных текстов, хореи - 18,9%, дактили - 3,9%, амфибрахии - 6,0%, анапесты - 10,1%, неклассические формы стиха - 14,4%. Это соотношение пропорций (классические метры к неклассическим как 6:1, двухсложные к трехсложным как 3:1, ямбы к хореям как 2,5:1) при сравнении с таблицей метрического репертуара русской поэзии ХУ111-ХХ веков Гаспарова М.Л. ближе всего оказывается к показателям периода 1958-1980 годов (ср.: 7:1, 3:1, 3:1 соответственно)[73]. В этом факте, при внимательном рассмотрении, нет ничего парадоксального, так как, с одной стороны, большинство наблюдаемых авторов формировалось под влиянием русской поэзии 70-80-х годов, а с другой - здесь срабатывает так называемый «эффект провинции», закономерно опаздывающей в своей эволюции от столичной литературы.
Ведущим размером практически у всех наблюдаемых авторов является традиционный 4-стопный ямб, доля которого колеблется от 15 до 60% от числа текстов (исключение представляет лишь метрический репертуар В.Ермакова[74], где этот размер уступает 3-иктному дольнику и 5-стопному ямбу - 22% и 14% соответственно, что сразу же выделяет этого автора из числа других и подкрепляется творческой ориентацией на модернистскую традицию русской поэзии). Каталектические вариации этого размера охватывают практически все возможные формы: от сплошных мужских, женских и дактилических до сочетания мужских и женских, мужских и дактилических, женских и дактилических, даже - мужских, женских, дактилических и гипердактилических (смешанный тип), при безусловном доминировании сочетаний мужских и женских форм. Но при этом звучание его в целом остается достаточно традиционным для русского слуха: профиль ударности составляет - 83,4% по 1 и 2 стопам и 46,4% по 3-й, что было характерно для русского 4-стопного ямба в период перехода от рамочного ритма к дифференцированному, получившем название альтернирующего (когда ударность 1 и 2 стоп сравниваются. Ср.: данные по началу Х1Х века - 1 и 2 стопы - 87,7%, 3-стопа - 43,2%). Интересно, что это совпадение подкрепляется еще и процентом полноударных строк: в современной орловской поэзии - 27,8%, а по периоду начала Х1Х века - 27,2%. Почти что такие же совпадения наблюдаются в 4-стопном хорее и 5-стопных ямбах и хореях. Пожалуй, еще показательнее в этом отношении распределение ритмических форм, в котором отчетливо наблюдается доминирование стереотипов: для 4-стопного ямба это будет сочетание полноударности с 4-й моделью (ЯЯПЯ, где (Я) - полнозначная стопа, а (П) - стопа облегченная), для 4-стопного хорея сочетание сразу четырех форм (полнозначная + ПХХХ, ХХПХ и ПХПХ) и т.д.
Среди трехсложных классических размеров преобладают 3-стопные амфибрахий и анапест (2,0% и 6,0%) и 2-стопный анапест (2,1%). Арсенал их каталектических вариаций несколько уже, чем у двусложных метров (первенство здесь принадлежит 2-стопному анапесту - 6 модификаций - семантический ореол которого градуирует ритмические модели: МЖ - любовная, медитативная лирика, ММ - пейзажная лирика, МД - юмористическая лирика и песенный жанр и т.д.
В области неклассических форм следует отметить значительную долю 3-иктного дольника (пожалуй, единственного тонического метра из репертуара серебряного века, интериоризированного русской поэзией), представленного во всех возможных каталектических модификациях. Интересно, что вольный дольник, как правило, оказывается его метрическим коррелятом - более половины всех вольных форм основаны именно на трехиктной базе. Относительно велико количество трехсложников с вариацией анакрузы и вольных тактовиков. Последнее обстоятельство можно оценивать как реконструкцию эволюции русского стиха в конце Х1Х- начале ХХ веков, когда постепенное ослабление метрической точности привело к созданию акцентного стиха и овладению верлибром, хотя в целом доля этих форм чрезвычайно мала.
Таким образом, анализ непрофессиональной орловской поэзии позволяет говорить об устойчивости традиционной поэтической техники в национальном сознании: отдельные примеры выхода за пределы метро-ритмических стереотипов в достаточной степени уравновешиваются традиционностью формы основной массы поэтической продукции. И в этом можно видеть не только залог стабильности, сохранности культурной традиции, но и особый механизм литературной эволюции, действующий избирательно и целесообразно на всем обозримом протяжении истории русской литературы.
