Научная жизнь. Итоговая научная сессия института психологии РАН. В 2005 Г. В институте психологии РАН состоялась ежегодная научная сессия, посвященная подведению итогов научно-исследовательской работы его сотрудников за

Автор: Н. А. ЖИВОВА, О. А. СОЛОВЬЕВА, С. А. ТАТАРКО

В 2005 г. в Институте психологии РАН состоялась ежегодная научная сессия, посвященная подведению итогов научно-исследовательской работы его сотрудников за прошедший год. Впервые на сессии обсуждались доклады сотрудников лабораторий, не получивших возможности представить результаты своей деятельности на других институтских мероприятиях 2004 г. Было заслушано 12 докладов в рамках заседаний трех секций, а также организован "круглый стол", посвященный анализу состояния и перспектив научных исследований в ИП РАН.

Открыл сессию директор института А. Л. Журавлев. Он подчеркнул, что по своему научному уровню итоговые сессии остаются достойными имени Б. Ф. Ломова - основателя и первого директора института - и в широком психологическом сообществе общепризнанно называются Ломовскими чтениями. Подводя итоги работы коллектива ИП РАН за 2004 г., А. Л. Журавлев коснулся всех основных форм представления результатов научно-исследовательской деятельности. В 2004 г. продолжалась разработка государственной программы патриотического воспитания граждан РФ при участии лаборатории истории психологии. ИП РАН принял активное участие в выполнении программы "Россия в глобализирующемся мире" (раздел "Ценностные приоритеты в современной России"). Сотрудники института включились в реализацию программы Центра конфликтологии при ООН РАН, что свидетельствует о востребованности научных достижений института при решении современных комплексных научных и практических задач.

В 2004 г. грантами Президента РФ были поддержаны исследования двух научных школ ИП РАН: "Системная психофизиология" и "Научная школа Е. И. Бойко: психология высших когнитивных процессов". Формой признания научных результатов деятельности молодых специалистов (Т. Н. Тихомировой, И. С. Кострикиной) стали гранты Президента РФ для поддержки молодых ученых по разделу "Общественные и гуманитарные науки".

Важным итогом научно-исследовательской деятельности института стали успешные защиты его сотрудниками пяти кандидатских и семи докторских диссертаций. А. Л. Журавлев особо поблагодарил всех докторантов, отметив, что успешно защищенные докторские диссертации говорят о большом научном потенциале ИП РАН, приобретенном за предыдущий достаточно длительный период его деятельности.

Характеризуя состояние издательской деятельности института, А. Л. Журавлев подчеркнул, что в 2004 г. вышло в свет 28 научных изданий - в два раза больше показателей предыдущих лет. Благодаря коллективным усилиям лаборатории истории психологии (при участии Психологического института РАО) пополнилась двумя изданиями серия научных трудов "Памятники психологической мысли". Опубликован ряд фундаментальных методологических и теоретических изданий: коллективная работа под редакцией В. А. Барабанщикова "Идея системности в современной психологии", монография В. А. Кольцовой "Теоретико-методологические основы истории психологии", коллективная монография под редакцией В. В. Знакова и З. И. Рябикиной "Субъект, личность и психология человеческого бытия". В группу изданий, вносящих заметный вклад в становление и развитие отраслей психологической науки, вошли: монография Л. И. Анцыферовой "Развитие личности и проблемы геронтопсихологии"; "Исследования по когнитивной психологии" под редакцией Е. А. Сергиенко; "Психология высших когнитивных процессов" под редакцией Т. Н. Ушаковой и Н. И. Чуприковой; монография В. А. Барабанщикова и В. Н. Носуленко "Системность. Восприятие. Общение"; 2-томный коллективный труд "Проблемы экономической психологии" (ответственные редакторы А. Л. Журавлев и А. Б. Купрейченко); работа А. Л. Журавлева "Психология управленческого взаимодействия". К изданиям, посвященным разработке конкретных психологических проблем и обоснованию новых научных направлений исследования, относятся: коллективная работа под редакцией В. А. Бодрова "Профессиональная пригодность: субъектно-деятельностный подход", книга "Социальный интеллект: теория, измерения, исследования" под редакцией Д. В. Люсина и Д. В. Ушакова и др. Научно-методическим трудом ИП РАН, опубликованным в 2004 г. в виде отдельной книги, стала коллективная работа под редакцией Т. Н. Савченко и Г. М. Головиной "Методы исследования психологических структур и их динамики".

А. Л. Журавлев подробно рассказал о разработке и применении новых методик и технологий в научно-исследовательской деятельности ИП РАН, создании и развитии экспериментальных комплексов для проведения психологических ис-

стр. 116

следований, организации и участии в научных и научно-практических семинарах, симпозиумах, конференциях. В заключение была отмечена уникальность результатов научно-исследовательской деятельности за 2004 г. как по числу научных изданий, так и по количеству успешно защищенных докторских диссертаций.

Заседание первой секции (сопредседатели В. В. Знаков, Л. В. Юревич) открыла Т. Н. Греченко, выступившая с докладом "Проблема сверхмалых доз биологически активных веществ: перспективы психофизиологических исследований". Сверхмалыми следует считать дозы, эффективность которых не может быть объяснена с точки зрения традиционных представлений о кривой "доза-эффект", предполагающей, что снижению концентрации вещества будет соответствовать снижение эффективности. Отличительной особенностью действия биологически активных веществ в сверхмалых дозах является "расслоение" эффектов таким образом, что при снижении концентрации вещества становится возможным избежание нежелательного влияния. Результаты исследования Греченко показали, что этанол в сверхмалых дозах положительно влияет на состояние изолированных нейронов и клеток полуинтактного препарата виноградной улитки по сравнению с часто используемыми более высокими дозами. Существует несколько гипотез относительно того, каким образом раствор, практически лишенный молекул вещества, может оказывать выраженное влияние на организм. Одна из них состоит в том, что вода способна "запоминать", какое вещество в ней находилось, изменяя свою структуру. Проведенное автором исследование продемонстрировало, что физиологические растворы с одним и тем же химическим составом, подготовленные на основе воды разной структуры, оказывают различное влияние на нейроны улитки.

Автору доклада были заданы вопросы о сверхмалых дозах, в частности, о том, в каких средах они могут оказывать действие. Интерес многих слушателей привлекла тема эффективности растворов, в которых практически отсутствуют молекулы вещества. Рассказывая о механизмах действия сверхмалых доз, Греченко рассмотрела в качестве примера действие некоторых нейромедиаторов (глутамата, ГАМК, серотонина) и предположила, что при использовании сверхмалых доз происходит нерецепторное взаимодействие нейромедиатора и тканей организма.

В рецензии, подготовленной Е. Н. Соколовым, было отмечено, что нейроны виноградной улитки, на которых уже много лет проводит свои исследования автор доклада, являются чрезвычайно интересным объектом исследования, позволяющим наглядно изучать действие различных агентов на нервную систему человека и животных.

В. В. Знаков выступил с докладом "Психология понимания и психология человеческого бытия", в котором были рассмотрены некоторые теоретико-методологические основания изучения понимания как когнитивного и экзистенциального феномена с позиций психологии человеческого бытия. Среди отличительных признаков понимания он выделил выход за непосредственные границы понимаемого, его включение в более широкий контекст и соотнесение с ценностными представлениями и представлениями о должном, которые отражены в социальных, групповых, моральных нормах поведения, принимаемых познающим субъектом. Эти особенности привели, с точки зрения автора, к появлению в конце XX в. тенденции, согласно которой понимание признается содержательно более объемной категорией, чем познание и индивидуальное мышление. Психология понимания как когнитивная дисциплина, в рамках которой понимание (наряду с объяснением, интерпретацией, прогнозированием и др.) выступает в качестве одной из процедур индивидуального мышления, должна быть дополнена экзистенциальным ракурсом его изучения, позволяющим рассматривать понимание как универсальную способность человека, реализующуюся в его способах бытия в мире.

По мнению Знакова, переход от анализа феномена понимания с точки зрения психологии познания к его исследованию с позиций психологии человеческого бытия согласуется с современными тенденциями эволюции науки от классической парадигмы к неклассической и далее к постнеклассической. Психология человеческого бытия, основания которой заложены в трудах С. Л. Рубинштейна и В. Франкла, как считает автор, развивает идеи психологии субъекта на этапе постнеклассической науки.

В докладе обсуждались пять положений, раскрывающих специфику данной области психологического знания. Первое - сочетание в рамках психологии человеческого бытия двух планов изучения психической реальности - когнитивного и экзистенциального, дающего возможность исследовать психологические проблемы под различными углами зрения, выявлять как общие, так и частные, индивидуальные закономерности психического развития, совмещать в одном направлении познание и ценностно-смысловое постижение, соотносимое с личностным знанием познающего субъекта. Второе - рефлексия и расширение ценностно-смысловых контекстов, в которых осуществляется бытие субъекта, выход за рамки категории деятельности и обращение к представлениям о непрерывном развитии психики, понятиям существования, становления, проблемам ценно-

стр. 117

стных ориентации, смысла жизни, свободы и духовности. Третье - целостный характер анализа психического, приоритетность изучения не отдельных составляющих психики, а целостных единиц - событий, ситуаций, жизненных сценариев, более полно описываемых не категорией "деятельность", а понятием "дело". Четвертое - диалогическая направленность психологического анализа, рассмотрение существования субъекта с позиции "Я и другой человек", выдвижение на первый план проблемы понимания как основы взаимодействия субъектов - участников диалога. Пятое - изменение представлений о возможных и допустимых способах рациональных рассуждений; включение рациональности в диалог культурных традиций, в ходе которого происходит пересмотр ее правил и переоценка собственной позиции с иной точки зрения в целях достижения взаимопонимания. Каждый из перечисленных пунктов необходимо включает в себя рассмотрение вопросов из области понимания, что позволило Знакову назвать проблему понимания центральной для психологии человеческого бытия.

Ю. И. Александров в рецензии на доклад В. В. Знакова предложил свою интерпретацию перехода от когнитивной парадигмы к экзистенциальной. По его мнению, в эволюции науки происходит не однонаправленное движение - от классической науки к постнеклассической, от рационального к интуитивному, от когнитивизма к экзистенционализму, - а циклический процесс балансирования между этими двумя полюсами; при этом в каждом исследовании сочетаются оба подхода, хотя их относительные вклады могут существенно различаться.

Д. В. Ушаков в ходе обсуждения доклада высказал предположение о том, что какая-то часть психологии бытия является, по-видимому, ненаучной, "эзотерической", т.е. предполагает не только знание, но и постижение объекта исследования. Докладчик, не согласившись с такой трактовкой, отметил, тем не менее, что психология человеческого бытия может оказаться действительно полезной в области психотерапии и психологического консультирования, в которых затрагиваются вопросы "вершинной" психологии и оказываются не применимы строгие процедуры научного знания.

Доклад В. А. Хащенко "Экономико-статистическая модель субъективного экономического благополучия" был посвящен рассмотрению психологического содержания, структуры, компонентов и индивидуальных детерминант субъективного экономического благополучия (СЭБ) как базового феномена экономического сознания, отражающего интегральное отношение человека к своему актуальному и будущему экономическому благосостоянию. В ходе проведенного эмпирического исследования показано, что по мере роста субъективно воспринимаемого имущественного статуса респондентов (от "неимущих" до "богатых") происходит линейное возрастание показателей СЭБ. Оценки СЭБ прямо пропорциональны самоуважению личности в сфере жизнеобеспечения, стремлению занять активную позицию в области материального жизнеобеспечения, наличию детей и обратно пропорциональны экономическим притязаниям, субъективной значимости денег как смысложизненной ориентации личности, негативному отношению к институту собственности, брачному статусу, уровню образования и возрасту респондента. При этом личностные детерминанты вносят более весомый вклад в детерминацию СЭБ, нежели объективные индивидуальные детерминанты.

Автор предложил эмпирическую структурно-уровневую модель, описывающую психологическое пространство проявлений СЭБ. Согласно этой модели, уровень единичных показателей включает несколько групп характеристик отношения человека к собственному материальному положению (притязания в сфере доходов, оценка благоприятности внешних и внутренних условий роста благосостояния, а также уровня индивидуального дохода, ожидания относительно перспектив изменения личного материального благосостояния и др.). На следующем уровне представлены обобщенные компоненты СЭБ: экономический оптимизм/пессимизм, субъективный уровень материального благосостояния, адекватность дохода потребностям личности, экономическая тревога, степень нужды в деньгах. Их композиция образует два интегральных измерения модели, характеризующих модальность и интенсивность СЭБ: субъективный уровень жизни и экономическая фрустрированность.

Т. Н. Савченко в рецензии на доклад высоко отозвалась о качестве построенной дескриптивной модели и отметила необходимость создания экспресс-методики оценки СЭБ, преимущество которой по сравнению с ныне проводимым мониторингом экономического благополучия будет заключаться в возможности учета субъективных показателей.

В. А. Бодров выступил с докладом "Психическая регуляция процессов формирования профессиональной пригодности", открыв заседание второй секции (сопредседатели Л. Г. Дикая, В. А. Кольцова, Н. Д. Павлова). Он рассказал об основных направлениях, по которым ведутся исследования регуляции профпригодности в ИП РАН. В основу эргономического подхода, развиваемого сотрудниками института, положена системная оптимизация деятельности. Результаты исследований показали, что одним из аспектов проблемы психической регуляции формирования профпригод-

стр. 118

ности является разработка и применение средств информационной поддержки оператора в особых условиях. Так, при информационной перегрузке летчикам требуется больше времени, чтобы выполнить задачу на слежение, чем в обычных условиях, а увеличение яркостного контраста приводит к тому, что они лучше справляются с задачей. Автор доклада отметил также, что изучение профессиональной мотивации деятельности позволило разработать представления о роли вектора "мотив - цель" и его предметном "наполнении". На выборке милиционеров были выявлены личностные корреляты готовности и склонности к риску. Согласно предварительным результатам другого исследования, посвященного изучению профессиональной пригодности летчиков, обнаружена ее взаимосвязь с удовлетворенностью профессией и высокой самооценкой подготовленности.

Отвечая на вопрос В. П. Морозова об инвариантах психической деятельности профессионала, В. А. Бодров подчеркнул, что в процессе формирования пригодности к конкретной деятельности важную роль играют факторы, специфические для данной профессии, в связи с чем перенос данных, полученных для одних групп профессий, на другие группы оказывается затруднительным. В ответе на вопрос Л. И. Анцыферовой он также упомянул об исследовании ценностно-смысловой детерминанты деятельности железнодорожников.

С рецензией на обсуждаемый доклад выступила Л. Г. Дикая, рассказавшая об особенностях и перспективах изучения становления профессионала, которое проводится в лаборатории инженерной психологии и эргономики, в частности, под руководством В. А. Бодрова.

Е. Л. Ермолаева в докладе "Профессионал в условиях разнонаправленных социально-экономических воздействий" предложила авторскую модель, описывающую последствия рассогласования индивидуально-психологической, инструментальной и социальной составляющих труда. Опираясь на данные, полученные другими исследователями, она выделила пять основных форм профессионального дисбаланса (личностно-социальный, индивидуально-социальный, социально-профессиональный, оценочно-регуляторный и системный), который возникает при нарушении связей между компонентами системы "человек-профессия-общество", соответствующей данной профессиональной эпохе.

С точки зрения автора, в конкретных ситуациях профессионального дисбаланса человек может демонстрировать различные стратегии реагирования, основными из которых являются ригидно-рациональная (конформистское следование ведущей социально навязанной тенденции), прагматическая (ориентация на минимизацию ущерба при максимизации выгод), творчески-рациональная (оптимизация ситуации путем творческого преобразования собственных стереотипов), творчески-иррациональная (сохранение собственных ценностных ориентации в самых неблагоприятных условиях), ригидно-иррациональная (сохранение имеющихся стереотипов), агрессивно-рациональная (устранение факторов среды, не согласующихся с индивидуальными представлениями о "должном"), агрессивно-иррациональная (активное сопротивление любым, даже, очевидно, позитивным нововведениям). На основе выделенных стратегий поведения профессионала, ведущего принципа его субъектного реагирования и идентификационного типа могут быть реализованы различные варианты преодоления профессионального дисбаланса, что дает возможность, по мнению автора, определить наиболее оптимальный вариант выхода из конкретной ситуации.

Выступивший с рецензией по данному докладу А. А. Обознов отметил, что положения, приводимые в работе Е. П. Ермолаевой, служат развитием идей В. А. Вавилова, Ю. Я. Голикова, А. Н. Костина, и высказался в поддержку дальнейшей разработки модели с ее последующей эмпирической верификацией.

К. И. Алексеев в докладе "Метафора в политическом дискурсе" представил некоторые результаты исследования, выполненного на материале 34 текстов теледебатов, состоявшихся осенью 2003 г. накануне выборов в Государственную Думу. Он опирался на положение, согласно которому изменение частоты встречаемости тех или иных метафорических моделей в политическом дискурсе может служить индикатором смены способов концептуализации политической действительности. Были проанализированы частоты встречаемости метафорических моделей в текстах, а также те составляющие политической действительности, в отношении которых они употреблялись. В своем докладе автор подробно остановился на трех из наиболее часто встречавшихся метафорических моделей: Геометрии, Движения и Механизма.

В ходе ответов на вопросы Алексеев подчеркнул, что существует различие между лингвистическим и психологическим подходами при изучении метафоры. Его суть состоит в том, что предметом изучения в психологии является не метафора как языковая конструкция, а особенности когнитивных образований, выражающиеся в словах. С этим различием связано попадание в поле рассмотрения некоторых языковых выражений, которые не обязательно могут быть квалифицированы как метафоры в строго лингвистическом смысле слова.

В рецензии на доклад И. О. Александров обратил внимание на две основные трудности, возни-

стр. 119

кающие при использовании метафор как инструмента реконструкции когнитивных структур. Во-первых, необходимо определить именно в контексте психологического (а не лингвистического) исследования, что конкретно понимается под структурой, как она соотносится с высказыванием и проявляется в нем. Во-вторых, метафора как инструмент исследования требует построения представления о предметной области (в данном случае политики). Ответы на эти вопросы связаны с проблемой конструктной валидности метафоры как инструмента исследования.

Л. М. Соснина в докладе "Тенденции исследования справедливости в зарубежной социальной психологии" сообщила о некоторых результатах историко-теоретического анализа работ по проблеме справедливости, цель которого заключалась в выборе адекватной теоретико-методологической базы для комплексного исследования справедливости, учитывающего многоаспектность данного феномена.

По мнению автора, понимание справедливости схематично может быть представлено в виде континуума критериев. На одном конце этого континуума располагается жесткий принцип эквивалентности, индивидуализм; в средней зоне лежат принципы равенства и потребностей, а на другом полюсе - альтруизм, коллективизм, принцип жертвенной любви и милосердия, который присущ нашей культуре наряду с традиционно выявляемыми в западных исследованиях. Докладчиком было выделено несколько основных направлений изучения справедливости в зарубежной психологии, начало которому в 1965 г. положила классическая теория эквивалентной справедливости Дж. Адамса. Во-первых, это исследования дистрибутивной справедливости, в которых продолжена традиция оценивать конечный продукт распределения, но помимо принципа эквивалентности Адамса выделены также не сводимые к нему принципы равенства распределения и удовлетворения актуальных потребностей (М. Дойч, М. Лернер и др.). Во-вторых, изучение процессов и норм, регулирующих ход принятия решения, в рамках исследований процедурной справедливости, в которых было показано, что признание процедуры распределения справедливой/несправедливой зависит в большей степени не от размера получаемых выгод, а от проявления уважительного отношения к индивиду при распределении (Р. Фолджер, Е. Линд, Т. Тайлер и др.). Далее, это работы, посвященные групповой ориентации в процессе принятия решений о распределении, в соответствии с которой стабильность взаимоотношений и коллективные цели оказываются приоритетными и преобладают над индивидуальными. Наконец, исследования альтернативных мотивов концептуализации причин, вызывающих чувство справедливости/несправедливости, отличных от мотива справедливости (Г. Рейс, В. Рабинович).

А. В. Юревич, выступивший с рецензией на доклад Л. М. Сосниной, отметил, что в нашей стране теория справедливости стала объектом несправедливого к ней отношения, поскольку в этой области проводилось очень мало исследований. Он выразил надежду, что данное исследование привлечет внимание отечественных специалистов.

Е. А. Чудина выступила с докладом "Представления об эмоциональной зрелости личности", которым открылось заседание третьей секции (сопредседатели В. А. Бодров, Е. А. Сергиенко), состоявшееся во второй день работы сессии. На основе методики, предложенной для изучения социальных представлений о психологических феноменах японскими учеными (H. Azuma, К. Kashiwagi, 1987), было проведено исследование структуры и содержания социальных представлений об эмоциональной зрелости личности (ЭЗЛ), а также критериев ее оценки. Изучались представления двух групп респондентов. Первую группу составили студенты-психологи, практикующие психологи и психотерапевты, у которых, по предположению, имелись профессиональные знания об эмоциональной зрелости личности. Во вторую группу вошли испытуемые среднего и позднего зрелого возраста (представители различных профессий с разным уровнем образования, посещавшие отделение дневного пребывания при комплексном центре социального обслуживания), дававшие оценку эмоциональной зрелости, исходя из собственного жизненного опыта. По результатам контент-анализа свободного описания испытуемыми ЭЗЛ (первый этап исследования) был составлен бланк анкеты из 72 дескрипторов ЭЗЛ, наиболее часто упоминаемых респондентами. На втором этапе испытуемые оценивали эмоционально зрелого человека, которого они знают лично, по каждому из выделенных утверждений. Эти данные использовались для факторного анализа, результаты которого были сопоставлены в двух группах для выявления структуры ЭЗЛ.

Анализируя содержание четырех эмпирически полученных факторов, автор приходит к выводу о том, что структура ЭЗЛ в представлениях двух групп испытуемых состоит из четырех компонентов (когнитивного, регулятивного, социального и эмоционального), каждый из которых имеет специфику. Путем сопоставления результатов частотного анализа в двух группах выделяются также критерии ЭЗЛ в представлениях психотерапевтов и пожилых людей: умение выстраивать отношения с другими людьми, интерес к жизни и способность любить. По мнению докладчика, анализ структуры и критериев ЭЗЛ позволяет уточнить ее определение и выдвинуть предположение о том, что оценочные шкалы ЭЗЛ, разра-

стр. 120

ботку которых планируется провести на следующем этапе работы, будут соответствовать четырем выделенным факторам (компонентам).

Рецензент В. В. Знаков отметил актуальность проблемы зрелости в целом и вопроса о структуре эмоциональной зрелости в частности. При этом он указал на противоречие, которое не было учтено автором исследования, а именно: эмоционально зрелый человек умеет открыто выражать свои эмоции (по А. Маслоу), что, однако, не соответствует представлению о социальной регуляции (т.е. сдерживании эмоций) как характеристике зрелой личности. Кроме того, в исследовании пока недостаточно проработанным является тот момент, что выделившиеся в группе психологов факторы включают скорее интеллектуальные, нежели эмоциональные компоненты. Он оценил работу как имеющую высокий потенциал, который может быть успешно реализован.

При обсуждении доклада Е. А. Сергиенко заметила, что суть проводимого Е. А. Чудиной исследования в большей степени состоит в изучении не социальных, а житейских, спонтанных представлений об эмоциональной зрелости, и этот факт должен получить отражение в названии работы. Она предложила провести сопоставление результатов, полученных докладчиком, с теми данными, которые накоплены в области изучения эмоционального интеллекта и эмоциональной регуляции.

Т. В. Галкина и М. А. Кононенко представили доклад "Соотношение общих и специальных компонентов музыкальной одаренности в музыкально-исполнительской деятельности". Цель их исследования - изучение взаимосвязи общих и специальных компонентов музыкальной одаренности в музыкально-исполнительской деятельности. Под общими компонентами музыкальной одаренности авторы доклада понимают способность действовать в уме (СДУ) и креативность, под специальными - "музыкальную" СДУ и креативность, проявляющиеся в музыкально-исполнительской деятельности. Исследование проведено на выборке, которую составили 85 учащихся детских музыкальных школ и студий в возрасте от 6 до 10 лет. Для диагностики общих компонентов одаренности использовались методика "Игра в классики" Я. А. Пономарева и тест творческого мышления П. Торренса, для диагностики специальных компонентов одаренности -разработанные авторами исследования методики диагностики "музыкальной" СДУ и особенностей музыкально-исполнительской деятельности, а также экспертные оценки учителей.

Полученные результаты указывают на наличие связи между общими и специальными компонентами одаренности. Показано, что уровни развития общей и "музыкальной" СДУ близки или совпадают; обнаружена связь между показателями по тесту Торренса и креативностью в музыкально-исполнительской деятельности. При этом в начале обучения уровень общей СДУ превышает уровень "музыкальной" (в последующие годы "музыкальная" СДУ начинает опережать общую); показатели креативности изменяются синхронно, но значения "общих" показателей несколько превышают значения "специальных" на протяжении всего рассматриваемого периода. Была выявлена взаимосвязь результатов применения авторской методики и экспертных оценок по показателям креативности и успешности музыкально-исполнительской деятельности. Также обнаружена положительная связь между уровнем развития СДУ (и общей, и музыкальной) и оценками педагогов по ряду параметров музыкальной деятельности, однако при низких экспертных оценках и показателях музыкального исполнения может быть диагностирован и высокий уровень СДУ. При сравнении экспертных оценок творческих проявлений музыкально-исполнительской деятельности исследователями прослеживалась тенденция к их согласованности с некоторыми показателями креативности. Результаты проведенного исследования подтвердили существование взаимосвязи между общими и специальными компонентами одаренности в исполнительской деятельности начинающих музыкантов.

По окончании доклада авторы ответили на вопросы слушателей относительно различий в понимании терминов "способность" и "одаренность", а также представлений о соотношении общих и специальных способностей. Комментируя замечание ТА. Ребеко, которое касалось возможного несоответствия уровня общих способностей уровню специальных способностей (например, в случае музыкально одаренных детей с отставанием умственного развития), М. А. Кононенко пояснила, что данные о соотношении интеллекта и музыкальных способностей противоречивы и можно предположить: между ними существует нелинейная связь. Вопрос о недостаточной изученности обсуждаемой проблемы был затронут также в рецензии В. П. Морозова.

Н. А. Габриелян выступила с докладом "Изменение личностных особенностей, обусловленное уровнем развития интеллекта и характером межличностного взаимодействия в ситуации проблемно-ориентированного консультирования". В основу исследования положены имеющиеся в литературе данные о существовании взаимосвязи между интеллектом, личностными проявлениями и степенью социального контроля. Докладчик опиралась на положение о том, что количество значимых корреляций между интеллектом и личностными особенностями увеличивается в ситуациях с более высокой степенью социального контроля. Исходя из этого, в исследовании была смо-

стр. 121

делирована ситуация консультирования, в ходе которого консультант инициировал различные типы межличностного взаимодействия с клиентом. Цель состояла в том, чтобы в зависимости от уровня развития интеллекта выявить влияние каждого типа взаимодействия на темп продвижения в осознании проблем и успешность их решения, на полноту личностных изменений, изменения образа Я и картины мира, соответствующих решаемой задаче. В исследовании приняли участие 23 человека, консультирование каждого из них продолжалось 6 - 8 месяцев 1 - 2 раза в неделю. Выборка была разделена на две группы: испытуемые с высоким и средним уровнями интеллекта. Интерперсональное взаимодействие между консультантом и клиентом инициировалось и оценивалось по двум направлениям: (1) спонтанное или последовательное разрешение проблем (в зависимости от того, придерживался ли консультант плана работы в течение месяца) и (2) комплементарное или тождественное взаимодействие (в зависимости от того, обменивались ли консультант и клиент поведением различного или одного и того же типа).

Автор исходила из того, что по степени социального контроля (в порядке его снижения) могут быть выделены последовательные, комплементарные, тождественные и спонтанные типы взаимодействия. Выявлено, что у клиентов с разным уровнем интеллекта степень изменений неодинакова при использовании консультантом различных типов взаимодействий. В группе с высоким уровнем интеллекта при снижении социального контроля степень личностных изменений увеличивается, а темп продвижения в меньшей степени зависит от социального контроля. В группе со средним уровнем интеллекта изменения в ходе консультирования более выражены при комплементарных взаимодействиях, характеризующихся достаточно высокой степенью социального контроля. Полученные результаты автор интерпретирует с опорой на определение совместной интеллектуальной деятельности, признаками которой являются общие цель, план действия и поле деятельности. Так, влияние интеллекта в ситуациях спонтанного и тождественного взаимодействия выше, чем при последовательных и комплементарных взаимодействиях, поскольку первые два типа взаимодействия способствуют формированию и принятию клиентом общих цели, плана действия и поля деятельности, т.е. между клиентом и консультантом возникает совместная интеллектуальная деятельность.

В своей рецензии Н. Д. Павлова выделила отличительные особенности исследования, которое проведено в русле изучения совместной интеллектуальной деятельности и реализует принцип социальной детерминации психического. По ее мнению, наиболее важный момент исследования -

это рассмотрение интеллекта в качестве модератора проявления личностных особенностей в новой сложной ситуации проблемно-ориентированного консультирования. Достоинством работы является применение тонкого методического приема - варьирования степени социального контроля. Его использование позволило подойти к решению проблемы оценки влияния интеллектуальных и неинтеллектуальных факторов на процесс консультирования. Рецензент отметила глубокую проработанность исследования, тщательность анализа результатов и впечатляющие навыки практической работы автора.

О. А. Ворона и Н. В. Тарабрина представили доклад "Эмоционально-личностные изменения у онкологических больных", подготовленный по результатам эмпирического исследования. Диагноз "рак", особенно рак молочной железы (РМЖ) у женщин, является источником переживания беспомощности и отчаяния и может впоследствии сопровождаться посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР) или его симптомами. Было проведено исследование психологических характеристик больных раком молочной железы 1 - 3-й степени, в котором приняли участие 75 пациентов в возрасте от 38 до 72 лет, не менее трех месяцев назад перенесших операцию в связи с этим заболеванием. Клиническое интервью показало, что наиболее стрессовый период - это время, когда был поставлен диагноз: у 65% пациентов выявлены признаки ПТСР, у 24% -клиническая картина ПТСР. Пациентов разделили на 3 группы в соответствии с выраженностью клинической картины ПТСР: "нет ПТСР", "частично ПТСР", "есть ПТСР". Выраженность ПТСР была связана с выраженностью психопатологической симптоматики. Так, у больных с диагностированным или частичным ПТСР наблюдались враждебность, паранойяльность, фобическая тревожность. Пациенты, демонстрировавшие клинические признаки ПТСР, имели склонность к психосоматическим проявлениям в связи с имеющимся у них заболеванием.

Для того чтобы понять, почему у одних женщин развивалось ПТСР, а у других нет, авторы доклада сопоставили выраженность расстройства с обстоятельствами жизни пациентов. Оказалось, что выраженность ПТСР не связана с семейным положением и возрастом. Однако она связана с уровнем образования, временем, прошедшим после диагностирования заболевания, занятостью, количеством предшествующих стрессовых ситуаций и их субъективным влиянием на жизнь, личностными особенностями пациентов, такими, как тревожность. У женщин, оперированных по поводу рака молочной железы, изменялось отношение к миру, они воспринимали себя как менее удачливых. Болезнь также сказывалась на их восприятии жизненной перспективы: пациенты с

стр. 122

ПТСР ощущали безнадежность, невозможность контролировать события своей жизни. Авторы обнаружили сходство в восприятии жизненной перспективы у пациентов с диагнозом РМЖ и ликвидаторов аварии на ЧАЭС. Было специально отмечено, что пациенты, у которых не выявлено ПТСР, представляют группу условно здоровых, поскольку повторные обследования после первичного лечения могут способствовать развитию признаков ПТСР. Полученные данные позволили обобщить представления о пациентах с признаками ПТСР и без него.

Выступление вызвало живой отклик у слушателей. По мнению рецензента Т. А. Ребеко, рассмотренная тема представляет несомненный интерес для обсуждения. Она также отметила высокую адекватность статистического анализа особенностям полученных данных и удачную форму представления материала в работе О. А. Вороны и Н. В. Тарабриной.

По окончании заседения третьей секции был организован "круглый стол" "Состояние и перспективы научных исследований в Институте психологии РАН", в работе которого приняли активное участие А. В. Маркина, Б. Н. Тугайбаева, С. С. Бубнова, И. Г. Скотникова, Т. А. Ребеко, В. П. Морозов, Е. А. Сергиенко, В. М. Русалов, Л. Г. Дикая и др.

Выступая с отзывом по отдельным докладам и давая оценку результатам научной сессии в целом, Е. А. Сергиенко отметила более высокий уровень выступлений в первый день работы сессии. Наиболее интересными и информативными, с ее точки зрения, были доклад Е. П. Ермолаевой и рецензии А. В. Юревича, Ю. И. Александрова, И. О. Александрова, Л. Г. Дикой. Из всех выступлений, заслушанных во второй день, она выделила как очень обстоятельный и тщательно проработанный доклад О. В. Вороны и Н. В. Тарабриной.

На "круглом столе" неоднократно высказывалась мысль о том, что постепенно происходит сращивание методологических основ и психологической проблематики научных разработок, ведущихся в институте в настоящее время. Так, А. В. Маркина провела параллель между работами В. В. Знакова, высвечивающими новые грани психологии субъекта, и основными положениями субъектной психофизики. На тесное переплетение системной и субъектной методологии, в контекст которых вводились представленные на научной сессии материалы, указала Т. А. Ребеко. Рассматривая актуальные проблемы жизнедеятельности института, В. П. Морозов подчеркнул необходимость и продуктивность сотрудничества различных научных коллективов. И. Г. Скотникова выступила с идеей "межлабораторного" аппаратно-методического обеспечения исследований. Она рассказала о возможности использования сотрудниками различных лабораторий уникального мультимедийного комплекса по изучению восприятия сложноорганизованных событий, воссозданного усилиями В. Н. Носуленко, Е. Г. Епифанова и В. А. Садова.

Говоря о перспективах научных исследований, проводимых в ИП РАН, А. В. Юревич выделил несколько основных тенденций, характеризующих положение науки в современной жизни. По его мнению, все решаемые в рамках психологии вопросы условно могут быть отнесены к сфере психологического осмысления социальных процессов или к ее традиционной академической проблематике. Он отметил, что в настоящее время движение науки и психологии в частности происходит в направлении основных финансовых потоков, поэтому особое внимание необходимо обратить на развитие таких отраслей, как психология бизнеса, экономическая и политическая психология. Кроме того, поскольку получаемое знание представляет собой "потенциально коммерциализируемый" товар (а это является критерием внешней оценки производительности каждого научного подразделения), необходимо выработать определенную позицию в отношении возможности патентования ноу-хау и технологий, разрабатываемых сотрудниками института. Существует и потребность в дальнейшем развитии традиционной психологической проблематики. По мнению выступающего, наблюдаемый в настоящий момент на Западе ренессанс интереса к методологии побуждает отечественную психологию к разработке основных методологических проблем и открывает возможность привлечь внимание зарубежных коллег достигнутыми результатами.

Закрывая итоговую научную сессию, А. Л. Журавлев поблагодарил всех докладчиков, диспутантов и руководителей секций за активное участие в научной жизни института в 2004 г. и пожелал коллективу института больших творческих успехов в текущем году.

ИПРАН

стр. 123