Личные права ребенка. Эволюция семейно-правового статуса ребенка начиналась с ситуации его "правового небытия" (как объекта права), продажи детей, тягот положения незаконнорожденного дитяти, абсолютизма родительской власти*(364), шаг за шагом продвигая идеи равенства детей (независимо от обстоятельств их рождения), общественного и государственного контроля за осуществлением родительских прав, ответственности за их злоупотребление или ненадлежащие исполнение обязанностей, эмансипации, права голоса в семейных вопросах и права на защиту. В начале XIX в. в широких кругах европейского общества было принято называть развертывающееся столетие "веком ребенка"*(365), однако революции и войны не позволили достойным образом реализовать идеи о ребенке как равноправном и высокоценном человеке и гражданине, хотя определенные к тому предпосылки в международном и российском семейном праве последовательно создавались.
Среди системных действующих источников международно-правового характера следует выделить Конвенцию от 20 ноября 1969 г. "О правах ребенка"*(366), где указанные идеи воплощены наиболее полно. Однако в России правовые представления о ребенке как самостоятельном обладателе комплекса субъективных прав и охраняемых законом интересов (в нашем случае - семейных) были закреплены лишь в действующем Семейном кодексе*(367). Глава 11 СК открывается новеллой российского семейного закона об определении понятия "ребенок" (п. 1 ст. 54): "Ребенком признается лицо, не достигшее возраста восемнадцати лет (совершеннолетия)". Соответствующая дефиниция Конвенции о правах ребенка несколько точнее: "...ребенком является каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста, если по закону, применимому к данному ребенку, он не достигнет совершеннолетия ранее" (ст. 1). Очевидно, что некоторые виды эмансипации с соответствующим наступлением полной гражданской дееспособности (вступление в брак до 18 лет) статус детства прекращают.
В соответствии с нормой ст. 8 Конвенции ребенок имеет право на приобретение и сохранение своей индивидуальности, которая в том числе обеспечивается именем, отчеством, фамилией и родством, а также правом на собственное мнение. Отчество, как известно, предопределено связью по происхождению от отца, фамилия - от родителей, при разных фамилиях - соглашением между ними (ст. 58 СК)*(368). Разногласия родителей по данному вопросу разрешаются органами опеки и попечительства. Спор может также возникнуть между родителями и органом ЗАГС, если последний, руководствуясь общественной традицией и интересами ребенка, откажет в регистрации имени - "новояза" (например: Бо N 110707 - биологический объект с обозначением даты рождения; имена, производные от технических терминов; фамилий известных политиков и т.п.). Родители вправе обжаловать этот отказ в судебном порядке. Имя и (или) фамилия могут быть изменены по инициативе одного или обоих родителей. С 10-летнего возраста требуется согласие ребенка на данное изменение, а с 14 лет последний вправе стать инициатором такого изменения. Споры по данному вопросу разрешаются органом опеки и попечительства.
Правилом п. 2 ст. 54 СК предусмотрено право ребенка знать своих родителей. В этой связи он может рассчитывать на помощь в их розыске со стороны законных представителей, органов опеки и попечительства, внутренних дел и других компетентных государственных структур. Исключения прямо или косвенно предусмотрены семейным и иным законодательством. Это касается, во-первых, усыновления (при определенных условиях обеспечивается его тайна по правилам ст. 132, 134-136, 139 СК); во-вторых, тайны донорства и (или) суррогатного материнства, т.е. при применении репродуктивных технологий (из смысла п. 4 ст. 51 СК). Преодоление этих запретов невозможно даже по достижении ребенком совершеннолетия. Впрочем, не исключено, что с учетом зарубежных тенденций наше законодательство в этом вопросе может измениться, став более либеральным.
В соответствии с нормами п. 2 ст. 54 СК одним из важнейших социально-значимых компонентов рассматриваемого статуса является право ребенка жить и воспитываться в семье, в том числе и прежде всего с родителями (одним из них), рассчитывать на их заботу, воспитание, обеспечение интересов, уважение его достоинства. Те или иные исключения составляют ситуации сиротства, раздельного проживания родителей, ограничения или лишения родительских прав. В этих случаях происходит компенсация за счет иных форм попечения над детьми. Декларативность данного комплекса прав лишь кажущаяся, так как ему корреспондируют соответствующие обязанности родителей, обеспеченные мерами защиты и ответственности (п. 3 ст. 66, ст. 69, 73 СК).
Предусмотренное нормой ч. 1 п. 2 ст. 54 СК право на воспитание реализуется прежде всего посредством общения родителей и ребенка, в том числе при раздельном проживании одного из родителей и даже при ограничении их родительских прав и отобрании у них ребенка на этом основании (п. 1 ст. 66, ст. 75 СК). Ребенок также имеет право на общение с другими родственниками. Причем при определении круга этих лиц законодатель непоследователен: на регулятивном уровне не предлагая исчерпывающего перечня ("дедушка, бабушка, братья, сестры и другие родственники" - п. 1 ст. 67 СК), в охранительной норме, обеспечивающей судебную защиту этого права, оперирует понятием "близкие родственники" (п. 2 ст. 67 СК).
Несмотря на отсутствие в семейном законодательстве классификации степеней родства, применение к нашему случаю по аналогии нормы ст. 14 СК о препятствиях к браку позволяет сделать вывод, что таковыми как раз и являются родственники по восходящей и нисходящей линии и боковой I степени (кроме родителей, это дедушки, бабушки, братья и сестры)*(369). Впрочем, руководствуясь интересами ребенка, суд вправе толковать норму расширительно.
Общение может осуществляться в форме личных встреч, по телефону, обмена письмами, электронной почтой, в системе on-line.
В то же время общение с родителями, отдельно проживающими родителями, родственниками судом может быть ограничено или исключено, если оно не отвечает интересам ребенка (хотя современные способы общения с применением мобильной связи и Интернета проконтролировать или трудно, или невозможно). Право ребенка на общение с родителями и родственниками должно обеспечиваться и при нахождении его в экстремальной ситуации (задержание, арест, заключение под стражу и др.) и ограничиваться только при наличии серьезных оснований (например, специальные правила доступа в реанимационную палату, учебно-воспитательные учреждения для детей с девиантным поведением, карантин и т.п.).
Важным достижением российского семейного закона является предписанное Конвенцией о правах ребенка (ст. 13) и закрепленное в норме ст. 57 СК право ребенка выражать свое мнение по вопросам, затрагивающим его интересы, - в семье, учреждении образования, медицины (в разумных пределах), а также быть заслушанным в ходе административного или судебного разбирательства. Это право дифференцировано по двум критериям, действующим как порознь, так и совместно, - возрасту и значимости семейно-правового акта.
До достижения 10-летнего возраста указанное право обеспечивается в диспозитивном режиме: его следует учитывать, однако степень обязательности и мотивация иного решения отдается на усмотрение его родителей или лиц, их заменяющих, органа опеки и попечительства, суда и других компетентных органов - в рамках следования "категорическому императиву", нравственному и правовому: соответствие интересам ребенка*(370).
С 10-летнего возраста обязательным является согласие ребенка на изменение имени, фамилии, восстановление в родительских правах, передачу в приемную семью, усыновление (за исключением случаев, когда он считает кандидата в усыновители своим родителем и является целесообразным сохранение тайны данного акта). По аналогии с нормой ст. 57 СК его позиция должна признаваться существенно значимой и в других семейно-правовых вопросах, хотя несогласие по ним не может считаться обязательным (правопрепятствующим). Некоторые цивилисты небезосновательно полагают необходимым расширить данный перечень за счет согласия 10-летнего ребенка при рассмотрении дел об установлении отцовства и об отмене усыновления*(371).
С 14 лет ребенок вправе самостоятельно защищать свои субъективные семейные права и интересы в суде, в том числе предъявлять иски об установлении своего внебрачного отцовства, отмене усыновления. Несмотря на отсутствие в семейном законе императивной нормы об обязательности согласия 14-летнего ребенка при заключении родителями соглашения о месте его проживания и порядке общения, а также при рассмотрении судом споров по аналогичному вопросу право на судебную защиту предполагает очевидную связанность решения суда с позицией несовершеннолетнего в возрасте 14 лет и старше*(372).
Систематическое толкование норм ст. 56, 69, 72, 73 СК свидетельствует о том, что хотя 14-летний ребенок и обладает правом самостоятельно обращаться за защитой своих субъективных семейных прав и интересов в суд, в том числе при ненадлежащем выполнении родителями обязанностей по его воспитанию, образованию и т.п. либо злоупотреблении родительскими правами, возможности предъявить иск об ограничении или лишении их родительских прав или восстановлении в родительских правах у него нет, а право предъявить иск об отмене усыновления ему, напротив, предоставлено (ст. 142 СК). Такое противоречивое решение законодателя по сходным вопросам должно быть скорректировано. В целом право ребенка на защиту возрастом не ограничено. По общему правилу предполагается, что оно должно обеспечиваться его законными представителями (в первую очередь родителями), органом опеки и попечительства, прокурором, уполномоченным по правам человека (или непосредственно ребенка, если такая служба в регионе предусмотрена), другими государственными и муниципальными структурами.
По достижении 16-летнего возраста ребенок вправе вступить в брак с соблюдением процедуры снижения брачного возраста*(373) (п. 2 ст. 13 СК), что влечет приобретение им полной дееспособности (п. 2 ст. 21 ГК). Он также может быть объявлен таковым (эмансипирован) по иным основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (ст. 27 ГК).
За пределами цивилистики статус ребенка дополняется правом на профориентацию и труд (с 14 лет), отдых, медицинское обслуживание, образование, членство в ассоциациях, информацию, обеспечение жизни в пределах социальных стандартов, неприкосновенность частной жизни и жилища, тайну переписки и др.*(374)
К числу новелл семейного закона относятся и нормы ст. 62 СК о несовершеннолетних родителях, не состоящих в браке. Казалось бы, характеристика статуса таких лиц является частным случаем проблемы статуса родителей. Но это не совсем так. С одной стороны, несовершеннолетние родители имеют право на совместное проживание с ребенком и участие в его воспитании, а с 16 лет - на самостоятельное осуществление родительских прав, с другой - они сами находятся под законным попечением своих родителей (или других лиц) до 18 лет, так как формально остаются детьми по смыслу ст. 54 СК и лишь частично дееспособными в соответствии с Гражданским кодексом (ст. 26). Этот парадокс должен быть снят путем внесения изменений в гражданское законодательство: либо несовершеннолетний родитель (как и несовершеннолетнее лицо, вступившее в брак) автоматически приобретает полную дееспособность с 16 лет, либо такое родительство становится основанием для эмансипации*(375).
Семейным законом предусмотрен своеобразный "возврат в детство", хотя и крайне редко встречающийся в юридической практике. Он представляет собой последствия судебного признания брака, заключенного с несовершеннолетним, недействительным: в соответствии с нормой ч. 3 п. 2 ст. 21 ГК суд вправе в этом случае принять решение об утрате полной дееспособности, полученной при вступлении несовершеннолетнего в брачный союз.
Имущественные права ребенка. Имущественные права ребенка определяются в основном гражданским законодательством и лишь в незначительной мере - семейным. Дети и родители не имеют права собственности на имущество друг друга, хотя при проживании семьей они неизбежно им пользуются на основе взаимного согласия (ст. 60 СК) и разумности (применительно к ребенку). Ребенок вправе распоряжаться своими доходами и совершать сделки по правилам норм ст. 26 и 28 ГК, а также рассчитывать на управление своим имуществом родителями и другими опекунами (попечителями) в его интересах. Непосредственно семейным законом регулируются лишь отношения по предоставлению материального содержания ребенку (алиментные обязательства), в которых последний выступает самостоятельным субъектом (а при предъявлении в суде иска о взыскании алиментов - истцом в материально-правовом смысле). Однако распоряжаются этими средствами родители в целях обеспечения насущных потребностей ребенка. Если родитель-плательщик считает, что алиментные суммы расходуются не по целевому назначению, он вправе обратиться в суд с требованием о перечислении до 50% суммы на банковский счет ребенка.
Критерием законности действий родителей, лиц, их заменяющих, должностных лиц и т.д. являются интересы детей (ст. 56, 57, 64, 68 СК и мн. др.). Данная формула была и остается "краеугольным камнем" построения правоотношений с участием ребенка и по поводу ребенка всех семейных кодексов, хотя и эволюционировала от конструкции "исключительно в интересах детей" (ст. 33 КЗоБСО РСФСР 1926 г.), контекст которой можно было бы трактовать как "во что бы то ни стало, пусть даже с явным ущербом для родительских интересов"*(376), до формулировки "не в противоречии с интересами детей" (п. 2 ст. 52 КоБС РСФСР и п. 1 ст. 65 СК РФ). Это означает, что должен достигаться баланс между интересами общества, родителей и детей, по возможности исключаться конфликт этих интересов. Собственно интересы ребенка могут трактоваться как его потребности в благоприятных условиях существования, надлежащей материальной и психологической заботе, воспитании, формировании навыков, необходимых для будущего жизнеобеспечения, - в пределах разумного сочетания его индивидуальности и объективно заданной общности характеристик с другими членами социума, свободным от которого он, как известно, быть не может. Толкование, обеспечение, охрана и защита этих интересов осуществляются в определенной степени (в зависимости от возраста и социальной зрелости) им самим и в значительно большей степени - родителями, иными попечителями, родственниками, органом опеки и попечительства, судом и другими компетентными государственными структурами.
В главе 11 СК делается очевидный акцент на права ребенка и отсутствие в семейном законе указания на их обязанность подчиняться воспитательному и иному законному воздействию родителей и других правомочных лиц. В то же время сущность правоотношений между родителями и детьми, как и всяких других, сводится к взаимодействию в них прав и обязанностей участников. Правам родителей соответствуют обязанности, а обязанностям - права детей*(377). В первую очередь обязанность ребенка состоит в том, чтобы сообразовывать свое поведение с требованиями, предъявляемыми к нему родителями. Значение такой правовой конструкции сводится прежде всего к обеспечению воспитательного воздействия на ребенка и это значение усиливается с взрослением последнего*(378). Разумность требований родителей оценивается как самим ребенком через реализацию права на мнение по семейным вопросам, административную жалобу и судебную защиту, так и органом опеки и попечительства, а в необходимых случаях - судом. Полагаем, что корректная формулировка указанного взаимодействия должна присутствовать в Семейном кодексе.
