Пока мы можем сказать только одно: на сегодняшний день больше оснований у первого предположения.
В этом отношении существенный интерес представляют идеи П. К. Анохина об опережающем отражении, т. е. об отражении, посредством которого живые системы приспосабливаются к будущим, еще не наступившим событиям.
Вопросы о том, когда в эволюции живой природы появился условный рефлекс, есть ли условный рефлекс у простейших растений, может ли быть врожденная деятельность сигнальной, Анохин (1962) считает искусственными. «Универсальным принципом приспособления живого к условиям окружающего мира является опережающее отражение последовательно и повторно развивающихся событий внешнего мира, «предупредительное» приспособление к предстоящим изменениям внешних условий или в широком смысле — формирование подготовительных изменений для будущих событий... Этот принцип имеет силу уже с первых этапов формирования живой материи. Поэтому вопрос может быть только о форме, в какой этот принцип опережающего отражения внешнего мира представлен на данном уровне развития. У одноклеточных он представлен в форме цепей химических преобразований, опережающих развитие последовательного ряда внешних событий. У высших животных он проявляется в форме участия специализированных нервных аппаратов, дающих огромный выигрыш в быстроте опережения. Однако во всех случаях эта форма опережающего отражения имеет одну и ту же решающую черту — сигнальность».
Описанные выше и подобные им положения служат для нас основанием выработки принципа выделения способа психического взаимодействия. Таким принципом является анализ особенностей ориентации одних тел относительно других.
Живая система, в частности человек, может взаимодействовать с окружающим и неспецифическим для него образом, например чисто физически, как инертная масса при столкновении с каким-либо другим телом. Человек может взаимодействовать с окружающим и чисто химически, когда он, например, случайно прикоснувшись к горячему, получает ожог. Загар на коже может быть примером непосредственного органического взаимодействия. Однако такие формы взаимодействия неспецифич-
ны для человека. Другое дело, когда он, охраняя свой организм от вредных воздействий, бежит от огня, либо тушит пожар. Рассматривая такие случаи в самом широком значении, можно увидеть в них способ ориентирования одной материальной реальности относительно другой. Существует ли подобный способ в нижестоящих формах взаимодействия? Ни гравитационный, ни электромагнитный способы ориентирования, ни все прочие, известные физике, химии, биофизике, биохимии и физиологии, не могут быть использованы при объяснении того, как осуществляется такая своеобразная связь. Факт сближения с благоприятствующим, удаления от разрушающего — этот факт специфического ориентирования живой системы по отношению к окружающему мы и рассматриваем как отправной, кардинальный факт.
По первому впечатлению может показаться, что это случай дистантного ориентирования, игнорирующего все физические законы. Однако более внимательный анализ показывает, что опосредствующая данное ориентирование цепь — контактна. Взаимодействие, как и во всех случаях, осуществляется от точки к точке. Посредством потока фотонов встречный предмет связывается с рецептором — глазом, последующая цепь преобразований раздражителей дает то, что принято называть сигналом; последний, опять-таки через цепь преобразований, определяет ответ живой системы. Может быть, здесь в сигнале имеется разрыв контактной цепи взаимодействия? Но и это не так: наш опыт, куда входит и усвоенный нами опыт общественно-исторический, содержит в себе, хотя и в чрезвычайно редуцированном виде, всю непрерывную цепь ранее пройденных опосредствовании. Каждый элемент этой цепи подчинен законам физики, химии, биофизики, биохимии, физиологии, однако то, что объединяет все эти законы в новую специфическую структуру, представляет собой новое качество, характеризующее новый способ взаимодействия.
Можно рассмотреть этот вопрос и в несколько ином плане.
Хорошо известно, что во всех естественных формах взаимодействий неживой природы ориентирование одних тел относительно других осуществляется либо путем непосредственного контакта тел, либо посредством силовых полей, образуемых взаимодействующими телами (например, посредством гравитационного поля и др.). В живой природе принцип специфической ориентации качественно иной. Ориентирование живых тел относительно окружающего опосредствуется использованием его отражения — прямая связь опосредствуется сигнальной. Такая форма связи включает в себя способность выделять структуры, специфическим образом использовать носителей информации. Именно на этой основе осуществляется специфическое для живой системы сближение с благоприятствующими ей факторами и удаление от того, что может принести ущерб.
В кибернетике уже предпринимались весьма плодотворные попытки определить жизнь как высокоустойчивое состояние вещества, использующее для выработки сохраняющих реакций информацию, кодируемую состояниями элементов этого вещества (Ляпунов, 1964).
Учитывая все сказанное, можно заключить, что принцип сигнальной связи и есть то, что характеризует способ психического взаимодействия, а тем самым и сущность психического: психическое есть сигнальное взаимодействие.
Компоненты психического взаимодействия. При определении компонентов психического взаимодействия мы пользуемся терминами «субъект» и «объект», употребляя их не в гносеологическом, а в онтологическом смысле.
Психологическая наука не может охватить, как мы это уже неоднократно подчеркивали, всю полноту конкретного взаимодействия живых систем с окружающим; ее задача состоит в исследовании лишь одного из структурных уровней организации такого взаимодействия — абстрактно взятой системы, специально выделенной для анализа и включающей в себя лишь отдельные свойства компонентов конкретного взаимодействия. Поэтому компонентом психического взаимодействия нельзя рассматривать, например, человека, взятого во всей полноте его свойств. Психология не изучает человека как организм (понимаемый как абстрактно рассматриваемая система): такой аспект анализа человека — прежде всего физиологический. Конечно, без психологии сущность организма понять нельзя; нельзя понять без физиологии и сущность психики: конкретность здесь расчленена абстракцией высшего порядка. Восстановление конкретности прежде всего низшего порядка, а тем самым и конкретной связи абстрактных наук — психологии и физиологии — специальная задача стыковых наук: сверху вниз — психофизиологии, снизу вверх — физиологической психологии.
Психологические исследования не охватывают человека и как личность. Сущность личности психология может раскрыть лишь в контакте с социологией, где обе абстрактные науки выступают уже как элементы науки конкретной. Аналогично предшествующему случаю связь между психологией и социологией устанавливается специально, с одной стороны, психосоциологией и, с другой — социопсихологией.
Психология изучает человека лишь как систему, способную к сигнальному взаимодействию, рассматривая лишь одно его свойство — то, в котором человек выступает как субъект. Поэтому психология не может исчерпать всего многообразия деятельности человека в ее конкретной полноте, всей многогранности его поступков. Чем полнее необходимо раскрыть многогранность конкретного поступка, тем большее число абстрактных дисциплин должно вовлекаться в качестве элементов знания, раскрывающего данную конкретность, тем выше должен быть
порядок конкретности аналитико-синтетическои модели данного явления.
Предметом психологического исследования являются формы и закономерности сигнальной — психической — деятельности25, которым подчиняются и труд, и учение, и игра. Психология изучает законы взаимодействия субъекта с объектом, вопреки которым не может быть совершен ни один поступок.
Субъект в психологическом смысле — это то свойство человека, которое делает его способным к сигнальному взаимодействию с окружающим. Данное свойство не может формироваться, например, только внутри системы организма или внутри системы организм — среда.
Человек под полным наркозом остается организмом, но перестает быть субъектом, он продолжает взаимодействовать со средой, но объекты в этих условиях для него не существуют — взаимодействие с объектом выключается. Субъект формируется в ходе сигнального взаимодействия человека с окружающим. Лишь в силу этого взаимодействия человек становится субъектом и лишь в данном взаимодействии он остается им, проявляется как субъект. Субъект можно определить и как свойство живой системы, обеспечивающее ей использование носителей информации о состояниях внешней и внутренней среды при регуляции поведения (деятельности).
В той мере, в какой субъект не тождествен организму, объект не тождествен среде организма. Объект всегда заключен в конкретных элементах внешней или внутренней среды человека, но сами по себе элементы этой среды — еще не объект. Объектом являются те свойства предметов, явлений, которые вовлекаются в сигнальное взаимодействие; их содержание как объекта оказывается зависимым от особенностей способа, которым взаимодействует с ними субъект.
Характеристика объекта столь же динамична, как и характеристика субъекта. Объект в известном смысле — продукт психического процесса, того воздействия, которое оказывает субъект на ситуацию в ходе его взаимодействия с ее элементами. Изменения субъекта неразрывно связаны с изменениями объекта. Развитие субъекта предполагает развитие объекта. И то и и другое не определяется каким-либо одним полюсом взаимодействия, т. е. субъектом или объектом. Развитие как субъекта, так и объекта определяется их взаимодействием. Без субъекта нет и объекта.
С определенной мерой условности субъект может быть представлен и в его конкретном воплощении (как относительно конкретная система с усеченным высшим уровнем организации). В
25 Содержание понятия «психическая деятельность» фактически в значительной мере уже разработано в русле эмпирической многоаспектное™; оно представлено тем, что психологи обычно понимают под структурой деятельности.
таком случае субъект выступит как модель способа (процесса) взаимодействия субъекта с объектом, как модель способа сигнальной связи, представленная в своем ядре элементами конструкции центрального органа ориентации во времени и пространстве, в высших формах развития жизни — мозга. В абстрактном плане (на психологическом уровне) такая модель может быть изображена в виде схемы (аналогичной по типу абстракции схеме, например, той или иной электронной вычислительной машины).
Эта модель не тождественна тем моделям субъективного отражения, с которым фактически имела дело традиционная психология, т. е. моделям предметов и явлений (точнее, ситуаций), с которыми субъект вступает в сигнальную связь. Ни один из элементов модели способа взаимодействия субъекта с объектом непосредственно не представлен в сознании, не дан в интроспекции, мы не имеем никакого непосредственного представления об этой модели. И вместе с тем — это важнейший элемент предмета психологии, один из важнейших элементов продукта 26 психического процесса — психики.
Другая сторона психики представлена конкретно теми моделями, которые хорошо знакомы традиционной психологии, т. е. моделями ситуаций, предметов, явлений. Осознаваемые модели этого класса как раз и есть то, что именуется субъективным отражением. Абстрактные срезы психологического уровня этих моделей необходимы для психологического исследования — ими оперирует субъект. Однако психологическому исследованию необходимы именно «абстрактные срезы», фиксирующие психологические формы данных образований и отвлекающиеся от их непосредственного содержания. Это содержание и не может быть раскрыто лишь средствами психологического исследования, поскольку оно зависит не только от способа сигнальной связи, но и от собственной природы отражаемых предметов.
Таким образом, психическое выступает перед нами как один из структурных уровней организации взаимодействия живых тел с окружающим. Это — абстрактно выделенное взаимодействие. Его компоненты — субъект и объект. Они связаны способом, в основе которого лежит принцип сигнализации. Понятие «субъект» соответствует элементу психики, моделирующему способ сигнального взаимодействия. Вторым элементом психики являются абстрактные срезы моделей объектов. Психика должна трактоваться, таким образом, как следствие и вместе с тем как условие психического процесса (т. е. способа взаимодействия субъекта с объектом).
При анализе взаимодействия субъекта с объектом понятие «психическое» целесообразно не отождествлять с понятием
28 Точнее, лишь одной абстрактно взятой стороны продукта, поскольку любой продукт, с нашей точки зрения, есть следствие по крайней мере двух процессов разного качества.
ПО
«психика»: первое следует использовать как более широкое, охватывающее собой все моменты сигнального взаимодействия, включающее в себя понятия психического процесса и психики.
Место психического в иерархии форм взаимодействия. Осно-ёой рассмотрения вопроса об отношении взаимодействия субъекта — объекта (психического) к смежным формам взаимодействия является теоретическое описание этого отношения, опирающееся на принципы абстрактно-аналитического подхода (мы будем описывать данное отношение, имея в виду психическое на его высшей стадии фило- и онтогенетического развития — на стадии интеллектуально развитого человека).
В статическом аспекте это описание таково. С одной стороны, система субъект — объект включена как компонент вышестоящей абстрактной системы взаимодействия в социальный уровень организации конкретности. На этом уровне человек проявляется как совокупность его общественных отношений, как личность, представляющая собой продукт психического взаимодействия человека (субъекта) с социальными объектами (ядро этого продукта конкретности). С другой стороны, один из компонентов рассматриваемой системы — субъект (которого надо понимать в данном случае как человека, проявляющегося со стороны его возможности к сигнальному взаимодействию, конкретно представленной, в частности, элементами конструкции мозга) — сам является системой по отношению к составляющим его компонентам (элементами нервной ткани). Компоненты эти, в свою очередь, включены в систему нижележащего структурного уровня — органического, того, на котором человек проявляется как организм, т. е. живая система, лишенная способности к сигнальному взаимодействию с окружающим.
В динамическом аспекте описания отношения психического к смежным с ним формам взаимодействия прежде всего следует иметь в виду положение о том, что взаимодействие в пределах одной формы мыслимо лишь как абстракция, реально оно всегда опосредствуется переходами взаимодействия из одной формы в другую: нижестоящей в вышестоящую (смежную) и наоборот, так что лишь общая совокупность ряда превращений дает наконец, эффект в пределах одной формы. Отсюда следует, что социальное взаимодействие опосредствованно психическим, последнее в свою очередь опосредствованно органическим.
В структурном аспекте основные черты описания рассматриваемого отношения сводятся к следующему. Высшая форма слагается из продуктов низшей, организованных в строго определенную систему. Отсюда следует, что, например, органическое с точки зрения его взаимоотношения с физико-химическим слагается из ряда относительно простых физико-химических процессов, протекающих в строго закономерной последовательности. Психическое в аналогичном отношении к органическому выступает как совокупность относительно простых органических про-
Ш
цессов (прежде всего тех, которые изучает физиология), также протекающих строго последовательно. Каждый отдельный органический процесс отвечает законам физиологическим, но строго определенная последовательность внутри всего комплекса этих процессов — функциональная система этих процессов — строится по законам психологии. В аналогичном отношении к психическому находится социальное взаимодействие.
В генетическом аспекте реализация принципов абстрактно-аналитической ветви системно-структурного подхода приводит к утверждению о том, что психическое, выступая по отношению к органическому как вцсшая форма, складывается в недрах исходной конкретной прасистемы путем ее дифференциации и реорганизации. Психическое опосредствуется органическим. Однако первичность органического по отношению к психическому не абсолютна. По мере своего развития психическое оказывает на органическое столь существенное обратное влияние, что в некотором отношении ряд продуктов органического взаимодействия можно и необходимо рассматривать как следствие психического. Иначе говоря, психическое, вырастая из органического, подчиняет затем себе эту форму и преобразует ее соответственно своим особенностям. В аналогичном отношении к психическому находится социальное взаимодействие.
В функциональном аспекте существенно оттенить следующее обстоятельство. Органическое является ближайшим звеном, опосредствующим психическое. Наряду с этим высшее взаимодействие включает в себя и другие опосредствующие формы27. Но все эти подчиненные формы включены в высшую не как ря-доположные, а в виде особой иерархии, последовательного взаимоподчинения. Электромагнитное влияние, например, не может непосредственно воздействовать на психическое — это влияние обязательно опосредствуется рядом преобразований, вплоть до тех органических событий, которые исследуются физиологией. Таким образом, в основе психического остается элементарная и вместе с тем основная черта всякого взаимодействия — приближение и удаление, однако в новых условиях эта основная черта приобретает весьма сложную природу: различные формы физического взаимодействия оказываются здесь лишь начальными и конечными звеньями длинной цепи превращений, в которой продукт одного процесса выступает как условие иного, более сложного, более высокоразвитого, короче говоря, «высшего» процесса. Продукт этого нового процесса, в свою очередь, решающим образом изменяет предпосылки, обусловливающие протекание менее сложного, «низшего» процесса, т. е. оказывает
В данном контексте наши характеристики органического, психического и социального весьма грубы. Каждая из этих форм сама по себе имеет внутреннюю иерархию различных структурных уровней. Однако, излагая принцип подхода к анализу рассматриваемого вопроса, принимать во внимание детали нецелесообразно.
на него обратное влияние, и т. д. Нормальное психическое взаимодействие возможно лишь при условии нормального функционирования всех опосредствующих его форм взаимодействия. При замене или исключении хотя бы одного какого-нибудь звена в цепи превращений весь процесс в целом совершенно изменяется или даже полностью нарушается.
Чтобы придать представлению о месте психического в иерархии форм взаимодействия большую отчетливость, рассмотрим специально вопрос о так называемой биосоциальной проблеме и взаимоотношение психологии и физиологии высшей нервной деятельности.
О так называемой биосоциальной проблеме. Проблеме соотношения биологического и социального в развитии человека посвящено прямо или косвенно огромное количество исследований философов, биологов, психологов, социологов, деятелей педагогики и медицины. Однако до сих пор в ее разработке нет ожидаемого продвижения. В этом смысле биосоциальная проблема напоминает психофизическую, единственно верное решение которой заключается в отнесении ее к категории ложно поставленных проблем.
Неопределенность содержания биосоциальной проблемы следует уже из явной неопределенности понимания ее основных ингредиентов: биологического и социального. В наших словарях, энциклопедиях нет терминов «биологическое», «социальное». Представление о их содержании составляется обычно на основании тавтологических характеристик предметов биологии и социологии, например: биология — наука о жизни, о живых системах; социология — наука об обществе, о социальных системах. Вместе с тем границы реальности, стоящей за характеристиками этих предметов, никогда не были ясными. Предметы биологии и социологии характеризуются так же, как качественно своеобразные формы движения материи, и именно такими противопоставляются друг другу. Однако в какой мере оправдано такое противопоставление? Оно правомерно относительно двух стадий развития жизни: до и после возникновения человека. Правомерно, например, противопоставление стадного поведения животных и социального поведения людей, взаимодействий внутри группы животных и внутри группы людей, взаимодействий этих групп с окружающей средой и т. п. Но данное противопоставление не аналогично противопоставлению социальных систем живым системам: если группу животных составляют живые существа (и поэтому взаимоотношения между ними относятся к категории живых систем), то и группу людей составляют живые существа. На каком же основании взаимодействия между людьми следует выводить за пределы живых систем?
Выведение предмета социологии за пределы живых систем правомерно, если в качестве такого предмета рассматривать объединения машин, автоматов, их взаимоотношения внутри
объединения, взаимодействий с окружающей средой. Но При таком условии из компетенции социологии исключаются люди. Следовательно, противопоставление биологического (живого) и социального (живого) в данном аспекте не правомерно. Здесь можно противопоставлять лишь два уровня организации живых систем.
Таким образом, социальная форма движения не противостоит биологической (живой). Социальное — лишь более развитая фаза жизни. В рассматриваемом аспекте при корректной постановке биосоциальная проблема должна быть преобразована в зоосоциальную.
Здесь различия двух уровней организации жизни (в одном случае, живой системы низшего уровня, компонентами которой являются животные, и в другом случае аналогичной живой системы, компонентами которой являются люди) приобретают очевидность. Стадные системы животных не имеют модельного (знакового) плана реальности. Складывающиеся взаимоотношения внутри стада (зоологические нормы) фиксируются в генетически закрепленных преобразованиях структуры вещества организма животных — инстинктах. Социальные отношения людей фиксируются в модельном плане, во внешних по отношению к организму преобразованиях — в нормах социального поведения. Стадо только приспосабливается к среде; в отличие от общества людей животные не преобразуют среду целенаправленно. Результаты воздействий стада на факторы среды резко отличаются от соответствующих эффектов целенаправленных воздействий общества людей: животные не выделяют среди воздействий среды того, что является результатом их собственного действия — изменения, вносимые животными в среду, выступают для них рядоположными со всеми прочими изменениями, возникающими в среде вне зависимости от их собственных воздействий.
Легко понять, что применительно к изучению современности содержание зоосоциальной проблемы совсем иное, чем то, которое неформализованно, интуитивно вкладывается в смысл биосоциальной проблемы. Зоосоциальная проблема выступает в таком случае как проблема рационального использования домашних животных, приручения новых видов, использования и охраны диких зверей, птиц, рыб и т. п. Именно в данном смысле она имеет отношение к онтогенезу современного человека, к развитию современного общества.
Зоосоциальная проблема может быть рассмотрена также применительно к антропогенезу и филогенезу общества. Но и здесь ее смысл (только что обозначенный нами) в главных чертах сохраняется неизменным. Современное стадо животных может служить лишь очень условной точкой отсчета социогенеза.
Отображение генезиса форм взаимодействия живых систем, как мы уже говорили, весьма трудная, пока еще далеко не ре-
шенная (даже в общем пл-ане представления о развитии) проблема. Сам факт существования биосоциальной проблемы говорит о том, что пока достаточно детального знания об общих законах взаимодействия и развития не выработано. В данном направлении остается сейчас лишь одна возможность — построение гипотез 28.
Мы полагаем, что понятие «форма движения материи» может быть осмыслено как абстракция, отображающая какой-либо один из структурных уровней организации конкретной системы. Это предположение подкрепляется тем обстоятельством, что акт взаимодействия никогда не протекает только в пределах одной формы. Непосредственная связь в пределах одной формы мыслима лишь как абстракция. Реально она всегда опосредствуется переходом одной формы в другую, так как лишь общая совокупность ряда превращений дает наконец эффект в пределах одной формы. Этому общему положению не противоречит ни одно из известных нам явлений.
В таком случае возникновение новой конкретной формы организации живой материи (общества и его компонентов — людей) нельзя рассматривать как надстройку над предшествующей конкретной формой. Процесс социо- и антропогенеза надо рассматривать как коренную перестройку одной из конкретных предшествующих зоосистем. Внутри этой развивающейся конкретной системы противопоставления зоологического и социального не возникает, так как по мере становления и развития социального преобразуется соответствующим образом состав исходной системы •— формируется структура новой конкретной системы — новой формы организации жизни, называемой (по ее высшему структурному уровню) социальной. Противопоставление социального и зоологического сохраняется, таким образом, лишь в сопоставлении двух различных конкретных систем: развивающейся — социальной и не включившейся в развитие, застывшей — зоологической. Внутри новой конкретной системы такого противопоставления нет.
Преимущества «перестроечной» гипотезы над «надстроечной-» становятся еще более вескими, если принять во внимание тот факт, что социогенезу до определенного момента сопутствовал антропогенез, что социогенез был невозможен без антропогенеза.
Вместе с тем оговорка «до определенного момента» ставит, казалось бы, под сомнение однозначность и логическую полно-объемность гипотезы «перестройки». Вопрос о прекращении
При построении нашей гипотезы мы опираемся в основном иа экспериментальный материал проведенного нами исследования формирования и функционирования психологического механизма интеллекта человека, широко экстраполируя полученные выводы (с целью поиска общего в частном). Отдавая полный отчет в грубости такого приема, мы все же считаем такие экстраполяции целесообразными, поскольку они должны создавать известную почву для последующих обобщений.
(точнее — затухании) антропогенеза допустимо считать научно решенным. Однако продолжение развития общества не вызывает сомнений. Не опровергает ли это гипотезу перестройки?
Для анализа данного вопроса несколько подробнее рассмотрим тот аспект биосоциальной проблемы, где на передний план выступают события, которые, как это нередко теперь говорят, происходят «под кожей человека».
Именно «происходящее под кожей человека» чаще всего относят к «биологическому», не возвышая при этом биологическое над зоологическим.
Не считая целесообразным по указанным ранее соображениям пользоваться в данном случае термином «биологический», мы называем упомянутые отношения социоорганическими 29. В одном из частных случаев они могут выступить, например, как социофи-зиологические. Именно в них обычно включаются вопросы врожденных и прирожденных особенностей человека, события, связанные с обменом веществ, и другие существенные признаки, характерные для любых или относительно высокоразвитых живых систем. Наличие таких признаков и у животных, и у человека служит обычно основанием для признания человека существом биологическим (в смысле — зоологическим). Специфические же особенности человека ведут к признанию «го социальности и таким образом — к разделению в нем биологического и социального — к постановке биосоциальной проблемы. Если к тому же и антропогенез считать явлением биологическим (в смысле — зоологическим), а его затухание связывать с началом социального, то разделение биологического и социального и противопоставление их друг другу в пределах конкретной системы окажутся вполне оправданными. Восторжествует гипотеза «надстройки».
Однако, исходя из гипотезы «перестройки», можно предложить совершенно иной подход, согласно которому любая аналогия между человеком и животным не превращается в тождество, подобно аналогии животного стада обществу людей.
Реализуя в общих чертах такой подход, укажем прежде всего на одну из причин некорректности постановки не только биосоциальной, но и социофизиологической проблемы. Дело в том, что объективно прямой связи между социальным и физиологическим нет. Иллюзия наличия такой связи объяснима лишь традиционным формированием представления о психическом — пониманием психического как идеального, отождествлением пси-
Необходимо заметить, что в данном аспекте термин «социальное» приобретает иной смысл. Он характеризует собой не конкретную систему (называемую «социальной» по высшему структурному уровню ее организации), а лишь соответствующий структурный уровень, т. е. абстрактно выделенную систему, абстрактно представленную форму взаимодействия (движения).
W
хического с субъективным, суждением о психическом как о конкретном.
Именно ложные методологические основания, создавшие основу идущей от Декарта традиции извращенного понимания психического, связанной со взглядом на психическое как на нечто непространственное, нематериальное, с утверждением психофизического (а тем самым и психофизиологического) дуализма и выразившейся в исключении психического из всеобщей связи событий материального мира, придании психическому ранга познавательной уникальности, привели к образованию познавательной пропасти между социальным и физиологическим, а тем самым — и к постановке неразрешимой социофизиологической проблемы, к исключению возможности плодотворной разработки представления об отношениях социального и органического.
