Мусихина Вера Павловна,
учитель русского языка и литературы
О чём эта повесть? О несчастной любви? Но может ли принести человеку несчастье любовь? Ведь любовь созидает! Разрушают ненависть и равнодушие.
Повесть начинается с описания Москвы. Мы видим «ужасную громаду домов и церквей». Здесь чётко просматривается архитектурный код Православия: «великолепная картина, особливо когда светит на неё солнце, когда вечерние лучи его пылают на бесчисленных златых куполах, на бесчисленных крестах, к небу возносящихся!»
В повести много символов. Вот и начало символично. Каждый человек несёт по жизни свой крест – жизненные испытания. И только мужественное и безропотное несение креста возносит человека к Небу. Ещё читаем: «Но всего чаще привлекает меня к стенам Симонова монастыря воспоминание о плачевной судьбе Лизы, бедной Лизы». Какая связь между монастырём и судьбой Лизы? «Страшно воют ветры в стенах опустевшего монастыря…». Есть и стены, и кельи, но ушло главное: нет духовной жизни, нет молитвы, нет связи с Подающим жизнь. Так и в душе Лизы, некогда чистой и непорочной, исполненной радости и любви, страшно завыли ветры страсти и опустошили её.
Образ ландышей соотносится в повести с образом героини. Ландыши – это символ чистоты, асочетание белого и зелёного цветов – символ молодости и неискушённости Лизы. Весеннее цветение ландышей оказывается в параллели с молодостью семнадцатилетней девушки.
Уже при первой встрече Эраста и Лизы на берегу реки возникает мотив безволия, неспособности героини противиться охватившим её чувствам: «Лиза… встала, хотела идти, но не могла, …не могла отнять у него руки, …не могла отворотиться, когда он приближался к ней с розовыми губами своими…». Это первый этап изменения её внутреннего мира, после которого наступает забвение. Она так передаёт состояние своей души: «Я себя забываю, забываю всё, кроме Эраста». Переворот в душе Лизы произошёл: «Я скорее забуду душу свою, нежели милого моего друга».
Между Эрастом и Лизой возникло чувство влюблённости, перешедшее в страсть, но не любви. Достоевский говорил, что любовь невозможна без веры в бессмертие души. По мысли Карамзина, только единение душ способно сформировать в человеке гармоническое мировосприятие и не разрушить его нравственную основу. В вечер «грехопадения» внутреннее самоотречение Лизы достигает апогея. В Лизе страсть оказалась более сильным чувством – сильнее благоразумия. Лиза из чувствительной превращается в чувственную. В вечер близости окончательно разрушается идиллический мир Лизиной души. Это момент самоотрицания героини. Не случайно фрагмент повести изобилует отрицательными частицами: «…никогда её поцелуи не были столь пламенны – она ничего не знала, ничего не подозревала, ничего не боялась – мрак вечера питал желания – ни одной звёздочки не сияло на небе – никакой луч не мог осветить заблуждения». Лиза в этой ситуации безвольна. Лизина страсть – это порыв, который разрушает все границы, существующие в её душе.
Человек, отказавшись от Бога, от его помощи и защиты, становится уязвимым и бессильным для зла в этом мире. За гибелью духовной последовала гибель физическая. Гёте говорил, что фундамент нравственности – это воля и вера человека.
А что Эраст? Это сладострастный и самолюбивый человек. Имя Эраст – значит «прелестный», т. е. льстящий самому себе: «…видя, сколь она любит его, казался сам себе любезнее». Вся его жизнь прошла во грехах, то есть для себя, в своё удовольствие. А если грех становится идеалом, нормой жизни, тогда любви невозможно укорениться в сердце такого человека. Достаточно вспомнить одну фразу о нём: «Эраст… скучал и жаловался на судьбу свою». И вот печальный итог: предательство любви, женитьба по расчёту, смерть Лизы. История Лизы рассказана повествователю самим Эрастом, она становится своего рода исповедью. А может быть, его душа возродится через страдание?
Тема любви и дружбы звучит в стихотворении Н.М. Карамзина «Любовь и дружба»:
Любовь тогда лишь нам полезна,
Как с милой дружбою сходна;
А дружба лишь тогда любезна,
Когда с любовию равна.
Разве может человек основать своё счастье на несчастье другого? Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти или, как часто бывает, к равнодушию; но божественная любовь не может измениться. Ничто не может разрушить её. Она есть сущность души.
