Очевидно, что укрепление органов прокурорского надзора, включая разрешение давно назревших проблем его статуса, может быть более успешным на базе теоретической разработки концептуальных основ законности, ее места и предназначения.
К сожалению, идеи и принципы законности как универсальной ценности правового демократического государства, не нашли должного отражения в основном законе страны — Конституции Российской Федерации. Парадоксально, но в этом главном документе, определяющем жизнь общества, не оказалось места для раскрытия роли законности, основных принципов и механизмов ее утверждения в условиях федерального устройства страны. Во всем тексте Конституции заметна печать незадачливого реформаторства, видимо, относившего законность к рудиментам прошлого режима, подменены ее цементирующей роли оторванными от жизни чужеродными формально-нормотивистскими схемами. А если обойдена вниманием законность, как опорный хребет формирования правового государства, то, естественно, следуя этой логике, можно было ограничиться столь скупой формулировкой статуса специального органа ее защиты и утверждения — прокуратуры — как это видно из Конституции РФ (ст. 129).
Не секрет, что на ослаблении режима законности в переходный период с самого начала сказались теоретические взгляды и позиции, противопоставляющие понятия права и закона, объективно умаляющие значение законодательных актов, как "неустойчивых" и преходящих в условиях реформ в отличие от "вечных" и естественных правовых постулатов, вобравших в себя исторический опыт человечества.
На старте перестройки и в последующие годы серьезный ущерб законности был нанесен и пропагандой, внедрением в жизнедеятельность общества нового принципа правового поведения: "разрешено все, что не запрещено законом". Его разрушительная сила особенно стала ощутимой в период радикальных экономических реформ, перехода к рыночным отношениям при отсутствии должного законодательного обеспечения, новой системы права. В условиях динамизма социально-экономических и общественных процессов и явного отставания правового регулирования провозглашенный принцип привел на практике к осложнению криминальной ситуации, разрушению общественной морали как средства регулирования человеческих отношений.
Требуется также научное осмысление и обоснование трансформации, содержательного отличия господствовавшей в прошлом "социалистической" законности от принципа законности правового государства. Переход от одного понятия законности к другому — это не формальная смена терминов, а кардинальная переориентация приоритетов в предметах правозащиты.
Если фундаментальной основой "социалистической законности" были интересы государства, стоявшего над личностью и обществом, то в условиях конституционного провозглашения примата прав и свобод личности, интересов гражданского общества должны меняться не только приоритеты как принципы, но и цели, задачи законности, механизм их реализации. А это требует солидного научного обеспечения. В частности, смена правозащитных приоритетов не должна вести, как это доминирует в теоретических работах и практической политике, к противопоставлению личности, общества и государства. Важно видеть в праве и законности равнодействующую общего интереса, обеспечивающую в конечном счете реальную гарантию прав и свобод человека и гражданина. Правовое государство, как главный гарант законности, должно быть и самым чувствительным индикатором отношения населения к проводимым в стране социально-правовым мероприятиям, предупреждать появление в массовом правосознании феномена "нелегитимности" самих законов, как не отвечающих их социальным ожиданиям.
На завершающем этапе формирования нормативно-правовой базы реформ на передний план в механизме упрочения законности выдвигается проблема правоприменения, исполнения законов. Поэтому новый уровень контрольно-надзорной деятельности государства следует подкрепить действенной системой внешнего контроля со стороны гражданского общества, стимулирования законопослушного поведения должностных лиц и граждан. Важное значение имели бы практические шаги по созданию системы юридического просвещения, формированию общественного сознания, ориентированного на социальную, правовую стабильность, утверждение авторитета закона, в том числе путем позитивной информации о потенциальных возможностях правопорядка и законности в обеспечении демократических прав и свобод личности.
Приложения
Приложение 1
Прокуроры Российской Империи
Ягужинский П. И. — 1722—1736;
Трубецкой Н. Ю. — 1740—1760;
Вяземский А. А. — 1764—1792;
Беклешов А. А. – 1799—1800 и 1801—1802;
Державин Г. Р. — 1802—1803;
Лопухин П. В. — 1798—1799 и 1803—1810;
Дмитриев И. И. — 1810—1814;
Лобанов-Ростовский Д. И. — 1817—1827;
Дашков Д. В. — 1829—1839;
Панин В. Н. — 1839—1862;
Пален К. И. — 1867—1878;
Набоков Д. Н. — 1878—1885;
Манассеин Н. А. — 1885—1894;
Муравьев Н. В. — 1894—1905;
Акимов М. Г. — 1905—1906;
Щегловитов И. Г. — 1906—1915;
Керенский А. Ф. — март—май 1917.
Приложение 2
