I. Чтение и анализ нескольких сочинений

II. Лекция учителя

Имя М. Горького всегда связывалось с революцией. Горький — это «буревестник революции», певец гордых и сильных героев, первооткрыватель образа рабочего-революционера, «великий пролетарский художник».

Однако публикация в последние годы «перестройки» (1990) книги Горького «Несвоевременные мысли», находившейся более семидесяти лет советской власти под строжайшим запретом, содержавшей его «заметки о революции и культуре» 1917—1918 гг., перевернула представления о Горьком-мыслителе. Здесь он критикует Ленина, обличает революцию, советскую власть, предсказывает грядущие народные бедствия:

«Наша революция дала полный простор всем дурным и зверским инстинктам, накопившимся под свинцовой крышей монархии, и, в то же время, она отбросила в сторону от себя все интеллектуальные силы демократии, всю моральную энергию страны». «Чем отличается отношение Ленина к свободе слова от такого же отношения Столыпиных, Плеве и прочих полулюдей? Не так же ли ленинская власть хватает и тащит в тюрьму всех несогласномыслящих, как это делала власть Романовых». «Вообразив себя Наполеонами от социализма, ленинцы рвут и мечут, довершая разрушение России, — русский народ заплатит за это озерами крови».

Творческий путь Горького-публициста мучителен, наполнен взлетами надежды и горькими разочарованиями, верой и неверием, твердой убежденностью и разрушительными сомнениями. «Несвоевременные мысли» как раз и отражают момент наивысшего обострения противоречий писателя, его напряженные поиски ответа на вопрос о смысле русской революции, о роли в ней интеллигенции, некий итог размышлений над этими проблемами.

Для Горького революция 1905 года — пробуждение «новой, могучей, истинно-жизненной силы», начало борьбы рабочего класса за «право быть человеком, а не доходной статьей мещан». Горький приветствует революцию. Но на ее пути «стоит жирный человек с брюшком, любитель устриц, женщин, хороших стихов... человек, поглощающий все блага жизни, как бездонный мешок» — интеллигент-мещанин. По мнению Горького в то время, интеллигенция — это балласт нации, от которого надо избавляться.

Блок в полемике по поводу подобных статей Горького писал: «ценно в действительности… то, что роднит Горького... не с духом современной «интеллигенции», но с духом «народа»... Это писатель, вышедший из народа, таких у нас немного».

Горький и Блок — две ключевые фигуры эпохи, которые находились в поле зрения читателей, критиков, деятелей культуры, политиков. Они представляют два полюса жизни нации, два крыла русской культуры начала ХХ века. Горький — выходец из народа, знающий жизнь нее самых неприглядных, подчас уродливых формах; Блок — потомственный интеллигент, эстет, воспитанный в традициях западноевропейского гуманизма, на высших образцах русской и мировой культуры. Они принадлежат одному времени, их занимают одни и те же проблемы, но решают они их по-разному.

Блок считал отношения народа и интеллигенции, особенно в связи с революционными событиями, драматичными и даже трагичными. Поэт констатирует «страшное разделение»: «есть действительно не только два понятия, но две реальности: народ и интеллигенция; полтораста миллионов с одной стороны и несколько сот тысяч — с другой; люди, взаимно друг друга не понимающие в самом основном». И все же Блок уверен, что есть между народом и интеллигенцией «тонкая согласительная черта», а Горький — «последнее знаменательное явление» на этой черте.

Сам Горький отвергал возможность какой бы то ни было «согласительной черты», считал истинным смыслом революции «разъединение» с интеллигентами-мещанами. Горький утверждает безусловный приоритет творчества масс над творчеством индивидуальным. Восстание, революция, по мысли Горького, — тоже творчество масс. Массы творят историю, осуществляют творчество самой жизни. Разрушительность революции, ее насилие оправдываются будущими социальными и культурными свершениями социализма, «новой культурой». «Мы должны следовать за жизнью, мы должны предоставить полную свободу творчества народным массам» — это уже высказывание Ленина. Горький воодушевлен идеей преимущества коллективистского общества, нового, социалистического строя, осуществление которого связывает с социалистической революцией.

После Февральской революции главным для Горького становится защита ее завоеваний, борьба за развитие культуры. Однако первые революционные события вызвали и первые разочарования. Горький напряженно ищет ответа на трудные, порой неразрешимые вопросы. Какие же силы, по мысли Горького, могут способствовать возрождению России? «Интеллектуальная сила — это первейшая по качеству производительная сила, и забота о скорейшем росте ее должна быть пламенной заботой всех классов».

Точка зрения Горького на интеллигенцию меняется под влиянием исторических обстоятельств: «Русская интеллигенция… должна взять на себя великий труд духовного врачевания народа. Теперь она может и работать в условиях большей свободы...» Теперь Горький болезненно реагирует на непонимание между народом и интеллигенцией, пытается найти объяснение трагическому отчуждению между ними. Первопричину культуры Горький видит уже не в социально-историческом творчестве народа, а в культуре находит источник будущего преобразования жизни, исторического и социального творчества, потенциал духовного возрождения страны.

Горький понимает, что революция обернулась анархией, разрушением, насилием, разгулом жестокости, ненависти, угрозой для существования культуры. В «Несвоевременных мыслях» настойчиво звучит: «Граждане! Культура в опасности!»; «Если революция не способна тотчас же развить в стране напряженное культурное строительство... тогда революция бесплодна, не имеет смысла, а мы — народ, неспособный к жизни»; «Я не знаю ни чего иного, что может спасти нашу страну от гибели». Теперь Горький видит причину разрушения личности в коллективизме, в хаосе темных страстей, невежества. Он приводит ряд примеров, иллюстрирующих всю глубину падения страны, народа, его правителей, отдающих на разграбление национальную культуру, историческое достояние: «Грабят и продают церкви, военные музеи... грабят дворцы бывших великих князей, расхищают все, что можно расхитить, продается все, что можно продать... ничего подобного не было даже в эпоху Великой Французской революции».

«Что же нового дает революция, как изменяет она звериный русский быт, много ли света вносит она во тьму народной жизни?» — спрашивает Горький в «Несвоевременных мыслях». И отвечает: «За время революции насчитывается уже до 10 тысяч «самосудов». Вот как судит демократия своих грешников». Приводится эпизод, когда толпа, избившая пойманного вора, «устроила голосование: какой смертью казнить вора: утопить или застрелить».

От статьи к статье все более становится заметной полемика Горького с большевиками, постепенно переходящая ко все более открытой, резкой форме: «Я верю, что разум рабочего класса, его сознание своих исторических задач скоро откроет пролетариату глаза на всю несбыточность обещаний Ленина, на всю глубину его безумия и его Нечаевско-Бакунинский анархизм». «Рабочий класс для Лениных то же, что для металлиста руда... Он работает как химик в лаборатории, с тою разницей, что химик пользуется мертвой материей, но его работа дает ценный для жизни результат, а Ленин работает над живым материалом и ведет к гибели революцию». Горькому все яснее становятся последствия авантюристической политики большевиков: «Гражданская война, т е. взаимоистребление демократии к злорадному удовольствию ее врагов, затеяна и разжигается этими людьми». Становится очевидным, что для большевиков единственный способ удержать власть — сохранение и усиление диктатуры.

Горький с ужасом видит, как развязывается кампания безудержного красного террора: «Все, что заключает в себе жестокость или безрассудство, всегда найдет доступ к чувствам невежды и дикаря. Недавно матрос Железняков, переводя свирепые речи своих вождей на простецкий язык человека массы, сказал, что для благополучия русского народа можно убить и миллион людей».

Сущность трагедии Горький видит в подмене, а затем и полном вытеснении культуры политикой, в полном подчинении культуры политике, в превращении культуры в средство политической деятельности и классовой борьбы, а значит, в извращении сути и смысла культуры как таковой. «Истинная суть и смысл культуры — в органическом отвращении ко всему, что грязно, подло, лживо, грубо, что унижает человека и заставляет его страдать. Нужно научиться ненавидеть страдание, только тогда мы уничтожим его. Нужно научиться хоть немножко любить человека, такого, каков он есть, и нужно страстно любить человека, каким он будет». В этих словах романтизм, но и гуманизм защитника свободы мысли и культуры.

В ответ на обвинения Горького ленинская газета «Правда» писала: «Горький заговорил языком врагов рабочего класса». Развязалась антигорьковская кампания. «Нет сомнения в том, что Горький — громадный художественный талант, который принес и принесет много пользы всемирному пролетарскому движению. Но зачем же Горькому браться за политику?» В июне 1918 года горьковская газета «Новая жизнь» была закрыта по решению Ленина, но полемика между ними продолжалась. Когда Ленин и его сателлиты называли революцию «праздником трудящихся», Горький отвечал: «А на празднике, где будет торжествовать свою легкую победу деспотизм полуграмотной массы и, как раньше, как всегда — личность человека остается угнетенной, — мне на этом «празднике» делать нечего, и для меня это не праздник. В чьих бы руках ни была власть, — за мною остается мое человеческое право отнестись к ней критически».

«Несвоевременные мысли» Горького и сейчас очень «своевременны». Это честная, страстная, бескомпромиссная в отстаивании приоритета культуры над революцией и интеллигенции над разбуженными массами книга — пример нравственной стойкости художника и мыслителя.

Иное восприятие Октября у Блока. Не будучи революционером, соратником большевиков, Блок, в отличие от Горького, принял революцию, но как роковую неизбежность, как неотвратимое событие истории, как сознательный выбор русской интеллигенции, приблизившей тем самым великую национальную трагедию. Отсюда его восприятие революции как «возмездия» бывшему господствовавшему классу, оторванной от народа интеллигенции, рафинированной, «чистой», во многом элитарной культуре, деятелем и творцом которой был и он сам.

У Горького в «Несвоевременных мыслях» было сходное восприятие: «Теперь мы все должны пережить мучительное и суровое возмездие за грехи прошлого — за нашу азиатскую косность, за эту пассивность, с которой мы терпели насилие над нами». Горький сохраняет оптимизм революционера.

У Блока свой оптимизм, оптимизм «человека культуры». В статье «Интеллигенция и революция» (1918) он пишет: «В том потоке мыслей и предчувствий, которые захватили меня десять лет назад, было смешанное чувство России: тоска, ужас, покаяние, надежда». Революция — возмездие по отношению к прошлому. Но в том-то и дело, что смысл революции, ее суть — в устремленности в неведомое будущее, потому-то ужас, покаяние, тоска перекрываются надеждой на лучшее. «Дело художника, обязанность художника — видеть то, что задумано. Что же задумано? Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью», «Россия — большой корабль, которому суждено большое плаванье».

Трагический оптимизм Блока включает катастрофизм совершающихся событий и даже собственную гибель поэта, застигнутого стихийным бедствием страны, в качестве дорогой, но неизбежной цены, которую надлежит заплатить за прекрасное будущее. «Жить стоит только так, чтобы предъявлять безмерные требования к жизни: все или ничего; ждать нежданного; верить... в то, что должно быть на свете; пусть сейчас этого нет и долго не будет. Но жизнь отдаст нам это, ибо она — прекрасна».

Революция в романтическом представлении Блока — вихрь, буря; «она сродни природе»: «Что же вы думали? Что революция — идиллия? Что творчество ничего не разрушает на своем пути? Что народ — паинька? Что сотни жуликов, провокаторов, черносотенцев, людей, любящих погреть руки, не постараются ухватить то, что плохо лежит? И, наконец, что так «бескровно» и так «безболезненно» и разрешится вековая распря между «черной» и «белой» костью, между «образованными» и «необразованными», между интеллигенцией и народом?»

Высота и очистительная сила совершающейся трагедии позволяет Блоку примириться с невосполнимыми разрушениями и потерями в сфере культуры: материальные ценности могут быть уничтожены, духовные же — никогда! «Не бойтесь разрушения кремлей, дворцов, картин, книг... Потеряв их, народ не все потеряет... Кремли у нас в сердце, цари — в голове».

Призывая интеллигенцию принять на себя вину «за грехи отцов Блок предлагает самым образованным, культурным и думающим людям взять на себя ответственность за все происходящее. «Бороться с ужасами может лишь дух». Блок называл «дух» — России, революции, обновления — музыкой. Он говорил об «обязанности художника «слушать музыку» революции — «всем телом, всем сердцем, всем сознанием». Такое восприятие невольно уводило Блока от суровой и жестокой реальности, поэтизировало и возвышало революцию в его глазах.

Вскоре никаких иллюзий относ будущего у поэта не остается. Мужественно, с холодной обреченностью пророка, вглядывающегося в картину грядущего апокалипсиса, он констатирует: «исход борьбы решен»; на смену «движению гуманной цивилизации» приходит «бурный поток, в котором несутся щепы цивилизации»; открылась «эпоха вихрей и бурь, в которую неудержимо устремилось человечество». Блок призывал не поддаваться иллюзиям о возвращении прошлого: «Художнику надлежит знать, что той России, которая была, — нет и никогда уже не будет».

Беспокойство за судьбы России, тревога за разрушаемую и унижаемую культуру, за уничтожаемую интеллигенцию, любовь-ненависть к своей многострадальной стране, к искусству, призванному духовно противостоять «погружению во мрак», объединяло Блока и Горького. После революции, как и говорил Блок, искусство, жизнь и политика развивались нераздельно, но и слиться в какое-либо социокультурное единство они впредь не могли. Их уделом были взаимообусловленное тяготение друг к другу и ожесточенная борьба между собой. Это выразилось и в статьях Блока и Горького об интеллигенции и революции.

 

II. Вопросы по публицистическим произведениям А. М. Горького и А. А. Блока

— Как менялось отношение Горького к интеллигенции и ее роли в российском обществе?

— Каковы взгляды Блока на отношения народа и интеллигенции?

— В чем видит Горький причину разрушения личности после революции?

— Что противопоставляет Горький террору в политике? Что защищает?

— В чем своевременность «Несвоевременных мыслей» Горького в начале ХIХ века и в наши дни?

— Какой образ принимала революция в романтическом представлении Блока?

— Как вы понимаете призыв Блока: «Слушайте музыку революции»?

 

Домашнее задание

Читать «Стихи о Прекрасной даме» Блока.

— Что объединяет позиции Блока и Горького по отношению к революции?