Ересь Нестория и ответ Церкви на нее.

10. Несторианство: краткая история и суть ереси

Серьезным этапом в развитии христологии явились несторианские споры, которые начинаются в конце 20-х годов V столетия. Архиепископ Константинопольский Несторий (381-451) был выучеником антиохийской богословской школы, христология которой в основном сложилась как антитеза аполлинарианству. Для антиохийской школы был всегда свойственен интерес к конкретной исторической действительности, и особое внимание уделялось историческому образу Христа, тому, как Он предстает в Евангелии. Особый акцент в христологии делался на полноте человеческой природы во Христе, при этом совершенство человеческой природы Спасителя подчеркивалась с такой силой, что человечество часто рассматривалось как некий самостоятельный, отдельный человек, во всем подобный нам, который лишь соединен с Божеством некоторой внешней благодатной связью. Эти идеи особенно ярко проявляются у Диодора Тарсийского и Феодора Мопсуэстийского (360-428). Несторий был учеником Феодора и проповедовал его богословие.

Смута началась зимой 428-429 гг. Пресвитер Анастасий на проповеди в Константинополе выступил против термина Богородица (Qeoto/koj), так как Дева Мария не родила Бога, а человека, призывая Деву Марию называть Человекородицей (a¹nqrwpoto/koj). Это вызвало негодование народа. Несторий в своих проповедях повторил мнение, высказанное Анастасием. Правда, не отвергая предложенный Анастасием термин Человекородица, Несторий признавал его неполным. Вместо него он предложил более полное наименование – Христородица. Согласно Несторию, ту мысль что Христос и от зачатия был Богом, лучше было бы обозначать словом Богоприимица (Qeodo/xoj). Ведь всякая мать рождает только тело, а душа от Бога, поэтому простая мать не может быть названа душеродицей. За пределами догматических рассуждений, то есть в богослужебном употреблении Несторий термин Богородица допускал.

Свт. Кирилл Александрийский сразу же получает известия из Константинополя и отвечает на них рядом посланий против учения, проповедуемого Несторием. Кирилл и Несторий обмениваются посланиями. В августе 430 г. учение Нестория осуждено на Римском Поместном Соборе, возглавляемом папой Целестином. 30 ноября 430 г. послание Александрийского Собора (= третье Кирилла) к Несторию с анафематизмами вручено Несторию. 6 и 7 декабря Несторий произносит проповеди, повторяя свое учение. Июнь 431 г. – начало Собора в Ефесе под председательством Кирилла и альтернативного собора «восточных» под председательством Иоанна Антиохийского.

Главным творцом антиохийской христологии был не Несторий, а Феодор Мопсуэстийский. Феодор не принимал александрийской парадигмы Слово-плоть и следовал другой парадигме, автором которой в значительной степени был сам. Эта парадигма нашла наибольшее распространение среди последователей антиохийской богословской традиции и определяется в современной науке как Слово-человек (Λόγος-ἄνθρωπος). Главная предпосылка этой парадигмы – полнота человечества во Христе.

Для Феодора эта полнота означает, прежде всего, активное проявление человечества во Христе. Он не принимает Аполлинариевой концепции пассивного и подчиненного божеству человечества Христа, лишенного своих собственных действий и воли. При этом, однако, он вполне разделяет аполлинаристскую идею о природе как активном бытии, наполненном собственной и «самодвижной» динамикой. То, что Аполлинарий относил лишь к божеству Христа, Феодор распространяет и на человечество. Таким образом, человечество Христа для Феодора обладает своей собственной жизнью и энергией. Развивая эту концепцию далее и достигая «антропологического максимализма», по выражению о. Георгия Флоровского, Феодор приходит к заключению, что во Христе сосуществуют две природы, имеющие каждая свое конкретное частное бытие. Иными словами, божество и человечество во Христе присутствуют в одинаковой степени – симметрично.

Наделив человечество Христа собственной энергией, жизнью и частным бытием, Феодор тем самым значительно увеличил дистанцию между ним и божеством сравнительно с александрийской парадигмой Слово-плоть. Увеличению этой дистанции немало способствовало также то, что, полемизируя с арианами, он всячески подчеркивает трансцендентность божества во Христе и его онтологическую удаленность от сотворенного человечества.

Оба эти фактора – максимально возможная полнота человечества и трансцендентность божества – поставили перед Феодором сложный вопрос о том, как человечество и божество соединены между собой и каким образом Христос остается единым существом. Решение данного вопроса Феодор нашел в концепции относительного соединения (ἕνωσιςσχετική) божества и человечества по благоволению (ἕνωσιςκατ’ εὐδοκίαν). Это соединение он противопоставлял соединению по сущности. Соединившись по благоволению, природы Христа приобрели единое общее лицо, действие и волю.

Понятие лица (πρόσωπον) имеет решающее значение в христологии Феодора, поскольку оно позволяет ему сохранить единство Христа при всей удаленности двух природ друг от друга. Феодор объясняет, что он имел ввиду, говоря о лице, в своем трактате против Евномия: «Лицо имеет двоякое значение: оно означает либо ипостась и то, чем каждый из нас является, либо же оно относится к чести, величию и поклонению. Например, «Павел» и «Петр» обозначают ипостась и лицо каждого из них, однако лицо нашего Господа Христа означает честь, величие и поклонение». Таким образом, Феодор признавал то, что πρόσωπον синонимично ὑπόστασις и означает конкретное бытие. Однако, в применении ко Христу термин «лицо» имеет для Феодора совершенно другое значение: единой чести, величия и поклонения двух природ Христа, а также способа проявления и откровения Бога через человечество. Такую же объединяющую роль играет в христологии Феодора единое действие и единая воля Христа. Следует отметить, что наличие общего лица (лица соединения – pro/swpone¸nw/sewj), общего действия и общей воли во Христе вовсе не отменяет собственных лиц, воль и действий двух природ, которые без них утратили бы свою полноту. Природы, имея каждая свое лицо (= ипостась), энергию и волю, соединены общими и едиными лицом, энергией и волей.

Иначе говоря, Христос предстает перед нами в Евангелии как единое Лицо только субъективно, по отношению к внешнему наблюдателю Он есть единое Существо, единое Лицо, но в Самом Себе Он заключает два лица – Божественное и человеческое. Таким образом, получалось, что Сын Божий и Сын Марии разделены, между ними существует только нравственная связь, подобная той, которая существовала между Богом и ветхозаветными праведниками, а, следовательно, путь к реальному обожению для человека по-прежнему закрыт.

Феодорова концепция лица как общего динамичного проявления Бога и человека в одном Христе близка к Аполлинариевой. При этом для Феодора она играет даже еще более важную роль, поскольку только благодаря ей Феодор может сохранить единство Христа. У Аполлинария же единство обусловлено прежде всего единой природой.

Для пояснения образа соединения двух природ во Христе представители антиохийской школы использовали различные примеры и образы, иногда весьма нелепые. У Феодора Мопсуэстийского имеется образ, согласно которому Божество и человечество во Христе соединяется подобно соединению мужа и жены в плоть едину. У Нестория основной образ – это образ дома или храма, имеется в виду человек, в котором обитает Бог. В любом случае это единство оказывается внешним, это единство власти, чести, силы или благоволения.