Октября 1894 года. Вступление на престол последнего российского императора Николая II.

(В.А. Серов. Портрет Николая II. 1900)

 

Определяя свой политический курс Николай II на встрече с представителями земств и городов заявил, что никаких серьёзных изменений в стране не последует. «В земских собраниях увлеклись бессмысленными мечтаниями о привлечении представителей губернских управ к делам государственного управления. Я буду охранять начала самодержавной власти так же твёрдо и незыблемо, как охранял их мой покойный родитель». Вот эта фраза – «бессмысленные мечтания» − подействовала на земских либералов, как ушат холодной воды, как страшный удар по их робким ожиданиям реформ. На это событие не могла не откликнуться свободолюбивая русская поэзия.

«Депутатам от сословий,

Волостей и городов

Царь без дальних предисловий

Объявляет пару слов:

 

«Вас за ваши поздравленья

От души благодарю:

Чувств покорных изъявленье

Любы русскому царю.

 

Но я вам сказать обязан –

Знайте это господа! –

Конституциею связан

Я не буду никогда!

 

Представительных собраний

Я с пелёнок не люблю,

И бессмысленных мечтаний

Я отнюдь не потерплю!

 

И с чего вообразили,

Что такой я либерал?!

Или вы уже забыли,

Как папаша управлял!

 

Знайте ж это вы, дворяне,

И крестьяне, и купцы,

И вы, − эй, там, − тверитяне,

Либеральные земцы!

 

Мне не нужны депутаты;

Нужны русскому царю

Лишь жандармы и солдаты –

Откровенно говорю!»

(Поэзия в большевистских изданиях 1901 – 1917. – Л.: Советский писатель, 1967. – С. 68 – 69.)

 

Правительство же видело дальнейший путь развития страны в постепенном врастании институтов самодержавной монархии в новые для неё буржуазные социально-экономические отношения. Разногласия внутри правящих кругов России накануне Первой Русской революции могли касаться только вариантов осуществления этой стратегической линии: то ли проводить некоторые меры по содействию процессу индустриализации страны, или же отдавать предпочтение чисто охранительным мерам, обеспечивая стабильность политического строя замедлением темпов эволюции государства в сторону буржуазной монархии.

 

РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ. ИСТОРИЯ РОССИИ. XX ВЕК

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Россия в начале XX века.Выбор пути развития

Двадцатый век… Ещё бездомней,

Ещё страшнее жизни мгла

(Ещё чернее и огромней

Тень Люциферова крыла).

Пожары дымные заката

(Пророчество о нашем дне),

Кометы грозной и хвостатой

Ужасный призрак в вышине,

Безжалостный конец Мессины

(Стихийных сил не превозмочь),

И неустанный рёв машины,

Кующей гибель день и ночь,

Сознанье страшного обмана

Всех прежних малых дум и вер,

И первый взлёт аэроплана

В пустыню неизвестных сфер…

И отвращение от жизни,

И к ней безумная любовь,

И страх и ненависть к отчизне…

И чёрная, земная кровь

Сулит нам, раздувая вены,

Все разрушая рубежи,

Неслыханные перемены,

Невиданные мятежи…

 

Что ж, человек? – За рёвом стали,

В огне, в пороховом дыму,

Какие огненные дали

Открылись взору твоему?

Как день твой величав и пышен,

Как светел твой чертог, жених!

Нет, то не рог Роланда слышен,

То звук громовый труб иных!

Так, очевидно, не случайно

В сомненьях закалял ты дух,

Участник дней необычайных!

Открой твой взор, отверзи слух,

И причастись от жизни смысла,

И жизни смысл благослови,

Чтоб в тайные проникнуть числа

И храм воздвигнуть – на крови».

(А.А. Блок. Избранное. – М.: Детская литература, 1978. – С. 143 – 145.)

 

Новый ХХ век ознаменовался оживлением общественной активности, разрастанием террористических акций и усилением полицейских репрессий как против революционеров, так и против либералов. Причём, как уже отмечалось, сторонники консервативно-охранительного направления в правительственной политике вовсе не были чужды духу нового. Они понимали опасность нарастающего рабочего движения и сразу попытались взять его под контроль. Именно с согласия нового министра внутренних дел Валентина Плеве жандармским полковником Сергеем Зубатовым были созданы легальные рабочие организации, подконтрольные правительству. Это явление впоследствии получило название «полицейского социализма». Умственному взору организаторов и вдохновителей «полицейского социализма» уже представлялась перспектива «социальной монархии» при полном единении царя и рабочих классов, при которой революционная пропаганда теряет всякую почву. Однако правительство стало заложником очень неприятной для себя ситуации. Чтобы вызвать симпатию и доверие к себе, зубатовские организации были вынуждены поддерживать рабочие требования к заводской администрации, что вызвало ответные протесты предпринимателей. Очень скоро они поневоле стали выступать зачинщиками стачечной борьбы. Это заставило правительство быстро прекратить свой эксперимент с рабочим движением. Зубатовские организации были распущены. Акцент в правительственной политике отныне был сделан на чисто полицейских карательных мерах ко всяким формам оппозиции существующему строю. Суть такой политики министр внутренних дел определил довольно точно: «Если мы не в силах изменить историческое движение событий, то мы обязаны поставить ему преграды, дабы задержать его, а не плыть по течению, стараясь быть всегда впереди».

Итог такой близорукой политики был предначертан. Александр Блок затем лишь облёк эти тревожные ожидания в поэтическую форму:

«Какие сны тебе, Россия,

Какие бури суждены?..

Но в эти времена глухие

Не всем, конечно, снились сны…

Да и народу не бывало

На площади в сей дивный миг

(Один любовник запоздалый

Спешил, поднявши воротник…).

Но в алых струйках за кормами

Уже грядущий день сиял,

И дремлющими вымпелами

Уж ветер утренний играл,

Раскинулась необозримо

Уже кровавая заря,

Грозя Артуром и Цусимой,

Грозя Девятым января…»

(А.А. Блок. Избранное. – М.: Художественная литература, 1978. С. 143.)

 

9 января 1905 года – 3 июня 1907 года. Первый революционный кризис в России.

 

Революционный кризис в России вызревал с самого начала ХХ века. К нему вёл целый комплекс причин экономического, социального, межнационального и даже психологического порядка. Разразившиеся революционные события явились расплатой правящей элиты за архаичность государственно- правовых институтов, за наличие полуфеодальных пережитков в деревне, за тяжёлое положение рабочего класса, за нежелание правительства пойти на компромисс с новыми общественными силами, чтобы совместными усилиями решить стоящие перед страной проблемы. Чтобы сделать этот тезис более осязаемым, не лишне обратиться к поэтическим строкам, характеризующим положение отдельных слоёв российского общества. Поскольку положение крестьян и образованного общества уже было нами обрисовано, можно ограничиться стихотворением Александра Блока «Фабрика», где описана тяжёлая участь рабочего класса России.

«В соседнем доме окна жёлты.

По вечерам – по вечерам

Скрипят задумчивые болты,

Подходят люди к воротам.

 

И глухо заперты ворота,

А на стене, а на стене

Недвижный кто-то, чёрный кто-то

Людей считает в тишине.

 

Я слышу всё с моей вершины:

Он медным голосом зовёт

Согнуть измученные спины

Внизу собравшийся народ.

 

Они войдут и разбредутся,

Навалят на спины кули.

А в жёлтых окнах засмеются,

Что этих нищих провели.

(А.А. Блок. Избранное. – М.: Детская литература, 1978. – С. 119.)

(Б.В.Иогансон На старом уральском заводе.1937)

 

Сам автор так объясняет сюжет своей картины: в литейно-формовочную мастерскую входит хозяин со своим приказчиком, который, указывая на первоначальную фигуру рабочего, на ухо шепчет хозяину: «Это тот самый, который народ смущает». Обстановка мрачная, мастерская—с допотопными средствами производства. Главная фигура — фигура рабочего (на первом плане), который отчетливо сознает, что такое хозяин, борется с ним и призывает других рабочих бороться. Это образ рабочего — представителя класса, за которым будущее. За ним стоит фигура старого рабочего, который устал от каторжного труда, но уже начинает сознавать правду. В глубине сгробленные фигуры рабочих и чахоточный мальчик-подросток, олицетворяющие непосильный труд. В правом углу должен быть рабочий, подбрасывающий в печку уголь. Это тип беспробудного пьяницы, которого загубил каторжный труд. Налево хозяин и сухонькая фигура приказчика, подлеца и взяточника, который замучил рабочих штрафами».

Но рабочие составляли незначительную часть населения страны, поэтому гораздо страшнее для царского режима оказалось то, что недовольство своим положением высказывали средние слои общества (мещане, мелкие чиновники, учителя, врачи и т.д.), которые по своему положению являлись цементирующей общество социальной силой. Так что стихотворение Дмитрия Богданова «Конторщик» даёт нам ясно понять причину столь широкого участия различных социальных слоёв, участвовавших в революционных событиях 1905 − 1907 годов.

«Подсчитывай чужие барыши!

Учитывай чужие капиталы

За скудные, ничтожные гроши,

Измученный заботой и усталый!

 

Скрипит перо тоскливо по бумаге,

Как хриплый плач над горькою судьбой;

Ряд мёртвых цифр из капель чёрной влаги

Густых чернил родится пред тобой.

 

Сиди весь день, согнувшись за конторкой,

Над кучами нелепо-странных числ,

Впиваяся внимательно и зорко

В их – для тебя совсем ненужный – смысл.

 

В груди тоска сосёт живую силу,

А в голове, где утомлённый ум

Оцепенел, зарытый, как в могилу,

Проносятся ряды унылых дум.

 

Там, за окном, весёлыми волнами

Струится день весенней красоты,

Увенчанный горячими лучами,

Бегущими от солнца с высоты.

 

Но ты сиди! За скудные гроши

Неси свой труд, тяжёлый, как вериги:

Подсчитывай чужие барыши,

Записывай их со вниманьем в книги!»

(Поэзия в большевистских изданиях 1901 – 1917. – Л.: Советский писатель, 1967. – С. 149)

 

Но «гвоздём» будущей революционной бури, как мы знаем, стал крестьянский вопрос, бедственное положение основной массы населения России. Хотя приведённое ниже стихотворение Демьяна Бедного написано несколько позже описываемых событий, в нём довольно верно обрисована картина тогдашнего сельского быта.

«Поёмный низ порос крапивою;

Где выше, суше – сплошь бурьян.

Пропало всё! Как ночь, над нивою

Стоит Демьян.

 

В хозяйстве тож из рук всё валится:

Здесь – недохватка, там – изъян…

Ревут детишки, мать печалится…

Ох, брат Демьян!

 

Строчит урядник донесение:

«Так што нееловских селян,

Ваш-бродь, на сходке в воскресение

Мутил Демьян:

 

Мол, не возьмём – само не свалится, −

Один конец, мол, для крестьян.

Над мужиками чёрт ли сжалится…»

Так, так, Демьян!

 

Сам становой примчал в Неелово,

Рвал и метал: «Где? Кто смутьян?

Сгною… Сведу со света белого!»

Ох, брат Демьян!

 

«Мутить народ? Вперёд закается!..

Связать его! Отправить в стан!..

Узнаешь там, что полагается!»

Ась, брат Демьян?

 

Стал барин чваниться, куражиться:

«Мужик! Хамьё! Злодей! Буян!»

Буян!.. Аль не стерпеть, отважиться?

Ну ж, брат Демьян!..»

(Д. Бедный (Е.А. Придворов). Собр. соч. в 5 т. – М.: Художественная литература, 1953. – Т. 1. – С. 37 – 38.)

(К.А. Савицкий. Спор на меже. 1911)

 

9января 1905 года. «Кровавое воскресенье». Начало Перовй русской революции.

 

Итак, получалось, что в оппозицию к существующему строю встали практически все слои русского общества от либералов-интеллигентов до рабочих и крестьян.

И, как тоже часто бывает в истории, политическое брожение в народе порождает смятение в государственных умах, мешает правительству реально оценить ситуацию в стране, заставляет играть с огнём. Как ещё можно объяснить затею с возрождением зубатовского движения во главе с небезызвестным священником Георгием Гапоном. Итогом этой полубезумной политики правительства стало «Кровавое воскресенье» 9 января 1905 года, ставшее прологом революционных событий. Правильно потом было отмечено в революционных прокламациях, что войска расстреляли не мирную демонстрацию, а веру народа в царя, в то, что царю одинаково дороги интересы господ и простого народа. Большую популярность среди рабочих получило стихотворение, где было высказано негодование по поводу этого события и жажда мести. Причём, ненависть уже была направлена не на так называемых царских сатрапов, а на самого царя.

«Мы мирно стояли пред Зимним дворцом,

Царя с нетерпением ждали,

Как вдруг между нами и царским крыльцом

На ружьях штыки заблистали.

Так тихо, так жутко… вдруг слышится: «Пли!»

Опомниться мы не успели,

Свалились уж многие на снег в крови,

За залпами ж залпы гремели…

И ужас объял нас. Безумно крича,

Мы с страшного места бежали,

Израненных, мёртвых с собой волоча,

А в тыл нам стрелять продолжали…

Палач и убийца, проклятье тебе,

Проклятье родимого края!

Пред пышным дворцом мы появимся вновь,

День близок кровавой расплаты

За кровь трудовую, невинную кровь,

Что брызнула в эти палаты…»

(Русские народные песни. –С. 523)

 

Непосредственным откликом на события 9 января 1905 года стало сильное по накалу чувств и глубокое по обобщению всенародного горя стихотворение Татьяны Щепкиной-Куперник «На родине». Его содержание делает излишним долгие рассуждения о том, почему расстрел мирной демонстрации перед Зимним дворцом окончательно развёл в разные стороны царя и его народ.

«От павших твердынь Порт-Артура,

С кровавых Манчжурских полей

Калека-солдат истомлённый

К семье возвращался своей.

 

Спешил он жену молодую

И милого сына обнять,

Увидеть любимого брата,

Утешить родимую мать.

 

Пришёл он… в убогом жилище

Ему не узнать ничего:

Другая семья там ютится,

Чужие встречают его…

 

И стиснула сердце тревога:

Вернулся я, видно, не в срок…

«Скажите, не знаете ль, братья,

Где мать?.. где жена?.. где сынок?..»

 

− Жена твоя… Сядь… Отдохни-ка…

Небось, твои раны болят… −

«Скажите, скорее мне правду…

Всю правду!» − Мужайся, солдат…

 

Толпа изнурённых рабочих

Решила пойти ко дворцу

Защиты искать… с челобитной

К царю, как к родному отцу…

 

Надевши воскресное платье,

С толпою пошла и она

И… насмерть зарублена шашкой

Твоя молодая жена…

 

− «Но где же остался мой мальчик?

Сынок мой?..» − Мужайся, солдат…

Твой сын в Александровском парке

Был пулею с дерева снят…

 

− «Где мать?..» − Помолиться к Казанской

Под вечер старушка пошла…

Избита казацкой нагайкой,

До ночи едва дожила…

 

− «Не всё ещё взято судьбою!

Остался единственный брат,

Моряк, молодец и красавец…

Где брат мой?..» − Мужайся, солдат…

 

− «Неужто и брата не стало?

Погиб, знать, в неравном бою?»

− О нет… Не сложил у Цусимы

Он жизнь молодую свою…

 

Убит он у Чёрного моря,

Где их броненосец стоит…

За то, что вступился за правду,

Своим офицером убит…

 

Ни слова солдат не промолвил,

Лишь к небу он поднял глаза…

Была в них великая клятва

И будущей мести гроза».

(Революционная поэзия (1890 – 1917). – Л.: Советский писатель, 1954. – С. 516 − 517.)

(Неизвестный художник. Расстрел рабочих у Зимнего дворца.)

 

Именно в результате крушения былой харизмы царя как защитника и покровителя всего народа по причине позорного поражения в русско-японской войне, а также «Кровавого воскресенья», ситуация окончательно вышла из под контроля правительства и весь мир стал свидетелем бурных событий в стране с января 1905 по июнь 1907 года.