Домонгольская Русь, несмотря на княжеские усобицы, считалась в Европе могучим государством. Её авторитет был очень высок. Многие западные монархи стремились укрепить политические связи с русскими княжествами династическими узами. Ничто, казалось-бы, не предвещало лихой беды для Руси. Пока не грянуло монголо-татарское нашествие, ставшее первой национальной трагедией для русского народа.
«Был страшный год, когда все страны
Боялись больше, чем огня,
Батыя - внука Чингис-хана,
Своё соседство с ним кляня.
«Баты – ы – ый!» - пронзающие стрелы,
«Бату!» - как палицы удар.
Его ослушаться не смела
Орда монголов и татар.
Был страшный век, когда монголы
На Русь лавиною пошли,
В осенний день, по степи голой,
Топча сухие ковыли.
Жестоких воинов раскосых
Батый собрал со всей земли,
Быки их юрты на колёсах
С детьми и жёнами везли.
И по Батыеву веленью
За войском следом шли стада,
Как будто бы в переселенье
На запад двинулась орда.
И скрип колёс, и свист нагайки,
И рёв быков, и плач детей,
И птиц испуганные стайки
Из-под копыт у лошадей…
Так шла чудовищным потоком
На Русь монгольская орда
В одном стремлении жестоком
Сжигать и грабить города»
(Н.П. Кончаловская. Наша древняя столица. – М.: Детгиз, 1972. – С. 10.)
(И. Кусков. Монголо-татарское иго. Возвращение татар с набега.)
Этот отрывок, как и художественное полотно, могут служить основой для более подробного анализа вопросов о кочевом образе жизни монголов, о цели их завоевательных походов, способах организации и обеспечения монгольских войск и даже об особенностях их боевой тактики. Здесь вполне уместен, например, вопрос: «Почему монголы предпочитали нападать зимой или поздней осенью?» Ответ лежит на поверхности: монгольские лошадки, привыкшие к суровым погодным условиям, были очень неприхотливыми и могли копытами выгребать траву из-под снега. Оседлые народы, как мы помним, совершали походы весной или летом, когда густая трава на полях служила естественным и обильным кормом для их кавалерии. В зимних же условиях конница земледельческих государств теряла свои боевые качества. К тому же надо помнить, что в кочевых цивилизациях воином является каждый мужчина, способный натянуть тетеву лука. В земледельческих цивилизациях десять земледельцев кормили одного воина, потому их войско было высокопрофессиональным, но крайне малочисленным, по сравнению с кочевниками. Но этот профессионализм в индивидуальной схватке мало значил при столкновении с многотысячной конной лавиной, с новой, невиданной еще в Европе, чёткой военной организацией и военной тактикой монгольского войска. К тому же охотничий образ жизни: умение меткой стрельбы из луков, ловкое владение арканом и копьём – делал монголов опасным противником как европейских рыцарей, так и русских дружинников.
Обращает на себя внимание особая жестокость монгольских завоевателей, и дело здесь не в менталитете восточного человека, а, опять же, в хозяйственном укладе монголов. Для занятий экстенсивным скотоводством им нужны были новые пастбища, которые можно было отобрать у соседних народов, полностью их истребив, чтобы не было соперников и мстителей. И вся беда в том, что монгольские завоеватели переносили обычаи степных войн на оседлые земледельческие народы, поражая последних неуёмной жестокостью, невиданной в Европе даже в эпоху религиозных войн.
Исторический факт: когда войска Чингиз-хана захватили Северный Китай, они несколько дней совещались, что делать с захваченной территорией. Было предложение истребить всё население, а территорию превратить в пастбище для скота. И только благодаря китайскому советнику Великого хана, который с фактами и цифрами в руках доказал выгоду прямой эксплуатации завоёванного населения, было принято решение обратить их в данников. Но особая жестокость монголов в ходе дальнейших завоевательных походов продолжала иметь место, только теперь она использовалась для того, чтобы парализовать волю местного населения к сопротивлению.
