Прогноз в структуре интерпретации

Прогнозирование (от лат. prognosis — предвидение) — выводы на основании данных исследования о возможных вариантах (в диапазоне оптимистические — пессимистические) развития ситуации в журналистике с точки зрения признаваемой исследователем «идеальной модели». При этом возможны констатирующие прогнозы, не предполагающие вмешательства в практику журналистики, и прогнозы конструктивно-рекомендательные, || предлагающие меры по оптимизации состояния СМИ.

о При прогнозировании в области журналистики (краткосрочном — до

*-" 3—5 лет, среднесрочном — на 5—10 лет и долгосрочном — более 10 лет)

II необходимо учитывать множество определяющих динамику развития

объективных и субъективных факторов. Характер, особенности действия и «силу» их далеко не всегда можно точно сформулировать, особенно в условиях быстрых социальных перемен: они не остаются неизменными ни по составу, ни по характеру, ни по значимости. Тем более, если исследователь имеет дело с открытыми неравновесными системами, применительно к которым действуют законы синергетики.

Прогнозирование затрудняется множественностью (а часто и скрытос-тью) разнообразных и разнонаправленных действующих причин, разнонаправленной активностью людей (особенно серьезно сказывается это в истории журналистики), сложным взаимодействием факторов, возникновением одних, трансформацией других, угасанием третьих. К тому же реальна структурно-типологическая многовариантность развития.

Скажем, уже в начале 60-х гг. XX в. после появления еженедельника «Неделя» можно было прогнозировать быстрое развитие еженедельной прессы. Действующими факторами были: объективный характер недельного цикла жизни аудитории и соответствующие потребности в такого рода прессе, что как раз и было значимым фактором (это подтверждалось социологическими исследованиями читателей) ее развития. Но были и факторы (экономические, политические, идеологические), которые сдерживали процесс. А в начале и середине 90-х прогноз оправдался: началось бурное спонтанное, не основанное на «идеальной модели» развитие еженедельников, и при этом реально оно оказалось отнюдь не оптимальным.

К сожалению, прогностическим исследованиям в науке о журналистике уделяется чрезвычайно мало внимания. Наука о прогнозировании (прогностика, футурология), у которой немало достижений, еще не интерполирована (а при этом требуется еще и модификация в связи со спецификой СМИ) в методологию журналистских исследований. А это очень важно в связи с нуждами разработки информационной политики, прежде всего государственной. Идея, что «рынок все устроит», ошибочна. Отсюда развитие констатирующих исследований реальной структуры системы СМИ с минимальной долей оце-ночности.

Можно использовать метод экстраполяции как «перенос» сущности, структуры, качеств, связей и т.д. современного состояния предмета на его будущее. Однако прогнозирование на основе «простой» экстраполяции («вот что будет при "прямом" развитии имеющихся тенденций») явно недостаточно. Учет множества сложно взаимодействующих факторов усложняет прогнозирование и делает его вероятностным с рядом «сценариев» развития. Прогнозирование не должно быть холодно-констатирующим. Оно «обязано» быть критическим и одновременно конструктивным (оно может быть и деструктивным, если базируется на неверных посылках), предлагающим варианты оптимизации в различных сторонах журналистской деятельности, а это возможно лишь на основе «идеальной теории» (или конкурирующих

«идеальных теорий»). При выработке прогноза полезно (может быть — и повторно) обратиться к экспертному опросу, к сравнительному анализу и соответствующей интерполяции идей и реальных действий, разработанных теоретически и внедренных в практику зарубежной журналистики, если они коррелируются с нуждами развития изучаемых СМИ.

Конструктивные прогнозы предполагают рекомендации (плановые, проектные, управленческие) по оптимизации. Оптимизация предполагает развитие позитивных сторон, элиминацию негативных, введение недостающих, трансформацию тех, которые дают «сбои». Суть — движение к научно рационализированной практике. Причем важно системное видение выделенной для изучения предметно-проблемной сферы в ее динамических связях и взаимодействии с другими.

Если идеал — достижение информированности всех слоев аудитории, то принципиально важно построение такой теории информационного пространства (системы коммуникаций, информационных «полей» разного типа СМИ, информационных «сред» различных кластеров аудитории), которая даст основания для научной характеристики путей оптимизации коммуникационных систем, структуры и деятельности СМИ в самых разных сторонах и свойствах. Схематически это выглядит так:

«идеальная	чодель» какой-то области журналистики
	\
современное состояние ситуации		оценка ситуации (+,-,-...) и проблемы	—	варианты путей решения проблем

И стоит учитывать разные типы программирования (линейное, нелинейное, динамическое). Каждый из типов предполагает необходимость максимально ясно разработанной и оптимальной цели в данных условиях «жизни» СМИ. В современных быстроменяющихся условиях более всего приемлемо динамическое программирование. Оно предполагает пошаговую выработку путей оптимизации, причем после каждого сделанного шага требуется поиск следующих шагов «от достигнутого» для успешного продвижения к поставленной цели.

Например, если разработана «идеальная модель» организации контроля за деятельностью СМИ («цензуры» — в ее различных вариантах как неприемлемых, так и необходимых), предлагаются варианты консультативной и последующей цензуры со стороны государственных органов и организации саморегулирования СМИ, причем с точным обозначением процедур. И это должны быть не вольные рассуждения и фантазии, даже заманчивые, а вери-

фицируемое предвидение, содержащее многовариантные теоретические и эмпирические конструкты. Для верификации могут быть использованы самые разные методы — историческая аналогия (и контраналогия), сравнение (допустим, с зарубежным опытом), экспертный опрос, мысленный эксперимент и т.д., не говоря уже о логических ее формах.

При почти непреодолимых трудностях проведения реального эксперимента, мысленный эксперимент становится особенно важным приемом проверки верности предположений. Построенная концептуальная модель предмета (допустим, трех социальных типов СМИ — частных, государственных, общественных) при таком экспериментировании мысленно накладывается на реальную ситуацию функционирования СМИ. И проводится мысленное прогнозирование — поиск ответа на вопрос: а что произойдет с системой СМИ в результате активных действий общественных СМИ? Чем точнее построена модель предмета и чем точнее проведены аналитико-синтетические процедуры прогнозирования, тем точнее будет ответ.

Стоит в этой связи напомнить, что после того, как Д. Адаме и У. Лаверье теоретические «вычислили» существование планеты Нептун (потом ее астрономы увидели), как бы побочным продуктом стало уточнение всей модели Солнечной системы.

В случае хорошо проведенного мысленного экспериментирования с анализом места и роли в системе всех трех социальных типов СМИ, по-видимому результат (теоретически обоснованный, а после практической реализации идеи общественных СМИ) будет таким: «частные» СМИ станут проводить более взвешенную информационную политику в условиях конкуренции с общественными, представляющими строго осмысленный интерес всего общества, а государственные СМИ (поскольку демократическое государство — «всеобщий представитель» и их информационная политика должна совпадать с политикой общественных СМИ) будут превращаться в бюллетени официальной информации. Итог — оптимизации системы СМИ в интересах гуманистического развития общества при сохранении и «честном» проявлении плюрализма и борьбы подходов и идей. Но следует опасаться «плохих» моделей предмета исследования, что неизбежно ведет к ошибочному анали-тико-синтетическому изучению их поведения в журналистской «среде». И неизбежны ложные выводы.

Конструктивная прогностическая проекция в будущее с практическим предложениями по оптимизации — дело трудное, но необходимое для серьезного универсального исследователя (при использовании им результатов, полученных исследователями иных типов). Именно он и составляет совокупность практических выводов исследования. Конечно, журналистика сложная самоорганизующаяся система, где действуют законы синергетики. Однако, поскольку законы действуют как тенденции, «критически и конструктивно» мыслящий исследователь, предлагая оптимизирующие идеи, способствует

убыстрению процесса самоорганизации. Поэтому каждому исследователю важно вырабатывать в себе возможности «опережающего отражения», способности «впередсмотрящего», чтобы каждый раз в итоге он мог воскликнуть не только «heureka!», но и «monte video!».

13.4. Верификация/фальсификация — проверка

Истинности

Каковы критерии истины — такой вопрос неизбежно возникает для каждого исследователя и при представлении им своей концепции, и при критике сочтенных им ошибочными утверждений коллег и оппонентов, и при прогнозных разработках. В принципе их два. Первый: логическая непротиворечивость при достаточной эмпирической базе и системном взгляде на предмет (проблемную ситуацию). Второй: практика, если теоретические утверждения прошли эмпирическую интерпретацию и в таком виде дают основания для «реальной критики» — сопоставления процессов, протекающих в журналистике, и утверждений исследователя. Тогда «практика покажет» меру верности предлагаемых идей. Еще более значима проверка практикой, если возможен эксперимент (реальный, модельный, мысленный).

Конечно, ни один из этих критериев не позволяет установить «окончательную истину» (таковую получить невозможно). Но, если они применяются на основе взаимодолнительности, то результаты более надежны. Ведь надо иметь в виду, что «практика» — тоже своего рода эксперимент, но не специально организованный исследователем (или заказчиком исследования), а спонтанный. Но этот «эксперимент», во-первых, долог, а во-вторых, и это главное, реальная жизнь журналистики («практика») полна своеобразия, и ее сближение с теорией (даже максимально верной и актуально значимой для развития СМИ) — путь долгий, трудный и никогда не заканчиваемый. Так что критерий практики относителен. Как и эксперимент. Когда-то провозглашенная идея «решающего эксперимента» (experimentum crucis) оказалась неточной, так как ни одно положение не может быть подтверждено окончательно.

Так что исследователь «обречен» на движение к истине, которой он в завершенном, «окончательном» виде получить не может. Но поиски истины из поколения в поколение дают все больше возможностей человечеству и, в частности, журналистам на базе научного знания «понять себя» и находить пути гуманистически ориентированного развития.

|| Исследовательский поиск, к сожалению, нередко (если не всегда) сопро-

"* вождается не только относительностью результатов (это неизбежно), <-" но и заблуждениями, ошибками, неточностями (сознательная ложь, утаива-II ние и извращение фактов и другие недостойные акции — особая статья).

Каждому исследователю надо привыкнуть к тому неприятному явлению, что он будет сталкиваться (и нередко) со «своими» и «чужими» ошибками и заблуждениями, часто становящимися привычными стереотипами. Всякие интерпретирующие предположения важно подвергать сомнению, критической проверке в перспективе возможного опровержения. Ученые (Ф. Бэкон, Р. Декарт и др.) уже столетия тому назад призывали распознавать и избегать познавательных «идолов», представлявшихся им четырьмя «призраками»:

«призрак рода» — свойства человека, препятствующие верному познанию — догматизм, подгонка фактов, чрезмерное доверие впечатлениям и воображению, обобщение без изучения деталей, пренебрежение развитием;

«призрак пещеры» — недостаток знаний, энциклопедической широты ведет к некритическому отношению к себе и порождает преувеличения в той сфере, в которой он занят;

«призрак рынка» — пиетет, «почтительное» отношение к распространенным взглядам, а это порождает спекулятивное мышление, неверное употребление и фетишизацию понятий, неопределенность семантики ходячих слов, доверие к вымышленным концепциям;

«призрак театра» — ложь «на публику», основанная на софистике, эклектике, суеверии, доверии ложным авторитетам, сомнительных операциях с фактами.

Чтобы эти «призраки» хотя бы минимизировали свое влияние на исследователя в его собственных разработках и при обращении к «литературе вопроса», он все должен подвергать сомнению, даже собственные взгляды, утверждения, выводы. Но это не всеотрицающий скепсис, а противоядие, защищающее здоровые основания исследовательского труда от ошибок. Важнейшие из них — безоглядная увлеченность «своей» априорной идеей, стремление быть оригинальным «во что бы то ни стало», поспешность, небрежность и неосмотрительность, субъективизм, отсутствие здорового критицизма, выдача случайного за существенное, недостаток оснований для предлагаемого вывода, логические ошибки («паралогизмы»), перенос негативного отношения к придерживающемуся иных взглядов ученому на его подходы и суждения или, наоборот, ведущее к догматизму излишнее доверие к авторитетам. Однако всегда надо отличать сознательную ложь от добросовестных заблуждений. Анализ обнаруженных ложных утверждений, своих и чужих заблуждений — методологически важная задача, решение которой расчищает путь к истинному знанию. Исследователи разных типов по-разному решают вопрос о включении в свой текст результатов критического анализа обнаруженных ошибок и заблуждении, ложных утверждений. Если для «критика» это едва ли не основа, то для «универсального исследователя» — побочный материал. Но путь расчищать надо всем — «Карфаген должен быть разрушен».

Следовательно, критерии истины и представления о разных «призраках», порождающих заблуждения и ошибки, должны «работать» в процессе верификации и фальсификации исследовательского материала.

Верификация эмпирического материала — это проверка верности выбора и применения методов, методик и техники сбора фактических данных, полноты собранных сведений, их достоверности, валидности, обоснованности обобщения сначала в отдельные научные факты, а затем и сведе'ния в систему эмпирического знания о предмете. Верификации подлежат также интерпретирующие утверждения с точки зрения примененных методов, фактической и логической обоснованности, структурной четкости (без преувеличений/преуменьшений значения отдельных элементов) и т.д. При этом надо понимать, что даже строгая верификация, хотя она очень важна, — всегда только вероятностна. Тогда как положительные результаты фальсификации, то есть указание на сознательные или бессознательные искажения, доказанную неверность использования эмпирических данных, тем более «поддельное» объяснение фактов, оценок, предложений, и/или логическую ошибочность характера интерпретирующих утверждений дают основания для безусловного опровержения всех или части результатов исследования. В крайних случаях следует полный отказ в признании проведенного «исследования», а при выявлении частичности искажений возникают предложения по корректировке проделанной работы. Научная критика и самокритика должна показать, что и как верифицируемо и фальсифицируемо, меру научной обоснованности сделанного исследователем.

Поэтому и по поводу своих разработок, и относительно использованных материалов из «литературы вопроса» требуется гармоническое сочетание верификации и фальсификации.