Прогноз в структуре интерпретации

Прогнозирование (от лат. prognosis — предвидение) — выводы на ос­новании данных исследования о возможных вариантах (в диапазоне оптими­стические — пессимистические) развития ситуации в журналистике с точки зрения признаваемой исследователем «идеальной модели». При этом воз­можны констатирующие прогнозы, не предполагающие вмешательства в практику журналистики, и прогнозы конструктивно-рекомендательные, || предлагающие меры по оптимизации состояния СМИ.

о При прогнозировании в области журналистики (краткосрочном — до

*-" 3—5 лет, среднесрочном — на 5—10 лет и долгосрочном — более 10 лет)

II необходимо учитывать множество определяющих динамику развития

объективных и субъективных факторов. Характер, особенности действия и «силу» их далеко не всегда можно точно сформулировать, особенно в ус­ловиях быстрых социальных перемен: они не остаются неизменными ни по составу, ни по характеру, ни по значимости. Тем более, если исследователь имеет дело с открытыми неравновесными системами, применительно к ко­торым действуют законы синергетики.

Прогнозирование затрудняется множественностью (а часто и скрытос-тью) разнообразных и разнонаправленных действующих причин, разнона­правленной активностью людей (особенно серьезно сказывается это в исто­рии журналистики), сложным взаимодействием факторов, возникновением одних, трансформацией других, угасанием третьих. К тому же реальна струк­турно-типологическая многовариантность развития.

Скажем, уже в начале 60-х гг. XX в. после появления еженедельника «Не­деля» можно было прогнозировать быстрое развитие еженедельной прессы. Действующими факторами были: объективный характер недельного цикла жизни аудитории и соответствующие потребности в такого рода прессе, что как раз и было значимым фактором (это подтверждалось социологическими исследованиями читателей) ее развития. Но были и факторы (экономичес­кие, политические, идеологические), которые сдерживали процесс. А в нача­ле и середине 90-х прогноз оправдался: началось бурное спонтанное, не ос­нованное на «идеальной модели» развитие еженедельников, и при этом реально оно оказалось отнюдь не оптимальным.

К сожалению, прогностическим исследованиям в науке о журналистике уделяется чрезвычайно мало внимания. Наука о прогнозировании (прогнос­тика, футурология), у которой немало достижений, еще не интерполирована (а при этом требуется еще и модификация в связи со спецификой СМИ) в ме­тодологию журналистских исследований. А это очень важно в связи с нуж­дами разработки информационной политики, прежде всего государственной. Идея, что «рынок все устроит», ошибочна. Отсюда развитие констатирующих исследований реальной структуры системы СМИ с минимальной долей оце-ночности.

Можно использовать метод экстраполяции как «перенос» сущности, структуры, качеств, связей и т.д. современного состояния предмета на его будущее. Однако прогнозирование на основе «простой» экстраполяции («вот что будет при "прямом" развитии имеющихся тенденций») явно недо­статочно. Учет множества сложно взаимодействующих факторов усложняет прогнозирование и делает его вероятностным с рядом «сценариев» разви­тия. Прогнозирование не должно быть холодно-констатирующим. Оно «обя­зано» быть критическим и одновременно конструктивным (оно может быть и деструктивным, если базируется на неверных посылках), предлагающим варианты оптимизации в различных сторонах журналистской деятельности, а это возможно лишь на основе «идеальной теории» (или конкурирующих

CM

«идеальных теорий»). При выработке прогноза полезно (может быть — и по­вторно) обратиться к экспертному опросу, к сравнительному анализу и соот­ветствующей интерполяции идей и реальных действий, разработанных тео­ретически и внедренных в практику зарубежной журналистики, если они коррелируются с нуждами развития изучаемых СМИ.

Конструктивные прогнозы предполагают рекомендации (плановые, про­ектные, управленческие) по оптимизации. Оптимизация предполагает разви­тие позитивных сторон, элиминацию негативных, введение недостающих, трансформацию тех, которые дают «сбои». Суть — движение к научно раци­онализированной практике. Причем важно системное видение выделенной для изучения предметно-проблемной сферы в ее динамических связях и вза­имодействии с другими.

Если идеал — достижение информированности всех слоев аудитории, то принципиально важно построение такой теории информационного прост­ранства (системы коммуникаций, информационных «полей» разного типа СМИ, информационных «сред» различных кластеров аудитории), которая даст основания для научной характеристики путей оптимизации коммуника­ционных систем, структуры и деятельности СМИ в самых разных сторонах и свойствах. Схематически это выглядит так:

 

«идеальная	чодель» какой-то области журналистики
	\
современное состояние ситуации		оценка ситуации (+,-,-...) и проблемы	—	варианты путей решения проблем

И стоит учитывать разные типы программирования (линейное, нелиней­ное, динамическое). Каждый из типов предполагает необходимость макси­мально ясно разработанной и оптимальной цели в данных условиях «жизни» СМИ. В современных быстроменяющихся условиях более всего приемлемо динамическое программирование. Оно предполагает пошаговую выработку путей оптимизации, причем после каждого сделанного шага требуется поиск следующих шагов «от достигнутого» для успешного продвижения к постав­ленной цели.

Например, если разработана «идеальная модель» организации контроля за деятельностью СМИ («цензуры» — в ее различных вариантах как непри­емлемых, так и необходимых), предлагаются варианты консультативной и по­следующей цензуры со стороны государственных органов и организации са­морегулирования СМИ, причем с точным обозначением процедур. И это должны быть не вольные рассуждения и фантазии, даже заманчивые, а вери-

фицируемое предвидение, содержащее многовариантные теоретические и эмпирические конструкты. Для верификации могут быть использованы са­мые разные методы — историческая аналогия (и контраналогия), сравнение (допустим, с зарубежным опытом), экспертный опрос, мысленный экспери­мент и т.д., не говоря уже о логических ее формах.

При почти непреодолимых трудностях проведения реального экспери­мента, мысленный эксперимент становится особенно важным приемом про­верки верности предположений. Построенная концептуальная модель пред­мета (допустим, трех социальных типов СМИ — частных, государственных, общественных) при таком экспериментировании мысленно накладывается на реальную ситуацию функционирования СМИ. И проводится мысленное прогнозирование — поиск ответа на вопрос: а что произойдет с системой СМИ в результате активных действий общественных СМИ? Чем точнее пост­роена модель предмета и чем точнее проведены аналитико-синтетические процедуры прогнозирования, тем точнее будет ответ.

Стоит в этой связи напомнить, что после того, как Д. Адаме и У. Лаверье теоретические «вычислили» существование планеты Нептун (потом ее астро­номы увидели), как бы побочным продуктом стало уточнение всей модели Солнечной системы.

В случае хорошо проведенного мысленного экспериментирования с ана­лизом места и роли в системе всех трех социальных типов СМИ, по-видимому результат (теоретически обоснованный, а после практической реализации идеи общественных СМИ) будет таким: «частные» СМИ станут проводить более взвешенную информационную политику в условиях конкуренции с общественными, представляющими строго осмысленный интерес всего общества, а государственные СМИ (поскольку демократическое государст­во — «всеобщий представитель» и их информационная политика должна совпадать с политикой общественных СМИ) будут превращаться в бюллетени официальной информации. Итог — оптимизации системы СМИ в интересах гуманистического развития общества при сохранении и «честном» проявле­нии плюрализма и борьбы подходов и идей. Но следует опасаться «плохих» моделей предмета исследования, что неизбежно ведет к ошибочному анали-тико-синтетическому изучению их поведения в журналистской «среде». И неизбежны ложные выводы.

Конструктивная прогностическая проекция в будущее с практическим предложениями по оптимизации — дело трудное, но необходимое для серь­езного универсального исследователя (при использовании им результатов, полученных исследователями иных типов). Именно он и составляет совокуп­ность практических выводов исследования. Конечно, журналистика сложная самоорганизующаяся система, где действуют законы синергетики. Однако, поскольку законы действуют как тенденции, «критически и конструктивно» мыслящий исследователь, предлагая оптимизирующие идеи, способствует

OJ

убыстрению процесса самоорганизации. Поэтому каждому исследователю важно вырабатывать в себе возможности «опережающего отражения», спо­собности «впередсмотрящего», чтобы каждый раз в итоге он мог воскликнуть не только «heureka!», но и «monte video!».

13.4. Верификация/фальсификация — проверка

Истинности

Каковы критерии истины — такой вопрос неизбежно возникает для каждого исследователя и при представлении им своей концепции, и при кри­тике сочтенных им ошибочными утверждений коллег и оппонентов, и при прогнозных разработках. В принципе их два. Первый: логическая непроти­воречивость при достаточной эмпирической базе и системном взгляде на предмет (проблемную ситуацию). Второй: практика, если теоретические ут­верждения прошли эмпирическую интерпретацию и в таком виде дают осно­вания для «реальной критики» — сопоставления процессов, протекающих в журналистике, и утверждений исследователя. Тогда «практика покажет» меру верности предлагаемых идей. Еще более значима проверка практикой, если возможен эксперимент (реальный, модельный, мысленный).

Конечно, ни один из этих критериев не позволяет установить «оконча­тельную истину» (таковую получить невозможно). Но, если они применяют­ся на основе взаимодолнительности, то результаты более надежны. Ведь на­до иметь в виду, что «практика» — тоже своего рода эксперимент, но не специально организованный исследователем (или заказчиком исследова­ния), а спонтанный. Но этот «эксперимент», во-первых, долог, а во-вторых, и это главное, реальная жизнь журналистики («практика») полна своеобра­зия, и ее сближение с теорией (даже максимально верной и актуально зна­чимой для развития СМИ) — путь долгий, трудный и никогда не заканчивае­мый. Так что критерий практики относителен. Как и эксперимент. Когда-то провозглашенная идея «решающего эксперимента» (experimentum crucis) оказалась неточной, так как ни одно положение не может быть подтвержде­но окончательно.

Так что исследователь «обречен» на движение к истине, которой он в за­вершенном, «окончательном» виде получить не может. Но поиски истины из поколения в поколение дают все больше возможностей человечеству и, в ча­стности, журналистам на базе научного знания «понять себя» и находить пу­ти гуманистически ориентированного развития.

|| Исследовательский поиск, к сожалению, нередко (если не всегда) сопро-

"* вождается не только относительностью результатов (это неизбежно), <-" но и заблуждениями, ошибками, неточностями (сознательная ложь, утаива-II ние и извращение фактов и другие недостойные акции — особая статья).

Каждому исследователю надо привыкнуть к тому неприятному явлению, что он будет сталкиваться (и нередко) со «своими» и «чужими» ошибками и заблуждениями, часто становящимися привычными стереотипами. Всякие интерпретирующие предположения важно подвергать сомнению, крити­ческой проверке в перспективе возможного опровержения. Ученые (Ф. Бэ­кон, Р. Декарт и др.) уже столетия тому назад призывали распознавать и избегать познавательных «идолов», представлявшихся им четырьмя «при­зраками»:

«призрак рода» — свойства человека, препятствующие верному позна­нию — догматизм, подгонка фактов, чрезмерное доверие впечатлениям и во­ображению, обобщение без изучения деталей, пренебрежение развитием;

«призрак пещеры» — недостаток знаний, энциклопедической широты ве­дет к некритическому отношению к себе и порождает преувеличения в той сфере, в которой он занят;

«призрак рынка» — пиетет, «почтительное» отношение к распространен­ным взглядам, а это порождает спекулятивное мышление, неверное употреб­ление и фетишизацию понятий, неопределенность семантики ходячих слов, доверие к вымышленным концепциям;

«призрак театра» — ложь «на публику», основанная на софистике, эклек­тике, суеверии, доверии ложным авторитетам, сомнительных операциях с фактами.

Чтобы эти «призраки» хотя бы минимизировали свое влияние на иссле­дователя в его собственных разработках и при обращении к «литературе во­проса», он все должен подвергать сомнению, даже собственные взгляды, ут­верждения, выводы. Но это не всеотрицающий скепсис, а противоядие, защищающее здоровые основания исследовательского труда от ошибок. Важнейшие из них — безоглядная увлеченность «своей» априорной идеей, стремление быть оригинальным «во что бы то ни стало», поспешность, не­брежность и неосмотрительность, субъективизм, отсутствие здорового кри­тицизма, выдача случайного за существенное, недостаток оснований для предлагаемого вывода, логические ошибки («паралогизмы»), перенос нега­тивного отношения к придерживающемуся иных взглядов ученому на его подходы и суждения или, наоборот, ведущее к догматизму излишнее доверие к авторитетам. Однако всегда надо отличать сознательную ложь от добросо­вестных заблуждений. Анализ обнаруженных ложных утверждений, своих и чужих заблуждений — методологически важная задача, решение которой расчищает путь к истинному знанию. Исследователи разных типов по-разно­му решают вопрос о включении в свой текст результатов критического ана­лиза обнаруженных ошибок и заблуждении, ложных утверждений. Если для «критика» это едва ли не основа, то для «универсального исследователя» — побочный материал. Но путь расчищать надо всем — «Карфаген должен быть разрушен».

м

Следовательно, критерии истины и представления о разных «призраках», порождающих заблуждения и ошибки, должны «работать» в процессе вери­фикации и фальсификации исследовательского материала.

Верификация эмпирического материала — это проверка верности выбо­ра и применения методов, методик и техники сбора фактических данных, полноты собранных сведений, их достоверности, валидности, обоснованнос­ти обобщения сначала в отдельные научные факты, а затем и сведе'ния в си­стему эмпирического знания о предмете. Верификации подлежат также ин­терпретирующие утверждения с точки зрения примененных методов, фактической и логической обоснованности, структурной четкости (без пре­увеличений/преуменьшений значения отдельных элементов) и т.д. При этом надо понимать, что даже строгая верификация, хотя она очень важна, — все­гда только вероятностна. Тогда как положительные результаты фальсифи­кации, то есть указание на сознательные или бессознательные искажения, доказанную неверность использования эмпирических данных, тем более «поддельное» объяснение фактов, оценок, предложений, и/или логическую ошибочность характера интерпретирующих утверждений дают основания для безусловного опровержения всех или части результатов исследования. В крайних случаях следует полный отказ в признании проведенного «иссле­дования», а при выявлении частичности искажений возникают предложения по корректировке проделанной работы. Научная критика и самокритика должна показать, что и как верифицируемо и фальсифицируемо, меру науч­ной обоснованности сделанного исследователем.

Поэтому и по поводу своих разработок, и относительно использованных материалов из «литературы вопроса» требуется гармоническое сочетание верификации и фальсификации.