Я беру табуретку и сажусь возле окна. Делаю глоток из чашки, затем ещё один. Усиленно моргаю,пытаясь отгнать депрессивные мысли, так характерные моему отходосному состоянию.

Каждый день уникален. Каждый день мы можем изменить свою жизнь! Я качаю головой. К сожалению, это не про меня. Нет. Нет ощущения противнее, чем чувство беспомощности. Да, в эти минуты я окончательно прихожу к такой хреновой мысли, что мне уже ничем не помочь. И некому. Я – сволочь. Беспринципный и бездушный мелкий наркоман, давно и прочно утонувший в своём микро-мире, состоящем из тёлок, вмазок, сволочной работы и бессмысленной гонкой за баблом. Хотя, не такие уж и большие деньги я получаю.

За окном падают хлопья снега. Белый и пушистый, как вата, он ложится на крыши домов, машины, поверх уже подросших за ночь сугробов. Я смотрю в окно, отпивая из чашки мелкими глотками чай и вспоминаю, как любил зиму в детстве. Перед глазами встаёт счастливая молодая мама, везущая меня в серебристых санках домой, из детского сада. Я откидываю голову назад, оперевшись на стену и живо представляю себе эту картину. Чёрт, я так стремился повзрослеть тогда! И я так хочу вернуть всё назад. Сейчас…

Сколько проходит времени – я не знаю. Я сижу, откинув голову назад, на стену, замотанный в простыню и чувствую, как по щекам сбегают слёзы. Да, я плачу. И –да, пошли вы нахуй, те, кто сказал, что мужчины не плачут.

Впервые в жизни я не хочу чувствовать себя взрослым. НЕ-ХО-ЧУ!

Пожалуйста, заберите у меня всё, что у меня есть, но дайте мне возможность вернуть всё назад. Пожалуйста, кто-нибудь, пожалуйста! Я устал жить этой сволочной жизнью, я так хочу всё изменить! Не стать. Не сделать. Не испортить. Вернуться в начало и стать другим. Нужным.

Усилием воли я прогоняю приступ нахлынувшего коктейля эмоций и допиваю чай из чашки. Ставлю её на столешницу и смотрю в окно. Хм, снег, как снег. Ничего необычного. - И хватит накручивать себя, другой жизни, Макс, у тебя всё равно уже не будет.

Стать другим – реально. – доносится из зала голос героя сериала. Херового, скажем так, сериала. По ТнТ. Ладно, значит, Алла проснулась и включила телек.

Под музыкальную заставку сериала, я захожу в комнату. На экране телевизора я вижу заставку «Реальные пацаны». Эх, разбогатею, обязательно попрошу, чтоб и про меня что-нибудь сняли. «Нереальный идиот», например.

Доброе утро! – мурлычет девушка из под одеяла.

Переключи, пожалуйста. – я сажусь на край кровати и, заметив на полу неоткрытую банку пива, поднимаю её.

А ты вчера был милее. – обиженно замечает Алла и, как я вижу боковым зрением, недовольно поджимает губки. Что же, киса, пора добивать. Я открываю пиво, разлив немного на пол и,громко хлюпая, отпиваю из банки. Затем шмыргаю носом и поворачиваюсь к девушке. – А ты вчера…ик…красивей!

Что «красивей» - она изумлённо смотрит на меня.

Ты. Ты вчера была красивей. – я напускаю задумчивости в глаза. – Или мне только так казалось?

Свинья и хам. – Коротко и лаконично говорит девушка. – Отвернись!

Йессс! Согласен, грубо. Но надо добивать.- Там что-то новое за ночь выросло?- я окидываю её нахальным взглядом.

Урод! Сука! Как таких земля носит?- очи девицы пылают гневом. Однако собирается она гораздо быстрее, нежели попроси я её просто уйти.

Тебе такси вызвать? – спрашиваю я, понимая, что слегка переборщил с хамством.

Пошёл нах*й, придурок!

Надо же, а ведь ни разу не повторилась!

Когда за Аллочкой хлопает дверь, я шумно выдыхаю и, покрутив головой, иду в душ. Не могу я с такими, клубными девицами долго. «Клубнички» утомляют меня, уже через несколько минут после пробуждения. За годы моих похождений по тусовочным местам этого города, я давно научился вести себя с такими девушками. В отличии от них – со мной. И воспринимаю я их теперь лишь как одноразовые бритвы. Открыл, использовал, выкинул. Согласен, пошло и по-скотски, но… по поводу меня уже никто иллюзий не строит. Давно. Я включаю воду и смотрю на себя в зеркало. Кстати, надо бы побриться! Я вздыхаю и открываю нижний шкафчик тумбочки, чтобы достать пену и бритву. Параллельно приходит мысль, что нет никакой информации по смерти Гены. Менты не звонят и не просят никуда приехать, а ведь я - главный свидетель! Я намыливаю пену и размышляю о том, как же всё-таки всем похуй друг на друга в Этой Стране. И не то, что я так жажду справедливого расследования и понимания смерти товарища (в том, что это было самоубийство, лично у меня, сомнений нет), но...да, обидно мне просто, понимаете? Вот ты был-был. Жил обычной жизнью. Кого-то любил, работал где-то. Кому-нибудь гадил. А потом - ррраз- и нет тебя! И мало того, что тебя нет. Так ещё и дело никому до тебя нет. Хотя, это как и при жизни, в принципе... Я сплёвываю в раковину, от досады и натянуто пытаюсь улыбнуться своему изображению. Впавшие глаза, уставшее лицо и слегка поцарапанная щека-эх, крррасавчик, что сказать... Побрившись я лезу в душ. Долго меняю температуру струй воды, пока не начинаю понимать, что чувствую себя уже вполне сносно и весь негатив ушёл. Я вытираюсь полотенцем и, завернувшись в него, иду на кухню. Включив вытяжку, я закуриваю и смотрю в окошко. Не сказать, что утренний психоделический депресс прошёл, но, по ощущениям, чувствую я себя немного лучше. На столе лежит мой телефон и, немного подумав, я решаю включить плеер. Я жму на иконку walkman и включаю последний проигрываемый трек: " И мы работаем, просто, чтоб ходить куда-то. Чтобы не стать солдатом, отправляемся за парты. Выходим замуж, просто потому что надо! И мерим счастье в московской квартире квадратах...

Спорим? Мы уже друзья с тобою.
Радость и горе- всё в этом микрофоне.
Сделай немного тише. Или немного громче,
Пусть эта песня будет чем-то большим."

Я барабаню пальцами по подоконнику, в такт мелодии. Чёрт, а ведь Денис Григорьев, более известный, как "Карандаш", безусловно прав! Живём как-то...да, как будто актёры одного спектакля. Из года в год, из семьи в семью, из поколения в поколение. Главные приоритеты: откосить от армии, выскочить замуж,. И, самое главное, провести 2/3 жизни помогая какому-то крупному дяде исполнять ЕГО мечту. От этих мыслей я морщусь. Всё-таки неприятно осознавать, что все мы, в сущности, одинаковые. Одинаково живём. Смотрим одинаковые фильмы, читаем одинаковые книги. Одинаково батрачим за неодинаковые зарплаты. Чтобы потом одинаково лежать под одинаковыми памятниками.
Дым красиво поднимается на метр к потолку и исчезает, захваченный мощной всасывающей частью вытяжки. Сигарета превращается в окурок, а я всё сижу, облокотившись на подоконник и не замечая происходящего. Иногда у меня получается почти полностью отключаться от мира. Этакое состояние тотальной абстракции, с погружением во внутренний мир. Что-то сродни медитации, когда мысль, дойдя до логического завершения, как будто "финализируется" и исчезает, а тело остаётся неподвижным. Пожалуй, это состояние можно описать производной подобия клинической смерти...
Я подношу сигарету ко рту, пытаясь сделать затяжку. И тут же отбрасываю её в мойку. Провожу языком по обожённым губам: да, уж, курить истлевшую сигарету - то ещё "удовольствие".
Я открываю кран мойки, смывая пепел от выброшенной сигареты, извлекаю саму сигарету и выбрасываю её в мусорку.Переключаю воду на холодную и около минуты полощу обожжённые губы. Нет, определённо, мне надо как-то быть по-внимательнее, чтоль. Я сплёвываю остатки воды в раковину, выключаю воду и лезу в холодильник.
Конечно же, есть мне не хочется. Совершенно. Те, кто когда-либо "юзали скорость", меня,скорее всего, поймут. Да и те, кто пробовал ЛСД, пожалуй, тоже. Те же, кто, как и я, имел смелость (или, что ближе, отсутствие мозгов) и остался жив...хм, можно только пожелать удачи. Всем нам.
Я извлекаю упаковку сосисок с сыром, вскрываю её ножом и, без намёков на энтузиазм, начинаю жевать. Видок у меня при этом умеренно-мрачный, а аппетита нет совсем. Однако я с маниакальным упорством продолжаю поглощать сосиски.
Почему сосиски? Почему я не пойду в кафе, не приготовлю сам или, в крайнем случае, не закажу еду домой? Да, не хочу. Не хочу видеть людей,
несколько ближайших часов - точно. И не хочу готовить. Ни в какую. Вот потому и сосиски.
На второй сосиске я начинаю понимать, что я хочу от этого дня. Я хочу, я хочу...а - ничего! Я просто хочу завалиться в кровать, открыть ноут и смотреть, смотреть, смотреть. Всё подряд! Сериалы, комедии, ролики на ютюбе. Не важно. Я счастливо улыбаюсь своему озарению. Вот только кофе надо сделать. В этот момент сердце, перегруженное последствиями приёма наркотиков, противно сжимает от кратковременной боли. Я морщусь. Нет, пожалуй, лучше уж чай. Зелёный.
Следующие два часа я провожу за просмотром онлайн-видео в Интернете, лёжа на диване и укрывшись пледом. Рядом, на стуле, стоит чашка вкусного чая и я погружаюсь в состояние ровного и спокойного уюта.
Да, со мной определённо что-то происходит. Что-то странное. Или просто непонятное мне? Что-то неведомое. Я начал это чувствовать ещё первого января, в первый день Нового Года. Символично, пожалуй, но мне это радости что-то не добавляет. Странные люди, их действия. Неожиданные события. Да, и мои поступки, порой, выглядят странно. Так, как будто мне взяли и поменяли...эээ...меня? Я тревожно поднимаю бровь. Неужели у меня проблемы психологического характера? Хм, не хотелось бы почувствовать себя в роли клиента психушки. Я хмурю лоб и пытаюсь сравнить своё нынешнее состояние с состоянием "прошлого Макса", ещё месяц назад. И понимаю, что перемены, и правда, есть: я стал очень много думать и переживать. Загоняться, проще говоря. Так что, варианта, действительно, два: или в моём осознании мира и себя, как части этого мира, наступают перемены устойчивых взглядов (что особенно удивительно, если учесть мой недетский возраст). Или реально пора завязывать с наркотой и ложиться на обследование.
Я строю грустную гримасу экрану ноута и, вздохнув, переключаю ролик. И ещё раз. На экране появляется начальная сцена из Диснеевского мультика "Король Лев". Мне становится несколько легче и я завороженно наблюдаю сцену, когда обезьяна Рафики несёт маленького Симбу на Скалу Предков. Или как там правильно это место называлось? Просто не помню уже. Я отпиваю чай и немного прибавляю громкость.
Я лежу, укутавшись в плед, рядом стоит большая чашка с чаем, а маленькие нарисованные львята прыгают на экране, замышляя поход на запретную территорию. И вся эта атмосфера, кажется, наконец-то расслабляет меня. По крайней мере, то давление "пружины негатива", которую я так успешно закручивал в себе долгие годы, а потом ещё и сорвал с предохранителя - я не чувстую его в эти минуты. И мне хорошо. Как-то по-детски спокойно. Я делаю глубокий вдох и, наслаждаясь состоянием прелестной умиротворённости, выдыхаю. Закрываю глаза и лежу так.
Из ноутбука звучат голоса мультяшных героев, впрочем, звучат они всё тише и, в какой-то момент, я проваливаюсь в приятную дрёму...

Зима полностью вступила в свои права. Сугробы выросли за одну ночь так, что теперь достают мне до пояса. Я уже потрогал снег рукой, без перчатки и даже попробовал на вкус. Он холодный и безвкусный. Совсем ни как сладкая вата, которую мы ели с мамой в парке. Летом. Да, это было лето. С недавних пор я хорошо выучил все времена года и месяцы. Времён четыре, а месяцев - три. И пусть я пока плохо понимаю, что такое эти "четыре" и "три", но ловко загибаю пальцы и улыбаюсь. Мама тоже улыбается и называет меня зайчиком. Она говорит, что я - её самое главное счастье в жизни, что я, как цветочек, который только начинает расти. Жить. Я, кстати, плохо понимаю, что такое жить. Жить - это всё вокруг? Но, как мне кажется, это было всегда? Я был всегда? Или нет? Кстати, кто же,на самом деле, Я? Я стою и смотю на снег. В этом мире, где я только начинаю жить... как же у вас тут всё не просто! Я...наверное я-это часть мира? Как и "жить"? Я живу в этом мире, я есть в нём - значит я и есть его часть?Я - часть мира? А мир- часть меня? Хм...нет, очень сложно это всё. Особенно, когда тебе всего пять лет и ты сидишь в санках возле магазина, пока мама ушла за хлебом. Я вздыхаю и снова трогаю пальчиком снег. Он холодный. И жидкий, если долго подержать в руках. Быстро тает. Мама выходит из магазина. Молодая, цветущая тётенька с зелёными глазами. На ней чёрная шубка из мутона. Очень красивая. И мама, мама у меня тоже очень красивая. В руках у мамы пакет с продуктами. Наверняка, там сейчас батон, половинка "чёрного", йогурт, кефир и "киндер". -Мааа-ма! - тяну я, лукаво улыбаясь. -Да, сынуль? - она присаживается возле меня и поправляет мне шапку. На шапке надпись "Максим". Её мне связала бабушка. -Я тебя очень люблю.- сообщаю я.- И бабушку, бабушку - тоже. - Зайчик ты мой, - ласково произносит мама.- И мы тебя любим. Очень-очень. Она целует меня и берёт санки за верёвочку. Мы едем по заснеженным улицам, Солнце приветливо выглядывает из-за туч, а я лежу и счастливо улыбаюсь. Я уверен, что всё в моей жизни будет хорошо, солнечно и приветливо. Ведь у меня такая замечательная мама! -Пусть всегда будет Солнце, пусть всегда будет небо- вдруг начинаю петь я. -Пусть всегда будет мама.- подхватывает мама -Пусть всегда буду я.-заканчиваю куплет я. -Мааам! -Да, Максимка. -А ведь Солнце всегда будет? -Всегда. - И небо всегда? - И небо. - А ты? -Ну...- она на секунду осекается.- Я буду очень долго. Но когда-нибудь меня не станет здесь, в мире. Но я всегда буду внутри тебя. В твоём сердце. Так что...да, я буду всегда. -А Мишка сказал, что люди умирают.Насовсем.- задумчиво тяну я. Мама останавливает санки и вновь садится рядом.- Уходят, Максимка. Они уходят. Но все мы живём в душах тех, кого любим.Не вздумай грустить, Зайка.- она ободряюще подмигивает и заговочески добавляет. - А Мишка твой глупый просто. Она встаёт и вновь берёт санки за верёвочку. - И вообще, Максимка, надо просто жить! Радоваться жизни и веселиться. Пошли домой, мультики смотреть? -Пошли, пошли! - Я аж подпрыгиваю от радости на санках. -Солнышко моё. - Умиляется мама. - Ты - моя главная радость в жизни! -А ты- моя, мама.- восклицаю я.- Мама, я всегда буду любить тебя больше всех на свете. ВОООТ ТАААК! - я очень широко раскидываю руки в разные стороны и...

Что-то громко падает на пол. Я чувствую, как по руке струится влага. В недоумении я открываю глаза и никак не могу сообразить, что это за комната? Где я? И куда делись снег, мама и приветливое солнышко? Ноутбук поёт финальную песню из мультфильма "Король Лев" и я отчётливо понимаю, что солнышко и мама остались в каком-то далёком прошлом. В том самом прошлом, где я умел любить кого-то, кроме себя. "Ненужный". - любезно подкидывает мне словечко самоиндификации память. "Лишь утратив всё до конца, мы обретаем свободу"- мысленно цитирую я Тайлера из легендарного "Бойцовского клуба". Шикарный фильм, шикарные герои и фразы-афоризмы, которые я обожал много лет. Однако что-то изменилось. Я закрываю глаза. Что-то не так со мной. Что-то изменилось. По крайней мере, я уже не хочу утратить всё до конца, чтобы обретать свободу. И не верю, что мне нужна свобода без всего. Я сажусь на кровати. Сколько же глупостей я уже сделал в своей жизни! Сколько?! И ещё одно: я смотрю в зеркало, напротив дивана и понимаю одну ужасную вещь. Из зеркала на меня смотрит вполне ещё молодой парень, но с глазами старика. Глазами человека, который уже видел всё. И единственное что ему по-настоящему интересно, когда же этот мир уже для него закончится? Ненужный. Я смотрю на портрет Кобейна и надпись club 27, выполненные синей тушью на правой ноге. Это было два года назад. Я только прошёл лечение и пробовал свои силы в составе рок-группы. Почему-то я был уверен, что мы быстро станем знамениты. А ещё мне почему-то льстила мысль уйти на пике славы и известности. Как Курт Кобейн и прочие семь музыкантов из печальноизвестного "Клуба 27". Я грустно усмехаюсь. Бред, конечно это всё было бредом. Мы не стали известны и, как вы уже догадались, я перешагнул возрастной порог в 27 лет. А теперь дело уже к 30-ти. И кроме того, что я дожил до этой даты, мне больше и хвастаться нечем. Да, пора трезво взглянуть на вещи и сказать:" Макс, ты - идиот! Тебе 30 лет, а у тебя нет ни семьи, ни своего угла. И, что греха таить, ты конченный торчок, Максимка!" Перед глазами проносится калейдоскоп лучших моментов жизни. Лица девушек. Особенно запомнившиеся Марина, Рита...Вика. Вика, почему я ей не позвоню?- накатывает внутренний порыв. Я даже тянусь за телефоном, но осекаюсь впоследний момент. Во-первых, у меня просто нет её номера. А во-вторых...я искренне неуверен, что это будет иметь хоть какой-то смысл. В 30 ищут жену, а не гуляют по набережной с девушкой. Или я не прав? Чёрт, сколько мыслей. А, между тем, самым правильным, думаю, было бы просто уже махнуть на себя рукой и просто жить. До смерти.