Какие же? –Яна наблюдает за моим замешательством, склонив голову на бок

-Ой, да их послушай – так спорт от всего спаситель. – я чувствую, как в моём голосе начинают мелькать нотки раздражения. Я делаю глубокий вдох, пытаясь собраться с мыслями. - Ян, я не люблю, когда кто-то пытается выдавать желаемое за действительное. Очень не люблю. - Выдох. - А политика и идеология ЗОЖевцев, к сожалению, сводится лишь к затуманиванию мозгов людей.
- Ух, ты. Это же как, интересно было бы узнать? - Яна щурится и, как мне кажется, едва сдерживает смех. С чего бы это? Я же вполне серьёзен.
-Как? Да, в глобальном смысле. Скажи, плиз, можно ли гарантировать человеку, решившему заняться спортом, что это - панацея от всех бед? Эдакий стопроцентный вариант долголетия и счастливой жизни.
-А они так говорят?
-Они дают такой мессадж. Посыл. Типа, дуй в спортзал и жизнь наладится. И удлинится.
-Макс, определись, пожалуйста. - Яна мешает в чашке сахар. - Ты сейчас против чего? ЗОЖа, конкретно - спортзалов или конечности жизни вообще?
- А ты сама завела эту тему. - парирую я. - Ты спросила, в чём смысл жизни и я ответил, что...- я внезапно осекаюсь, ошеломлённый догадкой. - В отсутствии лицемерия? - Я смотрю на Яну и...
- Да, в твоём случае - скорее всего - да. - Кивает головой девушка. - Скажи, почему тебе нравится притворяться кем-то другим? Изображать из себя какого-то иного человека? Играть роль, а не жить. Просто пойми: твоё "идеальное Я" есть только в твоей голове.
И мы курим. Молчим. Тишина, казалось бы, провисает в кухне невидимым балахоном, смешавшись с коктейлем из дыма и моих мыслей.
-Я не знаю, что ответить, Ян. - наконец выдаю я.
-А ты и не должен отвечать. - Прострел глазами и слегка лукавая улыбка. - По крайней мере, есть три " НЕ".
- Какие же?
-Не здесь. Не сейчас. И - не мне.
Мы смотрим друг на друга и прыскаем от смеха. Чёрт, вот как она всегда так умеет понять меня? Как? Подключается к моим мыслям, воздушно-нейронным способом, распутывает клубок и указывает направление? Ха-ха-ха, таких технологий ещё не существует. Или они недоступны массам...стоп, а может Яна - секретный агент, который призван следить за мной.
-Ян, а ты на ФСБ не работаешь?
-На КГБ, блин. Нет, конечно - смеётся она. - Просто знаю тебя, как облупленного. И, порой, чувствую, что с тобой происходит.
-Да? И что же?
-Ты меняешься, Макс. Просто. И кардинально. Ты сам запустил этот процесс внутри себя. Ты взрослеешь.
И сейчас ты уже гораздо ближе к поиску смысла жизни, чем неделю назад.
-Ян. - я улыбаюсь, но уже одними лишь глазами. - При всём уважении...Прости, но что за бред?! А он мне нужен? Ну, этот смысл. Жизни?
- Он всем нужен. - Девушка вновь одаривает меня мягкой улыбкой и замолкает, отвернувшись к окну. И мне становится ясно, что разговор на эту тему закончен.
-Мда. - Я поднимаюсь со стула. - Мне подышать бы?
- Пожалуйста. Где балкон, надеюсь, помнишь?
-Ага.
Я выхожу на балкон и прислоняю огонёк зажигалки к кончику сигареты. Нет, определённо курить надо меньше. Или, вообще - бросать? А, ладно. Я делаю две глубокие затяжи и выпускаю дым через нос.
Мозг ловит состояние лёгкой расслабленности и я смотрю вниз, на зимний двор, припаркованные и занесённые снегом машины, две покосившиеся лавочки и несколько фигур возле этих лавочек, активно что-то обсуждающих и периодически громко смеющихся. Отчего-то мне становится очень интересно и я стараюсь активнее прислушиваться. Да и приглядываться, в принципе, тоже.
До меня долетают обрывки фраз:" универ", "пивасик", "родители тачку ", "Костяна предки спалили", "с армией надо решать" и тому подобное. Я выдыхаю клубы дыма в зимний вечер этого города и меня, отчего-то, вновь накрывает волна меланхолии. Интересно, с чего бы это?
Может потому, что мне уже давно не надо ничего "решать с армией", а универ остался где-то там же, где я боялся спалиться перед родителями, приходя не совсем трезвым домой?
Потому, что просить "предков" подарить тачку, когда на носу тридцатник - попахивает идиотизмом, отъявленным тунеядством и вообще - за рамками моего понимания? А может всё дело в том, что просто мне уже не 18? Вспоминается шутка в супермаркете, перед кассиршей. Вот только сейчас мне уже не так смешно. Чуть-чуть слегка полностью.
Я монотонно щёлкаю крышкой Zippo, пытаясь отбить мотив ретро-песни: "Мои года, моё богатство". Делаю я это, в принципе, в попытке развеять грустные мысли, однако веселее мне, от чего-то, не становится. Хм, может человеку, чей возраст вращается возле цифры 30 веселиться уже вообще не положено? Иначе как объяснить...да, хоть и самому себе, ту волну ровного и спокойного депресса, захлёстывающую меня в последнее время и ставшую уже эдакой нишей стабильности? Кризис среднего возраста? Да, вроде как, рано.
В мире мастеров часовых дел есть такое понятие, как:"репассаж". Полная переборка механизма. При удачном исходе, часы, изнутри, становятся, как новые. Чтож, видимо нечто подобное нужно и мне.
И именно это "что-то подобное" сейчас и происходит со мной. Вот о чём говорила Яна!
- Моральный репассаж. - Произношу я в тишину этого вечера. Сочетание умных слов меня несколько успокаивает. - Всё просто. Ясно. И одновременно - не ясно ничего.

Максим, тебе звонят.- слышу я приглушённый голос Яны. -Иду. Я возвращаюсь в комнату, закрываю дверь балкона и прохожу в кухню. Телефон настойчиво вибрирует на столе, а номер звонящего мне не знаком. - Да. - Привет, Макс. Это Рита. - Привет, - удивление скрыть не удаётся. - Откуда у тебя мой номер? - В записной нашла. - Пауза. - Я тут, в Нижнем, по делам приезжала, на денёк. Через два часа поезд. Встретиться не желаешь? - ещё одна пауза, короче предыдущей.- Ну...как старые друзья. -Всегда рад встречам старых друзей. - бодро бормочу в трубку я. - Конечно, куда подъехать? - Давай через час на вокзале? -Да, хорошо. - Я отключаюсь. - Янчик, прости, ехать надо. - я развожу руками. - Старый друг. -Или - старая любовь? -Ну, не такая уж она и старая.- бормочу я, вновь смущённый догадливостью своего парикмахера и, по совмещению, личного психолога. И это - чистая правда. Ритке нет ещё и тридцати. Мы прощаемся с Яной и очередной таксист везёт меня по вечернему городу. В салоне играет какая-то новая песня Тимати и мягкие снежинки ворохом летят в лобовое стекло.