П.60 Постановления Пленума 10/22

Пунктом 1 статьи 551 ГК РФ предусмотрено, что переход к покупателю права собственности на недвижимое имущество по договору продажи недвижимости подлежит государственной регистрации.

Отсутствие государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к покупателю не является основанием для признания недействительным договора продажи недвижимости, заключенного между этим покупателем и продавцом.

После передачи владения недвижимым имуществом покупателю, но до государственной регистрации права собственности покупатель является законным владельцем этого имущества и имеет право на защиту своего владения на основании статьи 305 ГК РФ. В то же время покупатель не вправе распоряжаться полученным им во владение имуществом, поскольку право собственности на это имущество до момента государственной регистрации сохраняется за продавцом.

Разбор задачи:

Начнем с того, что во втором абзаце они начинают обсуждать, что Карченко, продав велосипед, является ненадлежащим ответчиком по иску, так как утратил защищаемое право- продал велосипед. Возвращаемся к тому, кто такие стороны. Это предполагаемые субъекты спорного материального правоотношения. Ненадлежащая сторона- та сторона, в отношении которой это положение не подтверждается в ходе процесса. Исайченко об этом и говорит во втором абзаце. Если в виндикационном иске надлежащим истцом является собственник. Право собственности- это условие удовлетворения виндикационного иска. Раз он перенес титул на покупателя, значит, он перестал быть надлежащим истцом. Однако он говорит, что он должен передать велосипед через 6 месяцев и, соответственно, сохраняет интерес в том, чтобы истребовать его из чужого незаконного владения, потому что на нем как на продавце обязанность исполнить договор. Отсюда и интерес. он сохраняет интерес (третий абзац). Права он уже не имеет, но сохраняет интерес.

Главный вопрос- характер отношений между покупателем и продавцом в свете 223 ГК. положения ст. 223 право собственности передается по системе традиции вручением, но если консенсуальная модель передачи права собственности, т.е в момент достижения соглашения. Вещь еще не передана. Вопрос: каким является характер владения на стороне продавца. Каким является это владение? Последний абзац п.60 10/22 вводит своеобразный титул, который в ГК в 305 статье нет. здесь сказано: после передачи покупателя является законным владельцем. Он уже владеет, но еще не собственник. Как бы назвали это владение? Аренда, хранение, доверительное управление имуществом- это все законное владение. Есть определенные титулы в ГК, которые являются титулами законного владения. Спрашивается, знаем ли мы такой титул как покупатель? Или такого титула не бывает? Ситуация в задаче зеркально противоположная пункту 60 указанного Постановления. Есть ли титул продавца? Карченко уже не собственник, но если бы велосипед был у него, то он владел бы им в качестве продавца.

Когда оставил вещь за собой, но титул перенес, между покупателем и продавцом сложились отношения найма? Можно сказать, что он владеет как ссудополучатель? Ссуда это самостоятельный титул? Это вопрос о том, как понимать перечень ст. 305? Нужно ли сконструировать самостоятельный титул продавца или нужно прийти к выводу, что это отношения будут смешанного характера, рождающие отношения ссуды? Как он пользуется в течении 6-ти месяцев? С какими последствиями? масса вопросов возникает. Вопрос: если мы скажем, что это отдельный титул, не сводимый к ссуде, или нужно уложить все к известным титулам. Пленуму понадобилось сказать, что покупатель является законным владельцем. Нужен ли нам самостоятельный титул изобрести? Это первая часть проблемы.

МЗ склоняется к тому, что здесь смешанные отношения. Пленум стоит на позиции отдельного титула.

Проблема в том, что у нас предъявлен виндикационный иск, а по виндикационному иску мы возвращаем вещь собственнику. Более того, нарушение произошло до того, как Карченко произвел отчуждение вещи. Он сначала предъявил иск, а потом продал вещь. Он предъявлял иск как собственник, но перестал быть таковым по ходу процесса. Он будет вести процесс как продавец? Он изменил защищаемый интерес? Или это процессуальное правопреемство и необходимо осуществить замену и сказать: раз ты продал, ты не можешь вести процесс. Виндикационный процесс должен вести собственник? Сейчас осуществим правопреемство, основанием которого будет являться договор купли-продажи, по условиям которого титул перешел в момент совершения. Раз иск заявлен в защиту права собственности, то с переходом права собственности должен перейти и процесс.

Есть концепции, согласно которым, если титул перешел при таких обстоятельствах, как в задаче, то считается переданным и владением для целей виндикационной защиты. зеркальные рассуждения на стороне покупателя. У продавца есть интерес истребовать вещь, потому что нужно исполнить договор купли-продажи. Если он через шесть месяцев не передаст велосипед, то он начнет платить неустойку? Будет он отвечать, если велосипед украли? Или кража освободит продавца? Или покупатель- это новый собственник, пусть идет и ищет свой велосипед сам.

Перейдем к правопреемству. Абзац 4- Карченко сохраняет интерес, потому что он не сможет сказать, что если у тебя украли, то это твои проблемы. На каком праве будет передан Карченко велосипед.

Что касается ответчика. Подчеркнем слова судьи: «что касается правопреемства на стороне ответчика, то правильнее говорить не о правопреемстве, а о замене ненадлежащего ответчика». Судья берет эту фразу из Постановления 10/22, в котором сказано, что если в ходе процесса выясняется, что истребуемая по виндикационному иску вещь находится не у ответчика, а перешла к другому лицу, то надо заменить ненадлежащего ответчика. Пленум исходит из того, что передача вещи во время процесса- это не основание для правопреемства, а основание для замены ненадлежащей стороны. Этого фактического владельца нужно привлечь в качестве надлежащего ответчика. В этих словах ключ к решению задач, потому что если право ответчика оспорено, то оно и не могло быть переданным. Они, кончено, заключали между собой договор купли-продажи, но мы не допускам и мысли, что они могли так передавать какое-то право. Владение Исайченко объявлено незаконным и мы истребуем из него. Никто не будет обсуждать действительность договора купли-продажи между Исайченко и Муровым. Даже не ставится вопрос о том, что так действительно договор купли-продажи и по нему действительно передавалось право собственности. По нему могло быть передано только фактическое владение, не имеющее под собой каких-либо правовых оснований. Так мы рассуждаем до тех пор, пока спор не разрешен по существу. Пока суд не выяснил, чья вещь, он не будет обсуждать действительность договора купли-продажи между Исайченко и Муровым. А это значит, можно говорить только о фактическом владении велосипеда. В основе правопреемства передох права. Пленум, видимо, так и рассуждал. Если правопреемство имеет в основании переход права, а никто на стороне ответчика это право обсуждать не будет, то передача вещи влечет замену ненадлежащего ответчика, а не правопреемство.

Но то, что мы сказали про ответчика, зеркально справедливо для истца, потому что стороны предполагаемые субъекты спорного материального правоотношения, и права являются воображаемыми, предположительно существующими. Когда истец заявил, что истребует из чужого незаконного владения, ему еще предстоит доказать, что он собственник. Значит, и его договор купли-продажи между Карченко и Морозовым, он точно такой же никакой, потому что по нему передано право собственности, которое для суда является таким же существующим или таким же несуществующим, как и право собственности на стороне ответчика. Поэтому сказать, что здесь можно производить правопреемство, потому что у нас есть действительный договор купли-продажи на истцовой стороне, невозможно. Никто не может сказать, что договор купли-продажи на истцовой стороне является действительным, ибо ответчик говорит, что они собственники велосипеда. Как один договор купли-продажи никто не будет оценивать как правомерный юридический факт, так и второй. Пока мы не рассмотрели дело, мы не можем знать, что эти договоры купли-продажи действительны. Значит, и на стороне истца нельзя утверждать, что есть правомерное юридическое основание для правопреемства тоже невозможно.

Вернемся в ст.44. когда мы сказали, что нельзя утверждать, что на стороне ответчика и на стороне истца есть правомерное основание, МЗ исходил из текста закона, который говорит, что сначала переход материального права, а потом переход процесса. Естественно, переход материального права правомерный. Поэтому то, что написано в Кодексе, требует для правопреемства установления правомерного основания для его осуществления. Мы видим, что ни про один договор купли-продажи сказать, что он является действительным, невозможным.

В ст. 44 сказано про иные случаи перехода прав. Иные это суброгация, например. Идеология перечня состоит в том, что есть правомерный юридический факт материального права, а потом этот факт отражается в процессе в виде определения о правопреемстве. На примере этой задачи мы видим, что мы не можем оценивать договоры купли-продажи ни на стороне истца, ни на стороне ответчика в качестве правомерных юридических оснований. Отсюда постановка вопроса о том, что правопреемство должно быть оторвано от перехода права. Не можем мы говорить о переходе права. Может переходить владение вещью как фактическое основание и за ним может переходить процесс. Тогда возникает вопрос: пленум сказал, что это замена ответчика исходя из того, как в законе сформулировано правопреемство. А мы скажем, что Пленум, когда сказал, что если перешла вещь, то нужно осуществить замену ненадлежащего ответчика, он не прав. Пленум неправ по сути, но прав по закону, потому что не видит правомерного основания для правопреемства, поэтому ему остается выбрать только замену ненадлежащего ответчика. Так как мы уже отклонили эту концепцию (концепцию правомерных юридических фактов материального права как основания правопреемства), то Пленум неправ, там должно быть все равно правопреемство, в т ч в виндикационном иске. Правопреемство среди прочего должно обсуживать интересы спорящих сторон. Правопреемство состоит в том, что все процессуальные права и обязанности правопредшественника обязательны для правопреемника. При замене ненадлежащей стороны процесс начинается сначала. Но вроде бы все действия прежнего владельца вещи должны связывать нового. Он взял у него вещь вместе с процессом.

Ко всему прочему здесь еще и стоит вопрос о сроке исковой давности. Вспомним Информационное Письма 126. можно сказать так: раз это замена ненадлежащей стороны, исковая давность по иску к надлежащему ответчику прерывается, когда мы заменили ненадлежащего на надлежащего. Получается, что когда первоначально предъявляем иск, то он предъявлен в пределах срока исковой давности. А теперь, когда заменили, может так оказаться, что за пределами трехлетнего срока. 126 письмо формально решило проблему. Нужно обеспечить интересы истца. Процессуальное правопреемство обслуживает еще и собственный, процессуальный интерес, интерес стабильности самого процесса. Процессуальные права и обязанности должны переходить, чтобы не нужно начинать дело заново.

Речь идет об интересах взыскания судебных расходов, в том числе. Процесс идет полгода. Назначали экспертизы. Теперь мы заменяем ответчика на надлежащего. Надлежащий, если проиграет, будет платить за экспертизы, которые были назначены до его вступления в дело? Он скажет, что он к этим расходам не имеет отношения. Если бы те экспертизы были бы для него обязательными как правопреемника, то он бы за них платил, проиграв дело. Но для него началась все заново и он не будет ничего возмещать. Процессуальное правопреемство должно обеспечивать развитие самого процесса. У него есть самостоятельные задачи- обеспечить стабильность процесса, устойчивость процессуального положения спорящих сторон. С этой точки зрения Пленум 10/22 неправ. Переход владения вещью, это основание правопреемства, а не замена ненадлежащей стороны. Замена ненадлежащей стороны не отвечает задачам самого процесса.

Таким образом, мы видим, что все, что нам остается делать в этой задаче- оперировать интересом, а не переходом права. В основании правопреемства должен лежать интерес. тот, кто должен исполнить договор купли-продажи сохраняет интерес. на стороне истца никакого правопреемства не будет.

А на стороне ответчика напротив. Истребуем велосипед у того, у кого он находится в фактическом владении. Владение это обсуждается как фактическое. Титул нас не интересует. Нас интересует только фактическое владение. Переход вещи должен является основанием для правопреемства по соображениям процессуального характера- для обеспечения стабильности самого процесса.

Эти покупатели и продавцы в деле останутся в качестве третьих лиц.

Итог: ст. 44 ГПК мертва. Правопреемство должно быть другим.

Факты активной и пассивной легитимации исков - это факты, указывающие на принадлежность права, на принадлежность интереса к истцу фактов активной легитимации и пассивной легитимации к ответчику. Эти факты активной и пассивной легитимации- это факты, указывающие, что перед нами надлежащая сторона в процессе.

Применительно к условиям задачи, факт активной легитимации истца изменился. Он предъявил иск как собственник, продолжит процесс как продавец, которому нужно через шесть месяцев передать вещь. Вот этот факт, который обосновывает принадлежность ему интереса, поменялся. Изначально это были факты, доказывающие, что это собственник. На стороне ответчика фактом пассивной легитимации является тот, кто фактически владеет. Поэтому там фактом пассивной легитимации выступает фактическое владение. Но раз вещь перешла, то надлежащей стороной становится новый фактический владелец. Например, основание наследование - это факт активной легитимации к иску для наследников, когда они предъявляют иск.

Задача показывает то, что мы лишены возможности обсуждения этих двух договоров купли-продажи как основание для правопреемства. Мы не видим тут правомерного юридического основания, потому что все права являются предположительно существующими.

Правопреемство обеспечивает стабильность процесса!