Статья 166. Оспоримые и ничтожные сделки

1. Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно.

2. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

3. Если из существа оспоримой сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время.

4. Суд вправе не применять последствия недействительности сделки (пункт 2 настоящей статьи), если их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности.

Комментарий: подчеркнем несколько пассажей. П.2 ст. 166: требования о признании оспоримой сделки может быть предъявлено. П.3 требование о применении последствий недействительности вправе предъявить. Обратим внимание на: «предъявлено», «предъявить». Вправе что сделать? Предъявить. Действие, которое по своему содержанию является процессуальным, потому что речь идет об обращении в собственность. Речь идет о том, кто вправе совершить процессуальное действие. Таков буквальный текст статьи. Вопрос: если иск предъявляет лицо, которое не вправе оспаривать данную сделку по этому основанию? Мы должны принять иск к производству и отказать по мотиву отсутствия субъективной заинтересованности или мы должны отказать в принятии иска, потому что иск предъявлять лицо, которое не имеет право его предъявлять. За это фразой стоит процессуальная правоспособность или субъективная заинтересованность? По буквальному тексту за этой фразой стоит процессуальная правоспособность- тот, кто не входит в круг лиц, имеющих право оспаривать сделку, тот не может даже предъявить иск. А по всему смыслу, приданному практикой, речь идет о субъективной заинтересованности. Субъективная заинтересованность это предпосылка права на выигрыш дела. Предъявить иск может любой, а выиграть может только тот, кто признается субъективно заинтересованным. Так вот пример хорош тем, что буквальный текст: «может быть предъявлено» говорит о том, что ГК описывает круг правоспособных лиц, тех лиц, которые могут совершить действия по предъявлению иска, но практика никогда так не читала статью. Статью 166 нужно понимать так: предъявить может любой, а выиграть может только тот, кто признается надлежащим образом субъективно заинтересованным. Пример из конспекта о процессуальной правоспособности иска о признании брака недействительным. «Такой иск может быть предъявлен»- Пленум объясняет это процессуальной правоспособностью. Никто другой, говорит Пленум, и предъявить не может. если предъявляет лицо, не входящее в перечень, то в принятии иска нужно отказать по мотиву отсутствия правоспособности. Мы никогда не видели подобных разъяснений применительно к ст. 166. здесь та же самая фраза: вправе предъявить» а смысл придается совершенно иной. Здесь за ней практика видит не процессуальную правоспособность, а субъективную заинтересованность. Мораль такая: иск может предъявить любой, а выиграть только тот, кто признается субъективно заинтересованным.

ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ СОУЧАСТИЕ

ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВОПРЕЕМСТВО

Статья 40 ГПК. Если стороны – предполагаемые субъекты спорного материального правоотношения, то в материальном правоотношении может иметь место осложнение, именуемое множественностью субъектов. П. соучастие. есть естественное продолжение в процессе соучастия материального. Ст. 40 говорит, что иск может быть предъявлен несколькими истцами или нескольким ответчикам. Остановимся на п. 3 ч. 2 ст. 40. – процессуальное соучастие. допускается, если предметом спора являются однородные права и обязанности.

Различают соучастие:

- активное (на стороне истца)

- пассивное (на стороне ответчика)

- смешанное (на обеих сторонах)

Различают соучастие:

- обязательное (пример: иск о признании сделки недействительной можно предъявить только к обеим сторонам этой сделки – если оспаривается чужая сделка)

- факультативное (солидарные долги, когда причинение вреда несколькими лицами. При солидаритете кредитор вправе предъявить иск к одному из…, остальные будут лицами, участвующими в деле. При общей собственности вещь утрачена, сособственники не обязательно должны действовать вместе, иск может быть предъявлен одним из сособственников). В силу принципа диспозитивности соучастие активное обязательным быть не может. Никого нельзя заставить быть истцом – об этом говорится и в ст. 40 ГПК).

Пассивное соучастие может иметь обязательный характер. Об этом прямо говорится в ст. 40 ГПК.

В случае невозможности рассмотрения дела без участия соответчика или соответчиков в связи с характером спорного правоотношения суд привлекает его или их к участию в деле по своей инициативе. После привлечения соответчика или соответчиков подготовка и рассмотрение дела производятся с самого начала.

Суду не требуется согласие истца для того, чтобы привлечь к участию в деле соответчика. Вопрос: а как можно кого-либо привлечь в качестве ответчика без согласия истца, если в силу принципа диспозитивности ответчика определяет истец? Здесь нарушение принципа диспозитивности. По уму надо сказать суду истцу: истец, маловато у вас ответчиков, еще бы надо парочку, даете согласие? Он говорит: нет. Ну, на нет и суда нет, тогда вы проигрываете. Закон идет по другому пути, он выиграет дело, суд привлечет ответчика по своей инициативе и не будет связан согласием истца, но конечно, это ограничение диспозитивности.

Говоря об обязательном соучастии, мы должны различать соучастие, имеющее своим основанием общность материальных прав и обязанностей (соучастие в собственном смысле слова) от объективного соединения дел. Однородность в п. 3 ч. 2 ст. 40 отсылает нас к ст. 151 ч.4.

Судья, установив, что в производстве данного суда имеется несколько однородных дел, в которых участвуют одни и те же стороны, либо несколько дел по искам одного истца к различным ответчикам или различных истцов к одному ответчику, с учетом мнения сторон вправе объединить эти дела в одно производство для совместного рассмотрения и разрешения, если признает, что такое объединение будет способствовать правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела.

Однородность противостоит или обособляется от общности прав и обязанностей. Классическое соучастие – это следствие общности принадлежности прав и обязанностей нескольким лицам, а однородность – это процессуальное основание соучастия, а не материальное, об этом говорит ст. 151 – соединение нужно по процессуальным соображениям (одни и те же свидетели, экспертиза, общность доказательств).

Пример про квартиру, которую заливало. Гражданка оплатила долевое участие в строительстве, въехала. Выяснилось, что в выше расположенной квартире расположен витраж. И так он сделан, что когда идет дождь- заливает., потому что дефект в межпотолочном перекрытии. Квартира признана непригодной для проживания, потому что постоянная сырость. Хозяйка предъявила договорный иск тому лицу, от которого получила квартиру, полагая, что ей передана квартира ненадлежащего качества. Вопрос: что охватывается гарантией продавца по договору купли-продажи недвижимости? Качество. А что такое качество недвижимости? Любой конструктивный дефект дома образует некачественность квартиры или дефект должен быть в пределах четырех стен квартиры? Течет исковая давность. Дальше ст. 1085 ГК-ответственность за вред несет изготовитель. Дальше стали привлекать деликтных ответчиков, из договорного иска(к стороне по договору долевого участия) он превратился в деликтный. Вред возмещает тот, в чьих работах недостаток. Кто отвечает, субподрядчик или еще и генподрядчик в смысле 1085? В деликтном иске отвечает причинитель вреда. Закрутились экспертизы. Никто не знает надлежащего ответчика, прежде чем закрутились экспертизы. Но давность то течет, чтобы она не истекла, мы предъявим иск ко всем, но надлежащий ответчик только один, поэтому к остальным в иске будет отказано, и всем им нужно будет возместить судебные расходы. Дело в том, что когда мы решаем к кому предъявить иск, может истечь давность. Давайте привлечем всех, но и заплатить придется ненадлежащим. Впоследствии изменили предмет иска. Просительный пункт изменился.

Давность предполагает не только знание факта нарушения права, она предполагает и знание ответчика, так как течет она не абстрактно, а против лица, так как нарушено право этим лицом. Давность была прервана, когда предъявили тогда 9 лет назад иск, давность была прервана, и когда отказали в иске, она течет заново, а заново она начала течь, когда узнали из экспертизы, кто надлежащий ответчик. Выиграли дело за счет того субподрядчика, который ставил витражи. Напомним, что перешли от требования в натуре к требованиям в деньгах. Субподрядчик подал апелляционную жалобу. Санкт-Петербургский городской суд сказал, ответчица, подождите, вы предъявили требования в деньгах, деликтный иск, на них вы ничего ремонтировать не будете, поедете на Канары, потом продадите квартиру, а другой собственник, поскольку иск деликтный сможет снова предъявить иск, опять взыщет в деньгах и сделает все то же самое. Был бы иск договорным проблем бы не было, каждый предъявляет к тому, у кого купил, а деликтный – к причинителю вреда. Решение суда первой инстанции было изменено, а ответчик был обязан изменить требование в натуре. Вернулись к тому первоначальному требованию, в котором было отказано. Ст. 1082 ГК – вред возмещается в натуре или в деньгах по выбору суда. У этого иска нет предмета в традиционном понимании этого слова. Предмет зависит от суда. У этого иска родовой предмет, а способ оказывается за скобкой. И с этой точки зрения судья был прав. Другое дело, что это доказывать надо. Опасение судьи о Канарах были не беспочвенны. Проблема упирается в институт под названием процессуальное правопреемство.

Перед судьей встал вопрос: будет ли каждый следующий хозяин квартиры правопреемником предшествующего собственника в этом деликтном притязании.

Ст. 209 ч. 2 ГПК. После вступления в законную силу решения суда стороны, другие лица, участвующие в деле, их правопреемники не могут вновь заявлять в суде те же исковые требования, на том же основании, а также оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты и правоотношения.

Является ли переход права собственности на вещь основанием процессуального правопреемства в соответствующих спорах об этой вещи?

Ст. 44 ГПК. В случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах. Комментарий: бывают другие?

Неизвестно- является ли переход п.с основанием правопреемства. Это возникновение снова или возникновение преемства в одном большом праве собственности. Купля-продажа- это преемство или прекращение права собственности? 122 закон о госрегистрации - регистрация- переход права, прекращение права) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником). Процессуальное правопреемство – есть рефлекс отражения в процессе преемства материального, поскольку стороны – предполагаемые субъекты спорного материального правоотношения, могут поменяться в материальном правоотношении, это и возможно в процессуальном правоотношении. В ст. 44 в ч. 1 – основания правопреемства перечислены – а есть другие, кроме них? Является ли купля-продажа в этом смысле основанием?

Переходит ли одно, однажды возникшее, единое право собственности по договору купли-продажи от каждого предыдущего собственника к каждому следующему? Или же право прекращается и возникает вновь? Купля-продажа – акт переноса и правопреемства в одном однажды возникшем праве? С какой целью доктрина делит производные и первоначальные способы приобретения права собственности? Переходят или не переходят обременения – для этого. Но здесь- то не об этом речь.

Давайте остановимся тогда на владении. Иванов предъявляет Петрову виндикационный иск. Это значит, что И. объявляет себя собственником и заявляет, что П. – владеющий несобственник. По ходу дела П. передает вещь Сидорову. Вещь отдает, а не право, переносит владение. Как Сидорова будем привлекать к участию в деле – в порядке замены ненадлежащей стороны или в порядке правопреемства? Он вместе с владением получит процесс? Или он не получает с владением процесса, а процесс получит в порядке замены ненадлежащей стороны? Если с владением получит процесс, то тогда, конечно, он правопреемник, а если становится ответчиком в порядке замены ненадлежащего ответчика (Петров был надлежащим ответчиком, а по ходу дела перестал таковым быть), то значит, что с владением процесс не переходит. Между прочим, идиотизм состоит в том, что с точки зрения исковой давности, вы, безусловно признаете Сидорова правопреемником Петрова, так как давность прерывается к каждому ответчику в тот момент, когда этот ответчик стал ответчиком. Если Иванов предъявил Петрову иск, давность по иску к Петрову прервана, а давность течет с момента, когда нарушено владение. А к моменту, когда вещь оказалась у Сидорова? С момента нарушения владения может истечь больше трех лет. Мы же не скажем, что если мы Сидорова привлекаем в порядке замены ненадлежащей стороны, то это не значит, что у него появилось новое право заявить о сроке давности. Иванов ведь скажет, что он иск то предъявил вовремя. Первоначальный иск был предъявлен вовремя. С точки зрения исковой давности Сидоров, видимо, не получит право заявить о том, что давность пропущена. Но Пленум 10/22 сказал, что переход владения – это замена ненадлежащего ответчика, а не переход правопреемства, ведь в основе правопреемства лежит переход права, а здесь переходит вещь, владение, но никак не право. Титул здесь не переходит, не переходит титул, нет и процессуального правопреемства. Вот Пленум об этом и говорит. Значит, замена ненадлежащей стороны, а это значит, что для Иванова процесс начнется заново, новый ответчик. А хотелось бы, чтобы Сидоров стал правопреемником, чтобы он унаследовал процесс за Петровым вместе с владением, это бы отвечало интересам истца.

Залог. Иванов предъявляет иск об обращении взыскания на предмет залога к Петрову, т.к. он залогодатель. Обязательство не исполнено, идет дело, обращаем взыскание, вдруг Петров приходит и говорит: «Я отдал вещь Сидорову». Статья 353 ГК говорит, что залог следует за вещью. Залог следует за вещью или за правом собственности на вещь? При переходе права на вещь переходит залог. Важно, что Петров отдал Сидорову. Теперь обращаем взыскание на предмет залога к тому, у кого находится вещь. Вообще-то залог идет за вещью, поэтому нам нет разницы: Петров, Сидоров. Сидоров будет правопреемником или в порядке замены ненадлежащего ответчика? Если он получил вещь вместе с правом, то тогда он правопреемник. А если получил вещь, а право не перешло, тогда он в порядке замены ненадлежащий стороны.

Проблема: действительно ли в основе процессуального правопреемства лежит переход материального права? Действительно ли нужно установить, что был переход материального права? Или не нужно: вещь перешла, с вещью перешел и процесс? Кстати говоря, процесс как «обременение». Раз есть спор по поводу вещи, этот спор как обременение, идет вещь с ней пошли и обременения. Истец, конечно, желал бы, чтобы все новые владельцы вещи были правопреемниками, чтобы продолжался один процесс по поводу этой вещи. А ответчик скажет: «Нет, я новый, давайте все заново». При правопреемстве (ст. 44 ГПК) действия правопредшественника обязательны для правопреемника. Другими словами, процесс продолжается. А при замене ненадлежащей стороны процесс начинается заново.

В основе процессуального правопреемства, видимо, лежит не переход права, а переход интереса. Давайте вспомним сюжет с квартирой, которая страдала вследствие дефекта в витраже. Судья городского суда задал вопрос: а не поедете ли вы на эти деньги на Канары? А потом следующий собственник поедет на Багамы. Итак, гражданка купила квартиру по долевому участию, а вселиться не может, потому что заливает. Первая часть требований – это устранение дефекта, то есть устранение вреда в натуре, потому что льет витраж. Второе – она сделала ремонт, который погиб, требует возместить стоимость ремонта. Третье – она снимает другую квартиру, так как в этой жить не может и требует возместить расходы на съем этой квартиры. Принцип генерального деликта: возмещение вреда в полном объеме. В каких из трех требований новый собственник квартиры станет ее правопреемником. Ремонт, который погиб, ни к кому не перейдет. Расходы, которые она несла на то, что была вынуждена жить в другой квартире, ни к кому не перейдут. Это ее личный вред. А вот требование по устранению причины протечки – в отношении этого требования новый собственник станет ее правопреемником. Дело даже не в том, что он собственник, а в том, что к нему перейдет интерес в нормальном использовании вещи, в этом смысле к нему перейдет интерес требовать, чтобы витраж был отремонтирован. Значит, каждый новый собственник станет преемником в интересе, защищаемом этим иском. А ГПК связывает правопреемство с переходом права. Основа процесса (ст.3 ГПК) – это интерес. Заинтересованное лицо вправе обратиться в суд. Так вот идет интерес, идет и процесс за интересом. А привязка в Кодексе к переходу права. По ГПК процессуальное правопреемство есть отражение в процессе преемства в материальных правах. А вообще-то процесс идет за интересом. Т.к. интерес того собственника и нового в том, чтобы причина протечки была устранена – остается одним и тем же, интерес в нормальном использовании вещи, то за этим интересом и должен идти процесс.

Мы, по сути, заложили мину под ст. 44 ГПК. Она говорит: прежде, чем оформить процессуальное правопреемство, убедитесь в переходе материального права. Если надо это сделать, то усугубим.

Иванов предъявил иск к Петрову о взыскании долга по договору займа. Вдруг Сидоров обратился в суд с просьбой заменить Иванова-истца на Сидорова, так как по его утверждению состоялась цессия: Иванов уступил право Сидорову. Созывается судебное заседание, обсуждается вопрос о процессуальном правопреемстве. Сидоров просит впустить его в процесс. Может ли Сидоров обратиться с таким ходатайством? С ходатайством к суду могут обратиться участники процесса, которые в свою очередь делятся на лиц, участвующих в деле и иных участников процесса. Является ли Сидоров лицом, участвующим в деле? Нет. Вернуть ему заявление и сказать ему, чтоб больше не приходил сюда? Между прочим, так и пишут к стыду нашему. Но это неверно, так как обратиться в суд может всякий, кто имеет интерес. Сидоров имеет интерес, и он имеет право обратиться в суд. Сидоров говорит: пустите меня в процесс. Ладно, принимаем его заявление. Иванов говорит, да вы что, эта подпись под цессией не моя. Или Иванов говорит, я подписывал эту цессию, но было насилие. Или Иванов говорит, да нет, я подписывал эту цессию, но она ничтожна, она противоречит императивным положениям закона. Пусть это будет не Иванов, а АО «Иванов и Ко». И АО говорит: да, мы подписывали, но директор вышел за пределы полномочий, это крупная сделка, а ее надо одобрять на общем собрании, но она не одобрена. Другими словами, вопрос: разрешая вопрос о правопреемстве, может ли быть разрешен спор о праве между правопредшественником и правопреемником? Речь идет о том, состоялось ли в действительности материальное основание перехода права? Состоит ли в разрешении вопроса о правопреемстве разрешение вопроса о праве гражданском между правопредшественником и правопреемником? Что, если правопредшественник отрицает цессию? Дело в том, что это спор в споре о праве. Это матрешка. Вообще-то слушается дело между Ивановым и Петровым, но вдруг приходит Сидоров и начинается спор между Сидоровым и Ивановым. У нас происходит удвоение спора о праве. Вопрос: сама процессуальная форма разрешения вопроса о правопреемстве в 44 ст. она бесспорная? То есть мы допускаем правопреемство только тогда, когда оно бесспорно? Или мы осуществляем правопреемство и тогда, когда оно сопряжено и с разрешением спора? И ли мы как скажем: «Так, Сидоров, что-то Иванов не признается, что была цессия, идите отсюда». Но если в силу материального закона право ко мне перешло, то тогда Иванов стал ненадлежащим истцом, у него же нет права. Как вы сейчас присудите Иванову победу, если Сидоров заявил, что у Иванова права нет, он его передал. А если он выиграет, то как же право Сидорова? Вопрос: способно ли перейти право, являющееся предметом судебного разбирательства (право Иванова к Петрову), без санкции суда? Пока не было правопреемства, будем считать его надлежащим истцом, а это значит, что право не перешло, пока переход не санкционирован судом. А это означает, что ваша материальная цессия оставляет желать лучшего до тех пор, пока она не санкционирована судом. Если суд на основе этой цессии не осуществил процессуального правопреемства, право осталось за Ивановым.

Цессии бывают обязательственные и распорядительные. Распорядительная – это собственно передача права. Можно ли передать право, являющееся предметом судебного осуществления иначе как перед лицом суда? Должны ли мы сказать, что если вы передаете право, являющееся предметом судебного разбирательства, то эта распорядительная цессия должна осуществляться в зале суда? В противном случае приходит Сидоров и говорит: мне передали право, а Иванов говорит: нет, я тебе права не передавал. Если мы начнем выяснять: передавал/ не передавал – у нас два спора о праве. Удвоение споров. Не проще сказать: Сидоров, если Иванов в присутствии суда не подтвердил, что он передал право, значит, распорядительная цессия не состоялась. Обязательственную можете подписывать вне суда, но распорядительную осуществляйте только в присутствии суда и при условии, что она будет санкционирована судом, т.е. суд осуществит правопреемство, тогда она будет считаться действительной. А иначе, якобы там до и вне процесса право перешло, а суд не санкционировал правопреемство, тогда кто же надлежащий истец? В процессе остался Иванов, а где-то гуляет Сидоров, который говорит, что право перешло к нему.

Усугубим. Сидоров, так, два спора о праве мы разрешать не будем, мы отказываем вам в правопреемстве, идите гуляйте. Но Сидоров говорит, что в ГК не написано, что цессия не состоялась, если она не санкционирована судом. Так, вы можете считать все, что хотите, идите отсюда. Но Сидоров говорит: нет, так не пойдет, раз я считаю, что право ко мне перешло, вы правопреемство отказались мне оформлять, я предъявлю иск с самостоятельными требованиями. Вопрос: может ли конкурировать правопреемство с иском третьего лица с самостоятельными требованиями? Может ли Сидоров выбирать, будет ли он правопреемником Иванова или заявить иск как третье лицо? Если это допустить, это означает уничтожить процессуальное правопреемство вообще. Такую конкуренцию допускать нельзя. Однако если мы говорим, что без бесспорного юридического факта материального права, осуществлять процессуальное правопреемство не будем, то какое значение имеет отказ в правопреемстве для лица, которому уступлено право требования? Это вопрос о том, упраздняет ли отказ в правопреемстве материальный состав или нет? Или отказ в правопреемстве не может иметь такого значения, а значит, отказ не препятствует обратиться с иском как третье лицо?

Усугубим. Иванов предъявил иск к Петрову о взыскании долга по договору займа. Петров вступает в дело и говорит, что такого долга вообще нет, обязательство прекратилось. Начинается спор. Вдруг приходит Сидоров и говорит, что ему уступили право, замените меня правопреемником. Иванов говорит: да, оформляйте правопреемство. На стороне истца спора нет. Но Петров говорит: я вступил в дело и сказал, что этого права нет вообще. Что они могли уступить, если я погасил этот долг. Этой цессии нет потому, что по ней нечего было передавать. Я отрицаю существование права. Если вы сейчас оформите правопреемство, а по закону в основе процессуального правопреемства лежит материальное правопреемство, то вы придете к выводу,что материальное право есть и оно перешло. Это означает, что вы предрешили исход спора, вы уже ответили на мое возражение, вы уже ответили, что право есть и даже может оборачиваться в гражданском обороте.А я вообще отрицаю его существование, какое правопреемство. Тут мы чувствуем, что мы вообще никогда не можем применить никакое правопреемство потому, что мы не знаем, существует ли то право, которое переходит. А мы это узнаем, когда будет вынесено судебное решение и вступит в законную силу. А когда это произойдет, правопреемство будет уже никому не нужно. Тогда вопрос: а что же там переходит-то? Вроде понятно, что право. Но чтобы оно перешло, хотелось бы иметь какую-нибудь уверенность, что оно есть. Когда нет спора и Иванов продает право Сидорову, когда они оба думают, что это право существует, но если это уже в суде и мы говорим: Сидоров, что ж вы покупаете это право? Вы разве не знаете, что Петров это право отрицает? А Сидоров говорит: ну мало ли что отрицает Петров, я верю Иванову. А нам-то что делать? У нас по закону в основе материального правопреемства лежит переход материального права, а Петров говорит, что права нет. Что мы положим в основу правопреемства? Суждение о том, что право перешло? Как же мы выскажем такое суждение, если мы еще дело не рассмотрели и не проверили все возражения Петрова. Круг замкнулся. Мы последовательно пришли к отрицанию 44 ст. Это неправда, что в основе процессуального правопреемства лежит переход права!

Усугубим. Иванов предъявил иск к Петрову о взыскании долга по договору займа. Цена иска – 100 рублей. Потом приходит Сидоров и говори: у нас цессия, мне уступили это право. Все, оформляем правопреемство, Сидоров – теперь вы истец. Выиграть удалось Сидорову только 50 рублей. Выяснилось, что право, которое он купил у Иванова по договору купли-продажи имущественного права, по этой так называемой обязательственной цессии, в действительности существует только в размере на 50 рублей. В каком же размере перешло право? Когда заключали договор, уступали право на 100. Но оно в действительности существует только на 50 рублей. Теперь переложите это на язык ГК. Цедент отвечает за действительность, но не отвечает за исполнение. Сидоров предъявляет иск к Иванову и говорит: что же ты мне подсунул фуфло какое-то? А Иванов говорит: надо было не зажимать денег на адвокатов, я бы вел дело, отыграл бы все 100. Вдруг выяснилось, что все это связано с проблемами объективной/формальной истины, т.е. результат свободного состязательного противоборства. Какое же в действительности существует право: на 100 или то, которое в действительности удалось доказать? Участники процесса могли точно знать, что существовало право на 100, но удалось доказать только на 50. Какая истина победила – формальная. Все точно знают, что долг был на 100. И Сидоров говорит: будь истина объективной, то если суд сказал, что установлено право на 50, то ты, Иванов, подсунул мне право на 50, и ты, дрянь, ответишь за это. Но это если истина объективная и суды устанавливают то, что было на самом деле. А если суды устанавливают то, что есть результат состязательного противоборства, это в том числе умение и навыки. И это проблемы Сидорова, что он доказал только на 50.

Также возникает вопрос в случае уступки части права требования (Пример из задачи). Например, уступлены проценты или неустойка, а сумма основного долга остается за первоначальным кредитором. Допускает ли процессуальная форма ст. 44 ГПК частичную уступку? Можно ли разделить процесс? С одной стороны мы не можем представить ситуацию, в которой мы произведем правопреемство, но в процессе останется правопредшественник. С другой стороны можно ли процессуальной формой заблокировать реализацию материальных прав в том смысле, что закон допускает уступку части требования.

Мораль. Не правда, что в основе процессуального правопреемства – переход права. Чтобы переходило право, нужно знать, что оно есть, а для этого нужно разрешить дело по существу. Пока нет решения. Мы не знаем, есть ли право. Еще и ответчик говорит: какое правопреемство? Я заявляю, что права нет, а они тут на моих глазах его передают. А ложится переход интереса. Не право переходит, а интерес.

Усугубим. Деликт. Столкнулись машины, предъявлен иск о возмещении вреда. По ходу рассмотрения дела истец получил страховое возмещение. В силу выплаты страхового возмещения произошла суброгация. По суброгации право требования перешло к страховой компании. Но истец не сообщил об этом суду, страховая компания тоже не сообщила. Суд и не знает, что была суброгация и рассматривает дело от первоначального истца. Суд присуждает ему победу. Дело поступает по апелляционной жалобе ответчика в суд второй инстанции. И тут вдруг истец говорит: да, я ведь получил страховое возмещение, вообще-то надо меня заменить страховой компанией. По ст. 44 ГПК – правопреемство допускается в любом положении дела. Казалось бы, в апелляции осуществим правопреемство и будем рассматривать дело с участием страховой компании. Вопрос: можно ли оформить правопреемство в апелляции, если основания для него возникли в первой инстанции? Казалось бы, конечно, можно, написано же: во всяком положении дела. Если мы осуществим правопреемство в апелляции, то мы оставим решение в законной силе, если мы сохраним решение, то мы признаем его законным и обоснованным. Между тем, когда суд выносил решение, истцу право уже не принадлежало, оно уже принадлежало страховой компании. Являлось ли такое решение законным и обоснованным? Нет. Суд присудил право тому, кому оно в действительности не принадлежало. Вопрос: можно ли скорректировать незаконность решения с помощью правопреемства? Или суд говорит: вы знаете, истец, вообще-то решение надо порушить, но мы сейчас в апелляции заменим вас на страховую компанию и тем самым исправим дефект законности. И незаконное решение станет законным, потому что мы введем в дело страховую компанию. Правопреемство нужно осуществлять немедленно, иначе для правопреемника будут обязательны и те действия правопредшественника, которые тот уже не мог совершать.

Если мы все таки осуществим правопреемство в апелляции, потому что есть основания. Правопредшественник совершил действия, которые не имел права совершать и которые изменили или ухудшили положение правопреемника. Можно ли сказать, что в таким случае страховая компания может предъявить ему иск об убытках в части страхового возмещения. Способно ли процессуальное поведение выступать в качестве гражданско-правового нарушения, гражданско-правового деликта? Может ли процессуальное поведение быть основанием для иска, и могут ли факты процессуального права выступать фактами материального права, дающими возможность на взыскание убытков?

Действия правопредшественника обязательны для правопреемника. Какие действия, любые или те, которые правопредшественник мог совершить до возникновения основания правопреемства? Почему так возникает вопрос? В силу суброгации истец должен был уйти из процесса, но он не ушел и не сказал суду, что он все деньги уже получил, и остался в деле. Взял после этого и уменьшил размер исковых требований. Он предъявил иск на 100, 100 получил уже от страховой компании. Потом посмотрел на ответчика и говорит: дай я тебя пожалею и уменьшил размер до 70. И решение суда состоялось о взыскании 70. А теперь в апелляции мы осуществим правопреемство на основе суброгации. Страховщик станет истцом на 100 или на 70? Действия правопредшественника обязательны для правопреемника. А правопредшественник уменьшил размер исковых требований со 100 до 70. Страховая компания может получить только 70. А страховая компания говорит: стоп, а в какой момент он уменьшил требования? А мы говорим: смотрите, какая дрянь, уменьшил прямо на следующий день после получения денег от страховой компании, то есть после того, как уже стал ненадлежащим истцом. В момент, когда наступила выплата по страховому обязательству, он перестал уже быть надлежащим истцом, он должен был выйти из дела в силу суброгации, а он не вышел и уменьшил со 100 до 70. Вопрос: такое уменьшение свяжет страховую компанию или не будет являться для нее обязательным? Мораль: правопреемство процессуальное нужно совершать немедленно, как только для него возникли основания. Если мы немедленно его не осуществили, у нас неизбежно возникает вопрос: а будут ли действия правопредшественника обязательны для правопреемника – те действия, которое он совершал в то время, когда уже не должен был участвовать в процессе. Его уже давно следовало заменить, а он в деле остался и навалял там. Это все обязательно для правопреемника. Знаете что, отыграем назад до того дня, когда возникли основания для правопреемства. И все, что было до этого – это для меня обязательно (для правопреемника), а все, что было после – это меня не касается. В общем, процессуальное правопреемство – это вещь в себе. Мало того, что если смотреть на него с классической точки зрения, с позиции ст. 44, то у нас там будет больше вопросов, чем ответов: когда мы начинаем рассуждать, что переходит по договору купли-продажи, переходит ли право или прекращается и возникает вновь. Или является ли свойство следования в 353 ст. ГК основанием правопреемства процессуального для каждого нового владельца вещи? Или, например, вообще что делать с тем, что ответчик говорит: нет такого, права, как оно вообще могло перейти? Но мы ему говорим: вы не волнуйтесь, когда мы оформили правопреемство, мы не имели в виду, что право перешло, интерес перешел к процессу. И уже в основе процессуального правопреемства процессуальное же, переходит интерес к процессу, переходит и процесс. Другими словами, что является предметом обязательственной цессии в отношении права, которое является предметом рассмотрения суда? Предметом такой цессии является процесс, а не право. Продаю тебе процесс, который я возбудил на 100, не право на 100. Но имей ввиду, процесс у нас состязательный и формально истинный, поэтому я тебе ничего не гарантирую, если ты выиграешь только 50. Вот если бы я тебе уступал право на 100, то я бы отвечал за то, что оно в действительности только 50. А я тебе уступаю процесс. Хочешь – покупай! А можно дойти таким образом до последовательного отрицания правопреемства вообще. Тогда так: началось дело в суде – все, уступать ничего нельзя. Выиграешь – потом уступай.

Здесь, правда, нужно различать универсальное и сингулярное правопреемство, потому что то, что мы сейчас сказали, справедливо для цессии – сингулярного правопреемства. Но как быть с наследованием- с универсальным преемством? Ну, вот предъявил Иванов иск и скончался, не дождавшись решения. Что унаследовали наследники? Уж точно процесс, им еще предстоит доказать, что там есть это право. С другой стороны, скончался истец, закон говорит, что суд должен приостановить производство по делу (ст. 215 ГПК) в связи со смертью, если спорное правоотношение допускает правопреемство. Например, это так, у нас договор займа. Мы приостановили производство до вступления в дело наследников. Срок на вступления наследства – 6 месяцев. Через 6 месяцев определились наследники. Надо вынести определение о правопреемстве. Вопрос: подчинено ли правопреемство на стороне истца принципу диспозитивности? То есть: должны ли мы спросить наследников, а хотят ли они вступить в это дело? Правопреемство на стороне ответчика диспозитивному началу не подчинено, так как само вступление ответчика в дело зависит от суда. Ответчика ответчиком делает власть суда, которая находит ответчика, где бы он не находился и ставит его в это положение. Но с истцом по-другому, там диспозитивное регулирование лежит в основе. Наследники, вы там как, вступили в наследство? Они говорят: да. Ну все тогда, мы ставим вас в положение истца. А они: спросить-то нас не хотите? Мы: вы понимаете, в чем дело. Вроде бы в силу принципа диспозитивности никто не может быть истцом против своей воли, и вас надо бы спросить. Но вот не ровен час вы нам скажете, что вы не хотите быть истцами. Но нам же надо как-то закончить процесс? А как, в деле же нет истца? Другой разговор, если бы вы были истцами и отказались от иска (220 ст. истец отказался от иска и отказ принят судом), суд прекращает производство по делу, если истец отказался от иска и отказ принят судом. Но отказаться от иска может истец, а чтобы стать истцами вам надо сначала оформить правопреемство, пока его нет, вы не истцы. А если нет согласия на правопреемство и говорите: без меня не надо меня в этот процесс, то тогда в процессе нет истца. В законе нет выхода из такого процесса: нет истца, нет такого основания прекратить дело, при том, что материальное право есть и перешло в порядке универсального правопреемства. Но наследники не хотят отказываться, а говорят: мы приняли такое большое наследство, что не ко времени ваше дело, поэтому мы не отказываемся. Вы завершайте этот процесс, как хотите, так и завершайте, а мы, когда руки дойдут, предъявим этот иск снова. Право то к нам перешло, просто ваш процесс не ко времени. Нам бы это ваше дело в корзину отправить и сохранить возможность вновь предъявить этот иск. Мы говорим: нет, подождите, а как же с интересами ответчика? Ответчик говорит: вы что издеваетесь, рассматривайте дело по существу. И побежало по кругу.??? – ответ смотри в теме «иск». Ответ зависит от того, что такое иск. Три концепции иска (материальная, процессуальная, смешанная). Можно ли правопреемство на истцовой стороне признать обязательным? Все зависит от того, как мы ответим на вопрос: что такое иск. Если иск это не только процесс, но и состояние материального права, то наследники приобретают само право, а значит, автоматически и процесс. Как примирить материальную концепцию иска и диспозитивность: никого нельзя заставить быть истцом? Когда правопреемник отказывается вступать в дело, он отказывается от иска? Или еще и отказывается от права?

То ли надо приходить к выводу, что предметом цессии является процесс, а не право: продаю тебе, так сказать, притязание спорное и сообщаю тебе, что ответчик его отрицает. Неверно тогда положение закона, что в основе правопреемства лежит переход материального права. И вообще, наверное, это неправильно. В основе процессуального правопреемства лежит переход интереса. Но вообще есть сюжеты, когда право на иск может перейти раньше, чем само субъективное право, защищаемое этим иском. МЗ не претендует здесь на истину в последней инстанции, вопрос дискуссионен. Есть случаи, когда право на иск переходит раньше, чем само право, защищаемое этим иском.(Абандон)

Мы увидели то, что можно назвать обратным влиянием процессуальной формы на материальное право, когда объяснить процесс с точки зрения материального права мы не смогли, поэтому мы пододвинули материальное право. Если вернуться к знаменитому 120 письму по цессии, то тут мы уйдем в такие детали, там сказано, что можно основной долг уступить отдельно от неустойки и все этот отдельно от убытков в части, не покрытой неустойкой. Во всех учебниках написано, что процессуальное правопреемство универсально, нельзя унаследовать часть процесса, процесс можно унаследовать целиком. Процесс делить на части нельзя. Истец предъявил иск о возмещении основного долга, неустойки и убытков в части, не покрытой неустойкой, походу дела уступил требования трем разным лицам: тебе убытки, тебе неустойка, тебе основной долг. А процесс-то они как унаследовали? Процесс-то был один, а взыскание и того, и другого, и третьего-??? МЗ не знает, как правильно. А всего-навсего о чем речь, стороны – предполагаемые участники спорного правоотношения. Все вокруг того, кто такие стороны. И что означает «предполагаемые» и «спорного»?

С квартирой перешел интерес в том, чтобы витраж был отремонтирован, и поэтому каждый новый собственник являлся правопреемником предыдущего в этом деликтном иске. С правом собственности шел интерес, защищаемый иском. Вопрос- то мы сформулировали как: по договору переходит право собственности или возникает и прекращается? А ответ: если с правом идет интерес, то есть и основания правопреемства. Уже причиненный вред остался на том собственнике (погибший ремонт, аренда жилья), а превентивный интерес(1065 ГК) – предотвратить причинение вреда, чтобы завтра квартиру не заливало. Если она выиграла, взыскала стоимость погибшего ремонта, стоимость расходов на съем квартиры, и она выиграла обязать ответчика устранить дефект, но следующий собственник квартиры будет правопреемником только в устранении дефекта. В общем, теория процессуального правопреемства нуждается в разработке.

ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВОПРЕЕМСТВО NEW

Ст. 167 ГК ведет нас к вопросам процессуального правопреемства. Прочитаем ст. 167 и зададимся вопросом: «Может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права нарушены». Это лица, признаваемые субъективно заинтересованными на удовлетворение этого иска? Предъявить может любой, а выиграть может лицо…Вопрос: гражданин находится в отключке. Никто его не признает недееспособным. Совершает он некую сделку. По оспоримым сделкам идет срок ИД. Может быть, этот срок ИД истек при его жизни. А он все болеет и не отдает отчет в своих действиях и умирает. Его наследники получают наследники и выясняют, что он какую-то квартиру успел подарить, продать и при этом не отдавал отчета в своих действиях. Вопрос: признаем ли интерес в оспариваемой сделке по этому основанию преходящим по наследству или это личный интерес? сам по себе интерес в оспаривании сделки по тому мотиву, что лицо не отдает в своих действиях? Этот интерес принадлежит только этому лицу? В ст. сказано по иску этого гражданина. Могут ли близкие родственники оспорить такую сделку? Гражданин совершает такую сделку, не отдавая отчета своим действиям. Родственники понимают, что наследство уплывает мимо них. Они тут же бегут оспаривать эту сделку. Мы говорим: нет, вы не можете ее оспаривать, потому что только он сам. Подожжем, когда он придет в себя. Перейдет ли к ним интерес в оспаривании сделки? Будут ли они признаны правопреемниками? Это интерес личный и поэтому не переходящий по наследству? Или имущественный и потому переходящий?

Нарисуем такой сюжет: гражданин совершил сделку, не отдавая себе отчета в своих действиях. Пошел годичный срок ИД на оспаривание этой сделки. Он умер на восьмой месяц…Еще четыре месяца срок исковой давности для нормального оспаривания этой сделки в пределах срока исковой давности. Можно ли сказать так: он целых восемь месяцев мог предъявить этот иск. Раз, он не стал этого делать, значит, он эту сделку одобрил, поэтому наследники этого делать не могут. Или мы так рассуждать не должны и должны сказать, что интерес этот переход. Практика закрутилась- какой это интерес? Вопрос в понятии ненадлежащей стороны. Когда мы говорим о надлежащей стороне- это вообще-то вопрос материального права. Практика разная. Ст. 166 ГК оспаривать сделку может лицо, которое прямо названо в Кодексе в качестве лица, имеющего право на ее оспаривать. Субъективная заинтересованность носит персонифицированный характер. Первый пример мы привели такой же, но он болел и не смог ее оспорить. Могут ли наследники ее оспорить. Какая здесь заинтересованность- личная или имущественная. Это ведь вопрос о вопросе процессуального правопреемстве. Допустим, гражданин успел при жизни предъявить такой иск, скончался и не успел выиграть дело. Вступят наследники в это дело в качестве правопреемников? Или мы скажем, что это личный интерес и все прекратилось? Ст. 177 там сказано: «либо иных лиц, чьи права нарушены». Но их права становятся нарушенным в момент совершения сделки, это не про наследников. Интересы наследников значения не имеют и подпадают под категорию иных лиц. А может, мы должны сказать, что если он был фактически сам лишен возможности оспорить, потому что болел, то они и могут предъявить такой иск. Это по справедливости, потому что он фактически был лишен судебной защиты. Переходит ли интерес? идеология изменений в ГК- максимально ограничить возможность оспаривания сделки.

Прочитаем Постановление Президиума Санкт-Петербургского городского суда от 12 марта 2014 года №4г-36/14

Предъя