Глава пятая, в которой случается одно из самых важных событий нашей истории, однако совершенно не так, как все ожидают 4 страница

Адиля, тем временем, как раз таки весьма заинтересовалась лежащими на столе документами, на которые ловчий почти не обратил внимания – и тоже не пожалела времени на то, чтобы их просмотреть, покуда он искал дневник в ящиках. Им предстояла опасная схватка с преступником, который, хоть и был совершенно полоумен, все же оставался очень сильным магом. Так что любая крупица сведений о том, что он умеет и как действует, могла оказаться им полезна. Бин-амира продолжала торопливо, но увлеченно просматривать все записи, которые смогла найти, пока Шаир не окликнул ее.

– Пойдем, нам нужно спешить.

– Ты себе не представляешь... – начала она, собираясь поделиться новыми подробностями магических экспериментов этого сумасшедшего.

– Не представляю, – буркнул ловчий. – И знать не хочу, честно говоря. Ничего сверх того, что может нам пригодиться, чтобы поймать этого человечьего ублюдка. Крепче спать буду.

– Я, видимо, уже нет, – Адиля скривилась, одновременно от отвращения и неожиданной обиды на то, что ее не захотели выслушать.

Шаир сперва уставился на нее с недоумением, а потом, в который уже раз, тяжко вздохнул. Что эта девчонка с ним, в конце концов, творит! Он действительно не хотел знать ничего о мерзких опытах похитителя, это обращало его мысли в совсем ненужную сторону и мешало сосредоточиться на деле. Но бросать Ятиму наедине с такими переживаниями – было совсем нехорошо. И теперь он чувствовал себя пристыженно и неловко.

– Рассказывай, – Шаир испустил еще один протяжный вздох, – только пойдем уже, ради Ата-Нара, чем быстрее мы до него доберемся, тем лучше.

– Как будто я нас тут держу, – возмутилась бин-амира и первой двинулась вперед. – Так вот, я хотела сказать, что это просто немыслимо, чего ради он все затеял. Я посмотрела на планы и, по-моему, это чудовищно! Он не может пробить защиту одного дома, поставленную урожденным магом-защитником, вроде Лучика, только взрослым и обученным. Потому-то и ворует детей: чтобы изучить, как взломать их магию – с ними проще, они слабее. Он все еще не умеет справляться со взрослыми и тренируется на детях. А все остальное, что мы видели – я так понимаю, побочные результаты исследований.

Они, тем временем, с предосторожностями перешли в смежную с кабинетом пустую комнатку, похожую на полузаброшенную гостиную, один выход из которой вел, как оказалось, в маленькую и пустую спальню.

– Тут его нет, но спит он здесь, – сказал ловчий поморщившись, будто запах безумного сахира шибанул ему в нос. – И знаешь, кажется, я не слышал ни о чем более бесчестном в своей жизни!

«Даже когда читал про Адиля и Басиля», – подумал он, но скривился и не стал упоминать вслух о легенде, которая слишком сильно его беспокоила.

Следующая дверь вела на короткую стиснутую меж стенами лестницу, спускаться по которой было беспокойно – кто знает, что там дальше? Впрочем, она вывела их на внутренний балкон, откуда было видно, что вокруг пусто. Балкон вел в две стороны, влево от него шла лестница наверх, а справа вниз, под ним, виднелся большой заброшенный зал, некогда явно привлекательный и даже украшенный небольшим фонтаном, но сейчас все пребывало в серости и запустении. Башня сахира была налево, и прежде всего стоило проверить ее, но тут они услышали звук, какой-то невнятный голос, и он шел снизу. Шаир, недолго думая, кинулся вниз по лестнице – рассуждать и осторожничать, когда внизу могли быть дети, нуждающиеся в срочной помощи, ему не хотелось совершенно. Адиля собиралась было его остановить, но ее окрик лишь создал бы больше шума, так что она просто побежала следом, чтобы прикрыть ловчего в случае опасности. «О Всезнающий, – думала бин-амира, спускаясь вниз через ступеньку, чтобы не потерять Джабаля из виду, – объясни мне, ибо только одному тебе ведомо, как он до сих пор не убился на такой работе с таким характером?..» Впрочем, внизу никого не оказалось. По периметру зала обнаружились двери, по большей части запертые – и вскоре из-за одной из них вновь донесся слабый звук, напоминающий то ли стон, то ли хрип.

– Во имя Ата-Нара! – воскликнул Шаир и метнулся к двери. Разумеется, та была обвешана защитными заклинаниями, да еще и закрыта на три засова, будто за ней держали дикого льва. На то, чтобы расправиться с замками и заклятьями, потребовалось некоторое время. Впрочем, в этот раз липкая дрянь по методу сумасшедшего мага вышла у ибн-амира с первой попытки. Так что вскоре они распахнули дверь – и обнаружили за ней мальчишку-подростка, прикованного к стене за руки и за ноги. Помимо прочего, его окутывало облако все того же «слепящего» заклинания: безумец явно боялся несчастного ребенка так сильно, что не собирался давать ему и пальцем пошевелить.

– Ятима, нам нужен твой щит! – воскликнул Шаир.

– Наш щит! – уточнила девушка, одновременно выстукивая основу заклинания по ладони.

Шаир кинул заклинание, а Адиля завершила, только вот движение сделала не такое, будто пыталась их накрыть, а другое, словно завернула липкий туман в скатерть, еще и узелком завязала. Туман принялся сворачиваться внутри и осел хлопьями тускнеющих искр. Дышать в комнате стало не в пример легче.

– Вы кто? – спросил несчастный пленник.

– Мы пытаемся помочь, – с болью в голосе ответила Адиля, которая не представляла, что сейчас делать. Она не знала подходящих заклинаний, чтобы снять оковы, и кузнечных инструментов с собой не взяла, о чем теперь мимолетно пожалела. Понятно, что странно было бы пускаться в погоню с молотом в руках.

– Почему пытаемся? – удивился Шаир, у которого запас подходящих к случаю заклинаний был обширен, и лишь то, что сумасшедший сахир применял столь же безумную, как он сам, магию, ставило его в тупик. Но разве будут проблемой для ловчего простые цепи? Ему хватило двух бейтов и одного жеста, чтобы подросток освободился. Шаир подхватил его и взял на руки. Подросток застонал, Адиля же беспомощно кусала губы и оглядывалась.

– Лучик должен быть где-то рядом! Но ему… Тебя как зовут, мальчик?

– Дождь! И я сам пойду!

– Видим мы, как ты пойдешь, – фыркнула бин-амира и сделала несколько пассов общеукрепляющего заклинания в сторону подростка. Тот задышал чуть чаще и принялся пытаться слезть с рук Шаира, что не понравилось обоим спасителям, но так как руки были свободны у бин-амиры, то именно от нее Дождик получил в лоб заклинение быстрого сна.

– И что мне с ним делать? – возмущенно прошипел Шаир.

– Неси пока! Нам нужно обыскать другие комнаты. Остальные дети должны быть здесь!

– А если мы встретим сахира?

– Ну так пристрой Дождика на полу, чтобы не мешал. После висения на цепях это ему уже особо не повредит. Почему я должна за всех думать! – возмутилась Адиля.

– Как будто я тебя об этом прошу! – Шаир действительно принялся аккуратно укладывать Дождика на полу, тихо бормоча себе под нос о слишком воображающих о себе девчонках.

Тем временем, Адиля вышла из комнаты и принялась бродить снаружи. Ибн-амир, занимаясь делом, требующим сосредоточенной аккуратности, на какие-то мгновения отрешился от сиюминутных переживаний, и это принесло ему немалую пользу, так как в голову ему успела закрасться полезная мысль, что неплохо было бы привлечь к делу янычар. Вдвоем тут справляться было сложно. Потому, уложив подростка, он немедленно достал амулет, висящий на шее, сжал его и запустил искру силы – это было не обязательно, ведь одного жеста хватило бы для отправления сигнала тревоги. Но так было надежнее. Спешно возвращая его на место, Шаир вскочил и побежал к Адиле. «Гуляет, будто ей тут выставка», – раздраженно подумал ибн-амир, выскакивая в общую залу.

– Мне кажется, он прячет детей в этих двух комнатах. По следам видно!

– Да ты, я погляжу, сама прямо ловчий! – Шаир прекрасно понимал, что зря ревнует, просто слишком волновался.

Адиля пожала плечами и фыркнула, но потом все-таки примирительно сказала:

– Но запертые на замок двери я без тебя все же не вскрою, – и, подумав, добавила: – Аккуратно и без пожара.

У Шаира рука сама дернулась вновь погладить Ятиму по голове, но он сдержался. Да, она была невысока ростом, однако снисходительность в такой момент была бы лишней. Они сейчас были командой равных, и не стоило это портить.

Еще две двери им удалось вскрыть без особых трудностей – а вот детей, мальчика и девочку, они обнаружили в состоянии настолько ужасном, что в какой-то момент Шаир всерьез приготовился утешать свою спутницу, на которой лица не было. Адиля, однако, держалась – и пока Шаир переносил совсем бесчувственного мальчишку, чтобы положить рядом с Дождиком, захлопотала возле девочки. Та все время просила пить и звала маму. К счастью, фляга с водой у бин-амиры была, так что она могла хоть чем-то помочь несчастному ребенку. Перенести всех детей в одно место пришло в голову Шаиру: в случае чего, так намного проще было бы позаботиться об их безопасности.

Лучика, однако, ни в одной из комнат не было, и когда хлопоты с найденными детьми перестали отвлекать Адилю, она заволновалась больше прежнего.

– Он потащил его в башню, точно тебе говорю! Схватил – и сразу потащил свои мерзкие опыты проводить! – в ее голосе слышалась смесь страдания и гнева.

– Значит, сейчас мы пойдем туда и его спасем. – Шаир старался говорить как мог уверенно и спокойно.

Адиля на это лишь нервно всплеснула руками и с болью во взоре поглядела на лежащих на полу детей.

– Мы не можем просто оставить их лежать здесь! – воскликнула она.

– А какие у нас еще есть варианты? – проворчал Шаир, которому это тоже совершенно не нравилось, но остаться с детьми ни один из них не мог. А больше здесь никого не было.

– Я не знаю! – девушка закусила губу, и ловчий снова приготовился ее утешать, на всякий случай.

– Послушай, я отправил сигнал янычарам, и они прибудут, как только смогут, найдут их здесь и позаботятся. Пока мы сделали все, что могли. Кроме защитного заклинания, которое я прямо сейчас повешу на дверь на всякий случай.

– А как янычары ее откроют?.. – немедленно забеспокоилась Адиля.

– У них ключ есть, – хмыкнул Шаир и бин-амира уставилась на него с крайним осуждением: нашел время для шуток!

– Эй, я серьезно! Фанак-аджибаши умеет снимать мое заклинание, я его специально так делал. Не в первый же раз с ними работаю.

Адиля устало потерла переносицу.

– Извини. Я слишком сильно переживаю. Кажется.

– Я тоже, – вздохнул Шаир и осторожно обнял ее одной рукой за плечи. – Странно было бы, если бы кто-нибудь из нас не переживал. У нас тут трое полуживых детей, а наверху – полоумный заклинатель и еще один ребенок. А янычары прибудут хорошо если через полчаса, мы на самой окраине города. Есть от чего переживать, знаешь ли!

Адиля нахмурилась, но так и осталась стоять, позволяя ему держать руку на своем плече.

– И некому, кроме нас, им всем помочь, да? – наконец тихо спросила она.

– Совершенно некому, ты все верно понимаешь.

– Тогда идем, – решительно сказала Адиля, высвобождаясь из его утешающего объятья – впрочем, совсем некрепкого, скорее уж нерешительного – и первой направилась к лестнице, ведущей на балкон, а оттуда – наверх, в башню.

Шаир задержался лишь на минуту: давно привычное заклятье соткалось легко и быстро, опутав дверь тонкой серебристой сетью – и он тут же устремился следом за своей спутницей.

 

Аджибаши сефидских янычар Фанак ибн-Мухлис, накиб участка в ремесленном квартале, очень любил обеденное время. На службе, которую он имел честь нести, никто никогда не мог обещать восьми часов ночного сна, приличествующих законопослушному навю. Даже шести часов ночного сна. Да что там говорить, даже жалкой пары часов янычарам порой не доставалось. Зато уж время обеда нередко предвещало заслуженный спокойный отдых, особенно летом: жара стояла такая, что даже преступники предпочитали не высовывать носов из дому. Так что достопочтенный аджибаши имел возможность поесть и даже почитать в покое, пока не начнет вечереть и в городе снова кого-нибудь не ограбят или, не приведи Ата-Нар, убьют.

Однако в жизни Фанака ибн-Мухлиса существовал навь, коий, как и многие из нас, при всех своих безусловных и многочисленных достоинствах, обладал и существенным недостатком: если уж он осенил своим присутствием твою скромную жизнь, о спокойствии можно было позабыть навсегда. Вот и сейчас, едва аджибаши успел доесть миску отличной чорбы с бараньими потрохами и собрался перейти к чаю и послеобеденному чтению, янычарский сигнальный артефакт, висевший у него на поясе, издал тревожный звук и загорелся красным. Фанак ибн-Мухлис взял артефакт в руку и уставился на него с осуждением.

Подрагивающая, будто пытающаяся закричать «Беги-беги! Скорей-скорей!», стрелочка указывала на свеверо-восток. Чтобы артефакт различал, от какого именно из его собратьев пришел сигнал, на нем по окружности были размещены небольшие бусинки, одна из которых выпадала во время тревоги. Разумеется, выпавшая бусина была лично Фанаком помечена буквой «Д». Шипя ругательства, достойный аджибаши заправил бусину на место, надел кулах и выскочил из кабинета в общий зал, где его подчиненные так же неспешно расправлялись со своими обедами, негромко переговариваясь. И даже задержанный с утра малопочтенный навь, который с какого-то расстройства пошел и разбил два окна в доме родителей своей жены, а забравшись через них в дом, швырялся оттуда финиками и кувшинами в прохожих, сейчас с достоинством вкушал пустую рисовую кашу и прислушивался к беседам янычар.

Аджибаши, не тратя времени на разъяснения, ткнул пальцем в двух йолдашей:

– Ты и ты – быстро за мной, срочный сигнал.

– Так обед же, – страдальчески простонал один из них, бросив ложку в миску.

– Я тебя кебабом угощу. Как-нибудь потом, – проворчал Фанак и направился к выходу, ожидая, что подчиненные последуют за ним. Что они, собственно, и сделали.

По пути он прихватил еще и молоденького сакабаши по имени Амин, который, хоть и был не слишком опытен, однако соображал очень шустро. А там, куда они направлялись, это могло очень пригодиться. Амин-сакабаши не замедлил проявить быстроту ума, когда, дожевав на ходу лепешку, поинтересовался:

– Опять ловчий, что ли?

– Кто ж еще! – хмыкнул Фанак ибн-Мухлис. – И судя по тому, что сигнал тревоги показывает, на этот раз его в Дикий квартал занесло.

Сакабаши возвел мученический взгляд к потолку.

– О Пресветлый, ответь, с каким удивительным артефактом пониже спины ты создал этого выдающегося навя?!

– Ну, будет, – урезонил юношу Фанак, который был более благодушен, ибо все же успел доесть суп.

– Мог бы тоже обедать пойти, как все приличные нави, – фыркнул Амин, но на этом замолчал.

Аджибаши в участке слушались, хотя он не имел привычки ни ругать подчиненных, ни назначать им жестокие наказания. И если бы вы спросили какого-нибудь из местных янычар, на чем зиждется авторитет накиба, он бы не сразу нашелся с ответом. Тогда вам стоило бы поинтересоваться, чего ваш собеседник опасается в случае провинности, если ни гнев Фанака, ни суровые кары не касаются его скромного кулаха. И тут уж любой бы ответил, что нет ничего страшнее, чем утратить уважение аджибаши. Если Фанак ибн-Мухлис перестал тебя уважать, дела твои совсем плохи. Потому, коли накиб велит вместо сытного обеда нестись сломя голову в Дикий квартал – надобно нестись в Дикий квартал. И вопросов лишних не задавать. Надо будет – сам все расскажет. Поскольку, разумеется, весьма уважает подчиненных, иначе было б что терять.

Так что четверо янычар ходко побежали по раскаленным улицам Сефида, держась тени и время от времени утирая выступающий пот краем чалмы, вызывая даже уважение своим рвением у иных навей, говоривших друг другу:

– Ишь ты, бегут служивые, поди, случилось чего!

 

А ведь и вправду случилось! То, на что как Адиля, так и Шаир должны были рассчитывать с самого начала после столь беспардонного колдовства под самым носом у сахира. Не мог он не учуять чужой магии прямо в своем логове. Он и учуял.

Потому не добежали наши герои до башни сахира быстро: он встретил их еще на лестнице. Не думаю, что моему бесценному слушателю следует объяснять основы тактического искусства и упоминать о том, как невыгодна сия позиция для нападающих, когда им приходится ломиться снизу вверх по лестнице, и насколько много всевозможных преимуществ обретает защитник, даже если он слабее. Скажу лишь, что сахир тот вовсе не был слабым и негодным бойцом, так что уж само собой было понятно, что схватка им предстоит жаркая.

Лестница, ведущая в башню, делала по пути три крутых витка, так что наши герои уже во второй раз за день выскочили прямо на врага из-за угла – однако на сей раз впереди оказалась Адиля. Увидев безумца буквально в десятке шагов перед собой, она замерла, но всего лишь на мгновение – и тут же вскинула руку, перекрывая своим щитом весь узкий коридор. И вовремя: подготовленное заблаговременно заклинание слетело с губ сахира и устремилось прямо к ним, а скрыться на сей раз было некуда. Сгусток силы вонзился в упругую ткань защиты и, раздробившись на несколько частей, упал на лестницу. Башню тряхнуло, на головы похитителя и его преследователей посыпалась каменная пыль.

– Этот полоумный что, хочет башню разрушить?! – Магический поединок Адилю не пугал, однако теперь они все, и Лучик тоже, могли оказаться погребенными под грудой камней. – Его же вместе с нами завалит!

– Возможно, он самоубийца, – ответил из-за ее плеча ибн-амир.

Безумный маг слышал их преотлично, так что второе заклинание выпустить не успел. Не договорив формулы, он резко развернулся и побежал обратно наверх.

– За ним! – зачем-то крикнул ловчий, хотя и без того было понятно, что нужно делать.

Сахир был на несколько шагов впереди, потому он успел захлопнуть перед ними дверь и увешать ее заклинаниями, что мало помешало нашим героям – ведь точно такие же Шаир только что снимал с детских комнат, и он не настолько оскудел умом, чтобы за две минуты забыть, как это делается. На что рассчитывал безумец, было непонятно – а впрочем, кто поймет логику сумасшедшего, который тем временем пытался задвинуть проход мебелью? Это тоже не успело стать серьезным препятствием, и выбитая Шаиром дверь с грохотом опрокинула подпирающий ее стол, который отъехал чуть в сторону и остановился.

Шаир, на губах которого уже кипели стихи, выплюнул короткий бейт и махнул рукой в сторону безумца, но тот успел отпрыгнуть – и оглушающее заклятье расплескалось по полу, вновь слегка тряхнув стены. Слишком резко, тут нужно было сдерживаться.

Адиля, ворвавшись в комнату одновременно с ловчим, держала щит и нервно оглядывалась в поисках Лучика. Ей стало немного легче, когда она увидела его в глубине комнаты, привязанного к стулу ремнями, но живого, не вымученного пока настолько же, как дети внизу. Его рот был заткнут кляпом, потому ребенок мог только мычать, но реагировал на происходящее он очень живо, дергаясь в своих путах и мотая головой.

Тем временем Шаир принялся обходить комнату по кругу, чтобы выбрать лучшую позицию для следующего удара по противнику. Мастерство ловчего – в быстроте, и сразу вслед за вторым оглушающим заклятьем полетела стремительно развернутая сеть. В этот раз сахир не успел увернуться, однако оба заклинания врезались в его щиты, которые, разумеется, как и прочие здесь, были созданы по подобию врожденных. Оглушение отлетело в строну и разбилось о стену – а вот отраженная сеть полетела прямо в ловчего, который, выругавшись сквозь зубы, упал на пол, дважды перекатился через плечо и оказался под надежной защитой перевернутого стола. Тот, как и подобало мебели в комнате для магических экспериментов, был оснащен недурной защитой от заклятий.

Сеть опутала книжный шкаф, медленно и безвольно стекая по нему, сахир же, увидев, сколь надежны его защиты, расхохотался во весь голос.

– Мы пришли исполнить волю Всемогущего Ата-Нара, о коварный Джазим! – пробормотал себе под нос Шаир, вспомнив еще одну недавно прочтенную легенду.

– Что?! – недоуменно крикнула Адиля и нырнула за стол следом за ним.

Шаир напряженно вздохнул.

– Этот сахир нужен мне полностью голым, – сообщил он своей напарнице.

– Извращенец человечий! – незамедлительно отреагировала та.

Неожиданно для самого себя, ибн-амир залился краской до самых корней волос, да так сильно, что лицо его стало едва ли не цвета сырой глины.

– Я говорю, щит с него надо снять, – ворчливо пояснил он, отвернувшись и уставившись на ножку стола.

Адиля, тем временем, высунулась наружу и сыпанула мелким заклинанием, которому ее научили отнюдь не на уроках боевого мастерства. Мелкий и невидимый глазам – ведь он был только магическим – горох рассыпался вокруг заклинателя, и хотя не смог поникнуть за щиты сразу, но, закрепившись на полу, сцепился с ним. Потому стоило безумцу сделать шаг в их сторону, как его щиты пропустили шкодливое заклятье внутрь, вместе с заклинаниями укрепления пола, так что сахир упал и, судя по стонам, пребольно ушибся.

– Ха! Сработало! Ежей ему в задницу! – довольно воскликнула Адиля и кинула еще одно заклятье, после чего повернулась к Шаиру.

– Этому ты тоже выучилась через квартал? – спросил тот не ко времени, и бин-амира ответила чуть растерянно:

– Нет дома… В школе. Мы так над учителями подшучивали. – И тоже покраснела от того, что едва не проговорилась, что выучилась заклинанию у брата, которого, по своей легенде, не имела. – А вообще я хотела сказать, что, кажется, придумала, как разделаться с его щитом, только нам нужно опять работать вдвоем. Мне потребуется твоя липкая гадость, но я к ней кой-чего докручу.

Внезапно послышался вопль, и наши герои дружно высунулись из-за стола, чтобы увидеть, как руки пытавшегося встать сахира обагрились кровью.

– Так тебе и надо, – крикнула Адиля и кинула в него маленький огненный шар, который, само собой, отскочил к ним, и пришлось снова прятаться за стол.

– С ума сошла! Спалить нас хочешь? – разозлился Шаир.

– Я нечаянно! Привычка! Зато ежики сработали. Человека с два он до нас дойдет по нуту и ежам.

– Бедные ваши учителя, – покачал головой ловчий.

– Давай щит снимать, пока он в себя не пришел, – ворчливо ответила Адиля и принялась выстукивать рука об руку основу.

Их противник, тем временем, решил совершить разумное тактическое отступление от последствий магии бин-амиры и принялся отползать к дальней стене – туда, где сидел привязанный к стулу Лучик.

– Он уползает, – сообщил Шаир, наблюдавший за магом, то и дело выглядывая из-за стола.

Адиля прошипела сквозь зубы – если ее отвлекать, он может и до Сафранского амирата успеть доползти, пока они соткут нужную конструкцию. Тем не менее, основа у нее вышла что надо и с первой попытки. Заклинание Шаира растеклось по ней, будто густая патока, а когда оно обволокло основу полностью, Адиля кинула свою часть. Та рассыпалась по поверхности множеством алых искр – и все их творение превратилось в огромный огненный шар, тут же полетевший в сторону сахира. Тот уже успел отползти достаточно далеко и как раз поднялся на ноги, готовый снова напасть на своих нежеланных гостей.

Будь это чистая боевая магия, башня обсерватории не просто обвалилась бы: ее могло бы разнести в пыль, невзирая на магические защиты верхней комнаты. Однако живого огня в этом сгустке было не так уж много. Но, соединенный с липким заклинанием, он тонким слоем облепил магический щит – и тот вспыхнул подобно сухому дереву, в которое попала молния. И ни погасить этот огонь, ни соткать новую защиту сахир сейчас не мог. Увидев это, Шаир выскочил из-за стола и приготовился бросать сеть. Безумец, тем временем, бессильно пятился назад: смысла в этом не было никакого, поскольку дальше глухой стены ему было не убежать в любом случае, а единственная дверь сейчас находилась за спиной противника. При виде ловчего сахир оживился и швырнул заклинание – выше его головы, так что оно ударило в стену и заставило шататься шкаф позади Адили с Шаиром. Оттуда прямо на них посыпались книги и приборы. Впрочем, даже получив пару ударов по голове и плечам, Шаир направил свое заклинание точно, но увы, сахир успел метнуться к Лучику и схватить его, так что под сетью оказались оба.

– Я ему сейчас шею свер… – начал кричать безумец, но ловчий, не дослушав, кинул в него оглушающее заклятье, которое действовало примерно как удар дубинкой по темечку. К сожалению, мозгов в голове сумасшедшего было маловато, и терять сознание он не стал, хотя пошатнулся и замолчал, будто прикусил язык. И тут Адиля, спешно перебиравшая в уме все мелкое и достаточно безопасное, чтобы не разнести тут все к людской матери и не задеть Лучика, произнесла три звука, сделала один жест – и заклятье, помогающее утихомирить животных, полетело в сахира. Едва ли они ожидали, что именно это сработает, но сахир свалился на пол с оглушительным грохотом.

Шаир перепрыгнул через стол, а Адиля все же его оббежала, чтобы кинуться к ребенку, но на месте они едва не столкнулись лбами.

– Отодвинь это тело и не мешай своим заклятьем развязывать Лучика! – немедленно скомандовала бин-амира.

Шаир закатил глаза, но ссориться прямо сейчас посчитал несвоевременным. В самом деле, нужно было поскорее освободить мальчика. Он свернул сеть и, оттащив бесчувственное тело похитителя в сторону, принялся накладывать на него магические оковы. На всякий случай – тройные. Это требовало времени, так что Адиля управилась гораздо раньше. Крепко обняв Лучика и прижав к себе, она принялась торопливо его расспрашивать:

– Ты в порядке? Ну конечно не в порядке! Он тебе ничего не сломал? Он тебя не ударил? Он тебя сильно напугал? Пить хочешь?

Лучик же, одновременно радостный и все еще перепуганный, только твердил, мол, теперь-то все хорошо, раз она его нашла. Адиля сама не заметила, как от того, что напряжение схватки и чувство опасности стали отпускать, по щекам у нее покатились крупные слезы, хотя она по-прежнему выглядела спокойной. Лишь оставив на абайе Лучика огромное мокрое пятно, бин-амира отстранилась и с очень удивленным видом принялась утирать пальцами глаза. Шаир этого заметить не успел: едва он покончил с оковами, на лестнице послышался громкий топот двух пар ног. Янычары подоспели, что называется, к шапочному разбору.

 

Добираясь своим ходом по самой жаре до Дикого квартала, янычары успели изрядно запыхаться. Так что, оказавшись возле обсерватории, они какое-то время просто стояли, привалившись к стене, часто дыша и поминутно отхлебывая из фляг.

– Ло-шади... – сбивчиво проговорил Амин и сделал большой глоток воды. – Нам нужны лошади, Фанак-аджибаши. Хотя бы пять.

– Что ты с ними будешь делать в ремесленном квартале? Любоваться? – проворчал достопочтенный накиб участка. – В этих закоулках коням только ноги ломать. И денег у нас на это нет.

– А вы с Джабаля затребуйте, – съехидничал Амин. – У него точно есть – вот пусть и платит, раз мы из-за него тут так носимся.

Фанак ибн-Мухлис фыркнул и промолчал, так что по его реакции невозможно было сказать ничего определенного об его отношении к сказанному.

Несколько отдышавшись, все четверо внимательно осмотрели здание, насмешливо пялящееся на них в ответ глухими арками.

– Джабаль наверняка через крышу лез, – задумчиво изрек Фанак и тут же нахмурился: – но я вам тут не обезьяна! Мне возраст и чин уже давно не позволяют так скакать.

– А в молодости скакали? – тут же с мальчишеским любопытством спросил сакабаши.

– Я тебе как-нибудь потом расскажу, – пробурчал почтенный накиб участка. – А пока лучше придумай, как нам туда забраться. Можно было бы выбить к людям дверь вместе с заклинаниями... Нас тут все ж таки четверо. Но это на крайний случай.

Дверь Фанаку очень не нравилась: он прекрасно видел, насколько странными были плетения защитных заклинаний, и всем своим нутром чувствовал недоброе. А этому ощущению за годы янычарской службы аджибаши привык доверять, ибо оно не единожды спасало ему жизнь. Амин-сакабаши, тем временем, согласно приказу начальства, отправился обходить здание по кругу и выискивать к нему подступы. Вернулся быстро, и с видом весьма довольным.

– Я вход в подвал нашел! Не запечатанный!

Фанак довольно усмехнулся: не зря взял с собой этого мальчишку! Соображает.

– Молодец. Веди! – скомандовал он, и все четверо направились ко входу в подвал.

Это оказалась попросту дыра в земле, прикрытая деревянной створкой, которую наполовину занесло песком, так что и не приметишь сразу. Аджибаши тут же отметил про себя, что у юного сакабаши не только острый ум, но и цепкий взгляд. Далеко пойдет парень. И уж он, Фанак ибн-Мухлис, сделает все возможное, чтобы на этом пути достойному Амину ибн-Касиму ничто не помешало.

Лестница была деревянной, и в краях, где дожди выпадают чаще, пожалуй, давно бы сгнила. Однако в подвале было сухо, так что под ногами янычар подломилась лишь пара ступенек, совсем уж сильно изъеденных древоточцами – но спустились они без особых проблем. Вокруг валялись ящики и мешки, внутрь которых, как решил для себя Фанак, лучше было не заглядывать. Когда-то там была еда, но во что она превратилась теперь – одному Ата-Нару известно.

Тут пол ощутимо тряхнуло.

– Явский навоз! – выругался Фанак и побежал вперед. Там их ждали ступени, на сей раз, к счастью, каменные, которые выводили на кухню. Что было совершенно предсказуемо. Ловчего, столь же предсказуемо, здесь не обнаружилось. Зато был слышен какой-то шум, так что, соблюдая предосторожности, янычары проникли из кухни в соседнюю комнату, явно бывшую трапезной, а следом за ней – в зал, уже знакомый слушателю.

Они быстро обнаружили комнату с детьми, и тут уж Фанак ибн-Мухлис ощутил тяжесть своего кулаха. Никакой навь не мог бы остаться истинно спокойным при виде детских страданий, однако сейчас нужно было что-то делать, хотя бы соблюдая внешний порядок, и делать это нужно было именно им.