- Если ты хочешь что-то сообщить, иди и сам с ним поговори! – раздраженно заявил призрак и замахал в его сторону щипцами для кексов, - не буду я работать испорченным телефоном.
Приняв к сведению, Чондэ кивнул, последовал к лестнице и в пару секунд взлетел на второй этаж. Распахнул дверь в квартиру, переступил порог и замер, медленно осознавая, что забыл постучать. Минсок спал, раскинувшись на постели. Закинутая за голову рука, совершенно спокойное лицо, простыня стекает с поднятого колена изящными складками. Чондэ зачарованно подошел ближе. Протянул руку, но коснуться обнаженного плеча почему-то не посмел. Пальцы метнулись к волосам, потом ниже – к запястью. Сжав губы, Чондэ похлопал ладонью по краю постели. Мягкая ткань поглотила звук, без того неуверенный.
- Минсок-хён, - нервным шепотом позвал Чондэ. Чуть повысил голос и позвал снова. Он вглядывался в лицо бариста так, что глаза заболели от напряжения. Вздохнул и все-таки положил руку на плечо, слегка потряс.
- Что тебе нужно? – пробормотал Минсок, не меняя ни позы, ни выражения лица. Только медленно открыл глаза. Чондэ снова замер, не в силах отвести взгляд, отдернул руку. Пальцы горели, каждой клеткой вспоминая прикосновение к теплой бархатистой коже.
- Прости, я не знал, что ты…
- Да, иногда я тоже сплю и даже по ночам, - сообщил Минсок с улыбкой, - доброе утро.
Чондэ кивнул. Он знал, что нужно отвести взгляд, перестать смотреть, как выбирается из постели бариста, стягивает домашнюю майку, швырнув в сторону стиральной машины, вытаскивает из шкафа другую, полотенце, шагает к двери в ванную.
- Подожди пару минут, хорошо? – обернувшись, Минсок снова поймал его взгляд и усмехнулся.
Матовое стекло разделило их, зашумела вода. Чондэ сел на край разобранного дивана, зачем-то расправил край простыни. Перед глазами стояла спина Минсока, перекатывающиеся под кожей мышцы, когда он потянулся к полке. Чондэ не мог отделаться от видения самого себя, подходящего к полураздетому Минсоку, прижимающегося к этой спине и губами – к шее. Он даже прикоснулся кончиками пальцев к губам.
- О чем задумался? – весело спросил Минсок, и Чондэ дернулся, едва не рухнув с постели.
- Прости… - пробормотал он и получил в ответ изумленно вскинутую бровь.
Босиком, в черных форменных брюках и белой майке, натягивающий рубашку, расправляющий воротник и манжеты, застегивающий ее пуговица за пуговицей, смеющийся над замешательством друида Минсок казался абсолютно домашним. Словно они провели ночь вместе и сейчас привычно расходятся, но вечером непременно встретятся снова.
- Я так и не услышал, зачем ты пришел, - напомнил Минсок, влезая в мокасины, - неужели только поработать будильником?
Чондэ машинально пошел за ним, автопилот подсказывал, что если хозяин квартиры обувается, то стоит следовать его примеру.
- А, - протянул он, - да. Это важно.
- Если важно, то почему я этого еще не знаю?
Они спускались бок о бок, Чондэ мог бы взять Минсока за руку, совсем чуть-чуть сдвинувшись влево.
- Мне звонил Бэкхен, сказал, что… - Чондэ глубоко вздохнул, за границами квартиры вернуться в реальность стало проще, - Бэкхен просил передать, что остальные медиаторы Чанёля тоже могут быть испорчены. Сказал, что ты знаешь, о чем речь. И что твой телефон выключен, - не дожидаясь вопроса, добавил Чондэ.
- Новость не хорошая, но пока и не плохая, - протянул Минсок, заходя за стойку, - кофе? А где именно наш безответственный волк эту чудесную вещь взял, Бэкхен не сказал?
Чондэ сначала кивнул, потом замотал головой, отвечая сразу на два вопроса.
- Волк, - вдруг вклинился в разговор Лу Хан, - Чанёль превращается в волка, Сехун – в белую скотину, которая бьет мою посуду.
- Песца.
- Вот и я об этом. А в какое животное…
- Геге, духовка перегрелась! – крикнул из кухни Тао, и Лу Хан метнулся на голос.
Чондэ поставил локти на стойку и принялся с наслаждением наблюдать за бариста. Тот чувствовал взгляд, но не оборачивался, пряча улыбку.
- Я так люблю твои руки, - прошептал Чондэ, закрывая глаза, чтобы вдохнуть полной грудью аромат готовящегося кофе.
Он не видел, как мгновенно растаяла улыбка Минсока, и не услышал тихого вздоха.
- Держи, - на стойку мягко опустилась чашка, фарфор звякнул, заставив открыть глаза.
Минсок потрепал Чондэ по волосам, как котенка, и улыбнулся в ответ на наигранное недовольство.
- Ты же любишь мои руки, - поддразнил Минсок.
Чондэ надулся, уткнулся в чашку и что-то неразборчиво пробормотал. Минсок наклонился к нему так близко, что почувствовал тепло щеки.
- А что еще ты во мне любишь? – лукаво поинтересовался бариста.
- Кофе, - отрезал Чондэ, - кофе и… - он вдруг качнулся еще ближе и прижался к губам Минсока. Мгновенно отстранился и залпом прикончил чашку. – Кофе, твои руки и делать вот так, - протараторил он, заливаясь краской. – Я пойду.
- Хорошо.
- Извини.
- Ничего.
- Я просто… - Чондэ вздохнул, раз, другой.
Минсок быстро обошел стойку и сгреб его в объятия. Друид дрожал, прижавшись к нему, стискивая в ответ.
- Просто это так нечестно, - прошептал он, обращаясь к воротничку рубашки Минсока.
- Я знаю.
- Мне лучше уйти.
- Ты обещал помочь Лу Хану. Он рвет и мечет.
- А, точно. Тогда… - Чондэ отодвинулся, по-прежнему отводя взгляд, - мне лучше пойти на кухню.
Он отодвинулся еще. Теперь их разделял целый шаг, но опущенные руки по-прежнему соприкасались. Чондэ смотрел на руки, поджимая губы, словно ребенок, сдерживающий слезы. Минсок тоже смотрел на руки. Ему хотелось развернуть ладонь, провести по пальцам Чондэ, обвести его тонкое запястье, но не хотелось разрывать хрупкую связь.
- Я же буду совсем рядом, - будто извиняясь, сказал Чондэ.
- Да.
- Хён.
Минсок поднял взгляд. Чондэ упорно смотрел вниз.
- Я забыл, что хотел сказать, - медленно выговорил он, вытянул руки, надеясь остановить время.
Он ушел на кухню, к Лу Хану, встретившему его воплем «Ну, наконец-то! Кто бы мог подумать». Минсок вернулся за стойку как раз вовремя, первый желающий заполучить утреннюю дозу кофеина уже тянул дверь.
- Ну, что ты маешься, - ворчал Лу Хан, пытаясь запомнить, в какую сторону Чондэ замешивает марципановую массу, - просто скажи ему.
- Кому?
- Обоим.
Дернув плечом, Чондэ демонстративно сосредоточился на готовке. Все трое не выходили из тесного помещения, пока не явился раздраженный Бэкхен и не уволок Чондэ на занятия и последующую прогулку.
- Хён! – перед самым закрытием Чондэ снова явился в кофейню даже слишком счастливый. – Смотри!
- Куда? – Минсок отвлекся от полировки какого-то алхимического сосуда, - что ты натворил?
- Почему сразу натворил?! Я купил новый шарф. Потрогай.
- Почему я должен что-то трогать?
- Потрогай!
Минсок хмыкнул, но протянул руку. Длиннющий вязаный шарф скользил меж пальцев как вода, нежно, невесомо и очень приятно. Минсок перебирал вещицу, а Чондэ смотрел на него, кусая губы.
- Хён, я люблю… - выпалил он вдруг, но смутился и добавил, - этот шарф.
Минсок бросил на него быстрый взгляд и убрал руку.
- Вот как, - сказал он просто для того, чтобы как-то нарушить тишину.
- Я знаю, что не должен, - заторопился Чондэ, - знаю, что у меня есть другой шарф, хороший, очень хороший и теплый, и мне не нужно больше. Но когда я увидел этот… я просто не мог, это чувство просто сильнее меня.
- Мне тоже нравится твой шарф, - тихо сказал Минсок, бессмысленно переставляя чашки с одной стороны полки на другую. – Он очень красивый. И такой мягкий. Его постоянно хочется трогать, но я не могу. Это же не мой шарф.
- А если… - Чондэ залился краской и заговорил чуть слышно, - может быть, ты… однажды мог бы взять… этот шарф… на время. Только на время. Совсем ненадолго.
- Я постоянно думаю об этом, - Минсок повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза, - но так нельзя. Будет много проблем. Если увидят, что мы… поменялись шарфами… будет столько вопросов. Я так не хочу. Я хочу свой собственный шарф, который смогу носить постоянно.
- Что ты несешь и почему так серьезно? – Лу Хан появился за спиной Чондэ, который вздрогнул и снова покраснел, - на черта тебе шарф? И если так хочешь, пойди и купи.
- Прости, хён, - пробормотал Чондэ и метнулся к выходу, - мне нужно идти.
- Ты же только пришел! – крикнул Лу Хан вслед, - странные вы сегодня.
- Где Тао? – Минсок даже не оглянулся, когда Чондэ ушел.
- Не знаю и знать не хочу! Почему ты все время о нем спрашиваешь?!
- Он наш гость.
- Ага. И Сехун наш гость.
- Но ты же подружился с ним.
- Что? С чего ты взял?! – скулы Лу Хана отчетливо потемнели, - о чем ты вообще?
- А ты что подумал? – Минсок поставил локти на стойку и лукаво уставился на призрака, - чего это ты там смутился?
- Ничего. У меня там… крем застывает!
Лу Хан исчез. Минсок вздохнул и принялся переставлять чашки заново. Со стороны кухни донесся вскрик и звон. Метнувшись на шум, Минсок нашел злого Лу Хана и порядком испуганного Тао.
- Еще раз так сделаешь… - угрожающе начал Лу Хан, провел рукой над полом, и осколки тарелки собрались в мусорную корзину.
- Я не хотел! – Тао поднял руки. – Оно само!
- Благодари кого хочешь, что крем в другой тарелке, - рявкнул Лу Хан и нетерпеливо махнул, - и брысь с кухни! Я занят.
- Геге! – Тао повернулся к Минсоку, - я правда не хотел.
Тот пожал плечами и многозначительно открыл дверь пошире. Тао поджал губы и переместился в зал, не затрудняя себя передвижением по полу. Минсок развернулся, собираясь уйти.
- Мин, постой. – Лу Хан оставил крем и скользнул к нему, - если тебе так нравится Ким Чондэ, пригласи его куда-нибудь.
- Хан, две вещи. Он не свободен и это не твое дело.
Дверь кухни закрылась. Лу Хан схватил ближайшую тарелку и от души швырнул об пол. На этот раз бариста на грохот не отреагировал. И даже Тао не появился. С тяжелым вздохом Лу Хан был вынужден вернуться к повседневным делам, но никто не мог запретить ему размышлять.
Центральной фигурой размышлений был Бён Бэкхен, а основной темой – попытка вспомнить достаточно ядовитое сочетание пряностей.
Примечание к части
Поскольку я не люблю авторских послесловий, все, что я хочу сказать, вынесено в примечания к рассказу~ ^,^
Глава 26. Скоро весна...
(*голубая кровь - искусственная насыщенная кислородом и прочими нужными веществами жидкость. Разрабатывалась как замена донорской крови при переливаниях. Имеет бледный сапфировый оттенок. Сведения могут быть неточными или устаревшими, или это вообще мог быть рекламный ход, этой информации лет семь-восемь. Но в данном рассказе мы с Ифанем считаем "голубую кровь" неидеальным, зато довольно гуманным способом питания современного вампира)
Минсок ушел и запретил следовать за собой. В зале кофейни воцарилась гнетущая тишина. Тао сидел на подлокотнике кресла Ифаня, прислонившись плечом к плечу вампира. Чонин забрался с ногами на самый дальний от всех стул и грыз ногти пополам с углами телефона. Он дрожал, несмотря на горячее молоко в кружке рядом и разрешение в любой момент подогреть еще. Позвонить Кёнсу хотелось до головокружения, или это голова кружилась от его отсутствия.
- Что происходит? - сонный и слегка растрепанный Чондэ заглянул в зал, - кофейня опять закрыта? Где Мин-хён?
- Мне почему-то кажется, что тебе уже необязательно называть его хёном, - сказал Ифань задумчиво.
Чондэ пожал плечами. Посмотрелся в дверное стекло, поднял руку к голове и растрепал волосы еще сильнее вместо приглаживания. Чонин хмыкнул.
- Как ты себя чувствуешь? - осторожно спросил Тао.
- Хочу спать.
- И всё?
Чондэ широко утомленно зевнул и кивнул. Чонин спрыгнул со стула и схватил его за локоть.
- Чего это тебя трясет? - Чондэ лениво засмеялся и снова зевнул. - Мерзнешь? Уже почти весна...
Он зевнул еще раз, прижав к лицу обе ладони. Чонин в панике оглянулся. Тао уже перетаптывался за спиной, но ответил таким же растерянным взглядом. Ифань только развел руками.
- Зачем ты встал? - спросил Чонин, аккуратно подталкивая Чондэ к ближайшему диванчику, - ты же не выспался.
- Шумно, - Чондэ сложил голову на плечо Чонина, которому пришлось сесть рядом. - Не знаю.
Он обнял Чонина за талию, прижимаясь ближе.
- Кёнсу, между прочим, оборотень, - в пространство заметил Ифань. - Конечно, совы не так зависимы от запахов, как волки...
- Я знаю, - огрызнулся Чонин, вспыхнув. Укус Бэкхена заныл, напоминая, что не только Чондэ успел оставить свой запах на коже Чонина.
Руки Чондэ на талии тревожили. Теплое, поверхностное дыхание в шею раздражало, хотелось отодвинуться, но еще Чонин слышал странно замедленный стук сердца друида. И чувствовал, что лоб друида прохладный и неприятно неестесственно влажный.
- С ним что-то не так, - нервно понизив голос, пожаловался Чонин. - Как будто он слишком устал. Как после слишком интенсивной тренировки с неправильно рассчитанной нагрузкой...
Ифань усмехнулся. Тао мановением руки швырнул в вампира горсть деревянных палочек-мешалочек.
- Пошляк, - буркнул призрак, - он о другом.
- Ну, мы не знаем, насколько интенсивно... - продолжал вампир, демонстрируя удивительно слабую способность выживать. Тао закатил глаза и переместился к нему, зажимая рот рукавом. Чонин недоуменно моргал.
- Не знаю, что вы несете. - без особого уважения к старшим, протянул он, - но у нас вообще-то проблемы.
- Зато смотри, как ты сам оживился, - немедленно воззвал к светлой стороне Ифань, наматывая рукава Тао на руки, - кто-то тут сидел и умирал вовсю.
- Я не умирал, - обиженно возразил Чонин, - я скучал.
Ифань откинулся на спинку кресла, но почему-то промолчал. Тао с ворчанием расправлял измятую ткань одеяния. Чондэ заснул, рука разжалась, соскользнула на колено вздрогнувшего Чонина, который взволнованно прикасался кончиками пальцев к его лбу снова и снова, но вроде бы ничего не менялось. Разве что кожа немного потеплела.
Тишина давила. С каждой секундой заговорить было сложнее, даже призрак теперь разглаживал дорогой шелк молча. Ифань беззвучно постукивал ногтями по колену.
Дверной колокольчик взорвался звоном, заставив вздрогнуть всех. Чондэ дернулся, сел ровно, оглядываясь вокруг с шокированным видом разбуженного суриката.
- Что так мрачно?! - возвестил Бэкхён в полный голос, хватаясь за ближайшую колонну. - Кто-то умер? Кто-то ожил?
Ифань закинул ногу на ногу, с осуждением оглядывая энергетического вампира с ног до головы и с головы до ног.
- А я так не выгляжу даже после лишнего пакета "голубой крови"*, - заметил он.
- Наркоман, - фыркнул Бэкхён, - и нормального чудовища из тебя не выходит. Бесполезное создание. И это я еще вегетарианец.
Тао хотел возразить, но на всякий случай промолчал. Бэкхён запрокинул голову и глубоко вздохнул.
- Столько всего, - томно протянул энергетик, - и всё такое невкусное. Скучно с вами. Как скучно жить.
Он захохотал, опираясь на колонну плечом.
- Зачем ты пил, что и как много? - громко спросил Чонин, у которого разболелась голова от сдержанной ярости Тао, от удушающей близости совершенно чужого Чондэ, от холодного наигранного равнодушия Ифаня, от Бэкхёна, при появлении которого сразу заныл не только укус, но и что-то глубже, в сердце, в венах. Чонину хотелось сжаться в комок и заскулить, по-детски требуя Кёнсу сюда немедленно. Бэкхён обратил туманный взор на него, и Чондэ машинально сжал объятия крепче, когда Чонин поежился.
- Прости, хён, - Чонин отодвинулся, - не трогай меня, пожалуйста.
- Угу. - Чондэ с силой растер лицо ладонями. - Я не подумал.
- Я не пил, - с некоторым опозданием заявил Бэкхён хорошо поставленным сильным голосом. - Точнее, не пил алкоголь!
Он расхохотался снова, сполз на пол, стирая костяшками пальцев выступившие от смеха слезы.
- Шлюха, - тихо, но отчетливо произнес Ифань.
- Почему шлю... - начал было Тао, но прикусил язык и почти с ужасом посмотрел на Бэкхёна, - ой.
- Чтобы получить такую передозировку эмоций... - лениво растягивая слова, Ифань смотрел в потолок. Чонин прижал ладони к вискам. В голосе вампира пульсировала бессильная ярость за друга, за Чанёля. Находиться с ним в одном помещении становилось физически невыносимо для полудемона. - Я даже считать не хочу, - вампир закончил свою мысль и добавил вполне мирно, - извини, Чонин-ди. Я ничего не могу с этим поделать.
- Ничего, - пробормотал Чонин, - я тоже.
Бэкхён перешел от нервного смеха на сдавленные выдохи, напоминающие грозовое прудпреждение.
- Сейчас будет рыдать, - предположил Тао и огляделся, - сделайте что-нибудь.
Ифань предложил вылить на голову энергетика ледяной воды. Тао сделал вид, что посмеялся. Бэкхён передумал рыдать и просто мрачно смотрел в стену напротив, доводя Чонина до мигрени. Чондэ снова дремал, уютно свернувшись на слишком узком диване.
- Ну, пожалуйста, - Чонин смотрел на темный дисплей смартфона, - почему ты злишься?
- Мне кажется, ты путаешь оборотней с телепатами, - не открывая глаз, сказал Чондэ, - у них слегка разные способности. Позвони и спроси.
- Он не услышит, - Чонин уткнулся лбом в колени, - наверняка, летает. С Чанёлем-хёном. Может, и с Сехуном.
- Я тебя расстрою, но песцы не летают, - заявил Чанёль и пинком помог Сехуну зайти в помещение, - разве что низко и недалеко.
Сехун, наконец-то в своем человеческом облике, молча прошел к дальнему столу и завалился на стул, закинув ноги на столешницу. Общаться с присутствующими он не собирался.
Чонин вскочил, растерянно глядя на двери.
- Он снаружи, - подсказал Чанёль, подошел к Бэкхёну и рывком поднял на ноги. Бэкхён схватился за плечи оборотня, чтобы устоять, а в следующий момент уже прижимался к губам, словно умирающий от жажды - к источнику прохладной чистой воды. Чанёль отвечал на поцелуй, с силой вжимая Бэкхена спиной в колонну, глядя куда-то в пространство поверх его плеча. Тао отвернулся, случайно встретив взгляд Чанёля, спокойный и серьезный, без нежности или страсти, только немного усталый.
Чонин споткнулся на крыльце и чудом не упал, с чувством выругавшись. Кёнсу смотрел на него, не зная, стоит ли смеяться. Встрепанный, растерянный и откровенно испуганный Чонин выпрямился.
- Обнимешь меня? - прошептал он, - пожалуйста.
Кенсу немедленно шагнул ближе, сгреб его, прижался, позволив обхватить обеими руками, сжать, как плюшевого мишку. Чонин сопел над ухом, сердце колотилось так шумно, что Кенсу чуть отстранился, чтобы положить ладони на грудь парня.
- Как ты?
- С чего начать? Ты больше не злишься?
- Я никогда не злюсь на тебя, - Кенсу взял лицо в ладони и придвинулся, потерся носом о нос Чонина, - что говорит Минсок-хён?
- Ничего, - Чонин закрыл глаза, - куда-то ушел.
Он медленно убрал руки и отодвинулся.
- Я пойду домой, ладно? - тихо спросил он, - голова разболелась.
- Все в порядке? - Кенсу поймал его запястье, - пойти с тобой?
- Нет-нет, - Чонин ломко улыбнулся, - ты же только пришел.
Кёнсу со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Мгновение, и Чонин был прижат к закрытой двери кофейни. Колокольчик внутри жалобно звякнул и затих.
- Не начинай. Этот день и так слишком нервный. Что случилось?
Чонин опустил взгляд. Кёнсу повторил вопрос, тряхнув его за плечи.
- Я не знаю, - прошептал Чонин, зажмурившись, - не могу объяснить. Мне кажется, что… что ты больше не со мной. Как будто ты больше ничего не чувствуешь. Или с самого начала я просто обманывался, а теперь...
- Эй! - Кенсу провел кончиками пальцев по лицу, по краю трепещущих ресницы, - посмотри на меня, ну?
Чонин со вздохом открыл глаза. Хотел еще что-то сказать, но Кенсу придвинулся, приподнялся и приник к его губам. Этот поцелуй был медленным и очень нежным. Чонин вцепился в рукава оборотня, отчего-то не решаясь ответить. Но Кенсу продолжал настаивать, и Чонин осторожно разомкнул губы. Руки дрожали, он дрожал весь под осторожными прикосновениями ладоней Кёнсу, оборотень пытался скрыть улыбку и от этого хватал воздух крошечными порциями.
- Все еще ничего не чувствуешь? - тихо спросил Кенсу, отодвинувшись.
Чонин замотал головой.
- Я же не про себя говорил, а про тебя, - проворчал он, - я всегда буду тебя любить. А ты…
- Чонин, что за чушь ты несешь?
- Но, хён…
Кенсу вдруг отодвинулся, убрал руки, а потом и вовсе засунул их глубоко в карманы. Чонин опустил взгляд. Он прекрасно узнал манеру Кенсу прекращать физический контакт, как только оборотень начинает злиться. Иногда Чонину казалось, что Кенсу отодвигается, чтобы не ударить его. Впрочем, Кенсу не способен поранить его. Разве только словами… и когда Кенсу вдохнул, собираясь заговорить, Чонин зажмурился снова.
- Знаешь, как бесит этот твой несчастный вид? - спросил Кенсу после паузы.
Чонин помотал головой. По интонации он понял, что отвечать пока не стоит.
- Как будто я кричу на тебя или швыряюсь посудой, или ты просто не выносишь звук моего голоса. И знаешь, на что это похоже?
Снова отрицательный жест.
- Ты говоришь, что будешь любить меня всегда, - тихо и зло сказал Кенсу, - но выглядит, будто ты ищешь оправдания для ухода. И знаешь, что еще?
- Что? - чуть слышно выдохнул Чонин.
- Не нужно этих сложных комбинаций. Если ты так хочешь - просто уйди.
Чонина словно ударило током, он схватил Кенсу за рукав, нарушив неписаное правило не трогать, пока оборотень вот так закрывается, сгреб в объятия и тесно прижался.
- Нет, пожалуйста, - прошептал он, - пожалуйста. Я не хочу уходить. Не говори так.
- Не говорить или не думать? - уточнил Кенсу, засунув руки в карманы глубже.
- Я не могу запретить тебе думать, - Чонин уткнулся носом в его волосы, - но это неправда. Неправда, что я хочу уйти. И мой вид вовсе не несчастный. Просто так больно, когда ты злишься. Я хочу, чтобы тебе было со мной хорошо.
- Мне хорошо, пока ты не придумываешь себе всякую чушь, - отрезал Кенсу.
- Ты все еще злишься. На меня. Лжец.
- С чего ты взял?
- Руки, - Чонин неловко улыбнулся, - ты никого не трогаешь, когда злишься.
Кенсу вздохнул и обнял его в ответ, сомкнув руки на спине Чонина.
- Если ты такой умный, то почему такой невыносимый? - пробормотал оборотень.
Чонин пожал плечами. Никаких ответов от Кенсу услышано не было, но полудемону сейчас слова оказались не нужны.
- Пойдем в кофейню? - спросил Кёнсу, легкими поцелуями покрывая его лицо. - Или тебе слишком тяжело? Что там творится?
- Полнейшее безумие, как обычно, - мурлыкнул Чонин, - но с тобой мне ничего не страшно.
Кёнсу хмыкнул и открыл дверь, пропуская его вперед.
- Еще раз будешь целоваться с кем попало, убью обоих, - буднично пообещал оборотень в спину.
Чонин вздрогнул от неожиданности и прижал ладонь ко рту, скрывая то ли стертые поцелуем Кёнсу следы присутствия Бэкхена, то ли широкую счастливую улыбку.
В кофейне их ожидала вполне повседневная обстановка. Чондэ с упорством, достойным лучшего применения, швырял в Сехуна самолетики из салфеток. Сехун стоически игнорировал хёна, поглядывая в сторону фиалки на подоконнике. Чанёль с Бэкхёном кричали друг на друга на кухне, возбужденные голоса доносились неразборчиво, как шум прибоя. Тао топтался возле кухни, зачем-то объясняя Ифаню, как сильно Лу Хан-ге будет недоволен, если они что-нибудь разобьют. Ифань тянул Тао за рукава и требовал оставить пару в покое и дать спокойно договориться. Неизвестно, что именно представлялось вампиру спокойными переговорами в происходящем на кухне.
- Как дома, - Кёнсу притянул Чонина ближе, властно сжимая ладонь на его талии, - не хватает только Мин-хёна и кого-нибудь, расшатывающего мебель.
Чонин усмехнулся и вдруг с тихим стоном вскинул руки к лицу. На кухне раздался панический возглас Чанёля. Чондэ смял в ладони очередной самолетик и вскочил, озадаченно оглядываясь. Чанёль вытащил Бэкхёна из кухни, поддерживая, как тяжелораненного. Впрочем, даже это не мешало оборотню продолжать вполголоса рассказывать энергетику о сути моногамных отношений. Бледный Бэкхён без вдохновения возмущался.
Откуда-то с чердака послышался яростный горловой рык. На этот раз замерли все, прислушиваясь. Грохот на лестнице напоминал скорее, что кого-то волокут (например, активно сопротивляющегося мамонта), а вовсе не о двух стройных молодых мужчинах, упругим шагом спускающихся в зал кофейни.
- Иди и сам с ним разбирайся, ты этого хотел! - рявкнул Минсок, легким движением снеся дверь в зал с петель.
- Она была открыта, - осторожно сказал Тао, но благоразумно спрятался за спину Ифаня. Минсок оглядел собравшихся тяжелым немигающим взглядом серебряных глаз.
- Все в сборе, - ядовито проговорил он, - прекрасно.
Лу Хан стоял за его плечом, благонравно выпрямившись, сложив руки на животе и глядя в пол, как пример идеального ученика и подчиненного. Минсок прошел к эспрессо-машине, разгоняя стоящих на своем пути нетерпеливым жестом. Протянул руку к холдеру и раздраженно выдохнул - Чондэ обвил его шею обеими руками, прислонившись к спине.
- Подожди две минуты, - Минсок попытался сказать это сурово, но в голосе все равно прозвучала нежность.
- Я же не мешаю, - шепнул Чондэ, - руки свободны. Твои.
Чанёль прижал Бэкхёна к себе, с силой потерся щекой о его волосы.
- Стой спокойно, - рыкнул он в ответ на попытку отодвинуться, - я оставляю на тебе свой запах. Много-много своего запаха. Дома поговорим.
Сехун и Лу Хан стояли на противоположных концах зала, глядя друг на друга в молчании.
- Извини, - чуть слышно сказал Лу Хан и все остальные мгновенно замолчали, только ворчала вода в эспрессо-машине. Минсок положил ладонь на глянцевый бок, словно уговаривал машину подождать.
Сехун сделал несколько шагов, но остановился, не дойдя до Лу Хана.
- И как? - спросил он, - оно того стоило?
Кёнсу осторожно потянул Чонина, сдвигая с линии огня. Голос Сехуна дрожал.
- Сколько ты не спал? - жадно разглядывая осунувшееся лицо, спросил Лу Хан.
- Я нормально себя чувствую.
- Я не это спросил. Я спросил, сколько ты не спал?
- Не знаю. Не важно.
- Важно, - Лу Хан сделал крохотный шажок навстречу. - Почему ты не следишь за своим здоровьем? - глаза китайца вдруг наполнились слезами, - мне было так страшно! Я даже не мог думать о тебе, это так больно!
Сехун смотрел на него, сжимая губы.
- И как? - повторил оборотень мрачно, - оно того стоило?
Лу Хан снова опустил взгляд.
- Не знаю.
- Я тебя сейчас еще раз убью! - Минсок вдруг развернулся, выпил эспрессо залпом, словно опрокидывал стопку водки, вырвался из объятий Чондэ и прошел к китайцу с пустой чашкой в руке. Шарахнул чашкой о стену, схватил Лу Хана за руку, развернув ее ладонью вверх, и с силой провел осколком по ладони.
Бэкхён вскрикнул, прижимаясь лицом к плечу Чанёля. Чонин со стоном закрыл лицо руками. Кёнсу немедленно обнял полудемона крепче, приник губами к шее, успокаивая, обволакивая собой. Тао зачем-то спрятал руки глубже в рукава.
- Вегетарианцы, - презрительно бросил Ифань, глаза которого заблестели от удовольствия, когда по краям пореза выступила кровь, жирными тягучими каплями потекла по линиям ладони, как по сухим руслам.
Минсок схватил Лу Хана за локоть, подтащил к Сехуну и толкнул в спину.
- Аптечку сейчас Тао принесет. Дальше - твои проблемы.
Сехун машинально схватил за плечи падающего после удачного удара под колени Лу Хана. Горячие пальцы оборотня скользнули прямо по коже выше воротника. Оба замерли.
- Ты теплый, - медленно, словно вспоминал слова, выговорил Сехун, - больно?
- Больно, - Лу Хан всхлипнул, утыкаясь куда-то в шею оборотня, - а как я буду печь?! И вдруг шрам останется... и правда больно! Очень-очень. Руку... только руку.
Он засмеялся сквозь слезы. Сехун схватил Лу Хана за руку, поднес к лицу, осторожными поцелуями принялся собирать кровь с ладони. Оборотень тоже смеялся, отмахнувшись от аптечки, которую принес дисциплинированный Тао. Сехун поднял голову, встретил взволнованный влажный взгляд Лу Хана. И в следующий миг они целовались, оставляя на рубашке Сехуна следы крови. Оборотень толкнул Лу Хана к ближайшему столу под возмущенный выкрик Чонина.
- Оставь, они так долго ждали, - Кёнсу ткнул полудемона локтем, потом опустил руку ниже и схватил его запястье, провел по ладони и с силой раздвинул его пальцы, крепко сплетая со своими.
Чанёль с Бэкхёном переглянулись и незаметно скользнули на кухню.
- А ну брысь! - рявкнул Ифань с кухни. - Занято.
- И не останется там шрама, я совсем чуть-чуть порезал, - бросил Минсок, вздохнул и с чувством потянулся, далеко вытягивая руки.
Шагнул к двери и протянул руку, переворачивая табличку на сторону с "открыто".
- Ифань. Не расшатывай мебель.
Со стороны кухни раздался смех и деревянный скрип прекратился.
- Ну? - спросил Минсок, оглядывая присутствующих. Прошел к стойке, по дороге небрежно проводя пальцами по плечу Чондэ, - кому кофе?
Не забудьте оставить свой отзыв: https://ficbook.net/readfic/1608841
