Глава 11. Новое поступление

Едва прошло первое нервное возбуждение, вызванное непонятным поведением старших, как Чонин осознал, какую глупость сделал. Озарение пришло внезапно – сначала Бэкхен тихо и нервно рассмеялся, ударившись локтем о какую-то тумбочку, а потом виски сдавила тупая боль. Чонин втянул воздух сквозь сжатые зубы и в панике огляделся. Учитывая настоятельную просьбу Минсока-хёна держаться вместе, спрятаться было просто некуда. Чонин поднялся.
- В туалет, - бросил он в ответ на вопросительный взгляд Чанёля.
Заперся, рывком открыл воду почти на максимум и замер, упираясь ладонями в раковину и пытаясь выровнять дыхание. Безумно не хватало Сехуна, единственного человека, чье присутствие как-то скрашивало ежемесячные приступы активности демонической крови. О том, насколько безумнее не хватает сейчас Кенсу и его волшебных рук, прогоняющих боль с полпинка, Чонин честно старался даже не думать.
- Я идиот, - прошептал он, глядя в глаза своему отражению, - романтичный идиот.
И что ему дома не сиделось?! Тем более, что это не первое его полнолуние и даже не сто первое. А теперь он буквально заперт в одном помещении с тремя людьми сразу. Точнее, нелюдями, но вот это сейчас абсолютно значения не имеет.
Или имеет.
Чонин снова уставился в зеркало. Ну, что ему стоило не ныть каждый месяц, жалуясь Сехуну на свою нелегкую долю, а заняться серьезными исследованиями?! На что он надеялся? Приступ гнева на мгновение освежил сознание, а потом виски мстительно взорвались болью и Чонин позволил себе тихонько заскулить, зажмурившись.
- Эй, - раздавшийся над плечом голос заставил его вздрогнуть.
- Как… - начал Чонин, машинально прижавшись спиной к раковине.
- Сам догадаешься или подсказать? – Лу Хан стоял рядом с ним, скрестив руки на груди, - что это с тобой?
- Эй, это вообще-то ванная, - чуть запоздало возмутился Чонин, - и часто ты вламываешься в ванные?! Извращенец!
- Нужно же мне развлекаться, - мурлыкнул Лу Хан и сощурился, - ну?
- Нормально все, - пробормотал Чонин и, прислушавшись к ощущениям, понял, что почти не солгал. Виски противно ныли, напоминая, что это просто временная передышка, но скулить и биться головой обо все подходящие предметы больше не хотелось.
Даже сжаться в комок и забиться под раковину в темноту и холод не хотелось. Неплохо.
- Неплохо, - вслух повторил Чонин и потянулся к защелке, - серьезно, хён. Я в норме.
- Ну-ну, - скептически протянул призрак, выходя вместе с ним.
Они заработали вскинутую бровь Бэкхена, но дружно проигнорировали его. Чанёль стоял на диване на коленях, опираясь ладонями на подоконник, и с неизбывной тоской смотрел в мансардное окно.
- Там снег пошел, - тихо сказал он, - и ветер стих… а я тут…
Он придвинулся еще ближе, почти утыкаясь носом в стекло и тихонько продекламировал:
- А я волк, просто волк…
- Пожалуйста, только не вой, - Бэкхен поморщился, словно Чанёль отвлекал его от чего-то нереально важного, - и так настроение ни к черту.
- Даже не знаю, почему, - процедил сквозь зубы Лу Хан, весь вечер демонстративно резкий с ним.
Бэкхен недоуменно глянул на призрака, но в очередной раз промолчал. Что, учитывая его острый язык, с точки зрения Лу Хана было полным и очевидным признанием вины.
Чанёль водил пальцами по стеклу, вырисовывая какие-то запутанные узоры. Чонин посмотрел на него и вспомнил, что прихватил с собой альбом. Пошарил по карманам, искренне надеясь, что карандаш он тоже прихватил.
- На столе Минсока, - подсказал Лу Хан и кивнул на большой декоративный стакан с канцелярией, - развлекайся.
Чонин коротко кивнул и отправился искать орудие труда. Карандаши, которые он перебирал, тихонько возмущаясь их качеством, деревянно постукивали.
Лампы то и дело мигали, с шипением и потрескиванием создавая атмосферу в худших традициях дешевых ужастиков. Лу Хан сидел под самым потолком, забравшись с ногами на полку, и грыз ногти. Чанёль молча завидовал призраку, который может позволить себе любые дурные привычки. Бэкхен качался на стуле, пользуясь отсутствием Минсока.
- Почему их так долго нет? – подал он голос вдруг. Все вздрогнули, хотя он говорил тихо.
- Они только недавно ушли, - поскольку все остальные молчали, отозвался Лу Хан.
- Кто-нибудь скажет мне, куда они ушли и почему все такие нервные? – спросил Чонин, отрываясь от рисунка, - серьезно, я не знаю, что думать!
- Думай, что все хорошо, - посоветовал Лу Хан, повторяя недавние слова Минсока.
- Я пытаюсь, - не особенно вежливо пробурчал младший.
- Плохо пытаешься, - отрезал Лу Хан и свесился с полки, - что рисуешь?
Чонин пожал плечами. Бэкхен перебрался на диван и потянул Чанёля за локоть, стаскивая с подоконника. Чанёль немедленно свернулся так, чтобы тому было удобнее, а Бэкхен улегся рядом, пристроив голову на его плече, и как будто мгновенно задремал.
Лу Хан с отвращением посмотрел сверху на парочку, но те не заметили осуждающего взгляда и не прониклись. Пришлось сползти с насеста и подобраться к Чонину, который с преувеличенной тщательностью штриховал лист из альбома. Вокруг него уже скопились огрызки нескольких отслуживших свое карандашей, горка сточенной стружки и нож.
- Тебе страшно? – прошептал призрак, устраиваясь рядом.
- Пока нет, - отозвался Чонин без выражения, не отвлекаясь, - а должно быть?
- Нет, - Лу Хан провел пальцами по краю одного листа. На листе остались отчетливые следы, но на коже грифель, разумеется, не отпечатался, - но вдруг.
Карандаш чуть слышно скрипел, оставляя на бумаге один за другим точно выверенные темно-серые штрихи. Лу Хан смотрел, как спокойно и ловко двигается запястье Чонина. Бэкхен с Чанёлем спали, их ровное дыхание создавало в комнате подобие уюта.
- А мне страшно, - вдруг снова заговорил призрак.
На мгновение рука Чонин замерла, но он ничего не сказал, только чуть сменил направление. Теперь штрихи укладывались на бумагу под углом, в месте их пересечения рисунок стал темнее. По-прежнему никакого сюжета или смысла в нем не читалось.
- Скоро вернутся, - уверенно сказал Чонин.
- Но...
- Без «но», хён. Рождество же.
Лу Хан еще немного помолчал.
- Можно тебя обнять? – спросил он, - ненадолго.
- Конечно.
Призрак подобрался еще ближе, осторожно протянул руку за его спиной, честно стараясь не задеть правую руку и не сбить штрих, сложил голову на плечо.
- Если будет очень холодно, скажешь.
- Ладно.
Чонин, по-прежнему не прекращая свое занятие, свободной рукой обнял его за плечи.
- Ты ведь не спишь? – спросил он вдруг, - совсем никогда?
- Нет, - Лу Хан фыркнул, - просто сижу спокойно, когда нечем заняться. А что?
- Ничего.
Рука на его плече чуть сжалась, притягивая ближе. Лу Хан хотел сказать, что обоим будем неприятно, если Чонин заденет его кожу, но сдержался. Закрыл глаза и попытался представить, что засыпает, отключается хоть ненадолго от всего, как Бэкхен и Чанёль.
Слушал скрип карандаша, дыхание Чонина, неожиданно шумное, и озадаченно прислушался. Сердце младшего билось неровно, то и дело ускоряясь, рука, перебирающая шарф призрака, дрожала, чуть заметно, но отчетливо. Лу Хан усмехнулся сам себе.
- Они просто пошли прогуляться, - тихо подсказал он, - возможно, найдут пару приключений в какой-нибудь подворотне, но ничего серьезного не происходит.
Услышал, как чуть изменилось дыхание Чонина, сбилось и снова выровнялось.
- Спасибо, хён. Все выглядело так странно, когда они уходили...
- Это потому, что что-нибудь может произойти. Но ведь это вполне нормально в целом. Вокруг постоянно что-то случается. Аварии, землетрясения, пожары. Все, что угодно. Выходя из дома утром, никто не может быть уверен, что вернется.
- У тебя интересный метод успокаивать других.
- Действует же.
- Да, вполне. А почему нам нельзя расходиться?
- Можно, просто Минсок паникер, - Чонин усмехнулся, оставив при себе комментарии, и Лу Хан возмущенно выдохнул, - я серьезно! На случай, если что-нибудь все-таки случится, нам лучше быть вместе, чтобы узнали все сразу.
- Я зря спросил.
Бэкхен не спал, его обостренные чувства царапала нервозность остальных. Он почти завидовал Чанёлю, который действительно отключился. Лежать рядом с ним было приятно, во сне он со своим нерушимым оптимизмом создавал почти ощутимый уголок покоя. Бэкхен открыл глаза, глядя в потолок, подумал, что стоит обязательно поблагодарить Чанёля, просто так. Потому, что если бы ему пришлось провести ночь в замкнутом помещении со слетающим с катушек нервным призраком и балансирующим на острой грани между бессильным гневом и меланхолией полудемоном, он бы и сам свихнулся к утру.
Чанёль во сне повернулся, провел ладонью по бедру, словно проверял, не сбежал ли он, и сгреб в объятия, прижимая ближе. Бэкхен зажмурился, прогоняя глас рассудка, в который раз тонко намекающий, что Чондэ не будет счастлив обнаружить его в чужих объятиях. Но объятия такие теплые. Бэкхен засыпал, обещая себе, что это только на время ожидания. Просто дружеская поддержка. Чондэ поймет, они же знакомы столько лет.
Лу Хан, чтобы скоротать время, вспоминал рецепты, представлял медленно, по пунктам, как готовит каждую из представленных в меню сладостей, мысленно тянулся к банкам и емкостям и так увлекся, что даже представил, как случайно открывается крышка и вместо нескольких звездочек аниса в тесто летит целая галактика.
Вздрогнул, возвращаясь в реальность, нервно огляделся и понял, что это просто тишина его напугала. Карандаш Чонина больше не двигался и ровный, монотонный скрип стих. Чонин заснул, откинув голову на спинку стула, его рука соскользнула со стола, и карандаш упал на ковер. Лу Хан осторожно переместился на другую сторону, и медленно, затаив несуществующее дыхание, вытянул альбом из-под его руки. Один угол оставался белым, но Лу Хану казалось, что какой-то смысл в беспорядочных штрихах есть. Он долго вглядывался, но так и не понял, что там изображено, поэтому осторожно перевернул страницу назад. Предыдущий лист тоже сначала казался просто затонированным, но Лу Хан повернул его на свет и восхищенно ахнул. Почти невидимый на темном фоне, другими штрихами, чуть под углом, был изображен Кенсу за столом в кофейне. Его пальцы обхватывали чашку, а взгляд был устремлен в окно. Лу Хан фыркнул. Он отчетливо помнил, что в тот день взгляд Кенсу был устремлен в основном на руки Чонина. Призрак принялся перелистывать страницы назад, одну за другой, почти черные от грифеля, полностью покрывающего бумагу. Он вертел альбом, подставляя под свет ламп, жадно ловя алмазные отблески штрихов.
Минсок за стойкой, лукаво улыбается, протягивая чашку. Чондэ смеется, пытаясь удержать равновесие на краю обледеневшей дорожки. Сехун спит за партой, уютно сложив голову на раскрытую книгу. На этот рисунок Лу Хан смотрел долго, не решаясь дотронуться до безмятежно сомкнутых век, чтобы не смазать грифель. А потом и сам Лу Хан, он беззвучно засмеялся, глядя на себя, вытягивающего палочку корицы из упаковки.
Еще на одном были Бэкхен и Чанёль, единственный парный рисунок. Этот рисунок Лу Хану почему-то не понравился. Они просто стояли у какой-то двери, смотрели друг на друга, и глаза обоих казались печальными. Рука Бэкхена лежала на ручке двери, а рука Чанёля только тянулась к ней и кончики пальцев почти уже почти коснулись тонкого запястья. Лу Хан гневно выдохнул. Потом вдруг нахмурился, перелистал альбом еще раз, и снова, и почти с яростью глянул на спящего Чонина. Его изображения не было ни на одной странице. Это было вопиющим недостатком, с точки зрения Лу Хана, и он ухватил карандаш и нашел чистый лист.
Лу Хан особенно хорошим художником не был, и трудно было сосредоточиться и удерживать карандаш достаточно долго, это все-таки не лопатка для торта, но через какое-то время на листе появилась человекообразная фигура. Хотя самой выдающейся ее деталью были предельно тщательно прорисованные губы, на Чонина фигура походила мало, поэтому Лу Хан положил перед собой карандаш для наглядности и принялся тщательно вписывать орудие труда в лапку нарисованного Чонина. Закончив, Лу Хан полюбовался результатом, но все-таки подписал его, чтобы никто точно не сомневался.
Довольный собой, он сложил альбом и карандаш на место и огляделся. Заняться снова стало нечем.
Лу Хан осторожно прокрался к двери, но оглянулся и остался. Хотелось спуститься в кофейню и посмотреть, не слишком ли много пыли там скопилось, или не перекосилась ли вывеска, но Лу Хан держался. Минсок повторил отдельно для призрака, чтобы он держался со всеми. Конечно, это просто на всякий случай, но Лу Хан достаточно долго просуществовал, чтобы соблюдать технику безопасности.
Он еще немного покружил по комнате, оглядел спящих и фыркнул. Хотя Бэкхен и Чанёль устроились на диване, никому не пришло в голову этот самый диван застелить или достать из шкафа футоны, чтобы получить полноценные спальные места на всех. Лампа над кухонным столом снова зашипела, Лу Хан обернулся, нервно всматриваясь в розетку, но та не искрила, зато призрака внезапно посетила идея, для воплощения которой не нужно никуда ходить, а времени требуется немало.
Он прокрался к плите, холодильнику и столу между ними, что прикидывались кухней, и закопался в шкафчик. Как и следовало ожидать, все нужное нашлось. Пряности, правда, в основном остались внизу, на кухне кофейни, но ничего, Лу Хан справится.
Чонин проснулся первым. По двум причинам – спинка стула оказалась не самой удобной подушкой, а чудесный аромат плюшек добрался до него раньше всех. Сонно моргая, он поднялся и подошел к Лу Хану. Тот, совершенно счастливый, обернулся.
- Я готовлю, - радостно сказал призрак, - война войной, а обед по расписанию.
- Молодец, - подал голос Бэкхен с дивана, - это самая лучшая идея за всю ночь.
- И, правда, - Чанёль тоже проснулся и увлеченно принюхивался, - почему мы не подумали о еде?
- Я подумал, - гордо напомнил Лу Хан.
Он показал на стол, где в окружении миски с кимчи, кастрюльки с рисом и подноса с горой плюшек стояла деревянная подставка в ожидании, когда на нее поставят сковороду с еще скворчащим жареным мясом.
- Лу-хён, ты просто идеален, - мурлыкнул Чонин, - я сначала...
- Чур, я первый умываться! – выкрикнул Чанёль, обернулся, и как раз успел увидеть, как стеклянная дверь закрылась за Бэкхеном, молчаливым, но коварным и быстрым.
Переглянувшись, все трое засмеялись.
- Я сделал на всех, - сказал Лу Хан и показал на вторую кастрюльку с рисом, что томилась на углу плиты, закутанная кухонным полотенцем, чтобы остывала медленнее.
- Молодец, - очень серьезно сказал Чанёль, накладывая себе еду, и получил по рукам лопаткой. Лу Хан встал рядом, защищая стол с яростью духа еды.
- Сначала умывайтесь, - твердо сказал, - и чтобы сели все одновременно. Хотя бы вы трое.
Чонин показал Чанёлю язык и заблаговременно занял пост у дверей ванной.
- Я следующий!
- Еще чего! – Чанёль попытался его оттащить, - я говорил «чур, я первый»!
- Это было раньше, и теперь не считается!
- Считается!
- Нет!
- Да!
Лу Хан смеялся, наблюдая за ними. Бэкхен, освободивший ванную, чего пылкие любители водных процедур еще не заметили, прошел к столу, ухватил плюшку раньше, чем дух кухни успел ему помешать, и обернулся, наблюдая за представлением с комфортом.
- Как у нас весело и интересно с утра пораньше, - раздался голос с порога.
Все замолчали, повернувшись в двери. Минсок, слегка утомленный, но радостный, помахал рукой. Мгновение в комнате царила полная тишина.
- МИН! – первым отмер призрак и метнулся к нему, набрасываясь с разбегу. Минсок ловко перехватил его и крепко обнял, мгновенно намотав его шарф на руки, чтобы не задеть. Лу Хан прижался к нему, спрятав лицо на плече, и просто стоял.
- Почему... – севшим голосом спросил Чонин, едва шевеля губами, - хен, почему ты один?
Чанёль и Бэкхен, не сговариваясь, схватились за руки.
- Я не один, - Минсок гладил Лу Хана по спине, глядя поверх его плеча, - остальные внизу. У нас гость, встреча с которым каждый раз травмирует одного нервного призрака.
- НЕТ! – Лу Хан мгновенно отбросил сантименты, - ты не притащил к нам этого мелкого слепого...
- Да, Сехун пришел с нами.
- Выгони, - потребовал призрак, отступив на шаг и скрестив руки на груди.
- Слушай, то, что он тебя не видит, не значит...
- ВЫГОНИ! – переходя на ультразвук, завопил Лу Хан.
Чанёль, Бэкхен и Чонин переглянулись и, скрывая улыбки, на цыпочках прокрались к двери. По лестнице слетели в момент, тормозя на повороте, ворвались в зал кофейни.
- Доброе утро, - сказал вежливый Кенсу.
Чонин на негнущихся ногах подошел к нему и остановился, не зная, что сказать.
- Да, я знаю, я весь в перьях, - Кенсу фыркнул и закатил глаза, - некогда было отряхиваться, знаешь ли. К тому же перья сейчас в моде. Не кровь и шрамы, и ладно.
В его волосах, в самом деле, местами отчетливо проглядывали мягкие пестрые черно-белые перья. Чонин протянул дрожащую руку и вытащил одно, пристально глядя на него.
- Черт возьми, просто поцелуйтесь, - потребовал Бэкхен, вовсю обнимающийся с Чондэ.
Кенсу и Чонин смущенно рассмеялись. Чонин хотел сказать что-нибудь подходящее, но Кенсу вдруг придвинулся, приподнялся и прижался к его губам. Всего на секунду.
- Доброе утро, - повторил он, отстранившись, - мы вернулись.
- Не знаю, где вас носило и что вообще происходит, - тихо сказал Чонин и рывком сгреб его в объятия, - но с возвращением.
Чанёль и Сехун одинаково растерянно огляделись по сторонам. Чанёль шагнул вперед и протянул руку.
- Привет. Целоваться не будем, если ты не против.
- Только за, - серьезно кивнул Сехун, представился и пожал руку, - как жизнь.
- Неплохо. Там наверху потрясающий завтрак... - Чанёль осекся.
«Там наверху» послышался грохот.
- И дай угадаю, кое-кто все еще не хочет меня видеть, - хмыкнул Сехун.
- Ну, видеть его скорее ты сам не хочешь, - поправил его Бэкхен, - а Лу Хан просто готовится морально встречать гостей.
Что-то разбилось.
- Надеюсь, Мин-хён уговорит его в ближайшее время, я ужасно голоден, - Чондэ вздохнул.
- Никто еще не ел, - поддержал Чанёль, - а теперь раз вы все вернулись, я тоже голоден.
- Неужели нас ждали?!
- А то!
- Кстати, у нас проблемы, - светским тоном сказал Кенсу и глянул на Сехуна.
- Да, - тот кивнул, - у вас тут одним оборотнем больше.
- ЧТО?! – Бэкхен и Чанёль выкрикнули это хором.
- Ну, простите, - Чондэ развел руками, - это он как-то без нас справился.
Кенсу демонстративно уставился в потолок, разглядывая его с интересом ценителя.
- Эй!
- Слушайте, - вдруг сказал Бэкхен задумчиво, - а ведь раз он теперь оборотень, он наверняка увидит Лу Хана.
- А вот об этом я не думал, - признался Кенсу и смерил Сехуна долгим взглядом.
- Проверим?! – немедленно загорелись остальные.
- Думаете, прямо сейчас стоит? – Сехун с сомнением отступил, но его потянули к лестнице сразу несколько рук.
- Я хочу есть, - сурово напомнил Чондэ, - и если ты не пойдешь сам, мы тебя свяжем и отнесем.
- Хён, ты меня не поднимешь.
- Я подниму, - поддержал Чанёль, - и я тоже голоден.
- Даже я тебя подниму, - Кенсу дождался недоуменного взгляда Чонина и подмигнул ему, - полнолуние. Я половину города подниму, если понадобится.
- А... – рассеянно сказал тот, не вникая, - понятно.
Кенсу тревожно глянул на него и, дождавшись, пока шумные Чанёль, Бэкхен и Чондэ уже начнут подниматься по лестнице, окружив Сехуна, словно готовились его сдерживать, придержал Чонина за локоть.
- Все нормально?
- Да, я просто... – тот вздохнул и повернулся, - хён, я вдруг понял, что ты мне очень нужен.
- Э... спасибо?
- Ты не понимаешь, - Чонин снова вздохнул, - я... ну, я ничего не могу с этим поделать. И вообще, это ты меня поцеловал!
- Ну, прости, - Кенсу смотрел на него, недоуменно моргая, и закусил губу, чтобы не засмеяться, - хочешь, поцелую еще раз?
- Хён, это же не шутки... что?!
- Поцелуй, - терпеливо повторил Кенсу, - хочешь еще один, не как тот, а настоящий?
- Хочу... – растерянно кивнул Чонин, - но...
- Без «но», Чонин, - Кенсу закатил глаза, а Чонин засмеялся, вспомнив, что говорил эти слова совсем недавно, - просто один поцелуй.
Рядом с ними материализовался очень недовольный жизнью Лу Хан.
- Никаких поцелуев! – рявкнул он, - идите наверх и заберите своего маньяка!
- Которого? – безмятежно спросил Кенсу и широко открыл глаза для убедительности, - голодного энергетического вампира? Оборотня, которому и суток не исполнилось? Другого оборотня, которому не дали нагуляться? Друида, который боится фиалок? Или человека, который утверждает, что повар в его кофейне призрак? Так которого из маньяков?
Чонин расхохотался, глядя на Лу Хана, который растерялся и, кажется, всерьез выбирал.
- А тут у нас сам призрак, - продолжал Кенсу неумолимо, - еще один оборотень и...
Он повернулся к Чонину.
- А ты сам придумай, каким маньяком хочешь быть, с тобой как-то сложно.
- Преследователь, влюбленный в оборотня, которого преследует, - фыркнул Лу Хан, придя в себя.
- Я не преследователь, - обиделся Чонин, - можно подумать, я это решаю... оно само так сделалось.
Лу Хан вдруг нахмурился.
- Погоди, - медленно сказал он, повернувшись к Кенсу, - другой оборотень? Кто?!
Кенсу широко открыл глаза и дружелюбно улыбнулся.
- А вот ты поднимись наверх и узнаешь, - мурлыкнул он. Чонин веско кивнул.

Внезапно, экстра, флэшбек и вообще филлер. "Я не знаю"

Пальцы дрожали от радостного нетерпения, и Минсок едва не уронил ключи, пока открывал дверь. Бросил рюкзак прямо на пол, а папку с документами, которую прижимал к груди, словно сокровище, осторожно положил на ближайший стол, огляделся. К его удивлению в помещении было довольно чисто. Столы аккуратно сдвинуты к одной стене, стулья подняты вверх ножками, а узкие диваны составлены в неуклюжую стопку, словно кто-то играл ими в тетрис. Наверное, перед продажей бывшие владельцы наняли уборщицу, подумал Минсок. Он был готов к тому, что придется провести первые несколько дней по самые уши в пыли, но внутри пыли оказалось совсем немного, что странно контрастировало с большими окнами, грязными снаружи настолько, что заглянуть в кофейню с улицы не представлялось возможным. Как будто кто-то, наводя порядок внутри, не хотел, или не мог выходить. Минсок счастливо вздохнул, покружившись вокруг себя, чтобы охватить взгляд весь небольшой уютный зал. Отмыть окна, посмотреть, работает ли техника и что осталось из посуды и инструментов (риелтор утверждал, что никто и ничего в помещении не трогал), позвонить поставщикам... Он порывисто схватил папку с документами, раскрыл, в который раз пролистывая договоры, и все еще не в силах поверить, что это маленькое чудесное здание действительно принадлежит ему. И на каких условиях!
- Повелитель всех троллей и сниффов, благослови суеверных обывателей, - прошептал Минсок, зажмурившись.
Не то, чтобы он совсем не верил в привидения и прочую нечисть, но продавать целое здание за четверть цены потому что, видите ли, никто не хочет жить с призраком, казалось ему величайшей глупостью. И величайшей удачей лично для него.
- Радоваться потом, - твердо сказал он сам себе и засмеялся, когда голос отозвался в полупустом помещении, - надо заняться делами.
Зал ему уже нравился, но не терпелось проверить квартирку наверху. Стоило подумать о жизни над кофейней, и в крови снова заструился чистый восторг. А наверху что-то упало. Минсок вздрогнул, машинально задрав голову к потолку. Бесшумно положил папку на стол и шагнул к лестнице, осторожно переступая по половицам, словно это могло скрыть его присутствие. Поднялся, краем глаза отметив гладкие стены без признаков плесени и паутины, потянул дверь и остановился на пороге.
Крохотная квартира выглядела гораздо более заброшенной, чем кофейня. Возможно, виноваты были тканевые чехлы, натянутые на всю мебель. Минсок жадно оглядел одну, но довольно просторную комнату, отметил стеклянную дверь в ванную, отмытую до блеска, кухонный уголок, отгороженный от комнаты только широкой стойкой, что наверняка заменяла стол. А потом шагнул вперед и скрестил руки на груди.
- Что ты тут делаешь?
Миловидный парень, сидящий на спинке зачехленного дивана и играющий краем серебристого шарфа, пожал плечами. Шаткий торшер рядом с диваном покачивался, будто его только что подняли с пола.
- Я могу то же самое спросить.
- Я купил это здание, - с гордостью сказал Минсок и зачем-то добавил, - оно мое и я буду тут жить.
- Но я здесь уже живу, - удивился незнакомец в шарфе, не двигаясь с места.
- Говорят, здесь есть призраки. Не боишься?
- Нет здесь никаких призраков, - парень нервно огляделся, будто ждал, что они полезут из всех щелей, - только я...
Минсок сощурился, глядя на него так пристально, что незнакомец смутился, отводя взгляд, потом подошел к холодильнику и распахнул дверцу. Сияющие белизной полки были девственно чисты, даже бутылки с водой не было в держателе, или формочки со льдом. Вернее, формочка была, но тоже пустая и чистая.
- Если ты здесь живешь, - с иронией начал Минсок, оборачиваясь. Парень, который с любопытством следил за его действиями, снова смутился и отвернулся, - где твои вещи?
Ему показалось, что простой вопрос поставил обладателя шарфа в тупик. Он задумался так надолго, что Минсок заскучал.
- Э... я как-то не думал об этом... – наконец, отмер он, - вещи?
- Да. Зубная щетка, - Минсок заглянул в ванную и убедился, что подставка пустует, - кастрюля с завтраком, - он широко обвел рукой кухню, - хотя бы мусор, если ты питаешься заказной едой.
- Что ты привязался? – фыркнул парень и спрыгнул со спинки дивана.
Он опустился на пол очень медленно, будто перо, упавшее с высоты. Залился краской и бросил быстрый взгляд на Минсока.
- Ты... видел?
- Видел, - с удовольствием подтвердил он и снова скрестил руки на груди, - как тебя зовут?
- Лу Хан.
- Я Ким Минсок. Ты не кореец.
- Э... наверное, нет...
- Наверное?
Лу Хан растерянно и испуганно оглядывался, будто Минсок загонял его на охоте.
- Я не знаю, - чуть слышно признался он.
- Как давно ты здесь? – продолжал Минсок. Азарт кипел в крови, ему совершенно не было страшно, хотя потихоньку проклевывалось что-то вроде сочувствия.
- Я не знаю!
- Извини, конечно, но это мой дом, - Минсок сделал шаг к нему и Лу Хан нервно отступил, - тебе придется уйти.
- Я... но я не...
- Не выходишь на улицу?
- Как ты узнал?!
- Окна.
- А... – Лу Хан вздохнул, продолжая отступать, поскольку Минсок двигался,- я очень хочу их помыть, портят весь вид, но...
- Но не можешь уйти? – Минсок остановился рядом с ним.
Лу Хан вжался спиной в стену, не отводя взгляда от его лица и часто моргая.
- Я не знаю... – прошептал он.
Минсок поднял руку, упираясь в стену над плечом замершего Лу Хана.
- Что ты паникуешь? Что будет, если я тебя коснусь?
- Но... я не...
- Не знаешь?
- Не хочу! Не трогай меня.
Вздохнув, Минсок отодвинулся и демонстративно убрал руки в карманы.
- Не буду, - коротко пообещал он, - пошли, поможешь расставить столы. И, кстати...
Он остановился на ступеньках совершенно в духе капитана Коломбо. Следующий за ним на безопасном расстоянии Лу Хан тоже замер. Минсок усмехнулся.
- Почему ты не сбежал сквозь стену?
- Это наружная стена, - пояснил Лу Хан, не задумываясь над странностью вопроса, - я могу только внутри... – он прижал ко рту ладонь, - ой.
- Ага, - Минсок продолжал спускаться, говоря, будто сам с собой, - я купил здание и призрака в комплекте. Интересная сделка, очень даже.
- Эй, я не...
- Не призрак? – Минсок открыл перед ним дверь в зал кофейни и Лу Хан коротко кивнул, заходя, - а кто ты тогда?
- Не зна-а-аю... – почти привычно выдохнул Лу Хан, - отстань. С чего начнем?
- А как ты двигаешь предметы? – спросил Минсок, наивно хлопая ресницами - разве ты можешь?
Он звонко расхохотался, когда Лу Хан замер посреди зала, а потом швырнул в него ближайшим стулом, не прикасаясь, только широко махнув рукой.
- Вот ты скотина, Ким Минсок! – закричал он, - я теперь не перестану думать об этом!
- Ну, двигать мебель тебе это не мешает, - пожал плечами Минсок, - только постарайся ставить их на четыре ножки, - он с преувеличенной тщательностью поднял брошенный стул, - и не переломать в процессе.
Лу Хан гневно глянул на него, отвернулся и поднял руку, собираясь разобрать пирамиду диванов. Вдруг тихонько ахнул и схватился за запястье. Минсок шагнул к нему, вовремя вспомнив, что обещал его не трогать.
- Ты что?
- Не знаю. Все из-за тебя!
- А я причем?!
- Без тебя такого не было! – лампа над стойкой внезапно заискрила и молодые люди дружно обернулись, а Лу Хан фыркнул, - и в этом ты тоже виноват.
- Ладно, - Минсок вдруг улыбнулся ему, - я сам расставлю. А ты расскажи мне что-нибудь.
- Например? – подозрительно спросил Лу Хан, устраиваясь на пустой барной стойке с ногами, - если ты хочешь услышать какую-нибудь драму...
- Нетушки, - Минсок по одному снимал стулья, аккуратно переворачивая их, - никаких драм. Давай что-то просто и жизненное. Например, все ли краны хорошо работают.
- Ах, это. Ой, это надолго! – радостно сказал Лу Хан, - я тебе все-все-все расскажу.
- Я практически превратился в слух, - заверил его Минсок и обернулся, лукаво глянув из-под челки, - а как только ты отдохнешь, все-таки поможешь двигать мебель.

Запись в дневнике Минсока:

«25 апреля.

Кофейня просто прекрасна. Я теперь живу с призраком. Интересно, у всех призраков нездоровая зависимость от пряностей? Нужно возвращаться в зал, иначе Лу Хан опять сгрызет весь запас корицы. Так и не мог объяснить ему, что ревизия это не поедание всех плохо спрятанных пряностей, но еще поработаю над этим. Он такой шумный...»