Глава 13. Отражение в витринах

Телефон Чанёля потребовал внимания ровно за минуту до полуночи.
- О, Кенсу-я, - обрадовался тот, прочитал сообщение и внезапно перестал радоваться, - да ну что ж такое!!!
- А что? – спросил нетерпеливо пинающий снег Сехун, - где он?! Куда мы идем? Что будем делать?
- Притормози, столько вопросов я сам не задавал, - Чанёль сделал вид, что у него разболелась голова, и сжал виски ладонями, - он не придет.
- Как не придет?! Но нам вчера было так весело!!! Он обещал, что соберемся все вместе! Э-э-эй! Так почему не придет?! Ну, и что будем делать?!
Чанёль осознал, почему Кенсу назвал Сехуна в смс «этот песец».
- Тихо, - рыкнул старший, растерянно оглядываясь, - вдвоем тоже будет весело. И вообще, суть не в веселье. Суть в том, чтобы...
- Потратить как можно больше энергии, пока луна не зашла, - протараторил Сехун и кивнул, - знаю. Кенсу-хён вчера объяснил.
- А. То есть теорию ты знаешь. Уже хорошо.
- Знаю. А теперь к черту теорию, я хочу двигаться!!!
- Я тоже хочу, - проворчал Чанёль, - в отличие от некоторых, прошлую ночь я провел в помещении.
- Так идем? Идем?! ИДЕМ!!!
- Сейчас пойдем! – Чанёль внезапно понял, что никогда не хотел быть преподавателем или, тем более, воспитателем.
- Но если Кенсу-хён не придет, нам же нечего ждать, пошли! – Сехун дергал его за рукав. Чанёль с тоской думал, как же сильно он любит сов. Спокойных мирных птиц. Запрокинув голову, он принялся смотреть на луну, привычно чувствуя разбегающийся по венам восторг, чистый и дикий, первобытный.
- Пошли, - протянул он, - и учти, будешь меня бесить, я тебя укушу.
- Ой, догони сначала, - подпрыгнул Сехун и приземлился в снег уже четырьмя лапами.

***

- Что он сказал? – поинтересовался Чонин, глядя в потолок.
Безумно хотелось сложить голову на плечо хёна, но почему-то было неловко.
- А что он скажет? – Кенсу фыркнул, - думаю, сейчас он проклинает меня и пытается догнать одну маленькую вертлявую скотину. Я вчера просто дождался, пока наш новый друг вымотается хоть немного, но Чанёлю терпения не хватит, это точно.
Он перекатился на бок и принялся смотреть на Чонина, приподнявшись на локте.
- Мы проспали весь день и почти полночи, - задумчиво продолжал оборотень, - что будем делать?
Первый вариант заставил Чонина залиться краской, поэтому он озвучил второй:
- Поедим чего-нибудь?
- Неплохо, - Кенсу легко спрыгнул с кровати и лукаво глянул на него, - и часто тебя смущает мысль о еде?
Чонин прижал ладони к щекам, но кивнул.
- Постоянно! Как подумаю о курице... с чили и кимчи... так прямо сердце замирает.
Кенсу смеялся. Чонин тихонько вздохнул, шагая за ним.
Эта неловкость подкараулила его после пробуждения. Проснуться рядом с Кенсу оказалось счастьем, которого Чонин никак не ожидал. Он открыл глаза прекрасно отдохнувший, словно и не полнолуние. Повернулся и совсем чуть-чуть полюбовался спящим хёном. Почти собрался поцеловать его, просто потому, что это казалось таким логичным и естественным. А потом Кенсу открыл глаза, проворчал что-то про то, что не хочет никуда идти, принялся писать Чанёлю и вообще внезапно перестал быть сонным и близким. Сейчас, на кухне Чонину казалось, что дневной поцелуй ему просто приснился.

«Нет у нас отношений. Только моральная поддержка»

- Эй, - Кенсу помахал перед его лицом ладонью, - не спать за столом.
- Я не...
- Что тебе снилось?
- А?
- Ты какой-то мрачный.
- Тебе кажется.
Чонин воспользовался случаем и схватил его за руку, останавливая на пути от холодильника к плите.
- Кенсу-хён, - протянул он, - ты же будешь со мной?
- Я уже с тобой, - Кенсу высвободил руку и приложил обе ладони к шее Чонина, словно собирался считать его пульс или проверять температуру, - все нормально?
- М-м-м, - Чонин закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением, - да, пока ты стоишь так.
Кенсу наклонился и коснулся его лба губами, прошелся легкими поцелуями по щеке и поймал у самых губ новый тихий вздох.
- Кенсу-хён...
Чонин не открывал глаз, будто боялся проснуться. Кенсу продолжал оставлять тающую на его коже нежность, целуя то шею чуть ниже мочки уха, то ключицу, то возвращаясь к губам, но только для короткого прикосновения к уголку. Чонин обеими руками вцепился в края стула, ломая ногти о твердое дерево, и даже не пытаясь сдержать нервную дрожь.
- Тебе не нравится? – тихо спросил Кенсу, его дыхание щекотно грело ухо, - я перестану.
- Я боюсь, - выпалил Чонин.
- Меня?!
- Нет! Не знаю.
Он открыл глаза, собираясь посмотреть на Кенсу серьезно и проникновенно, но потерялся в его взгляде.
- Мне так страшно, - Чонин все-таки обнял его, неуверенно смыкая руки на спине. Кенсу стоял так близко, что мог бы сесть Чонину на колени, - это мое первое полнолуние, когда все хорошо. Так... так странно. Так не бывает.
- О, ты прав, все просто замечательно, - фыркнул Кенсу, - а кто падал в обморок от одного письма с признанием?!
- Эй, я не падал! – Чонин обиженно закусил губу.
- Ты должен чувствовать себя лучше, пока я рядом, - заговорил Кенсу, и Чонину сразу не понравился его тон, - но ты все время кажешься таким потерянным. Я не думаю, что именно я должен...
- Хён! – Чонин вскочил, неуверенные объятия мгновенно окрепли, он стиснул Кенсу так, словно собирался душить, - только не уходи. Пожалуйста, ты нужен мне!
- Куда я денусь с собственной кухни? – Кенсу закатил глаза, - я хотел сказать, что ты не...
- Мне очень хорошо с тобой!
- Да, но ты....
- Мне хорошо ТОЛЬКО с тобой!!!
- Дай мне сказать! – рявкнул Кенсу.
Чонин поежился, чувствуя, как затихает звон в левом ухе.
- У тебя такой сильный голос.
- Знаю. Помолчи минутку.
- Нет! Я не хочу ничего слышать, - Чонин замотал головой, - я просто хочу быть с тобой. Хотя бы до новолуния. Пожалуйста.
- Я думал, только до последней четверти.
Чонин опустил руки.
- Как хочешь, - еле слышно пробормотал он, отворачиваясь, - это просто нечестно...
- Что? – Кенсу начинал злиться, но постарался успокоиться, - что тебя не устраивает?
- Ты...
- Что?!
- Ты сначала такой добрый... а потом уходишь неизвестно куда... возвращаешься и спрашиваешь о поцелуях... а потом говоришь, что это просто поддержка... вот так целуешь меня... и говоришь, что можешь быть рядом только пару дней... это нечестно. Я запутался и мне страшно. Я не знаю, что делать.
- То есть я прав, и без меня тебе было бы...
- Ну, хён!
Чонин резко повернулся к нему и Кенсу прикусил язык. Младший выглядел таким несчастным, что его хотелось немедленно приласкать и покормить курицей. Вспомнив, зачем они вообще-то пришли, Кенсу вернулся к плите. Как ни странно, сам собой ужин не приготовился, даже мясо не порезалось, а специи остались в своих банках.
- Я согласен, - резко сказал Чонин в спину, - до новолуния, до последней четверти, хоть только до утра. Я хотя бы знаю теперь, что такое бывает, и я благодарен тебе, правда.
- Я не то хотел сказать, - заметил Кенсу.
- Помнишь, тебе понравились мои рисунки? – вдруг ударился в воспоминания Чонин.
Кенсу чувствовал подвох, но кивнул.
- Да, помню. Это было в кофейне Ким-хёна.
- Это было до полнолуния.
- Чонин, если ты что-то хочешь сказать, просто...
- Хочу. Ты нравишься мне давно.
- Ты что, следил за мной и подсел специально?
- НЕТ! Я бы так не сделал, я же знал про твою... э... твой...
- Про роман с Лу Ханом, да-да, - Кенсу убедился, что сковородку можно оставить без присмотра, и повернулся, - Чонин, к чему ты ведешь?
- Достаточно было, что я никогда не смогу быть с человеком, который мне нравится, - Чонин смотрел в окно, - а теперь этот человек еще и жизненно необходим мне. Нечестно.
- Ну, да, - признал Кенсу самым серьезным тоном, - спрашивать мнение этого человека не обязательно.
- Как будто я так не знаю. Ты даже до новолуния не хочешь...
- Я просто спросил!!!
Кенсу схватил его за руку, разворачивая к себе лицом.
- Чонин! Я определенно плохо влияю на тебя! Раньше ты не был такой депрессивной истеричкой. Что происходит?
- Раньше мы не были знакомы! – отрезал Чонин и прижал ко рту ладонь, когда осознал, что сказал.
- Значит, я прав, - Кенсу отступил, - без меня тебе было бы лучше. Что ты делал обычно?
- Сидел дома, пока луна не пойдет на убыль, - неохотно признался Чонин, - с Сехуном. Только его присутствие мне не мешает.
- А, - вдруг вспомнил Кенсу, - как-то в студенческом совете говорили, что ты прогуливаешь несколько дней каждый месяц.
Чонин дернул плечом. В его разрушенном мире не было места проблемам с учебой.
- Тогда я пойду, - ненатурально дружелюбным тоном заявил он, - раз ты не хочешь на меня плохо влиять, пойду и продолжу сидеть дома. Сутки уже прошли, немного осталось.
- Э... – глубокомысленно начал Кенсу, но не нашелся, что сказать. Вышел в прихожую, наблюдая, как Чонин собирается, - ну... позвони, как дойдешь.
Младший коротко кивнул и ушел, даже не обернувшись на прощание. Кенсу закатил глаза, от души пнул стену, вернулся на кухню и принялся перемешивать блюдо так яростно, словно жареный рис был его личным врагом. Рис в ответ плевался маслом и шипел.
Кенсу резко завернул газ, накрыл сковороду крышкой и метнулся в прихожую.
- Мама права, вокруг одни идиоты, - ворчал он, засовывая ноги в ботинки и сдергивая шарф с вешалки, - и я тупею вместе с ними.

Чонин выбежал на тротуар и растерянно огляделся. Он помнил, что сюда они добирались на метро, а потом недолго шли, но с какой стороны... Пожав плечами, решил просто спросить у кого-нибудь из прохожих, сделал шаг в сторону усыпанного праздничными огнями проспекта и остановился, словно от удара в грудь.
Там были люди.
Повсюду. Множество людей, шумных, возбужденных праздничной атмосферой, в разном настроении. Впервые их существование стало таким очевидным, словно содрали кожу и каждый из прохожих прикасался прямо к нервам. Кто-то, проходя мимо, бросил на симпатичного парня заинтересованный взгляд, и этот интерес хлестнул Чонина как пощечина. Он со стоном сжал пальцами виски, под кожей пульсировала кровь пополам с болью. Захотелось сесть прямо на землю, сжаться в комок, просто ждать, пока все люди исчезнут куда-нибудь с этой планеты.
- Иди сюда, придурок, - гневный окрик на секунду привел Чонина в чувство, а потом его обвили руки, хранящие волшебство. Кенсу обнимал так крепко, как мог, Чонин прижался к нему, спрятал лицо в воротник, вдыхая горький лавандовый аромат ткани.
- Не знаю, как это поможет, но дыши глубже, - продолжал Кенсу зло, - или я тебя сам добью.
- Как? – выдохнул Чонин, даже не пытаясь сдержать счастливую улыбку.
- Отведу на Мёндон и брошу в толпе.
- Жестоко.
- Успокоился? Возвращаемся, все остынет.
- Но ты больше не думаешь, что без тебя мне лучше?
- А что, это была наглядная демонстрация? – Кенсу подталкивал его в спину, подгоняя, - нет, не думаю. Но если еще раз устроишь подобное, я тебя догонять не буду. Ясно?
- Я больше не буду.
- Звучит очень по-взрослому.

***

Чанёль едва успел нырнуть в сугроб, заметив знакомый шарф.
- Бэкхен-хён, привет! – радостно выкрикнул Сехун, тормозя в облаке снежной пыли, - что ты тут делаешь?
- Гуляю, - Бэкхен не мог не смеяться, глядя на заснеженного счастливого оборотня, - а где Кенсу?
- Он сегодня с Чонином, - Сехун нетерпеливо перетаптывался на месте, - ну, я пойду.
- А Чан... – начал было Бэкхен, но вместо высокого парня между деревьев уже мелькал гибкий зверек.
- Я тут, - Чанёль вышел из-за спины, на ходу вытряхивая снег из волос и капюшона, - ты пришел к нам?
- Нет, я пришел к Кенсу, - терпеливо повторил Бэкхен, - но раз его тут нет...
- А где ты был? – Чанёль смотрел на него, но будто не видел. Бэкхен фыркнул.
- Не обязательно поддерживать со мной беседу, - заметил он и мотнул головой, - иди, развлекайся. Я просто гуляю.
Чанёль засмеялся.
- Действительно, ты ведь все равно в курсе.
Бэкхен едва успел отвернуться, заметив, как изменился, застыл взгляд Чанёля. За спиной послышался сдержанный грудной рык, и под колени ткнулось что-то мягкое, едва не сбивая с ног. Бэкхен взмахнул руками, но устоял. Оборачиваться было немного страшно, но влажный холодный нос нетерпеливо тыкал его ладонь, и Бэкхен со вздохом повернулся.
Чанёль был огромным.
Бэкхен никогда не задумывался над тем, насколько велики обычные волки. Но почти серебряный зверь, сидящий сейчас перед ним и пристально глядящий в лицо янтарными глазищами, казался горой меха и мышц. Возможно, он был бы даже крупнее ньюфаундленда. В звериных глазах сиял привычный теплый огонь, волк склонил голову набок, словно смеясь, и Бэкхен неуверенно опустился на колени, чтобы быть ближе к нему. Волк вскочил на все четыре, будто восторженная собака, подпрыгнул и метнулся ближе, почти скользя подбородком по снегу и радостно взвизгивая. Бэкхен засмеялся, чуть неловко потрепал его по пушистой щеке. Волк зажмурился, положил голову ему на колени, и уже ничего не могло помешать запустить обе руки в шелковистый мех.
- Ты такой красивый, - прошептал Бэкхен, уткнувшись носом в звериный лоб, - очень, очень, очень красивый.
Волк искоса глянул на него и закрыл глаза. Даже его голова казалась тяжелой настолько, что ноги начали неметь, но Бэкхен ни на что не променял бы эту теплую тяжесть. Мелькнула мысль о том, что волк может обслюнявить его джинсы, но была отброшена, он продолжал гладить роскошный мех, и зачем-то потерся щекой о лоб Чанёля, а потом слегка коснулся его губами. Волк сел так порывисто, что Бэкхен завалился на спину, а в следующее мгновение на грудь встали две мощные лапы, а сам оборотень начал тереться мордой о грудь и плечи, словно оставляя на нем свой запах.
- Прекрати! – Бэкхен смеялся, отбиваясь, но дышать становилось уже трудно, - ты тяжелый! Я серьезно... Чанёль!
Волк, кажется, не слышал его, или не слушал. Бэкхен понимал, что Чанёль не опирается на него всем весом, но все равно казалось, что ребра вот-вот сломаются.
- Чанёль, слезь, - попросил Бэкхен, пытаясь его сдвинуть, но с тем же успехом мог двигать гору Намсан, - пожалуйста, мне нечем дышать. Фу. Хватит.
Волк поднял голову, глянул на него и отпрыгнул. Бэкхен тяжело сел, потирая грудь. Чанёль ткнулся мокрым носом в его щеку, и Бэкхен засмеялся, обнимая его за шею обеими руками и зарываясь лицом в шерсть, загадочно пахнущую лесным ветром, а вовсе не псиной.
- Я в порядке, - заявил он, - просто не делай так больше.
Волк тихонько заскулил и снова принялся тереться мордой. Шерсть щекотала, Бэкхен смеялся, но не сопротивлялся. Внезапно волк вздрогнул, замер, его ушки встали и качнулись в сторону, он обернулся.
- Кто-то идет? – Бэкхен поднялся, машинально положил ладонь на пушистый загривок, словно успокаивал собаку, и волк насмешливо глянул на него, - кто?
- Еще скажи ему не лаять, - предложил Сехун, снова в человеческом облике.
Волк тихонько дружелюбно заворчал.
- Ты так быстро меняешься.
- Но это так весело! И эй, почему вы развлекаетесь без меня?
- Не... – начал было Бэкхен, но его не послушали.
Секунда и рядом с ним было два зверя. Конечно, размерами Сехуну было далеко до Чанёля. Зато он оказался куда быстрее и игривее, чем в человеческом виде. Пушистый зверек белой молнией принялся носиться вокруг, только чудом не врезаясь в деревья. То и дело прыгал на волка, дергал его шерсть и даже иногда принимался трепать загривок. Волк кружился, легким движением головы стряхивая слишком обнаглевшего песца, наступал ему на хвост, из-за чего песец то и дело тормозил носом в сугроб. Бэкхен отступил подальше, участвовать в играх двух хищников почему-то не хотелось. Вдруг песец остановился, примерился, и прыгнул на вскрикнувшего от неожиданности Бэкхена. По парку разнесся низкий горловой рык, оба замерли – Бэкхен, машинально подхвативший четыре килограмма вертлявого меха и острых когтей, и песец, успевший потереться о его руки щекой. Волк выпрямился, его шерсть распушилась, а янтарные глаза сощурились. Песец шелковистым шнурком стек на землю и незаметно куда-то слинял. Волк рычал ему вслед, пока кончик белоснежного хвоста не исчез в снегу, а потом медленно подошел к Бэкхену.
- Я понял, ты ревнуешь, - сказал тот быстро и на всякий случай сел заранее, - не вздумай на меня прыгать, ты весишь как самосвал, я не хочу умереть под самосвалом.
Волк шагнул еще ближе и закрыл глаза, вытянув морду вперед. Бэкхен нервно сглотнул, но положил ладонь на его нос, осторожно погладил. Горло сжалось и внезапно странно заколотилась в висках кровь. Он порывисто прижался ближе, обнимая зверя.
- Так не должно быть, - прошептал он, пряча лицо в густой шерсти, - нельзя.
Волк осторожно высвободился и отступил. Бэкхен смотрел на него, уронив руки, но все равно пропустил момент, когда всего лишь моргнул и вместо волка снова был Чанёль. Который сел рядом и обнял его, притягивая ближе.
- На тебе его запах, - тихо сказал Чанёль, уткнувшись носом куда-то в волосы.
- Я же на руках...
- Нет. Не Сехуна. Чондэ.
Бэкхен вздохнул и отодвинулся.
- Конечно, - сказал он, отвернувшись, - мы же встречаемся.
- Я не хочу, - резко сказал Чанёль и смущенно рассмеялся, - прости. Мне трудно контролировать себя в это время.
Он обнял Бэкхена снова, прижимаясь к его спине, и вдруг принялся тереться щекой о его волосы, не обращая внимания на возмущенные вскрики.
- Что ты делаешь?! – Бэкхен вырывался, тыкая его острыми локтями под ребра.
- Оставляю на тебе свой запах, - радостно сказал Чанёль, - ты принадлежишь мне.
- Я живу в свободной стране и принадлежу только себе! Отвали! Все! Иди, бегай с Сехуном.
- Ладно, - Чанёль поднялся и потянул его за собой, - действительно, поищу его, пока какую-нибудь белку не загрыз. Доброй ночи.
- Доброй, - Бэкхен отряхнул одежду и даже помахал ему вслед.
Между деревьев загадочно блеснули две пары глаз, Бэкхен еще немного постоял, пытаясь проследить за оборотнями, но, кажется, даже облака неслись по небу громче, чем ступали лапы по снегу.

Оставив оборотней развлекаться, Бэкхен бродил по улицам без всякой цели, с наслаждением вдыхая терпкий воздух, пропитанный чужими эмоциями. Бэкхен обожал полнолуние, даже голод испытывать ему почти нравилось, тем более, что утолить его так просто в мегаполисе, где полно клубов и любителей легких развлечений. Мысль о клубах логично обратилась к знакомству с Чанёлем. Радужное настроение слегка потускнело. Бэкхен растерянно огляделся, словно его мысли кто-то слушал, пожал плечами, но вдруг остановился, разглядывая витрину какого-то магазина. Кто-то был рядом, внимательно наблюдал, и показалось, что совсем недавно такое уже случалось. Близость с Чондэ придала даже больше сил, чем обычно, несмотря на шаткость их отношений. Бэкхен принялся старательно любоваться выставленными в витрине кожаными сумками. Мозг работал как часы. Он был уверен, что наблюдает за ним незнакомец, но что-то в ощущении его присутствия было понятным и простым. Что же, что же...
Тихий перезвон колокольчиков напомнил вдруг Лу Хана, который на днях жаловался, что слышит их даже в кофейне и уже начинает ненавидеть. Бэкхен хмыкнул. Если бы не Рождество, это стало бы очевидным. Никаких колокольчиков нет, только странная акустическая иллюзия, на которую почему-то реагирует только призрак.
И энергетический вампир.
Слух оборотней гораздо тоньше, но они живут в другом мире, мире реальных запахов и ощущений. Бэкхен и Лу Хан принадлежат иллюзиям, хоть и по-разному.
Нужно было спросить Чондэ и Чонина, вдруг подумал Бэкхен, не замечали ли они чего-то странного. Особенно Чонина. И Минсока. Он всегда в курсе странных новостей.
Как вчера.
Бэкхен медленно пошел вдоль витрины, мысленно удивляясь, что не спросил никаких подробностей. Попытался вспомнить, о чем говорили те, кто уходил. Что-то про гостей в городе, но это Бэкхен и сам сейчас чувствовал. Вернулись они вполне довольные, оборотни даже успели прогуляться, но всех так захватил завтрак, и новый оборотень, а сам Бэкхен и вовсе думал только о Чанёле. Полезной информации ноль.
Чужое присутствие приблизилось. Бэкхен посмотрел в зеркальную витрину, поправил шарф, красиво разложив складки, хмыкнул, глядя на пустынный парк в отражении за плечом, и обернулся.
- Привет, - сказал он, вежливо улыбаясь, - и давно у нас в городе вампиры?

Примечание к части

Эта маленькая зарисовка посвящается волшебному яблочному пирогу, который мы с E2 ели в «Сеновале» два месяца назад, а заодно всему food porn, которое я видела сегодня!