Экономическая мысль Древней Греции

Рабство в Древней Греции проникло во все сферы общественно-экономической жизни и стало основной формой эксплуатации непосред­ственных производителей. Экономические проблемы периода генезиса, расцвета и кризиса рабовладельческого способа производства нашли отражение в её экономической мысли.

Зачатки экономической мысли обнаруживаются уже в приписыва­емых Гомеру (X—VIII вв. до н. э.) поэмах «Илиада» и «Одиссея», в которых нашла отражение натурально-хозяйственная концепция. В произведении Гесиода «Труды и дни» (VIII—VII вв. до н. э.), отно­сящемся к периоду перехода к полисной системе рабовладения в ус­ловиях разложения родового строя, показана огромная власть богат­ства. Выражая интересы беотийского крестьянства, Гесиод провозгла­сил социальным идеалом крепкое хозяйство земледельцев, основанное отчасти на труде рабов. Произведения Гесиода свидетельствуют о том, что труд все ещё пользовался почётом среди простых греков. Вместе с тем, отражая страх крестьянства перед экспансией рабовладения и всевластием богачей, он толковал о некогда существовавшем «золотом веке», когда не было социального угнетения и необходимости тяжёлого физического труда. Именно Гесиоду принадлежит изобретение слова «экономика».

В VII—VI вв. до н. э. завершается формирование полисной систе­мы. Рабство получает широкое распространение, частная собствен­ность окончательно вытесняет родовую, быстро развиваются торговля и ростовщичество. Знаменитые реформаторы этого периода — Солон (между 640 и 635- ок. 559 гг. до н. э.) и Писистрат (тиран в 560-527 гг. до н. э.) — верили в серьёзные преимущества денежного хо­зяйства. Они мирились с рабством, однако под давлением демоса были вынуждены ограничить его экспансию за счёт самих греков. Одним из важнейших моментов реформ Солона (594 г. до н. э.) было запрещение долгового рабства. С этого времени оно стало главным образом уделом иностранцев.

Представление об экономической мысли Древней Греции периода расцвета рабовладения дают мероприятия, проводившиеся в Афинах Периклом (444/443-429 гг. до н. э.). Он развернул гражданское го­родское строительство, заботился о развитии ремесла и торговли. При Перикле был принят ряд законов, резко противопоставлявших граж­данское и негражданское население, санкционировавших подкармливание городской бедноты и устройство для неё многочисленных зре­лищ. Большое внимание он уделял организации колоний и клерухий (военно-земледельческих поселений). Экономическая политика Перикла ориентировалась на широкую эксплуатацию рабов, развитие тор­говли и денежного хозяйства.

В условиях кризиса рабовладельческого способа производства эко­номическая мысль Древней Греции становится более реакционной, что выражается в её ориентации на натуральное хозяйство и на защиту аристократических форм государственного устройства. Эти тенденции наиболее ярко проявились в экономических взглядах Ксенофонта (ок. 430-355 или 354 гг. до н. э.), Платона (428 или 427 гг.до н. э. - 348 или 347 гг. до н. э.), а также в меньшей степени — в учении Аристоте­ля (384-322 гг. до н. э.).

Экономическая мысль периода кризиса полисной системы. Ксенофонт и Платон

Начало нового этапа в истории экономи­ческой мысли Древней Греции относится к IV в. до н. э., периоду обострения противоречий рабовладельческого ре­жима и возникновения глубокого кризиса полисной систе­мы, её демократии. Стремление Афин превратить своих союзников в подданных, ограничение свободы их торгов­ли, взимание податей, карательные экспедиции, борьба Афин со Спартой за гегемонию в Греции привели к Пелопоннесской войне (431-404 до н. э.), которая закончилась полным поражением Афин. Начался период гегемо­нии Спарты в Греции.

Война обострила противоречия рабовладельческого общества. В городах усилились имущественные контрасты. Дальнейшее развитие рабства, обмена, ремесла стало подрывать устои государственной общины (полиса) которая базировалась на мелком и среднем землевладении. В этот период возникли новые проблемы. Вопросы ориентации экономического развития, преимуществ нату­рального и товарного хозяйства, частного и коллективного рабовладения, промышленности и сельского хозяйства приобрели актуальное значение. Особенно острым стал вопрос о сохранении социальной базы рабовладения. Эко­номические проблемы становятся объектом специальных исследований в работах Ксенофонта, Платона, Аристоте­ля. Экономическая мысль греков в IV в. до н. э. достигла небывалого расцвета.

Наглядное представление об этом дают сочинения Ксенофонта (ок. 430-355 или 354 до н. э.), современника Платона и предшественника Аристотеля. Ксенофонт про­исходил из аристократических кругов афинского полиса. Прожив долгую жизнь, он активно участвовал в бурных политических событиях. Получив от спартанцев земель­ный участок в Скиллунте (в Элиде, близ Олимпии), Ксе­нофонт занялся сельским хозяйством и литературным трудом. Свои экономические воззрения он излагал во многих работах, но главным образом в сочинении «Домо­строй» в форме беседы Сократа и Критобула. Время на­писания этого сочинения остаётся неизвестным. В реше­нии проблем, порождённых обострением противоречий ра­бовладельческого строя, Ксенофонт обнаруживает теоре­тическую зрелость, обширную эрудицию, наблюдатель­ность и последовательность. Служа верхушке правящего класса, Ксенофонт оказывался идеологом рабовладельцев и в своих экономических взглядах.

Он идеализировал политический деспотизм Персии, уверяя, что государство Кира было «самым великолепным и самым могущественным из государств Азии». Но осо­бенно характерным для него было восхищение законами Ликурга, спартанскими порядками, которые противо­поставлялись полисной демократии Афин. В небольшом сочинении «Лакедемонское государство» Ксенофонт одобрял сисситии (общие трапезы спартиатов), поскольку никто «не оказывается рабом пищи»-или вина, считал по­лезным запрет того, «что имеет отношение к прибыли», поддерживал введение железных денег, которые нельзя скрыть «ни от хозяина, ни от рабов». Одобрялись им так­же штрафы за хранение и накопление золота и серебра, в результате чего обогащение доставляло «гораздо более неприятностей, чем удовольствий». Лагерная жизнь и жестокая дисциплина спартанцев вызывали восхищение Ксенофонта. Зато он огорчался, что законы Ликурга на­чинают терять значение и если раньше спартанцы «боя­лись показать деньги», то теперь даже гордятся ими.

В сочинении «Агесилай» дан образ идеального спар­танского царя, а в «Киропедии»— персидского. Персид­ские порядки трактовались на спартанский манер, рабы приравнивались к спартанским илотам, а господа — к спартиатам. В то же время Ксенофонт допускал некото­рые различия между Персией и Спартой. Персидские гос­пода получали земельные наделы от царя, а не от общины граждан.

Все это отчётливо характеризует экономическую плат­форму Ксенофонта, его ориентацию на коллективные фор­мы рабовладения и потребления, как нейтрализующие не­которые противоречия рабовладельческого режима, уст­раняющие борьбу внутри господствующего класса. Спло­чённая община господ противостоит рабам как нечто це­лое, меньше зависит от поведения промежуточных слоёв населения. Он формулировал целую программу выхода из кризиса полисного строя, преодоления противоречий частного рабовладения. Зато Ксенофонт умалчивал о тер­рористическом режиме в Спарте, от которого страдали илоты.

Правомерность существования рабства не вызывала сомнений у Ксенофонта. Более того, он давал конкретные советы об организации производства и наилучших мето­дах эксплуатации рабов. В заслугу Киру он ставил заботу о том, чтобы «рабы всегда охотно продолжали оставаться рабами». В «Домострое» господам рекомендовалось уве­щевать их, раздавать обещания лучше кормить. Ксено­фонт писал, что полезны и похвалы со стороны господи­на. В условиях обострения противоречий рабовладель­ческого строя эти советы были весьма характерны. Ксено­фонт искал выход в более гибком и предусмотрительном обращении с рабами, в использовании некоторых элемен­тов социальной демагогии и материальных стимулов.

Если Перикл гордился тем, что богатства многих стран стекаются в Афины, то Ксенофонт ратовал за натуральное хозяйство как более устойчивое и надежное. Пелопоннесская война показала нестабильность полисной, торгово-промышленной экономики Афин. Расхваливая натуральное хозяйство Ликурговон Спарты, Ксенофонт фактически рекомендовал для всей Греции эти, т. е. натурально-хозяйственные, пути экономического развития.

С этим была связана и идеализация сельского хозяйства. В сочинении «Охота» Ксенофонт даже утверждал что горожане обогащаются «благодаря гнусной наглости», путём победы над друзьями ". В «Киропедии» богатый перс Феравл гордится тем, что в молодости участвовал в земледельческом труде. В «Домострое» Ксе­нофонт восхвалял сельское хозяйство, как дающее плоды, пригодные даже для жертвоприношений, тренирующее фи­зически крестьян, делающее их отличными воинами, тол­кающее людей на путь взаимопомощи, обеспечивающее их всем необходимым. Земля учит и справедливости, ибо даёт больше тому, кто усерднее трудился. Летом и зимой жить предпочтительнее в деревне, и сам персидский царь работал в своих садах. По мнению Ксенофонта, «земледе­лие—мать и кормилица всех профессий». Он рекомендо­вал обучаться земледелию, садоводству, виноградарству, но презрительно относился к труду ремесленников, обре­каемых на сидячий образ жизни. В этих рассуждениях, очевидно, отражалось и влияние кризиса полисной эконо­мики Греции, противоречий её системы рабовладения, основанной на ремесле. Ксенофонт искал более прочную базу для экономики, выражал ненависть к городскому де­мосу, ориентировался на использование крестьянства для стабилизации рабовладельческого режима.

Натурально-хозяйственные воззрения сказывались и на трактовке богатства. В сочинении «Воспитание Кира» осуждался тот, кто приобретал «богатства больше, чем достаточно», а затем зарывал его в землю, караулил. Из­лишки следовало использовать для помощи другим, при­обретения друзей, безопасности, славы. В «Домострое» давалось много советов по ведению домашнего хозяйства, содержались призывы к бережливости, отмечалась важ­ность строительства полезных зданий, говорилось, как об­ращаться с рабами. Богатство получало чисто потреби­тельское толкование.

Правда, Ксенофонт затрагивал также вопросы товарного производства, признавая полезность разделения труда, которое даёт большой эффект даже в поварском деле и большие возможности в крупных городах, чем в малых. В «Киропедии» Ксенофонт пишет: «Ведь в небольших гиподах один и тот же мастер делает ложе, дверь, плуг, стол, а нередко тот же человек сооружает и дом, причём он рад, если хоть так найдёт достаточно заказчиков, чтобы про­кормиться. Конечно, такому человеку, занимающемуся многими ремёслами, невозможно изготовлять все одина­ково хорошо. Напротив, в крупных городах благодаря то­му, что в каждом предмете нужду испытывают многие, каждому мастеру довольно для своего пропитания и одно­го ремесла. А нередко довольно даже части этого ремесла: так, один мастер шьёт мужскую обувь, а другой — жен­скую. А иногда даже человек зарабатывает себе на жизнь единственно тем, что шьёт заготовки для башмаков, дру­гой — тем, что вырезает подошвы, третий — только тем, что выкраивает передки, а четвёртый — не делая ничего из этого, а только сшивая все вместе. Разумеется, кто проводит время за столь ограниченной работой, тот и в состоянии выполнять её наилучшим образом». Ксено­фонт, как отмечал К. Маркс, «с характерным для него буржуазным инстинктом ближе подходит к принципу раз­деления труда внутри мастерской». Но, говорит К. Маркс, внимание его обращено «исключительно на качество по­требительной стоимости, хотя уже Ксенофонт знает, что масштаб разделения труда зависит от размеров рынка».

Хотя некоторые авторы трактовали Ксе­нофонта как теоретика стоимости, усматривая в нем пред­шественника Бём-Баверка, в действительности основной проблемой для него были поиски путей преодоления про­тиворечий рабовладельческого строя. О стоимости у Ксе­нофонта имеются лишь отдельные замечания, к тому же толкующие её с позиций потребительского хозяйства. В «Домострое» указывалось, что «ценность есть нечто хо­рошее», зависит от полезности вещей, умения пользовать­ся ими. Друзья полезнее и ценнее волов»''. Тем самым в понимание ценности вносился этический момент.

Ксенофонт не мог в условиях Греции игнорировать роль денег, но трактовал их в «специфической определён­ности формы в качестве денег и сокровища». К. Маркс приводит цитату из работы Ксенофонта «О налогах», где говорится, что «денег никто не имеет столько, чтобы не желать иметь их ещё больше, а если у кого-нибудь они оказались в избытке, то он, закапывая излишек, получает не меньше удовольствия, чем если бы он им пользо­вался».

Важно отметить, что в работах Ксенофонта имелись элементы анализа процессов ценообразования. Колебания цен ставились в зависимость от изменений предложения товаров (меди, железа, продовольствия). В результате падения цен земледельцам приходилось даже менять свои занятия. Однако Ксенофонта, как и других авторов классической древности, обращавших внимание исключи­тельно на качество и обилие потребительных стоимостей не интересовал вопрос о природе меновой стоимости" У них «ни одной строчки не посвящено меновой стоимости, удешевлению товаров».

Видное место в истории экономической мысли Древней Греции занял Платон (427-347 до н. э.) — философ и учёный, создавший систему объективного идеализма, боровшийся с материализмом и выступавший с програм­мой реформ социально-экономических порядков в интере­сах рабовладельцев. Платон происходил из семьи афин­ской землевладельческой знати, получил хорошее образо­вание, много путешествовал (в Египет, Сиракузы и т. д.), затем создал свою философскую школу в Афинах (Акаде­мию), с которой были связаны последние 20 лет его жиз­ни. Им написано много сочинений философского, соци­ально-политического и другого содержания, отличающих­ся высокими литературными достоинствами и интересны­ми идеями. Проблемы экономического характера исследо­вались в его сочинениях «Государство» и «Законы».

Платон, как и Ксенофонт, жил в эпоху кризиса гре­ческого полиса, обострения классовой борьбы между аристократией и демократией, между богатыми и бедны­ми, рабами и рабовладельцами, между демократическими Афинами и олигархической Спартой. Это нашло отраже­ние и в работах Платона. Он вошёл в историю экономи­ческой мысли античности как один из её выдающихся представителей. Оценку вклада древнегреческих мыслите­лей, в том числе и Платона, в историю экономической на­уки дал К. Маркс, указывая, что «исторически их воззре­ния образуют... теоретические исходные пункты современ­ной науки», ибо «обнаруживают такую же гениальность и оригинальность, как и во всех других областях».

Политические и философские позиции Платона харак­теризовались антидемократизмом. Сопоставляя формы государства, Платон признавал демократию наиболее «испорченным», «анархическим» строем. С тревогой он говорил о борьбе за передел земли и отмену долгов в де­мократических Афинах. С нескрываемым презрением он клеймил представителей торгово-ростовщического капи­тала, стяжателей денежного богатства, разлагающих весь общественный строй и душу людей, делая при этом мет­кие, исторически верные наблюдения над социально-эко­номической действительностью античного мира. Платон ратовал за реставрацию консервативных, отживших оли­гархических порядков, существовавших в Спарте, на Крите, надеясь, что его проекты спасения классического полиса от окончательного краха найдут поддержку со стороны таких правителей, как тиран Дионисий в Сира­кузах.

Платоном была создана концепция «нового», или «идеального», государства, изложенная им в сочинении «Государство». Коренной порок государства состоит в том, писал Платон, что в нем нет единства, оно раскалы­вается борьбой за материальные интересы и в результате существует два государства — богачей и бедняков. При этом алчная погоня за богатством делает богатых бездея­тельными паразитами, а бедных лишает возможности вести хозяйство. Качество продукции ухудшается, ремесло деградирует. По мнению Платона, для предотвращения этой борьбы необходимо прекратить ненасытное стяжа­тельство, остановить рост имущественного неравенства среди господствующего класса и свободного населения.

Платон считал, что неравенство коренится в природе людей и потому неустранимо, но каждый человек должен получать свою долю сообразно природным способностям. Это и будет справедливо. Каждый от природы приспособ­лен к выполнению лишь одного дела и должен заниматься только им. Тогда можно легче и больше создать продук­ции. Это значит, что разделение труда у Платона анали­зируется с точки зрения потребительной стоимости. Основное положение Платона «состоит в том, что работ­ник должен приспособляться к делу, а не дело к работни­ку». В разделении труда Платон видел не только «основу распадения общества на сословия», но также «основной принцип строения государства».

Платон считал, что государство должно состоять из трёх сословий—правителей (философов), стражей и земледельцев, ремесленников и торговцев. Нравственная природа каждого из сословий не одинакова. В обществе существует огромное количество разнообразных потреб­ностей, удовлетворение которых даже в отношении одного человека требует приложения многих видов труда. Следо­вательно, разделение труда связывает людей в общество и позволяет разрешить противоречие между разнообрази­ем потребностей и ограниченностью способностей отдельного человека. Но в государстве это возможно. Поэтому К. Маркс назвал гениальным «для своего времени изоб­ражение разделения труда Платоном, как естественной основы города (который у греков был тождественен с го­сударством)».

В силу своей классовой позиции Платон считал необ­ходимым освободить философов и стражей от производи­тельного труда, возложив его только на рабов, ремеслен­ников и крестьян. Чтобы страсть к обогащению не овладе­ла поведением господ, им рекомендовалось отказаться от собственности, жить в лагерях, питаться совместно, не иметь индивидуальных жён. Платон хотел бы создать за­мкнутую кастовую аристократию, тщательно подобранную и вымуштрованную, не занимающуюся торговлей, не при­касающуюся к золоту и серебру. Лишь низшему сословию, занятому ремеслом, торговлей, земледелием и т. д., у Пла­тона разрешалось пользоваться деньгами.

По мнению Платона, торговля необходима потому, что она обслуживает разделение труда внутри города и между городами. Но для торговли необходимы деньги. Платон уделил специальное внимание деньгам, но он не понял их сущности. По его мнению, деньги имеют только две функ­ции: меры стоимости и средства обращения. Они должны служить только для обмена. Платон крайне отрицательно относился к функции денег в качестве сокровища, называя «грязными» тех людей, которые из всего выжимают при­быль, выковывают сокровище. Платон требовал также запретить куплю-продажу в кредит, т. е. выступал против использования денег как средства платежа.

Как подчёркивал К. Маркс, Платон в своём «Государ­стве» хочет «насильно удержать деньги в рамках простого средства обращения и меры [стоимости], чтобы не дать им стать деньгами как таковыми». Лишь тогда государ­ство сохранит свою устойчивость, когда оно будет ориен­тироваться на натуральное хозяйство. Фактически Платон воспроизвёл с известными поправками архаическую структуру экономики Спарты с сохранением рабства. По существу это была рабовладельческая утопия, не доступ­ная пониманию современников. По словам К. Маркса, го­сударство Платона «представляет собой лишь афинскую идеализацию египетского кастового строя».

Второй проект наилучшего государства был разрабо­тан Платоном в произведении «Законы», написанном в глубокой старости. Этот проект более реалистичен, луч­ше отражал тогдашнюю действительность, чем «Государство». В нем Платон выступает от лица аристократических кругов античных рабовладельцев. Он рекомендует «очи­щать» государство от неимущих путём переселения их в колонии, продолжает изобличать алчных стяжателей золота, призывает к постепенной кассации части долгов, к «добровольному» разделу некоторой доли имущества. Понимая, что нельзя повернуть старые греческие города на иной путь развития, он формулировал принципы орга­низации новых городов. Они должны отстоять от морского побережья на 80 стадий (16 км), располагаться на мест­ности скорее гористой, чем равнинной, производить доста­точное количество продукции и быть подальше от соблаз­нов торговли. Общее число хозяйств, обеспеченных зе­мельными наделами (клерами), должно быть 5070. вер­ховный собственник наделов — государство. Число и ве­личина наделов должны быть неизменными. Наделы ни­когда не продаются и передаются по наследству только одному сыну. Стоимость одного надела является пределом бедности и не может быть уменьшена. В центре государ­ства создаётся город, а вся территория разбивается на 12 равноценных по своей экономической значимости частей. Учитывается неодинаковое плодородие почвы. Они будут меньше, если земля хорошая, и наоборот. Каждый надел составляется из близкого и дальнего участков; при возрастании населения создаются новые города-коло­нии; при уменьшении — привлекается дополнительное население со стороны. При равенстве наделов у разных граждан может быть неодинаковое имущество, а это даёт основание для разделения населения на 4 имущественных класса с возможностью перехода из одного в другой в за­висимости от увеличения или уменьшения имущества. Ес­ли стоимость имущества превысит стоимость надела в 4 раза, то избыток подлежит передаче государству или богам-покровителям. Должности, подати устанавливают­ся по величине ценза, и поэтому среди граждан не воз­никнет раздоров, поскольку не будет ни богатых, ни бедных.

Однако сам Платон сомневался в возможности осу­ществления своего проекта, поскольку вряд ли найдутся люди, которые будут согласны с таким устройством госу­дарства, станут соблюдать установленные законы, отка­жутся от обладания золотом и т. д. В «Законах» даже больше, чем в «Государстве», подчёркивалась необходи­мость сохранения рабства, рекомендовался ряд мер для усиления эксплуатации рабов. Основой платоновского государства являлась аграрная экономика, в которой за­прещалось захватывать чужие угодья, водные источники и т. д. Полученная продукция (зерно, овощи, продукты скотоводства и т. д.) должна делиться на 12 частей а каждая двенадцатая — на три части: одна для свободных, вторая для рабов, третья для иностранцев (на про­дажу). Таким образом, распределением продуктов питания управляют свободные, а производят продукты рабы.

Ремесленников Платон проектировал расселить по всей стране в 12 филах и в городе. Особые чиновники должны были следить за всеми процессами распределения и обращения. Некоторое внимание уделялось у Платона проблеме товарно-денежных отношений и государства. Имея наделы, граждане не могли владеть драгоценными металлами. Но это не исключало чеканки монеты для по­вседневного обмена, который совершают ремесленники. Монетой можно платить наёмникам, иностранцам. Она нужна для внутреннего обращения. Для целей внешних сношений Платон предлагал использовать общеэллин­скую монету, которую государство выпускало для внешней торговли.

В государстве Платона запрещалось прибегать к ссу­дам под проценты, покупать товары в кредит. Пошлины за ввоз и вывоз товаров никто не платил. Не допускался ввоз товаров, в которых нет необходимости, и вывоз тех, кото­рые нужны государству. Продажа товаров строго регла­ментировалась по отдельным видам для каждого месяца. Закон устанавливал пределы колебаний цен. Нельзя на­значать две цены на товар в один день. Платон допускал существование мелкой торговли, но считал, что занимать­ся ею недостойно для свободнорождённых земледельцев. Крупная торговля с целью наживы им осуждалась, а ме­теки и иностранцы ставились под неослабный контроль государства. Строгие законы должны существовать в го­сударстве Платона для регулирования ремесла. Все зака­зы должны быть выполнены в срок и добротно, изделия реализованы по действительной стоимости, исключающей наживу для производителя.

Провозглашая государство верховным собственником земли, который распределяет наделы, обеспечивает кол­лективное потребление, регулирует товарно-денежные от­ношения, Платон отдавал дань натуральному хозяйству. Он провозглашал незыблемость частной собственности и писал: «Пусть никто по мере возможности не касается моего имущества и не нарушает моей собственности, даже самым незначительным образом, раз нет на то всякий раз моего особого разрешения. И я буду точно так же отно­ситься к чужой собственности, пока я в здравом уме» ". Он хотел устранить злоупотребления частной собственностью, но не задавался целью её уничтожения, как показывает второй проект идеального государства.

Требуя установления единства в обществе, полного единомыслия его членов и воспитания граждан в духе подчинения государству, Платон отнюдь не являлся тео­ретиком социализма или коммунизма. Буржуазная леген­да о нем как родоначальнике коммунизма явно фальшива.

4. Экономические взгляды Аристотеля

Наиболее глубоким исследователем эконо­мических проблем Древней Греции был Аристотель (384-322 до н.э.). Его по праву считают величайшим мыслителем древности, который, несмотря на ограниченность мировоззрения, в силу логики научных исследований пришёл к необходимости изучения экономической стороны жизни общества. Маркс и Ленин дали непревзойдённые образцы научного анализа фило­софских и экономических взглядов Аристотеля. В. И. Ле­нин, показав колебания древнего мыслителя между мате­риализмом и идеализмом, отметил его поиски научных ис­тин, первую постановку вопросов огромного значения и попытку дать ответы на них.

Аристотель был учеником Платона, являясь в течение 20 лет (367—347 до н. э.) участником платоновской Ака­демии. В 343 г. был приглашён македонским царём Филип­пом в качестве воспитателя его сына — будущего вели­кого полководца древности Александра Македонского. Вернувшись в 335 г. в Афины, Аристотель основал свою школу (Ликей). Труды Аристотеля весьма обширны и ка­саются различных отраслей знаний: философии, логики, этики, физики, биологии и др. Его основные социально-политические сочинения — «Политика» и «Афинская полития».

Аристотель был одним из первых мыслителей, пытав­шихся исследовать экономические законы в современной ему Греции. Не случайно Маркс видел в нем экономиста-теоретика рабовладельческого общества.

Формирование экономических взглядов Аристотеля происходило в период дальнейшего углубления кризиса полисной организации и обострения противоречий рабовладельческого строя. В этих взглядах обнаружилось стремление найти средства для сохранения и укрепления экономики и общественного строя полисов. Ключ к укреп­лению классовых позиции рабовладельцев Аристотель ви­дел прежде всего в усилении экономической и полити­ческой роли среднего рабовладельца.

Аристотель разрабатывал «науку рабства», не отказы­ваясь при этом приводить в обоснование этой науки со­физмы. Он давал экономическую характеристику рабства, полагая, что ни производство, ни жизнь не могут обойтись без рабов. Орудия не могут сами работать, их должны приводить в движение рабы как особый вид говорящих орудий. Рабы — орудия, занимающие первое место среди всех других. Собственность включает в себя рабов как объект первой необходимости; они предназначены судьбой и своей природой удовлетворять потребности господина, тратить силы на «активную деятельность». Рабы пред­ставляют лишь одушевлённую и отдельную часть тела господина, которая обслуживает его. Орудия, инструмен­ты в собственном смысле слова в отличие от одушевлён­ных орудий — рабов выполняют другого рода работу — создают материальные блага, предметы пользования в хо­де «продуктивной деятельности». Итак, по Аристотелю, «есть два рода деятельности», отличающиеся друг от дру­га: потребление (активная деятельность), требующее предметов первой необходимости (средств существова­ния), и труд рабов, производство (продуктивная деятель­ность).

Жизнь, представляющая, по Аристотелю, стремление к благу, не может проходить без рабов. Поэтому рабство существует в силу экономической необходимости. Рабы способны воспринимать указания господина, но не спо­собны руководить хозяйственной жизнью. Господство и подчинение — это «общий закон природы», необходи­мый для «взаимного самосохранения». В производстве, где имеют место «продуктивная деятельность» и физи­ческий труд, человек (ремесленник) становится рабом да­же в том случае, если он юридически свободен. Обучать людей физическому труду — значит уподоблять их рабам. Свободные потому и признаются свободными, что они не знают физического труда. Поэтому у Аристотеля разделе­ние на рабов и свободных объявляется вполне естест­венным.

Эти положения Аристотеля непосредственно отразили экономическую закономерность в развитии общества на той его стадии, когда рабство было основой производства. Назначение гражданина состоит, по мнению Аристотеля, в том, чтобы развивать свой интеллект, быть свободным от физического труда, принимать активное участие в госу­дарственной жизни. Вся тяжёлая физическая работа дол­жна выполняться рабами.

Основу богатства и главный источник его увеличения составляли рабы. Аристотель назвал рабов «первым пред­метом владения». Поэтому, прежде всего, надлежит забо­титься о приобретении хороших рабов путём войны.

В Греции в IV в. до н. э. наблюдалось обострение про­тиворечий рабовладельческого строя. Однако Аристотель не видел отрицательного влияния рабовладельческих от­ношений на развитие производительных сил. Более того, им разделялось общее предубеждение о недопустимости для свободных граждан, в том числе учёных, посвящать себя делу усовершенствования орудий производства, тех­ники, сочетания «чистой науки» с «низменной» практикой. Это означало бы низведение свободных до положения ра­бов, ремесленников.

Внеэкономическое принуждение, являясь атрибутом рабовладельческих производственных отношений, помимо насилия, включало целую систему норм, законов, прав, традиций, обычаев. Аристотель, как и другие мыслители и государственные деятели того времени, всячески оправ­дывал систему внеэкономического принуждения, разраба­тывая проблему контроля за трудом рабов. При всем своём пренебрежении к труду Аристотель пытался дать развёрнутое оправдание методов рабовладельческой экс­плуатации. Полемизируя с противниками рабства, отри­цавшими его тезис о том, что природа одних обрекла на по­ложение рабов, а другим предоставила роль господ, Аристотель только углублял свою антиисторическую точку зрения. В этом состояла классовая ограниченность взгля­дов Аристотеля на рабство, предопределившая ряд оши­бок в его экономическом анализе.

Раб - имущество, приносящее доход. Все производи­мое рабом рассматривалось как приращение имущества. Рабство стирало грани между человеком и вещью, накла­дывало печать несвободы на труд. Это было подчёркнуто Аристотелем. Поскольку раб был собственностью рабо­владельца, сам труд раба представлялся целиком как труд на рабовладельца. Фактически же труд раба распадался на необходимый и прибавочный. Аристотель не в состоя­нии был, однако, прийти к такому выводу.

Аристотель не разделял точки зрения купеческих ростовщических элементов, выступавших за превращение рабовладельческого хозяйства в источник неограниченно­го обогащения. Он был против того, чтобы перейти от хо­зяйства, рассчитанного на производство продуктов, к хо­зяйству, рассчитанному на безудержное обогащение.

Исследуя способы использования благ, Аристотель от­крывает в них по существу две стороны товара: потреби­тельную стоимость и меновую стоимость, назвав первую использованием вещи в соответствии с её назначением а вторую — использованием вещи в не присущем ей иа'-значении. Использование блага как потребительной сто­имости было охарактеризовано Аристотелем как «естест­венное»; использование же блага в виде меновой сто­имости — как «неестественное». Это свидетельствует о том, что Аристотель вступил на плодотворный путь ис­следования явлений товарного обмена. Для продавца по­требительная стоимость товара сводится к его меновой стоимости.

Нужда, т. е. экономическая необходимость, «связывает людей в одно» и приводит к обмену, в основе которого ле­жит факт общественного разделения труда. Он подчёрки­вал исторический момент в понятии блага, придя к выво­ду, что люди образуют его в соответствии со своей жиз­нью. В связи с общественным разделением труда и исто­ричностью блага Аристотель трактует и причины образо­вания блага. Материальные блага, или потребительные стоимости, возникают, по Аристотелю, под воздействием разных причин. Так, для создания статуи требуется медь и ваятельное искусство, т. е. труд в его определённой фор­ме. Разделение труда оказывается непреложным законом жизни людей. Оно есть лишь особая форма выражения общественных потребностей и служит средством их реа­лизации.

Аристотель исследовал исторический процесс зарож­дения и развития меновой торговли, превращения её в крупную торговлю, целью которой стала нажива. Ему была ясна экономическая необходимость обмена и тор­говли. Они оказывались силой, способствующей образо­ванию государства. Очевидно, Аристотель признавал, что товарное обращение предназначено обслуживать рабо­владельческий полис, государство. Впоследствии мелкая торговля закономерно, «вполне логически» привела к воз­никновению крупной торговли, к «искусству наживать со­стояние», к получению наибольшей прибыли.

Аристотель с большим упорством стремился понять законы обмена. Он доказывал, что постепенно обмен при­вёл к появлению таких предметов, которые сами по себе представляли ценность как определённые слитки взве­шенного металла и стали обслуживать обмен. Он по су­ществу констатировал здесь зарождение функции денег как средства обращения. Ему было ясно, что возникнове­ние денег не есть нечто случайное. Он писал: «В силу не­обходимости, обусловленной меновой торговлей, возникли деньги». Стало быть, Аристотель довольно отчётливо вы­делял товарную природу денег и их «естественное» проис­хождение. Это дало Марксу основание сделать вывод о том, что Аристотель был первым исследователем формы стоимости.

Аристотель ставил перед экономической наукой задачу открыть сущность соизмеримости обмениваемых благ. Не­сомненно, что здесь мы имеем материальную трактовку Аристотелем проблемы происхождения денег. Но она не доведена до конца. Он сомневается в том, что деньги, мо­нета — это воплощённое в вещи выражение товарной сто­имости, «ибо она по природе не таковая». Тот факт, что монетную систему можно изменять, что деньги в качестве средства обращения легко поддаются взаимообмену,— о чем Аристотель хорошо знал из истории денежного об­ращения Афин и других государств — привёл его к выво­ду, что «деньги — простой знак», «вещь вполне условная». Это свидетельствует о том, что Аристотель принимал яв­ление за сущность, отдал дань идеалистическому взгляду на природу денег, колебался между научной и ошибочной трактовкой их сущности. За эту ошибочную трактовку де­нег Аристотелем много позднее ухватились представители субъективного направления в буржуазной политической экономии, даже пытаясь объявить Аристотеля основопо­ложником субъективной школы в политической экономии.

Если товары и деньги соизмеряются друг с другом, это значит, что они имеют нечто общее между собой. То же относится к товарам как таковым. Аристотель знал, что из товарных отношений возникли деньги, появилось денеж­ное выражение стоимости товара — его цена. Для Аристотеля «стоимость» и «достоинство»— категории тождественные, они измеряются деньгами. Стало быть, деньгам присуща функция меры стоимости. Но о сто­имости как о категории товарного хозяйства, о её суб­станции Аристотель не имел понятия. Он начал исследование форм стоимости, но не дошёл до исследования суб­станции стоимости.

Обмен, по Аристотелю, есть особая форма «уравниваю­щей справедливости», где проявляется принцип равенст­ва, эквивалентности. К. Маркс цитирует Аристотеля в «Капитале»: «Обмен... не может иметь места без равен­ства, а равенство без соизмеримости». Но здесь, как отме­чает К. Маркс, он останавливается в затруднении и пре­кращает дальнейший анализ формы стоимости. «Однако в действительности невозможно... чтобы столь разнород­ные вещи были соизмеримы», т. е. качественно равны. Та­кое приравнивание может быть лишь чем-то чуждым истинной природе вещей, следовательно лишь «искус­ственным приёмом для удовлетворения практической по­требности». Дальнейший анализ товара стал для него невозможен ввиду отсутствия понятия стоимости.

Устанавливая факт постепенного перехода от случай­ного, единичного обмена к массовому, постоянному, стре­мясь открыть закон, управляющий обменом товаров, Аристотель поднимался от явлений к сущности, от еди­ничного к общему, разрабатывал экономические катего­рии (понятия) товарного производства.

Аристотель не мог открыть субстанции стоимости не потому, что тогда она не существовала, а потому, что общественные условия рабовладельческого строя исклю­чали возможность формирования такой абстракции. «Но того факта,— подчёркивал К. Маркс,— что в форме то­варных стоимостей все виды труда выражаются как оди­наковый и, следовательно, равнозначный человеческий труд,— этого факта Аристотель не мог вычитать из самой формы стоимости, так как греческое общество покоилось на рабском труде и потому имело своим естественным ба­зисом неравенство людей и их рабочих сил». Вот почему в работах Аристотеля не была выявлена связь между тру­дом и стоимостью. При господстве натурального хозяйст­ва сами товарные отношения были далеки от своего пол­ного развития. Чтобы признать, что в обмене товаров про­является их общая основа — стоимость, а эту последнюю свести к общему, равному, одинаковому человеческому труду, для этого Аристотелю необходимо было согласить­ся с тем, что труд рабов, метеков и граждан ничем не от­личается один от другого и измеряется лишь его продол­жительностью. В рабовладельческом обществе не могла господствовать мысль о равенстве труда социально не­равных людей и возникнуть научное понятие стоимости.

Напротив, Аристотель был глубоко убеждён в бесполез­ности поисков равенства в труде. В то же время в составе издержек производства Аристотель придавал наибольшее значение труду. Буржуазные экономисты затушёвывают это очень важное для анализа взглядов Аристотеля поло­жение.

Аристотель считал, что товары сами по себе несоизме­римы, но становятся таковыми через посредство денег, поскольку это необходимо для практических потреб­ностей. По существу Аристотель правильно ставил про­блему денег как меры стоимости. Если товары соизмеря­ются деньгами, то они и по существу должны быть соиз­меримы. Однако, признав, что в отношениях товаров про­является равенство, Аристотель содействовал анализу общественной меры товарной стоимости.

Аристотель одобрительно относился к тому виду хо­зяйствования, который преследовал цель приобретения благ для дома и государства, назвав её «экономикой». Но деятельность торгово-ростовщического капитала, на­правленную на обогащение, он характеризовал как про­тивоестественную, назвав ее хрематистикой. К. Маркс в «Капитале» приводил следующие слова Аристотеля:

«Товарная торговля»... «по природе своей не принадлежит к хрематистике, так как здесь обмен распространяется лишь на предметы, необходимые для них самих» (покупа­телей и продавцов). Поэтому... первоначальной формой товарной торговли была меновая торговля, но с ее расши­рением необходимо возникают деньги. С изобретением де­нег меновая торговля неизбежно должна была развиться в... товарную торговлю, а эта последняя... превратилась в хрематистику, в искусство делать деньги... «Для нее об­ращение есть источник богатства... Вся она построена на деньгах, ибо деньги суть начало и конец этого рода обме­на... Поэтому-то и богатство, к которому стремится хрематистика, безгранично». Аристотель пытался выяснить природу этих явлений, определить их историческое место. На этом пути он первый смог установить различие между деньгами как простым средством обращения, и деньгами, ставшими капиталом. Он понимал, что экономика неза­метно, но необходимо переходит в хрематистику.

Аристотеля не могла удовлетворить формула «процент есть деньги от денег» или «порожденное подобно породив­шему», поскольку она указывает лишь на тождество фор­мы существования первоначального и вновь полученного денежного богатства, но не отвечает на вопрос об источнике процента. Из обмена не могут возникнуть новые деньги, поскольку он, по мнению Аристотеля, строится на принципах эквивалентности. Аристотель ясно видел, что процент есть прибыль, «выгода» за счёт должника, кото­рую присвоил ростовщик и тем обогатился, и это присвое­ние есть выражение позорной алчности, порочной ску­пости. Ростовщик присвоил процент несправедливо, ибо он его не создавал, а вынудил отдать себе. Он сделал деньги источником приобретения новых денег, встав на путь коренного извращения их природы. Недопустимо и недостойно гражданина превращать деньги в предмет собственности, накапливать их. Они предназначены толь­ко для обслуживания обращения. В торгово-ростовщическом капитале Аристотель видел силу, которая расша­тывает рабовладельческий полис и натуральное хозяйство, разлагает «средний класс», деморализует граждан. Тре­вога за судьбу рабовладельческого государства, боязнь обострения внутриполитических противоречий между бо­гатыми и бедными — вот что было основным мотивом критики Аристотелем представителей денежного бо­гатства.

В противоположность тем, кто требовал установления имущественного равенства внутри общины свободных, Аристотель выдвигал тезис, что распределение благ дол­жно строиться на принципах «справедливости», т. е. «по достоинству». Это значит, что имущественное неравенство должно сохраниться, но не допускается ни крайнего обо­гащения, ни обнищания. «Средний достаток из всех благ лучше всего». В принципе распределения «по достоинст­ву» сказывалось стремление идеологов античного мира закрепить сословные и классовые привилегии рабовла­дельцев.

Аристотель считал, что истинное богатство состоит из предметов первой необходимости в хозяйстве со средним достатком, что оно по природе не может быть бесконеч­ным, а должно ограничиваться определёнными рамками, достаточными для обеспечения «благой жизни». Хотя тор­говля возникла в силу необходимости и государство не может обойтись без неё, в то же время недопустимо, чтобы она господствовала. Деньги представляют одну из форм, но не абсолютную форму богатства, так как иногда они обесцениваются и не имеют тогда никакой пользы в жи­тейском обиходе.

Классики марксизма-ленинизма высоко оценивали на­учные исследования Аристотеля, в том числе по экономическим вопросам. К. Маркс отвергал тенденциозное ут­верждение Дюринга, будто древним грекам были доступ­ны только совершенно обыденные идеи. По мнению Маркса, «гений Аристотеля обнаруживается именно в том, что в выражении стоимости товаров он открывает отно­шение равенства. Лишь исторические границы общества, в котором он жил, помешали ему раскрыть, в чем же со­стоит «в действительности» это отношение равенства» 36.

В целом экономическая мысль Древней Греции была своеобразной и довольно зрелой. Она развивалась на пер­вых этапах под влиянием разложения общины и генезиса рабства, а затем в условиях усиления его противоречий в период расцвета и кризиса. Трактовка проблемы рабо­владения занимала центральное место. Речь шла о его ре­абилитации, определении методов эффективной эксплуа­тации рабов.

На экономическую мысль большое влияние оказывало развитие городов и связанный с этим рост ремесла и тор­говли. Мыслители Древней Греции понимали значение разделения труда. В период расцвета экономической мыс­ли ее представители пытались анализировать товарно-де­нежные отношения, условия обмена, деньги. Речь шла не только о советах, как вести хозяйство, но и о попытках те­оретического осмысления экономических процессов. Здесь прежде всего следует назвать Аристотеля, который, одна­ко, не смог подняться до анализа проблемы стоимости. У большинства древнегреческих авторов преобладал на­турально-хозяйственный подход к экономическим про­блемам.