Поэтому ты проклят… - сказала долго молчавшая карга, - Твое бессмертие – беда. Ты не живешь, а терпишь муки, но и другим жить не даешь.

Согласный с её мудрым вердиктом, рыцарь короля обмусолил в уме:

“ А ведь мать права, права полностью ”

Я отдам тело, обязательно… - хозяин не смог больше спорить, - Обещай мне, мать, что ты похоронишь парня, как подобает! Воздашь почести, нужные и ненужные, чтобы призрак твоего сына мог без беспокойства и лишних тревог пройти все божьи испытания для получения загробной идиллии, для обретения истинной вечности, нерушимой, нетленной… - и пошел доставать тело, завернутое в толстую ткань, намедни начавшее гнить, - Обещай, обещай, обещай!

Еще не приступив, он внове обратился к пришлянке:

- Безмерно восхищаюсь твоей выдержкой и силой воли! Ведь это так непросто – просить у убийцы родного о даянии! Я бы так не смог… - и позже, про себя:

“ Вот - лучшая из матерей, которых носил свет ”

Бабушка не обратила внимания на его слова, продолжая украдкой зачитывать мольбу, шмыгать носом, да тереть глаза кулаком…

Рыцари помогли Генриху развернуть ткань и положить вора на кованый стол.

Избавили от одежды, обработали и промыли. Кузнец лично проследил, чтобы на теле не осталось ни одной кровинки, ни одного красного участка. Когда работа была завершена, главарь рыцарской шайки подошел к старухе и… с признательным видом вынул из кармана растянутых штанов небольшой мешочек, развязал тесемки и высыпал его содержимое себе на ладонь.

На, смотри… - он сам встал на колени перед ней, - Это - то, что меня молодит, секрет моего долголетия! Прими, омолодись и ты! - и не чувствовал никакого позора, скорее, облегченность, - Найди мужчину, роди еще детей и ни за что, слышишь? Ни за что не позволяй им воровать! Ты должна жить, чтобы продолжать творить добро! Возьми, прошу!

- О, нет-нет, не возьму… - бабушка беспомощно закашлялась, было видно, она очень сильно простужена, - Свое я отжила, а больше мне не нужно! – и отклонила предложенный дар, - Бог бы не одобрил…

Фатум заспорил:

- Это да, несомненно. Но Бог одобрил распятие сына своего, и смерть твоего допустил! Такие вопросы решают люди, а не небеса!

Угрюмо насупившись, старуха пробурчала:

- Ты можешь заражать своим подношением-проклятьем десятки и сотни… - и в резком приступе удушья схватилась за сердце, - Но никто, никто не захочет так жить… - побледнела, - Потому что это не жизнь – её кожа потеряла тонус, утратила свой прежний цвет, - Жизнь – то, куда я сейчас направляюсь…

В итоге она умерла, отказавшись от милости, прямо в кузнице, прямо на скамье. Не шевелясь, Генрих еще доооолго удерживал на ладони ампулу с зеленым эликсиром, и сколько убийца не пытался сгладить свирепствующие в нем контры, все под хвост коту! Особенно его сердило, что кто-то разделил его давние страхи, это подтолкнуло на очередную безутешность и дало новый повод относиться к бессмертию, как к порче, как с глазу…

 

 

Синева ночи обязалась пройти где-то часа через два, перед наступлением утра, когда природа еще только “оживает”. Окутанный в шарф старых разногласий, Генрих просидел в бассейне столько, сколько не планировал. Воспоминания о первых десятилетиях проживания в Англии помаленьку таяли, но, впрочем, сохраняли свою кусающую едкость

со следами порой несносных колебаний. Бессмертный получал больное удовольствие от самоистязаний, чем, по сути, являлись эти “погружения”: минованное возвращалось, распуская бутоны уже забытых несвершений, и нагоняло хвостатую депрессию, тянущуюся дни, недели, месяца…

“ Я так устал – решив, что необходимо, во что бы то ни стало, заново научиться ложиться спать вовремя, Генрих осторожно вылез из имплювия. С него, как с гуся, стряхнулись капли, слетела вода… - Так устал… ”

 

 

Глава 3 Любовь, которая сводит с ума и занимает все сердце

 

…Как будто, пытаясь попасть в тон цветущей весны, утреннее небо засияло огоньками, окинуло окрестности замка и усмехнулось над всем, что покрывало и прятало. Черные вороны, посланцы зловещего Онколона, вскружились вокруг самой высокой из башен, и вились черным облачком почти полчаса, исходясь брюзгливым скверным карканьем!

 

Взяв в руки книжонку, Мэлори зазывающе раскинулась на шелковом диване и начала быстро листать, искать страницу, на которой остановилась в прошлый раз. По совету главной героини, она переспала с плохими мыслями и встала с совсем другим настроением. Заверченно-закрученная романтика, эквилибрирующая на грани хоррор-триллера, оказала красавице необходимую психологическую помощь и оградила от дальнейших неприятных разбирательств с отцом.

Но что окончательно привело её в отличное расположение духа, так это появление Ханка в зале с мечами и статуями. Мэлори не могла определить для себя, какая из возможностей обрадовала больше – удачно подвернувшийся шанс поблагодарить за вчерашнее или просто увидеть его еще раз.

 

- Ты, должно быть, в жуткой обиде на нашу семейку… - воин заметил присутствие красотки только тогда, когда та заговорила с ним, опустив книжку на колени, - То папаша мой тебя изрубил и выставил за дверь, то с Рахилем повздорил! Глядишь, так и до эмиграции недалеко…

Вытирая голову полотенцем (Ханк только что вышел из душа), защитник вспомнил все главные жесты и мановения, использующиеся при общении с женщинами:

- Да ну? Лучше расскажи-ка, что у вас там произошло, и почему тот тип чуть не убил тебя. Если бы я не вмешался, то…

- Да-да, в курсе, была бы уже мертвой! – не стала упрямствовать Мэлори, - Что ж, хоть на что-то ты и сгодился, а то раньше вообще не понимала, для чего тебя здесь держат…

 

- Так все-таки за что? А? – Ханк проявлял неподдельный интерес, так как будучи вовлеченным в их разборки, он считал, что вправе знать хотя бы четверть правды, - Вряд ли кто-то будет беспричинно нападать на даму, тем более с мечом…

Мэлори сказала так:

- Причины были! – и, сев поближе к своему спасителю, всецело отдалась разговору, - Я убила папину любовницу, и… поплатилась! Конечно, замечательно, что ты проходил мимо и подизменил исход, но то, что последовало после моего восстановления, было не намного лучше предмогильных звонов. Я услышала кое-что, во что отказываюсь верить…

Наемник вдруг подкинул годную идею, которая в последнее время помогала ему не киснуть:

- Поделись и станет легче. Это проверенный и наиболее действенный способ борьбы с

меланхолией...

 

- Ну, хорошо, напросился! - брюнетка отложила триллер, убрала волосы с лица слабой рукой, долго находившейся в одном положении, и отрешенно уставилась на потолок, - Ты знаешь, у меня все замечательно, ну, за исключением того, что моя мать была шлюхой и что от меня это скрывалось…

Усевшись в кресло напротив, Ханк раздумчиво поковырялся в правом ухе и сложил пальцы крестом. Его взгляд упирался прямо и менялся, подстраиваясь под нестабильное настроение собеседницы.

- Не самая ужасная новость, хотя… иногда и этого достаточно, чтобы впасть в разочарование – мутант, как безумный, искал удобный момент сползти с темы, - История моего рождения куда мрачнее и формат таких непринужденных посиделок не подходит для неё…

- Жалкое оправдание! – категорично вскликнула брюнетка, - Давай, выкладывай,

никакие отмазки не принимаются! На твой вопрос ответили, и ты изволь…

“ Какая же она… ” – спохватившись, Ханк прикусил язык, с которого едва не слетела мужланская язвительность, и пошел на поводу у красотки. Пальцы скрестились сильнее:

- Мы сейчас можем гадать, любила ли тебя твоя мама, что она чувствовала, покидая тебя… - а ноги сжались в каком-то безотчетном порыве, - Но у кого-то совсем не было

родителей, никогда-никогда…

И тут догадливая Мэлори сверкнула умишкой:

- У кого-то… это у тебя?

Ответ прозвучал сеемгновенно:

- Да! – мутант уже смирился с мыслью, что ему придется раскрываться каждому и каждой, разглашая поневоле все “тайны Мадридского двора”, - Естественные роды до сих пор единственный тщательно продуманный и спланированный природой процесс создания новой жизни. Мои же роды были неёстественными…

 

- Меня растили как убийцу, но потом, видимо, у ученых что-то пошло не по плану и… почувствовав себя взаперти, я стал думать, как мне выбраться, и, спустя несколько месяцев после рождения, смог сбежать.

Дочь Фатума вдруг вспомнила известный англицизм, означающий счастливую концовку сюжета:

- Это хэппи-энд?

- Нет – Ханк стиснул зубы, проглотил слюну, застрявшую в горле, заполнившую половину рта, - Это был не конец пути, а начало ада… - и прислонился спиной к спинке кресла, - Бесконечная тропа мести и смерти! Стремление к душеразрушающим исканиям, меня покорившим, не покидало даже в мирные часы… - затем откинул голову назад, подальше, и что-то тихо-тихо прошипел.

- А твоя способность заживлять раны, твой иммунитет… - жгучая потребность Мэлори докопаться до "корня вещей" постоянно росла, не сбавляя темпа, и рожала новые вопросы, - Это все заслуга тех, кто тебя создал?

- Если и заслуга, то очень-очень спорная. Я…

 

Внезапно их разговор прервался на незавершенной ноте: в зал вошло трое воинов, трое мастеров восточных боевых искусств! Красавица сказала Ханку:

- Ты иди с ними, а мы потом еще поговорим, обязательно! - и вернулась к чтению любимого романа, - Как-нибудь в другой раз…

Повернувшись к молчаливым обладателям сабель, воин без страха негромко скомандовал:

- Делайте, что велено. Ведите меня к нему – те послушно окружили мутанта, один пошел впереди, а еще двое сзади шли рядом, сопровождали…

 

 

Сегодня – понедельник. Эта неделя прошла в тренировках: Доктор Фатум научил Ханка военным искусствам, в которых маскировка имела величайшее значение, показал, что такое скрытность и владение гневом. И если первые два пункта (маскировка и скрытность) были мечнику знакомы по сибирским операциям, то вот с самоконтролем было не все так шибко гладко.

- Управление зверем, что живет внутри и пытается тобой завладеть, пожалуй, самая важная из дисциплин. И успешное выполнение данного нелегкого испытания приблизит на десять шагов к нашему братству! - местом проведения тренировок Генрих избрал подземелье и мигом запросил перечень пустующих помещений нулевого этажа замка.

Ханк ходил все и думал:

“ За что мне оказывают такую честь? ”

 

Впрочем, причина столь быстрого посвящения в “студенты” стала известна уже перед началом тренажа:

- Знаешь, почему мы здесь? Ты спас дочь нашего господина, которая, хоть и далеко не святая, очень дорога ему, мне и вообще всей организации! - коллега тренера, сморщенный белобородый старичок в тюбетейке, скорее всего, уроженец востока, взял на себя роль инструктора в категории дисциплины и рассказал новичку все, что должен был и чего не должен, - Мэлори - винтик в общей системе, но очень значимый винтик. Откуда, думаешь, у повелителя берутся моральные силы контролировать целую империю, существующую многие века за занавесом безвестности, да еще держать этот занавес? - по обеим сторонам от пожилого араба встали двое арабов помоложе. По возрасту эти Повелители Смерти, возможно, не обогнали Ханка, - Успех во многом измеряется наличием близких людей под рукой. И я тоже благодарю тебя за это…

Наемник раскошелился на несложное “спасибо” и, совершив громкий мощный выдох, протиснулся через все тормозящие сомнения, переместился в центр зала…

 

Генрих вышел к нему с мечом и палкой, спровоцировав приступ вожделения. Ученику смертельно хотелось забрать временно конфискованное оружие, свой неразлучный клинок, с которым его роднило море неразрывных общностей.

- Сейчас отдадите или…?

- Когда отберешь! - не перестал дразнить бессмертный, - Жизнь так устроена, что ничего вечно нашего, твоего или моего не существует! Отдать или присвоить можно все, для этого нужна либо сила, либо снисходительность, смотря чего ты хочешь…

 

Как всегда, в подземелье императорствовал холод. От мурашек присутствовавших там оберегала многолетняя (а кого-то и многовековая) закалка. Разумеется, никаких электросветильников не было, никаких ламп, никаких люстр… свет поддерживала пара-тройка факелов да три свечи в подсвечнике на круглом столе. К столь самобытной обстановке приходилось долго привыкать.

 

“ Попытаем удачу? ”- решив последовать мудрому совету наставника, Ханк атаковал, но в то же напряженное мгновение понял всю необдуманность этого смелого поступка: ментор проткнул его его же мечом, как и тогда!