Производящее произведение» — это одновременнои предмет, и процесс, и символ.

«Производящие произведения» производят серии связанных между собой произведений. Тем самым они не только связывают то, что было, с тем, что будет, но также задают в своем окружении вектор движения — «параметры порядка». Словами Мамардашвили, «Без них, если бы мы простоестественным образом смотрели на мир даже какими угодно проницательными и умными глазами, был бы хаос».

Чтобы подчеркнуть динамическую сторону таких образований, Мамардашвили вводит название opera operans. Это повторяет терминологию Баруха Спинозы. Спиноза назвал то, что производится само собой по природе вещей, natura naturans, а то, что производится из божественной природы, — natura naturata. Opera operans — это такие произведения, которые производят вектор и стимул направленной деятельности. Но это не значит, что они предопределяют результат самой деятельности. В процессе opera operans необходимость и свобода стоят «в ближайшем и интимнейшем родстве». Предсказать, какое произведение захватит критическую массу внимания и породит произведения своего ряда, невозможно.

Новый вызов по всей линии производящей деятельности сводится к необходимости производить «производящие произведения» вслепую. Для реального производителя это означает планирование работы в условиях не просто непредсказуемых, но таких, при которых нет никакого пред-данного верного решения. Есть многократное «запрашивание» решения методом проб и ошибок. Неопределенность — вот то обстоятельство, благодаря которому возникают конструирующие реальность петли обратного влияния.

►Реальность неотделима от процесса производства реальности,который, в свою очередь, имеет точкой опоры реальность.

Надо сказать, что современная физика одной из первых вышла на эту линию неопределенности в середине XX вена. Хайдеггер ясно понимал, что физическая наука не просто описывает, но устанавливает действительное, не столько применяет приборы для установления фактов о природе, сколько «в качестве чистой теории заставляет природу представлять себя как расчетно предсказуемую систему сил».

Это замечание имеет прямое отношение к квантовой механике. Вся физическая ситуация квантовых процессов такова, что неопределенность выбора квантовой частицы того или иного состояния описывается вероятностью. Так, электрон в атоме может выбрать то или иное состояние, ту или иную орбиту, когда он «решит» изменить свое текущее положение. Но это решение электрон принимает в зависимости от внешнего окружения.

Нильс Бор писал:

Урок, полученный в результате анализа измерений в квантовой теории, состоит в необходимости принимать во внимание всю экспериментальную установку. Любая интерпретация квантово-механического формализма подразумевает фиксацию внешних условий».

И вот тут-то становится различимым то, что не бросается в глаза, хотя и лежит на виду. Сфера сознания, расширяясь, захватила самого сознающего. Наблюдатель в момент наблюдения изменяет наблюдаемое. Современная научная мысль ощущает потребность описать влияние структуры эксперимента (пространственная орга­низация и последовательность операций) на структуру объекта исследований. Но все наши попытки сделать это упираются в «мягкую стену» неопределенности. Эксперимент отражает подстроившуюся под эксперимент реальность. В процессе эксперимента реальность маневрирует. Эффект реактивно изменяющейся, подлаживающей себя под эксперимент реальности выходит из тени. Этот эффект оказывается в центре внимания. Мы видим, как результат биржевых операций формируется ожиданиями биржевых игроков. Подобным образом результат физического эксперимента отражает ожидания экспериментатора, которые встроены в структуру и технику проведения эксперимента. Эффекты обратного влияния и петли обратных связей выходят на передний план осознанной деятельности. Символ предстает как некое элементарное связующее звено, в котором означаемое (фрагмент физической действительности) и означающее (фрагмент действительности сознания) связаны между собой устойчивой петлей обратного влияния.

Петли влияния между физической действительностью и действительностью сознания есть символические петли. Они сопутствуют сознанию. И так было всегда. Представление о мире порождает осознанное действие, в результате которого изменяется либо представление о мире, либо реальность.

Протагор изрек, а Секст Эмпирик зафиксировал его изречение: «Человек есть мера всех вещей, сущихчто они существуют, не сущихчто они не существуют».

Человек определяет сущее сам от себя и по себе, в том числе и себя. В интерпретации Декарта это звучит так: «Я мыслю, следовательно, я существую». На латыни: «Cogito ergo sum».

Ничто предвосхищает нечто, однако помысленное ничто есть что угодно, только не ничто. По Хайдеггеру («Ницше и пустота») Декарт видит реальность как «представленность представленного внутри представляющего себя представления».

Сам Декарт представляет реальность как беспрерывное свертывание себя в себе, на себя. Это свертывание Декарт иллюстрирует геометрически: вихрь, вложенный в вихрь — продолжение вихря. В «Началах философии» он пишет:

«Так, можно полагать, что Бог разделил всю материю, заключенную в пространстве, на огромное число мелких частей, движимых им не только каждая вокруг собственного средоточия, но и все вместе вокруг центра... Частицы образовали таким путем столько вихрей, сколько ныне существует в мире светил. Впредь я буду употреблять слово “вихрь” для обозначения всей материи, вращающейся таким образом вокруг каждого из подобных центров».

Универсум стал каскадом водоворотов. Наблюдая турбулентное вихрение потоков воды, Льюис Ричардсон замечал подобие на разных масштабах: «В больших круговоротах — малые, рождающие скорость, а в малых — меньшие и меньшие, рождающие вязкость».

Вихрь, вложенный в вихрь — продолжение вихря: а)рисунок из трактата Рене Декарта «Начала философии»; б)картина Виктора Вазарели «Вега».

 

Вихревая модель возникает в самых разных представлениях о реальности и становится распространенным архетипом. Так, Тейяр де Шарден в «Феномене человека» пишет: «[Весь мир] перед нами как бы в состоянии органического свертывания [s’enroule] к самому себе, перехода от очень простых телки чрезвычайно сложным (enroulement de complexite])».

Если весь мир непрерывно свертывается, то уж, во всяком случае), должны быть и оси, относительно которых все вертится. Эти оси не участвуют в мирском вихрении. Они не материальны. Но они реальны. Они — фрагменты символической структуры реальности, в которой каждый фрагмент есть опознавательный знак. Уильям Шекспир интуитивно ощущал, что время имеет вещественную плотность. В «Гамлете» он пишет:

The time is out of joint — Ocursed spite,

That ever I was born to set it right!

Среди многих переводов я не нашел достаточно точного, сохраняющего материальность времени. Я бы отдал предпочтение переводам Бориса Пастернака и Михаила Лозинского. Но и в них нет вещественной плоти времени, которую можно выразить так:

С петель слетело время — Как тут быть,

Ведь я рожден его восстановить!

Первая мысль: время вещественно настольно, что оно может сорваться с петель. Вторая мысль: время может потерять ось своего вращения. Что же такое время и что такое ось времени? Физики поставили время в один ряд с длиной, шириной и высотой. Наш опыт противится такому ряду. Просто потому, что я легко хожу направо и налево. Но ходить взад и вперед по времени так просто мне не удается. Время не существует вне действующего физического процесса. Процессы «временятся» по-разному. Между ходом процессов возникают петли синхронизации. Если петли обратных связей возникают как результат рефлексии между элементами вещества, то петли синхронизации возникают как результат рефлексии между процессами. Когда процессы «временятся» синхронно и согласованно, их времена как бы сливаются в одно символическое время. Символическое время фиксируют структуры сознания. И в этом ракурсе ось времени — это некоторая символическая структура, которая определяет организацию процессов и вещества. Все так, как предчувствовал Шекспир!

 

СИМВОЛ - ОПОЗНАВАТЕЛЬНЫЙ ЗНАК

 

В своей рациональной ипостаси символ есть пароль. Греческое словоsymballein означает «бросать вместе»: две части единого целого как бы разлетаются в разные стороны, но остаются частями единою целого. В Древней Греции symbolon — опознавательный знак. Монету или кусок кости — пароль, знак, символ — разламывали и передавали незнакомым людям, чтобы они, встретившись, могли распознать друг друга, чтобы отличать своих от чужих. Опознавательные предметы различить могут те, кто их назначал, а другие их даже не увидят.

Издавна символ служил для того, чтобы отличать людей своего племени от всех прочих. Один из племенных символов дошел до нас под названием «тотем» (на наречии североамериканских индейцев "его род»). Тотем — это зверь-родственник. Он же — магический защитник человека. Человек носил при себе оберег — фигурку или изображение своего зверя или птицы. Вот наиболее распространенные типы зверей и птиц, используемые в племенной символике:

лев — символ власти, силы, храбрости, отваги, великодушия;

бык — символ плодородия, труда и терпения, а также скотоводства;

конь — храбрость льва, зрение орла, сила быка, быстрота оленя и ловкость птицы;

собака — символ преданности и повиновения;

кошка — символ независимости;

овца (ягненок) — символ кротости;

лань — символ робости;

волк — символ злости, прожорливости и алчности;

медведь — символ предусмотрительности и силы;

олень — символ воина, перед которым бежит неприятель; кабан (вепрь) — символ мужества;

слон — символ долгой памяти;

орел — символ власти и господства, великодушия и прозорливости;

павлин— символ тщеславия;

пеликан — символ родительской любви;

ворон — символ долголетия;