Характеристики поведения группового психотерапевта

Представим основные характеристики поведения группового психотерапевта. Учитывая результаты клинических и экспериментальных исследований, а также опираясь на собственный опыт, можно ска­зать, что манера поведения психотерапевта может существенно влиять на лечебный эффект. Анализ поведения психотерапевта с учетом этих характерис­тик нагляден, поскольку облегчает обнаружение различий, вытекающих из степени интенсивности проявления рассматриваемой черты. Мы полагаем, что в своей практической деятельности, независимо от вербальных деклараций, групповые психотера­певты чаще более умеренны и эклектичны, чем ортодоксальны, это означает, что если их оценивать по манере поведения, то они займут место на серединных отрезках континуума каждой харак­теристики.

Можно выделить более прагматические, целевые аспекты поведения группового психотерапевта, которые проявляются в его вербальной активности, а также более экспрессивные, связанные с его лич­ностью как переживающего и самовыражающегося субъекта [Pope В., 1977]. Первым свойственны следующие характеристики: директивность — не-директивность, определенность — неопределенность высказывания, а также степень активности; вторым — «анонимность» — «самораскрытие», а также выра­жение положительных или отрицательных отноше­ний.

Директивность — недирективность

Директивность группового психотерапевта опре­деляется степенью его активности и инициативности

6* 163

в ведении группы. Другими словами, речь идет о том, в какой степени его активность стимулирует восприя­тие, мышление и эмоции членов группы или являет­ся в этом плане чем-то внешним, продиктованным им самим. Директивный психотерапевт контролирует (планирует) ход занятий, самостоятельно устанав­ливает нормы функционирования группы и приводит их в исполнение, дает советы и указания, осуществ­ляет интерпретации. Недирективный психотерапевт предоставляет участникам группы свободу выбора тем и направлений дискуссии, не начинает действий и не ускоряет их, не навязывает исполнения норм — он использует главным образом технику отражения и кларификации.

Директивность — черта поведения, которая в анализе позиций и терапевтических предпочтений в общем оценивается невысоко, особенно психологами [McNair M. et al., 1964; Spilken A. et al., 1969; Wysokinska Т., Matuszewski A., 1973]. В контексте исследований директивность представляется особен­но подверженной фактору социального одобрения, т. е. между фактическим поведением психотерапев­тов и их оценкой директивности следует ожидать не­совпадения: в действительности мы более директивны, чем хотелось бы.

Тенденция к негативной оценке директивного поведения в профессиональной среде связана, в частности, с убеждением, что подобный стиль может замедлить достижение группой самостоятельности, что является одним из основных условий ее правиль­ного и успешного функционирования. В практике можно обнаружить разнообразные способы, ограж­дающие группу от чрезмерного или преждевремен­ного вмешательства психотерапевта. Например, анали­тики пассивно ждут спонтанного развития отноше­ний в группе; последователи школы С. Rogers создают благоприятный, акцептирующий климат, располагающий к самоэксплорации больных; специа­листы по гештальт-терапии постоянно побуждают больного к сознательному выбору и решению, пред­лагая ему определенное действие или участие в те­рапевтическом упражнении. Определенность — неопределенность

В данном разделе мы обсудим, в каком случае вербальная активность психотерапевта является носи-

телем полной, однозначной информации для участни­ков группы, а когда только обозначает какую-то проблему или вопрос и побуждает к их развитию и разрешению. Н. L. Lennard и A. Bernstein (1960) рассматривают обсуждаемую особенность поведения психотерапевта в свете теории информации, с точки зрения информативности содержания его высказыва­ний. Низкая информативность (неопределенность) высказывания должна побуждать больного к повы­шенной активности, высокая информативность (специ­фичность) должна вызывать уменьшение активности.

Отмечается также, что специфичность высказыва­ний психотерапевта, представляющих психологическую угрозу для больного, вызывает возрастание защитных реакций. Наоборот, неопределенность высказывания психотерапевта в общем благоприятствует проявлению в высказываниях пациента богатого психопатологи­ческого материала: неконтролируемых и иррациональ­ных мыслей и эмоций, важных с диагностической и терапевтической точек зрения.

В соответствии с результатами многих исследова­ний [Pope В., 1977] неоднозначность передаваемых психотерапевтом вербальных сигналов, если говорить об их информационно-коммуникативной функции, вызывает у больных чувство неуверенности и повы­шение активности. В частности, здесь может играть роль специфика отношений психотерапевт — больной, психотерапевт — группа. Неопределенность раздражи­телей, исходящих от значимого лица, ведет к повыше­нию активности с целью их дополнения, особенно если психотерапевт подчеркивает значение самостоятель­ных поисков и собственной инициативы. Определенную роль также может играть «эффект Зейгарник».

Переменную «однозначность — неоднозначность» вербального поведения психотерапевта можно было бы также назвать переменной открытого предоставления готовой информации в противоположность побужде­нию к самостоятельному поиску решения. Примером однозначного (и директивного) поведения может слу­жить поведение психотерапевта «бихевиориста», ко­торый составляет для больного подробную программу определенного поведения; примером использования неоднозначных высказываний может служить поведе­ние психотерапевта с познавательной ориентацией.

Если отсутствие или низкий уровень информации в содержании высказывания психотерапевта превысит

допустимый порог, со стороны группы и отдельных ее участников можно ожидать агрессивного поведения и появления тенденции к уходу. Использование подобно­го типа явлений в терапевтических целях будет рас­смотрено для характеристики еще одной переменной.

Уровень активности

Уровень активности психотерапевта — черта, кото­рую трудно охарактеризовать точно, не соотнося ее с другими переменными его поведения. В. Pope (1961) считает целесообразным одновременно учитывать та­кие факторы, как степень определенности высказы­вания, степень руководства группой и формулирования заключений. Было определено, что вместе с ростом уровня активности психотерапевта в диадной системе возрастает уровень руководства и формулирования выводов, но снижается неопределенность его выска­зываний.

Если речь идет о характеристике общего уровня активности психотерапевта, то наиболее приемлемым ее показателем оказалась сумма его высказываний за определенную единицу времени.

Экспрессивные аспекты терапевтического стиля В. Pope относит главным образом к аффективной сфере деятельности психотерапевта — они являются носите­лями эмоций, в то время как семантические и син­таксические аспекты — носителями значения. Об экс­прессивности психотерапевта можно говорить в общем значении и в более конкретном, если речь идет о выражении им определенных чувств. При исследова­нии этих двух особенностей используются как лингви­стические, так и паралингвистические слагаемые речи. Во втором случае принимаются во внимание такие показатели, как интонация, темп и различные наруше­ния речи. Все же представляется, что самовыражение психотерапевта может быть основано на проявлении как его эмоций, так и взглядов. Таким образом, речь шла бы о проявлении личного отношения к участни­кам группы и происходящим в ней событиям.

«Анонимность» — «самораскрытие»

Эта характеристика подтвердила свою первосте­пенную роль во многих исследованиях, основанных на факторном анализе [Sundland D., Barker E.,

1962; Wallach M., Strupp H., 1964, и др.]. На одном полюсе находятся психотерапевты, ориентирующиеся главным образом на классический психоанализ, основ­ное значение в процессе лечения они приписывают явлению «перенесения» и его анализу. Чтобы вызвать в группе или у одного лз участников явление «пере­несения», они ведут себя нейтрально в личностном плане, пассивно, являя собой как бы пустой экран, на который больные проецируют свои невротические отношения. Психотерапевты, находящиеся на противо­положном полюсе, открыто проявляют свои эмоции и суждения, а в крайних случаях говорят в группе о своих трудностях и проблемах. Подобное поведение они обосновывают стремлением лишить психотерапию таинственности, ее магической и мистической оболоч­ки, считая, что если психотерапевт предстает перед больными обычным человеком, т. е. чувствующим, ошибающимся, то психотерапевтический процесс в большей степени приобретает черты рациональности.