Торговый зал активного рынка фьючерсов представляет собой впечатляющее зрелище: множество трейдеров, перебивая друг друга, во все горло выкрикивают заявки на покупку и продажу. Новичку кажется невероятным, что весь этот институциализованный бедлам действительно работает, успешно выполняя торговые приказы. На фоне круговерти фьючерсного зала непоколебимым гигантом выделяется площадка казначейских облигаций, на которой торгуют примерно 500 трейдеров. Она настолько велика, что на одной ее стороне часто не знают, что происходит на другой.
В большинстве отзывов Том Болдуин характеризуется как единственный крупнейший частный трейдер площадки казначейских облигаций. По масштабам своих операций он стоит в одном ряду с ведущими институциональными игроками. Для него не редкость сделки по 2000 контрактов (пакеты казначейских облигаций совокупной номинальной стоимостью 200 миллионов долл.). В обычный день он может оперировать более чем 20 тысячами контрактов (эквивалентно номиналу казначейских облигаций в два миллиарда долл.). Болдуин начал торговать казначейскими облигациями всего-то шесть лет назад, а сейчас ему лишь немного за тридцать.
Появление Болдуина в биржевом сообществе можно назвать образцом того, что ведет, скорее, к финансовому краху, нежели к успеху. В 1982 году, уйдя с должности управляющего производством в фирме по упаковке мясопродуктов и не имея предварительного опыта торговли, он арендовал место на площадке Чикагской торговой палаты. Его торговый капитал составлял тогда всего 25000 долл. Из этой небольшой суммы ему приходилось ежемесячно выплачивать 2000 долл. за аренду и еще как минимум 1000 долл. уходило на жизнь. В довершение всего его жена в это время была беременна. Ясно, что осторожным Болдуина не назовешь. Склонность к риску — это один из ключевых элементов его успеха. С самого начала ему сопутствовала удача. Он стал миллионером еще на первом году торговли и далее уже никогда не оглядывался назад. И хотя он отказался обсуждать масштабы своих достижений, по самым скромным оценкам сейчас он располагает примерно 30 миллионами долларов. Реальная цифра может быть значительно больше.
Поскольку Болдуин является самым преуспевающим биржевым трейдером крупнейшего в мире рынка фьючерсов, я считал необходимым включить интервью с ним в свою книгу. Сам он, однако, не горел таким желанием. Дав в прошлом несколько интервью, теперь он, похоже, решил больше этого не делать. Без любезного вмешательства Брайена Гелбера, с которым они дружат, высоко ценя трейдерские способности друг друга, моя беседа с Болдуином могла бы и не состояться.
Гелбер предупредил меня, что Болдуин может быть и резким, и любезным, но лучше приготовиться к первому. Например, по словам Гелбера, на вопрос о том, как он начал торговать, Болдуин вполне может ответить: «Пришел в зал и начал торговать». Приблизительно так он мне и ответил.
В офис Болдуина я прибыл через несколько минут после окончания торговой сессии. Спустя пять минут появился и Болдуин. Поскольку он только что переехал в новое помещение и мебель еще не привезли, мы беседовали сидя на подоконнике.
Болдуин не был ни резок, ни любезен. Скорее, он держался отстраненно, и у меня было отчетливое ощущение, что стоит мне замешкаться со следующим вопросом — и Болдуин уйдет. Это было в день Святого Патрика (Светский и религиозный праздник, отмечаемый ежегодно 17 марта (или в следующий понедельник), в основном в Чикаго и Нью-Йорке. В Ирландии в соответствии с Актом 1903 г. является официальным выходным для банков.), и мои опасения всякий раз усиливались, когда очередной сотрудник, уходя с работы, напоминал Болдуину, что будет ждать его в ближайшем баре. Было заметно, что Тому не терпится присоединиться к ним. Я решил построить интервью на полной импровизации, задавая новый вопрос, как только он ответит на предыдущий. Его ответы почти всегда были очень лаконичны. Я чувствовал себя фотографом, наблюдающим за редкой птицей: одно неловкое движение — и она улетит. Конечно, я отдавал себе отчет в том, что в какой-то момент я не смогу немедленно придумать следующий вопрос в продолжение беседы. Что и случилось через сорок минут с начала интервью. В поисках подсказки я быстро просмотрел свои карточки, но, к сожалению, выбрал вопрос, на который он уже частично ответил. Несмотря на то что я постарался задать его под другим углом зрения, было слишком поздно. Все кончилось — Болдуин извинился и сказал, что ему пора.
Как вы впервые заинтересовались торговлей?
В аспирантуре я немного изучал товарные рынки. Я хотел торговать, но у меня не было средств на покупку места. В 1982 году я узнал, что торговое место на бирже можно арендовать, с этого и начал.
Вы всегда хотели торговать в качестве частного трейдера и никак иначе?
Да.
Как вы учились торговать?
По лоту за раз. У меня всегда имелось собственное мнение. Я весь день простаивал на площадке и вырабатывал свою точку зрения. Когда я оказывался прав, это стимулировало меня, даже если я не проводил сделок. Поэтому когда я торговал, то по опыту своего ежедневного шестичасового наблюдения за рынком знал, что почти наверняка окажусь прав. На моих глазах постоянно развертывались одни и те же сценарии.
Вы имеете в виду рыночные модели или конкретные действия трейдеров?
И то и другое. Рыночные модели неизменно повторялись, а игроки на рынке упорно делали одно и то же. Оставалось лишь воспользоваться этим.
Как прошли ваши первые месяцы? Вы с самого начала получали прибыль?
Думаю, что я никогда не был в минусе больше чем на 19 тиков. Значит, можно сказать, что я начал удачно.
Вы пришли на площадку без подготовки. Что спасло вас от ошибок?
Я много работал — ежедневно от открытия до закрытия, по шесть часов в день.
Но у вас совсем не было опыта, на который можно было бы опереться.
А он и не нужен. Для этой работы не требуется никакого образования. Чем ты умнее, тем тебе труднее. Чем больше знаешь, тем хуже для тебя.
Что при вашем торговом стиле — а это скальпирование — вы рассчитываете получить, открывая сделку?
Получить как можно больше. Бывало, что прибыль от сделки составляла целые пункты, а бывало — только 1 тик. Наперед никогда не знаешь. Надо наблюдать за рынком, чувствовать его и, если у тебя правильная позиция, просто следовать за ним.
Но в среднем чистый выход ваших сделок не превышает нескольких тиков?
Да, средняя прибыль для крупных позиций составляет около 4 тиков. Вероятно, длительность ваших сделок очень и очень мала? Я стараюсь сокращать длительность. Речь идет о минутах?
Да, или даже о секундах. Так просто меньше риска. Главная цель неизменна: сокращать риск.
По стилю вы всегда были скальпером?
Мой стиль эволюционировал от чистого скальпирования до комбинации скальпирования с позиционным спекулированием.
Какова на сегодня доля ваших позиционных сделок по отношению к скальперским?
Она невелика, много меньше 10 процентов.
Значит, вы и сегодня в основном придерживаетесь того же стиля торговли, с которого начинали?
Совершенно верно.
Вы пользуетесь какими-либо техническими данными?
Да, я использую графики.
Раз вы торгуете на коротких интервалах, то используете внутридневные графики?
Нет, столбиковые графики, охватывающие последние шесть месяцев.
Если по графикам вы сориентировались в бычьем направлении, то обязательно ли вы будете скальпировать на повышение?
Не обязательно. Я открою позицию согласно своей исходной оценке, но перестроюсь, как только меня что-то переубедит.
Вы сразу начали торговать с упором на графики. Сыграло ли это ключевую роль в вашем торговом успехе?
Да.
Бывали ли у вас периоды неудач или вы всегда торговали успешно?
Всегда успешно.
У вас не было проигрышных месяцев?
Были, один или два. Но не два подряд?
Нет, никогда.
Каков процент тех, кто остался на площадке после пяти лет торговли, по отношению к проигравшимся и ушедшим с рынка?
Осталось меньше 20 процентов. Но это приблизительная оценка, на самом деле их может быть еще меньше.
А каков процент тех, кому удалось заработать и сохранить минимум два миллиона долларов?
Один процент.
Иными словами, это совсем малая часть трейдеров.
Да, здесь все обстоит так же, как и в любом другом бизнесе. Сколько человек станут президентом «General Motors»?
Знаете ли вы, чем этот 1 процент отличается от остальных 99?
Знаю. Во-первых, это упорный труд. Настойчивость. Нужно любить свое дело. Кроме того, в нашем бизнесе нужно быть абсолютно равнодушным к деньгам. Нельзя торговать ради денег.
Вы имеете в виду, что сохраняете позицию, пока она вам нравится? То есть вас не посетит такая мысль: «На этой сделке я проигрываю 1 миллион долларов, а мог бы купить на него прекрасный дом». И вы не станете оценивать свою позицию в терминах реалий.
Вот именно. Хотя большинство поступает иначе.
Полагаю, это можно переформулировать и так: нужно обладать почти абсолютным бесстрашием.
Верно.
Характерно ли это для удачливых трейдеров: они менее опасливы, чем неудачники?
Да.
Сможете ли вы оценить новичка на площадке и сказать, добьется он успеха или нет?
Смогу.
Что подскажет вам, что это неудачник?
Самый главный признак неудачника — это недостаточное трудолюбие. Большинство новичков считают, что шансы выигрыша и проигрыша для любой сделки равны 50/50. О большем они и не помышляют. Они не собранны, не следят за факторами, которые влияют на рынок. Это видно по их глазам — перед ними словно стена.
Вы имеете в виду фундаментальные факторы?
Нет, я говорю о внимании к поведению других рынков, таких как индекс Доу-Джонса или золото. О наблюдении за трейдерами в зале.
А графические модели?
Я имею в виду и их тоже.
Другими словами, они недостаточно внимательны. Стоят на площадке, пытаясь там или сям ухватить какую-нибудь сделку, но не впитывают всего, что происходит вокруг них.
Верно. Кроме того, их затраты обычно слишком велики. Они не могут ждать достаточно долго для того, чтобы понять происходящее. Ведь здесь, как и в любой другой работе, «если долго мучиться — что-нибудь получится». Дело лишь в том, сколько позволить себе выстоять на площадке до совершения сделки.
Вы действительно так думаете?
Ну, средний человек может и не стать трейдером-миллионером, но если потрется здесь лет пять, то он непременно поймет, что к чему. Никакую работу не начать без того, чтобы первые шесть месяцев чувствовать себя неуверенно.
Вам это удалось.
Да, но я начинал однолотовым трейдером. И я действительно не чувствовал себя уверенно в этом бизнесе, потому что был обязан зарабатывать деньги. У меня было только 25000 долл.
Когда вы поверили, что добьетесь успеха?
Интересный вопрос. В этом бизнесе нельзя быть по-настоящему уверенным, ибо в любой момент можно очень быстро все спустить. Я торгую по принципу: «Мечом живущий от меча и погибнет».
Всегда есть вероятность налететь в крупной позиции на зубец рынка, идущего против тебя на ценовом пределе. С другой стороны, я не сомневаюсь, что смогу войти в любой рынок в мире и заработать.
Как часто у вас бывают проигрышные дни?
Один проигрышный день из десяти.
Менялось ли это соотношение со временем?
Оно сохраняется в течение длительного времени.
Что, на ваш взгляд, рядовые трейдеры-непрофессионалы делают неверно?
Они слишком много торгуют. Они недостаточно избирательны в своих сделках. Замечая движение рынка, они хотят немедленно включиться в торговлю. В итоге получается, что они скорее навязывают сделки рынку, вместо того чтобы терпеливо ждать его благосклонности. Терпение — это важное качество, которого многим недостает.
Надо ждать подходящей сделки?
Верно. Бьюсь об заклад, что большинство трейдеров, вероятно, выходят на прибыльный уровень после первых пяти сделок. Эта прибыль кажется им даровой. Но потом они забывают, что заработали на первых сделках, потому что долго ждали, прежде чем сказать себе: «Пора покупать, ведь мы столько раз видели такое же поведение рынка». И оказались правы. А потом они вдруг принимаются проводить сделки ежедневно.
Дальше они проигрывают на нескольких сделках и неизбежно сталкиваются с вопросом, как воспринимать потери. Они начали с прибыли, но, не успев и глазом моргнуть, оказались при своих.
Теперь они медлят, раздумывая, когда бы выйти из рынка. Но рынок не медлит и с каждой минутой уходит все дальше. Теперь они уже проигрывают и понимают, что, продав немедленно, потеряют 1000 долл. Им не хочется расставаться с 1000 долл., ведь на основной работе они получают по 500 долл. в неделю. И они вдруг начинают задумываться о деньгах.
Начнешь думать о деньгах — и тебе конец?
Да, с непрофессионалами обычно так и происходит. Как вы лично поступаете с потерями? Выхожу из сделки. Быстро?
Если могу. Моя сила — в большом терпении, и я жду. Считая сделку проигрышной, я жду оптимального, с моей точки зрения, момента для соскока. Пытаюсь закрыться и разворачиваю позицию.
Значит, если вы почувствуете, что сделка вам больше не нравится, то не станете выходить из нее, не дождавшись подходящего момента?
Верно, но я выйду из сделки.
Предположим, что вы проделываете это на рынке, который превратился в улицу с односторонним движением. В какой момент вам просто придется признать свое поражение?
Это зависит от того, насколько рынок продвинулся против моей позиции. Если далеко, то в какой-то момент придется просто сдаться. Такие дни случаются, возможно, три или четыре раза в год, и приходится просто сворачивать позиции.
Но обычно вы чувствуете, когда пора действовать?
Да, поскольку так уже бывало раньше.
Однако если сделка еще не очень убыточна, то обычно лучше дождаться, когда рынок немного продвинется в вашем направлении, и попытаться продать на подъеме или купить на спаде, чем просто все слить в спешке и без разбора. Правильно?
Да.
Можно ли отнести это к существенным элементам вашего торгового стиля?
Да. Нельзя сдаваться сразу. Многие трейдеры, имея проигрышную позицию, спешат закрыть ее только потому, что они так воспитаны. Прекрасно, такие трейдеры всегда найдутся рядом с вами. Но имей они хоть немного терпения, то сказали бы себе: «Да, это проигрышная сделка, но, может быть, вместо того чтобы немедленно выходить по 7-ми, я еще минуту попотею и смогу продать по 10-ти».
Но, может быть, они закрывают позиции просто потому, что хотят прекратить свои страдания?
Потерпи они еще немного, и им было бы лучше. Не так ли?
Верно. Они слишком быстро сдаются. Чаще всего, если вы не сдаетесь, то сможете превратить «пятимиллиардные» потери в «двухмиллиардные».
Масштаб ваших операций явно резко вырос по сравнению с тем, как вы начинали. Усложнило ли это торговлю?
Да, приходится приспосабливаться: менять приемы покупки и продажи, так как рынок непрерывно чуть-чуть меняется.
Какие изменения вы заметили на рынке облигаций со времени своего прихода?
Пожалуй, можно торговать масштабнее. Теперь обычно можно открывать по паре сотен на тик. И это не слишком двигает рынок.
А как насчет тысячи лотов?
Это зависит от текущей ликвидности. Во многих случаях выйти удается. Просто поразительно, насколько высокой оказывается ликвидность рынка, когда вы хотите выйти из него.
Если нужно сбросить тысячу, то насколько, в среднем, это сдвинет рынок?
В зависимости от времени дня и ликвидности — может быть, на 1 или 2 тика. Так мало? Да, немного.
Но, может быть, размер позиции — это вообще не затруднение при такой хорошей ликвидности?
Нет, стало труднее. Обычно, когда открываешь крупную позицию, об этом узнают все в зале, ибо сами это видят. По крайней мере они в этом уверены. Все вокруг складывают руки и ждут, когда вы, по их мнению, ошибетесь. Для трейдера естественно быть скептиком.
Я почти уверен, что из-за вашей прекрасной репутации они чаще всего пристроятся за вами.
Часто так и случается, но из-за этого становится труднее входить в рынок и выходить из него. Когда начинаешь предлагать, то все вокруг начинают делать то же самое.
Как вы выходите из таких положений?
Нужно дождаться подходящего момента. Приходится ждать, пока не появится крупный встречный приказ, и воспользоваться этим.
Не напоминает ли это шахматную игру, когда, покупая, вы хотите уверить площадку, будто бы продаете?
Да, иногда. Но обычно, поступая подобным образом, нельзя торговать по крупному.
Значит, собираясь ликвидировать свою длинную позицию, вы часто просто ждете предложения о покупке?
Именно так.
Что вам дают графики?
Ключевые точки, такие как недельные максимумы и минимумы, средние точки коррекций и области консолидации.
Вы используете графики для краткосрочной торговли или для долгосрочного анализа рынка?
Для краткосрочной торговли. Насколько краткосрочной?
Чем короче, тем лучше. Чем быстрее снимаешь прибыль, тем меньше риск.
Я заметил, что облигации часто на несколько тиков уходят за одно- или двухнедельные экстремумы, а затем возвращаются назад. Такое движение цены почти всегда обманывает трейдеров, играющих на прорывах. Действительно ли это свойственно рынку облигаций?
Да. Так было всегда.
Используете ли вы фундаментальные факторы?
Всегда, когда выходят важные фундаментальные данные, я использую их.
Вы используете фундаментальные данные опосредованно, наблюдая за реакцией рынка на новую информацию. Не так ли?
Так. Но я также стараюсь первым сыграть на новых фундаментальных данных. Я наперед знаю, что предпринять в зависимости от того, каким будет тот или иной показатель, и поэтому обычно располагаю преимуществом первого.
Вы стараетесь опередить толпу и обычно выигрываете. Правильно?
Да.
Вы провели тысячи сделок. Какая из них вам особенно запомнилась?
Моя первая 100-лотовая сделка. Она стала вехой на моем пути. Это был своего рода скачок?
Обычно движутся от одного лота к пяти, десяти, двадцати и к пятидесяти лотам.
Значит, вы перешли от 50 лотов к 100. Вы помните эту сделку?
Да, риск значительно вырос. Торговля шла на уровне 64,25, и один брокер объявил, что купит 100 лотов по этой цене. Я ответил: «Продано». Он принял это за шутку и повторил: «Куплю 100», зная, что так крупно я еще никогда не торговал. Но я ответил: «Что ж, продам 100». После чего цена предложения мгновенно упала до 64,24.
Выходит, что своей первой 100-лотовой сделкой вы обязаны исключительно собственной смелости?
Почти. Но тогда я еще не был достаточно хорошим трейдером. И сразу же купил десять, потом еще десять. Я пытался купить по 23, а предложение упало до 22. Когда я вышел из рынка, в сделке уже участвовало 10 человек, поскольку я не знал, как закрыть 100 лотов.
Но ведь сделка вам удалась?
Да, весьма. Более того, все тут же узнали, что какой-то мелкий трейдер провернул 100-лотовую сделку. Поэтому после закрытия мне пришлось подняться в офис для объяснений с клиринговой фирмой.
Каким к тому времени был ваш торговый стаж?
Шесть месяцев.
Совсем немного. Боюсь, ваших накоплений явно не хватало для работы со 100 лотами?
Верно. У меня на тот момент было около 100000 долл., а возможно, и меньше. Даже 100 000 долларов не покрыли бы существенной части хода.
Да, они покрыли бы всего 1 пункт.[88]. В офисе я сказал: «Послушайте, я просто подумал, что эта сделка так хороша, что я вряд ли когда-то повторю такое».
Сколько прошло до вашей следующей 100-лотовой сделки?
Два дня.
Вы, наверное, просто не думали о риске?
Верно, если кто-то покупает 100 по 25 и мне это подходит, то я просто отвечаю: «Продано».
И ничто в вашем трейдерском подсознании не говорит вам о необходимости быть более острожным, чтобы выжить?
Это пришло позже.
Вы всегда контролируете ситуацию или иногда теряете контроль над ней?
Бывали дни, когда я утрачивал контроль. Это было что-то особенное?
Пару раз было. Как по-другому назвать те дни, когда теряешь по два миллиона долларов?
Это были дни одностороннего движения рынков?
Да, как на улице с односторонним движением. Будучи маркетмейкером, я торгую против тенденции.
Поэтому если рынок уходит в одну сторону на 50 тиков, то я могу гарантировать, что двигаюсь в неверном направлении, что в какой-то момент приведет к потерям.
Какой была ваша позиция по облигациям на минимуме октября 1987 года?
Длинной.
Когда вы начали играть на повышение?
Пятью пунктами выше минимума.
На целых пять пунктов! То есть при 81?
Да. В день, когда рынок упал ниже 77, моя длинная позиция составляла тысячи контрактов. У других трейдеров тоже были крупные длинные позиции.
В тот день был резкий разрыв вниз. Кто же продавал?
Продолжали продавать только коммерческие банки.
У вас были сомнения?
Были.
Вы не думали, что если рынок упадет до 76, то он может дойти и до 70?
Нет, на этом уровне следовало признать, что все уже закончилось. На каком основании?
На основании технического анализа и по опыту.
Видимо, это пример того, как вы терпеливо ждете случая для выхода даже тогда, когда начальная сделка оказывается неправильной?
Верно.
Вам не приходилось для чего-нибудь использовать торговые системы?
Нет, если бы они не врали, то их бы не было. Вы считаете торговые системы обманом?
Безусловно. Почему они существуют?
А как по-вашему?
Потому что люди не верят в собственные силы. Если бы у вас была действительно хорошая торговая система, то вы бы могли заработать миллионы и не стали продавать ее по 29,95 долл.
Какую роль в торговле играет везение?
Торговля похожа на любую другую работу. Везет тому, кто упорно работает, вкладывая в дело свои силы и время. Мне повезло, что моя первая 100-лотовая продажа оказалась удачной. Но почему мне повезло? Потому что я более полугода простоял на площадке, развивая и оттачивая чувство рынка.
Когда подвернулась благоприятная возможность, я не промедлил.
За везение приходится платить свою цену.
Верно.
Есть ли на площадке те, кто, не будучи хорошими трейдерами, вырвались вперед благодаря тому, что им посчастливилось провести пару крупных сделок в правильном направлении? Можно ли преуспевать только благодаря везению?
Нет, разве что совсем недолго. По моим прикидкам, если продержишься год, то будешь торговать и дальше, но это нелегко.
Есть ли такие трейдеры, с мнением которых вы считаетесь, уважая их работу?
Да, конечно. Они — мои индикаторы.
Значит, это входит в ваш торговый метод. Например, если хороший трейдер X играет на понижение и вы собираетесь продавать —...
То, значит, я прав. А если он покупает?
Тогда призадумаешься. Возможно, лучше вообще воздержаться от сделки.
Знаете ли вы трейдеров, которым не везет из-за чрезмерно непоколебимого самомнения?
Знаю.
Способствует ли успеху готовность отказаться от собственного мнения?
Конечно. Приходится адаптироваться к своему успеху. Когда вы зарабатываете кучу денег, вы вдруг начинаете чувствовать себя непогрешимым. Вы забываете о том, что своей правотой обязаны всем тем мелочам, которые вы отслеживали. Как только вы начинаете считать себя самым умным, то сразу же получаете по носу.
То есть безразлично, вашей была идея или нет. В расчет принимаются только победы и поражения.
А откуда взялась идея — не важно?
Верно.
Нужно ли хорошему трейдеру быть очень самоуверенным?
Вообще-то, лучшие трейдеры, наоборот, отличаются смиренностью. Чтобы быть лучшим, нужна самоуверенность, но только в смысле веры в себя. Нельзя позволять своему эго вмешиваться в проигрышную сделку, нужно смирить гордыню и закрыться.
Нет ли соблазна после такого успеха отказаться от дальнейшей игры — ведь дополнительные деньги уже ничего не значат — и перейти в наличность?
Мне такое никогда не приходило в голову. Разумеется, в самом начале мне были нужны деньги, чтобы содержать семью, но я никогда не ставил перед собой цель сколотить миллион долларов. Я считал, что было бы здорово заработать 100000.
Но этот этап уже давно пройден. Теперь у вас есть какие-то другие цели?
Нет.
Вы продолжаете работать, потому что это вам нравится?
Да. Надеюсь, что так будет и впредь.
Благодаря своим невероятным торговым достижениям Болдуин стал идеальным кандидатом на интервью в этой книге. Но я не ожидал, что его суждения будут иметь отношение ко мне или к другим трейдерам вне площадки. Разве может биржевой трейдер, измеряющий свой временной диапазон минутами и секундами, научить чему-либо трейдеров, которые сохраняют позиции неделями и месяцами?
К моему удивлению, это интервью вскрыло ряд глубоких общезначимых проблем. Возможно, наиболее важным является утверждение Болдуина о том, что торговлю нельзя рассматривать как средство удовлетворения материальных потребностей. Деньги для него — это лишь инструмент ведения расчетов. Большинство трейдеров, наоборот, склонны оценивать свои потери и прибыли в контексте потребления, что мешает им принимать адекватные торговые решения.
Предположим, например, что вы решили ограничить риск по сделке 5000 долл., но вскоре после открытия позиции оказались в минусе на 2000 долл. Если в этот момент вы начнете оценивать сделку в материальном выражении (скажем, так: «Оставшихся 3000 долл. хватило бы на отпуск»), то вполне можете ликвидировать позицию, даже если по-прежнему уверены в успехе сделки. Одно дело — выйти из разонравившейся позиции и совсем другое — вдруг закрыть сделку, просто испугавшись риска материальной потери.
Другое интересное утверждение Болдуина расходится с общепринятой точкой зрения: «Не спешите закрывать убыточную сделку, а лучше дождитесь подходящего момента». Подобный совет, казалось бы, бросает вызов большинству рекомендаций по торговле. Ведь основной залог торгового успеха — незамедлительно пресекать потери! Сомневаюсь, что Болдуин противоречит этому правилу. Думаю, он имеет в виду, что нередко хуже всего сворачивать позицию во время сильного встречного движения цены. Болдуин утверждает, что, продержавшись еще немного, можно получить более выгодные условия для выхода. Конечно, подобный подход можно рекомендовать только дисциплинированным трейдерам: тем, которые могут следовать стратегии управления риском.
