Было решено завтра сделать бросок по трассе до Катав-Ивановска, прикупить там недостающие продукты и медикаменты, и, по возможности, выйдя на узкоколейку, продвинуться по ней в сторону деревни Верхней Катавки. Возможности – возможностями, но обстоятельства всегда были сильнее нас! Положившись на удачу, мы улеглись спать, ибо утро вечера мудренее…
Июня 2006 г. День восьмой.
Палатка наша стояла на восточной стороне лесочка, так что восходящее солнце разбудило нас еще до телефонов. Вчерашний переход не убавил в нас желания двигаться вперед, поэтому мы бодро начали собираться в путь. При сборах выяснилось, что порванный вьюк ремонту не подлежит, пришлось спаривать целый вьюк с маленьким рюкзаком, до этого крепившимся позади Незабудкиного седла. Михайловна, зарекомендовавшая себя гением упаковки, ухитрилась распихать вещи, будто мы и не потеряли одно «место».
Торбу с Каринки перегрузили на Незабудку, освободившуюся от рюкзака, таким образом, участь моей маленькой лошадки была, хотя б немного, но облегчена. Наученные горьким опытом перехода по М5, мы постарались тронуться в путь пораньше, чтобы до жары проскочить как можно больший участок трассы. Гостеприимный покос мы покинули в девять утра, двинувшись тенистой обочиной на юго-восток. Нам предстояло преодолеть по асфальту не менее 25 км, да еще неизвестно, сколько по городу, в поисках узкоколейки.
Увидев первую же встречную машину, Карина начала хулиганить. Делая вид, что страшно боится грузовиков, моя кобылка сиганула в кювет, заваленный срубленным кустарником. Для меня по сей день остается загадкой, как она ухитрялась не ломать ноги в этих завалах, но таких прыжков она совершила множество, как я ни пыталась ее от них удержать! Дождавшись, пока машина проедет, Карина невозмутимо выпрыгивала на дорогу, спокойно идя до встречи со следующей машиной. Такое поведение лошади чертовски не нравилось Арве, которую я сначала не стала брать на поводок, ввиду небольшого количества автотранспорта. Опасаясь за мою безопасность, собака начала кидаться на Карину, пытаясь образумить непослушную скотину. При этом она совершенно забыла о безопасности собственной, чуть не попав под машину. Пришлось привязать ее к стремени.
День навалился душным, предгрозовым зноем, лошади пошли вяло, еле двигая ногами, только чтобы от них отстали. Спешивание не помогло, Карина просто висела на поводе, тормозя при каждом шаге, категорически не желая идти. Как назло, лес вдоль дороги кончился, сменившись полями и сенокосами, тени на дороге не было и в помине, оводы донимали бедных лошадок, злобно жужжа вокруг, жаля, вне досягаемости беспрестанно машущих хвостов. Так, еле-еле двигаясь, к часу пополудни, мы добрели до деревни Карауловка, и свернули в нее, в надежде напоить лошадей и купить воды для себя, ибо чай, прихваченный с последней стоянки, стремительно исчезал.
Эта деревня оставила у нас тягостное впечатление. Несмотря на свою величину, и полную заселенность, она выглядела больше нежилой, нежели Черное Плесо, со своим единственным обитателем! В первом же от трассы огороде, копалась пожилая женщина. Мы подошли к забору, поздоровались, спросили, где можно напоить лошадей. Не ответив на приветствие, подозрительно глядя, старуха прокаркала, что-то вроде «не знаю!», и демонстративно повернулась к нам спиной. Мы пошли дальше, ведя за собой лошадей, оглядываясь в поисках еще какой-нибудь живой души. Но улицы были пусты, жители отсиживались в прохладе домов, магазин, попавшийся по дороге, был закрыт на огромный замок, - ни человека, ни машины, только несколько коров в тени забора, лениво пережевывают жвачку…
Набравшись смелости, я постучала в дом, что напротив магазина. Лениво забрехала дворовая шавка, долго не было слышно никакого движения, наконец, приоткрылось окно, выглянула девушка лет семнадцати. Я спросила, нет ли у них колодца, не позволят ли они напоить лошадей? Девушка ответила, что колодца у них нет, воду дадут только после шести, а скотину поят из речки, и махнула рукой по направлению оврага, рассекающего деревню на две неравные части. Окно закрылось, больше с нами разговаривать не захотели.
Мы спустились к оврагу. По его дну, между грязных берегов, тянулась струйка вонючей воды, которую наши лошади пить отказались, несмотря на жажду. Мы немного попасли лошадок возле оврага, здесь трава еще не вся была съедена местным скотом, отдохнули, и покинули негостеприимную деревню.
Между деревней и трассой тянулась полевая дорога, дававшая возможность собаке и лошадям отдохнуть от жесткой обочины, мы максимально продвинулись по ней, а когда дорожка повернула в обход деревни, пошли прямиком по пастбищу, благо трава на нем уже была выедена. Табун, замеченный в деревне, интереса к нам не проявил, - либо там не было жеребца, либо он, как и все жители, наслаждался сиестой.
Пастбище закончилось насыпной дорогой, выходящей на трассу. На перекрестке стояла машина, с торчащим из окна водителем. Как оказалось, он поджидал нас, пораженный невиданным зрелищем. Мы спросили, далеко ли еще до Ивановска, он ответил, что с нашей скоростью, часа через два мы до города дойдем.
За сим и расстались. Вскоре дорога вновь вошла в лес, но прохлады это не принесло – солнце стояло прямо над головами, жаря изо всех сил. Временами кто-нибудь тормозил, спрашивал – откуда и куда? – удивлялся, и уносился дальше, погоняя сотни лошадей в моторе, а мы все тащились по обочине, в основном пешком, а за нами плелись изнывающие от зноя, голодные и усталые, - одна плюс одна - лошадиные силы. Такими темпами в славный город Катав-Ивановск, мы пришли к пяти часам вечера. У первого же встречного пешехода, спросили: «Где находится ветеринарная станция?» Он встревожено осмотрел наших лошадей, даже спросил, не заболели ли они? Получив отрицательный ответ, успокоился и сказал, что ветстанция далеко, в центре города, но работает она до пяти вечера, так что сегодня мы туда не успеем. Нам нужно было всего лишь подкупить АСД, закончившийся еще на Меже, да фонарик, да кое-чего из продуктов. Поэтому мы решили, навестив ближайший магазин и подкрепившись, выйти через город на узкоколейку, найти неподалеку место для дневки, так, чтобы иметь возможность завтра устроить маркитантскую экспедицию.
Ближайший магазин нашелся через квартал, мы привязали лошадок к перилам крылечка, и пошли затовариваться. После нехитрой походной пищи, глаза разбежались от изобилия вкусностей – мы купили колбасу и сыр, сок и бананы, белую булку, минералку, мороженое, и схватили бы еще много чего, но отсутствие места во вьюках нас остановило!
Тем временем, на улице резко потемнело, это на город, по нашим следам, катилась гроза. Продавщица в магазине сочувственно-злорадно предрекла, что нас сейчас промочит до последней нитки! Мы-то могли переждать дождь в магазине, но было очень жаль вьюки и седла, не говоря уже о лошадях! И тут наш взгляд упал на павильон автобусной остановки, стоящий прямо напротив магазина. Одна и та же мысль, видимо, пришла к нам одновременно, (я вспомнила тех лошадок из Сухой Ати, Лариса, как потом выяснилось, тоже) потому что, не сговариваясь, мы отвязали лошадей, и бегом довели их до павильона, который, к счастью, оказался довольно просторным. Крыша, правда, немного протекала, но, по сравнению с тем, что творилось на улице, в павильоне было даже уютно. Во всяком случае, удобно устроившись на лавочках, мы начали трапезу.
Трое наших животных приняли самое активное участие в «пикнике на обочине», половина хлеба уж точно досталась лошадям, а треть колбасы и сыра мы честно отдали собаке.
Тем временем ливень разбушевался не на шутку. Люди, искавшие спасения на остановке, резко останавливались, наткнувшись в проходе на Каринкин круп, и, либо скромно оставались под козырьком, либо бежали к магазину. Только несколько подвыпивших мужичков, да бабуля, совершенно не желавшая промокнуть, рискнули просочиться мимо лошади и занять vip-места под крышей. Мужички полезли целоваться к моей лошадке, перепачкались в солидоле, которым была намазана от слепней ее голова, сначала испугались, потом развеселились, начали подбивать нас на разговор. Бабуля ахала от того, в какую даль мы забрались, переживала, что нам не повезло с погодой. Потом подошел автобус, и все они уехали. А дождь, не думая стихать, все барабанил по железной крыше павильона.
Меня поразило, что никто из людей не возмутился нашим присутствием под крышей, никто не скандалил, не кричал: «уберите отсюда животных!», - наоборот, нам сочувствовали и относились с пониманием.
Ливень немного стих, затем пошел с новой силой, так что в спасительном павильоне мы просидели больше часа. Приходили автобусы, менялись соседи, лошади, когда кончилась еда, начали мирно подремывать.
После грозы резко похолодало, а теплая одежда была запакована глубоко в торбе, поэтому, когда выбрались из-под крыши и зашлепали по лужам, мы постукивали зубами. Сначала шли пешком, чтобы согреться, потом сели в седла.
