Я никогда не могу с уверенностью сказать, где проходит граница между участием (шерингом) и спасательством. Для некоторых членов ВДА давать советы и приводить других в порядок так же естественно, как дышать. С самого раннего детства в алкогольной семье им была предписана роль спасателя, улучшателя и героя. Действия улучшателя, как правило, выходят далеко за рамки обычной поддержки и участия. Улучшатели располагают к себе других участников и часто пытаются управлять их жизнью, претендуя на знание ответов на все проблемы, с которыми сталкивается «жертва». Исправление других придает индивидууму важность, значимость и контроль – три отличных причины, чтобы в это втянуться.
Чуть менее навязчивая форма исправления других – это постоянное советование. На большинстве собраний найдутся один или два «старших советника», которые полагают своей миссией раздавать советы (а вовсе не обмениваться опытом с другими участниками) наиболее запутавшимся и страдающим членам группы.
Я думаю, мы можем обрисовать разницу между исправлением, советованием и участием (шерингом). Первые два назойливы и предполагают отказ от фокусировки на себе. Участие (шеринг) – это иной механизм. В идеале, участие (шеринг) включает отклик и соотнесение с личным опытом, возможно, рассказ о том, как человек справился с проблемной ситуацией своим особым способом. Это делается в пассивной, ни к чему не обязывающей манере: «Если тебе что-то пригодится из моего опыта – возьми это. Если нет, тоже хорошо».
Исправление и советование могут серьезно препятствовать выздоровлению обоих: и улучшателя, и его объекта улучшения. Улучшатель зачастую движим необходимостью держаться подальше от собственных проблем: помощь другим – надежный способ уклонения от решения личных вопросов. Также в исправлении присутствует элемент контроля, а это проблема, над которой бьются многие взрослые дети. Поддерживается стремление провести других через трудные времена, которые вы тоже переживали и имеете опыт преодоления тех трудностей. Но если это мешает вашему личному росту (а так обычно и происходит) или росту новичка, лучше всего отступить. Мы приходим в ВДА, чтобы исправлять себя, а не других.
В случае, когда имеют место правильные отношения спонсора и подспонсорного, обе стороны согласны, что взаимное участие и исследование проблем является главной характеристикой в отношениях. Такой порядок обеспечивает лучшее руководство, которое открыто переменам или обратному ходу. Требовательный, подавляющий, контролирующий спонсор может оказать подспонсорному настоящую медвежью услугу. К сожалению, некоторые новички тянутся к сильным директивным личностям, потому что похожие люди в детстве заправляли в их семьях. Первые связи в программе ВДА часто складываются как результат старой семейной динамики. Это воспроизведение прежних семейных ролей в ВДА неизбежно, но порой болезненно.
В моей алкогольной семье я был полностью захвачен чувствами своих родителей. Когда они бывали мрачными, я был мрачен и ощущал угрозу. Я хотел, чтобы близкие мне люди чувствовали себя хорошо, тогда и я мог бы чувствовать себя хорошо. В ВДА мне пришлось научиться позволять другим чувствовать себя беспокойными, подавленными, несчастными, потерянными или напуганными и не бросаться приводить их в порядок. Я научился отделяться, не поднимать и не тащить чужой ноши. Попытки исправить других – это эгоистичный и отнимающий массу времени способ продолжать подпитывать свою болезнь.
Отрицание и обвинение
Мне очень просто не видеть сути некоторых своих действий. Есть аспекты моей жизни, которые не легко привести к ясности. Я буквально за деревьями леса не вижу. Иногда я в конечном счете совершаю открытие и достигаю понимания своими силами. Однако чаще всего озарение и вдохновение приходят от чьего-либо высказывания на собрании или от моих наблюдений за слепотой другого участника.
Именно поэтому собрания и дружеские отношения в ВДА так важны. Если я многие годы был абсолютно слеп к пагубным особенностям своей личности – будь то высокомерие, контроль или злословие – маловероятно, что я быстро выделю и разрешу эту проблему в ВДА. Я должен увидеть ее в других людях или ощутить сопротивление других людей моим отрицательным поступкам.
Еще больше пользы принесет доброжелательный спонсор, который мягко укажет на некоторые слепые пятна и облегчит мне понимание того, как я причиняю вред самому себе. Отрицание – это способ ума защищать себя от страха, чувства неполноценности и целого легиона боли. Предоставленное самому себе отрицание может наделать форменный беспорядок в выздоровлении. Готовность проверять свои действия, принимать обратную связь от других и искать помощи спонсора или близкого друга в ВДА может сократить дистанцию между слепотой и прозрением.
Обвинение других – естественный способ избежать ответственности за свое выздоровление. Например, если я трачу всю эмоциональную энергию на обвинение своих родителей за те последствия, которые постоянно приносят мне проблемы, я не замечаю необходимости заниматься своим собственным выздоровлением. Обвинения губительны; они ослепляют и позволяют снять с себя ответственность за свои действия. Да, это правда, наши родители мало чему научили нас, если научили вообще. Но выздоровление приходит тогда, когда мы признаем перед собой и другими, какую ярость, боль и беспомощность мы всегда чувствовали в их адрес. Тогда мы можем пережить это и двигаться к позитивным изменениям.
