В котором отнюдь не замешаны денежные расчеты, не будет считаться столь уж

Позорным. Быть может, к тому времени какой-нибудь философ-законодатель

Добьется, вопреки предрассудкам своих современников, отмены смертной казни.

И вот тогда какой-нибудь дружеский голос при случае скажет: "А помните,

первый супруг мадемуазель де Ла-Моль?.. Конечно, он был безумец, но он вовсе

Не был злодеем или извергом. Поистине это была нелепость - отрубить ему

голову..." И тогда память обо мне совсем не будет позорной, по крайней мере

Через некоторое время... Ваше положение в свете, ваше состояние и -

Позвольте вам это сказать - ваш ум дадут возможность господину де Круазенуа,

Если он станет вашим супругом, играть такую роль, какой он никогда бы не

Добился сам. Ведь, кроме знатного происхождения и храбрости, он ничем не

Отличается, а эти качества, с которыми можно было преуспевать в тысяча

Семьсот двадцать девятом году - ибо тогда это было все, - теперь, век

спустя, считаются просто анахронизмом и толь" ко побуждают человека ко

Всяческим надеждам. Надо иметь еще кое-что за душой, чтобы стоять во главе

Французской молодежи.

Вы, с вашим предприимчивым и твердым характером, будете оказывать

Поддержку той политической партии, в которую заставите войти вашего супруга.

Вы сможете стать достойной преемницей госпожи де Шеврез или госпожи де

Лонгвиль, что действовали во времена Фронды... Но к тому времени, дорогая

Моя, божественный пыл, который сейчас одушевляет вас, несколько охладеет.

- Позвольте мне сказать вам, - прибавил он после целого ряда разных

Подготовительных фраз, - что пройдет пятнадцать лет, и эта любовь, которую

Вы сейчас питаете ко мне, будет казаться вам сумасбродством, простительным,

Быть может, но все же сумасбродством.

Он вдруг замолчал и задумался. Им снова завладела та же мысль, которая

так возмутила Матильду: "Пройдет пятнадцать лет, и госпожа де Реналь будет

обожать моего сына, а вы его забудете".

XL

СПОКОЙСТВИЕ

Вот потому-то, что я тогда был безумцем, я стал мудрым ныне. О ты,

Философ, не умеющий видеть ничего за пределами мгновенья, сколь беден твой

кругозор! Глаз твой не способен наблюдать сокровенную работу незримых

Человеческих страстей.

Гете.

Этот разговор был прерван допросом и тотчас же вслед за ним беседой с

Адвокатом, которому была поручена защита. Эти моменты были единственной

Неприятностью в жизни Жюльена, полной беспечности и нежных воспоминаний.

- Это убийство, и убийство с заранее обдуманным намерением, - повторял

Он и следователю и адвокату. - Я очень сожалею, господа, - прибавил он,

Улыбаясь, - но по крайней мере вам это не доставит никаких хлопот.

"В конце концов, - сказал себе Жюльен, когда ему удалось отделаться от

Этих субъектов, - я, надо полагать, храбрый человек и уж, разумеется,

Храбрее этих двоих. Для них это предел несчастья, вершина ужасов - этот

Поединок с несчастным исходом, но займусь я им всерьез только в тот день,

когда он произойдет".

"Дело в том, что я знавал и большие несчастья, - продолжал

Философствовать Жюльен. - Я страдал куда больше во время моей первой поездки

В Страсбург, когда я был уверен, что Матильда покинула меня... И подумать

Только, как страстно я домогался тогда этой близости, к которой сейчас я

совершенно безразличен! Сказать по правде, я себя чувствую гораздо

Счастливее наедине с собой, чем когда эта красавица разделяет со мной мое

одиночество".

Адвокат, законник и формалист, считал его сумасшедшим и присоединялся к

Общему мнению, что он схватился за пистолет в припадке ревности. Однажды он

Отважился намекнуть Жюльену, что такое показание, соответствует оно истине

Или нет, было бы превосходной опорой для защиты. Но тут подсудимый мгновенно