Свежие щечки этого аббатика Сореля.

Вскоре после того как семейство г-на де Реналя снова вернулось в Вержи,

Младший из детей, СтаниславКсавье, заболел. Г-жу де Реналь внезапно охватили

Ужасные угрызения совести. Впервые она стала упрекать себя за свою страсть

Последовательно и жестоко; ей вдруг, словно чудом, открылось, в какой

Страшный грех вовлекла ее любовь. Несмотря на то, что она была глубоко

Верующей, ей де сих пор ни разу не случилось подумать о том, сколь велико ее

Преступление перед богом.

Когда-то в монастыре Сердца Иисусова она пылала исступленной любовью к

Богу; теперь она так же исступленно страшилась его. Мучительная борьба,

Раздиравшая ее душу, была тем особенно страшна, что страх ее не поддавался

Никаким доводам рассудка. Жюльен заметил, что всякое разумное убеждение не

Только не успокаивало, а, наоборот, раздражало ее, ибо ей казалось, что это

Сатанинские речи. Но Жюльен сам очень любил маленького Станислава, а она

Только с ним и могла говорить о болезни мальчика; ему с каждым днем

Становилось все хуже. Г-жа де Реналь, мучаясь непрестанным раскаянием,

Совсем лишилась сна; она целыми днями пребывала в угрюмом молчании, а если

Бы она только позволила себе разжать губы, она тут же немедленно покаялась

Бы в своем грехе перед богом и людьми.

- Заклинаю вас, - говорил ей Жюльен, когда они оставались одни, - не

Говорите ни с кем. Пусть я буду единственным свидетелем ваших мучений. Если

Вы хоть сколько-нибудь еще любите меня, молчите, - ваши признания не могут

Излечить вашего Станислава.

Но его уговоры не достигали цели, он не понимал, что г-жа де Реналь

Вбила себе в голову, что для умилостивления господа бога, которого она

Прогневила, ей надо возненавидеть Жюльена или потерять сына. И оттого, что

Она не находила в себе сил возненавидеть своего любовника, она и была так

Несчастна.

- Оставьте меня, - сказала она однажды Жюльену. - Ради бога, умоляю

вас, бегите из нашего дома: то, что вы здесь, со мной, убивает моего сына.

- Бог карает меня, - добавила она, понизив голос. - Гнев его

Справедлив, да будет его святая воля. Я совершила ужасный грех, и я жила,

Даже не чувствуя раскаяния. А ведь это первый знак того, что господь оставил

Меня, и теперь я должна быть наказана вдвойне.

Жюльен был глубоко потрясен. Он видел, что это не лицемерие, не громкие

фразы. "Она в самом деле верит, что своей любовью ко мне она убивает сына, и

Вместе с тем бедняжка любит меня больше, чем сына. И - тут уж сомневаться

Невозможно - я вижу, как ее убивают эти угрызения, - вот подлинно высокое

Чувство. Одного не понимаю только, как это я мог внушить ей такую любовь, я,

Такой бедняк, так плохо воспитанный, такой необразованный и зачастую даже

такой грубиян в обращении".

Однажды ночью ребенку стало совсем плохо. Около двух часов в комнату

Вошел г-н де Реналь взглянуть на него. Мальчик, весь красный, метался в жару

И не узнал отца. Внезапно г-жа де Реналь бросилась на колени перед мужем.

Жюльен понял, что она способна сейчас все сказать и погубить себя навек.

На счастье, ее странное поведение только рассердило г-на де Реналя.

- Прощай, прощай! - бросил он, направляясь к двери.

- Нет! Выслушай меня! - вскричала она, стоя на коленях и пытаясь

Удержать его. - Ты должен узнать правду. Знай, это я убиваю моего сына. Я

дала ему жизнь, и я же ее отнимаю у него. Небо наказует меня! Я согрешила

перед господом, я убийца! Я должна сама предать себя на позор, подвергнуться

унижению: быть может, эта жертва умилостивит создателя.

Будь у г-на де Реналя хоть капля воображения, он понял бы все.

- Романтические бредни! - воскликнул он, отстраняя жену, которая

пыталась обхватить его колени. - Вот еще романтические бредни! Завтра утром,

Жюльен, вызовите доктора. - И он отправился к себе спать.

Госпожа де Реналь рухнула на пол, почти теряя сознание: но она