Древний капитул аббатства Бре-ле-о, состоявший до 1789 года из двадцати

Четырех каноников, было собрано двадцать четыре священника. Прождав добрых

Три четверти часа, вздыхая и сокрушаясь по поводу того, что, несомненно,

Епископ слишком молод, они, наконец, пришли к заключению, что ректору

Капитула следовало бы пойти и уведомить его высокопреосвященство, что король

Вот-вот прибудет и пора бы уж отправляться в церковь. Благодаря преклонному

Возрасту ректором оказался г-н Шелан, и хотя он очень сердился на Жюльена,

Он все же сделал ему знак следовать за ним. Стихарь на Жюльене сидел как

Нельзя лучше. Уж не знаю, при помощи каких экклезиастических ухищрений ему

Удалось пригладить и прилизать свои прекрасные непослушные кудри, но по

Оплошности, которая еще усиливала негодование г-на Шелана, из-под долгополой

Сутаны Жюльена выглядывали шпоры почетного стража.

Когда они добрались до апартаментов епископа, важные, разодетые лакеи

Едва соблаговолили ответить старому кюре, что его высокопреосвященство

Сейчас видеть нельзя. Они подняли его на смех, когда он попытался объяснить

Им, что в качестве ректора благородного капитула Бре-ле-о он облечен правом

Являться в любое время к епископу своей церкви.

Гордая натура Жюльена возмутилась против лакейской наглости. Он

Бросился в коридор, куда выходили кельи, и стал толкаться в каждую дверь,

Которая ему попадалась по пути. Одна совсем маленькая дверца поддалась его

Напору, и он очутился в келье среди камерлакеев его высокопреосвященства,

Одетых в черные ливреи и с цепью на груди. Он влетел туда с такой

Поспешностью, что эти важные господа, решив, что он вызван самим епископом,

Не посмели остановить его. Пройдя несколько шагов, он очутился в громадном

Готическом, почти совершенно темном, зале, сплошь обшитом мореным дубом;

Высокие стрельчатые окна все, кроме одного, были заделаны кирпичом. Эта

Грубая кирпичная кладка не была прикрыта ничем и представляла весьма убогое

Зрелище рядом со старинной роскошью деревянных резных панелей. Вдоль стен

Этого зала, хорошо известного бургундским антиквариям и построенного около

Года Карлом Смелым во искупление какого-то греха, тянулись ряды высоких

Деревянных кресел, отделанных богатой резьбой. На них, в виде барельефов из

Дерева, окрашенного в разные цвета, были представлены все тайны

Апокалипсиса.

Это мрачное великолепие, обезображенное уродством голых кирпичей и

Белой штукатурки, потрясло Жюльена. Он остановился как вкопанный. На другом

Конце зала, возле единственного окна, сквозь которое проникал свет, он

Увидал большое створчатое зеркало в раме красного дерева. Молодой человек в

Лиловой рясе и кружевном стихаре, но с непокрытой головой стоял в трех шагах

От зеркала Предмет этот казался крайне неуместным в таком месте; ясно было,

Что его только что привезли сюда из города. Жюльен заметил, что у молодого

Человека был очень сердитый вид; правой рукой он степенно раздавал

Благословения в сторону зеркала.

"Что бы это такое могло значить? - подумал Жюльен. - Должно быть,

Какой-нибудь предварительный обряд, возложенный на этого молодого

Священника. Может быть, это помощник епископа... Тоже будет грубить, как эти

лакеи... Ну, черт возьми, куда ни шло, попытаемся".

Он неторопливо прошел через весь громадный зал, глядя прямо перед собой

На это единственное окно и на этого молодого человека, который все кого-то

Без конца благословлял, медленно, но без передышки, раз за разом.

Чем ближе он подходил, тем более ему становилось заметно, какой

Разгневанный вид у этого человека. Необыкновенное великолепие его кружевного

Стихаря невольно заставило Жюльена приостановиться в нескольких шагах от

Роскошного зеркала.

"Но я все-таки должен его спросить", - наконец решил он. Сумрачная