Многомерность пространств самоопределения. «Реальные» и «фантазийные» пространства

Поиск и анализ различных типологий профессиональных и| жизненных выборов приводят к выводу о том, что, во-первых,; таких типологий огромное множество и неясно, какая из них луч-1 шая, а во-вторых, часто оказывается, что сами типологии тоже] могут быть как-то «типологизированы». В основе любой типологии обычно лежит определенный критерий, ведь каждая типология —| это своеобразная система, а система, как известно, строится на| определенном стержне, точке отсчета (цели, задаче, идее). Фак-J

тически, когда человек пытается самоопределиться, он ищет та­кую точку отсчета или ищет центральную идею своей жизни.

Но идеи меняются в течение жизни, поэтому настоящее само­определение — это постоянный творческий поиск. И тогда возни­кают новые проблемы. Например: возможно ли определить саму логику такого поиска, когда смена различных жизненных идей подчинялась бы определенным закономерностям? Или другая про­блема: от чего зависит эта логика, этот вектор в смене жизненных идей? Все это могло бы стать особым предметом научно-психоло­гического (и философского) анализа.

Поскольку человек нередко сам выстраивает пространства са­моопределения, то возникают и такие вопросы: насколько эти про­странства оторваны от реальности? И вообще, что такое «реальное» пространство самоопределения? Проблема «реальных» и «вирту­альных» миров сейчас достаточно популярна и даже обсуждается применительно к личностному и профессиональному самоопреде­лению (см. подробнее: Пряжников Н. С, 2000, с. 397—401).

С психологической точки зрения любое субъективно выстро­енное пространство (или образ мира) имеет право на существо­вание, поскольку для психолога субъектность — это и есть реаль­ность. И тем не менее существует проблема отрыва человека от реальности. Что здесь обычно имеют в виду? Человек живет среди людей и вынужден считаться с их образами мира, т. е. как-то соот­носить свои субъективные миры с общепринятыми. Иначе пове­дение и сама жизнь такого человека просто выпадают из контекста реальности. А сама реальность в данном случае — это общеприня­тый образ мира и соответственно общепринятые критерии успеха жизни. То есть реальность — это субъектность определенной груп­пы людей, среди которых приходится жить и с которыми прихо­дится считаться. При этом вполне возможно, что такие групповые образы могут быть ошибочными, т. е. приводить даже к несчастьям этой группы. Например, целые народы ошибаются, выбирая себе бездарных вождей и поддаваясь их бредовым идеям. Но именно идеи творят мир, поэтому и это является для психолога реально­стью.

И снова возникает вопрос: в какой мере конкретный самооп­ределяющийся человек, понимающий пороки и заблуждения сво­его общества, может не принимать образы мира, которые предла­гает ему то общество, в котором он живет? Это один из важнейших вопросов в психологии профессионального самоопределения, поскольку сама способность человека быть хозяином своей судьбы, т. е. способность искать собственные смыслы жизни и выстраивать на основе этих смыслов свои системы и образы мира, говорит о творческом подходе к своей жизни. И одновременно конфликто­вать с окружающим миром и с обществом очень рискованно, не только потому, что общество обычно по-своему мстит большим

«оригиналам» и они часто обречены на одиночество, но и пото- \ му, что счастье многими мудрецами рассматривается как возмож­ность поделиться с людьми тем лучшим, что у человека есть (иде­ями, добром, любовью).

Но если критерии счастья данного человека непонятны окру­жающим, то они и не воспримут его «дары миру», просто проиг­норируют его стремление всех осчастливить. Важно ведь не просто' что-то давать людям, важно, чтобы люди еще и захотели это взять. С этой проблемой часто сталкиваются писатели, поэты, художни- i ки, особенно когда они пытаются творить бескорыстно (а корысть, как это ни парадоксально, основана на «рыночных механизмах» и \ обычно предлагает потребителю то, что его интересует и за что| он готов заплатить).

Одним из вариантов разрешения этой парадоксальной ситуа-1 ции является следующий. Изначально человек просто вынужден! понять критерии построения образов мира, принятые в том об-! ществе, в котором он живет. Более того, он должен показать ок-1 ружающим, что готов занять определенное место в понимаемом! таким образом мире, т.е. самоопределиться в уже выстроенном| другими пространстве (сделать определенные профессиональные выборы, как-то реализовать их и т.п.). И только успокоив окружа-1 ющих, показав им, что являешься полноценным (а точнее, понят-1 ным) членом данной системы, можно выстраивать и реализовы-| вать новые жизненные смыслы, создавая новые пространства са-| моопределения и делая уже новые выборы. И часто такие выборы| более эффективны, если они производятся скрытно, без того,, чтобы как-то «дразнить» окружающих. В дальнейшем эти новые миры (и идеи, лежащие в их основе) могут стать и достояниел общества, например, такие идеи со временем могут стать даже популярными и реально преобразовывать мир, а могут и не стат таковыми. Но это уже другая тема.

Иногда такие творческие и смелые люди все-таки находят близ-^ ких себе по духу людей, и тогда новые пространства самоопределе-«| ния выстраиваются совместно, что не только позволяет преодо-* левать чувство одиночества, но даже, наоборот, создает ochobj для чувства элитарного превосходства над окружающими, в ос­нове которого лежит ощущение своей особенности, избранности^ Но нередко все это довольно быстро опошляется, так как таки< чувства быстро становятся самоцелью и утрачивается сама твор-i ческая направленность поиска. Кроме того, обычно псевдоэл!-стремится к тому, чтобы быть понятной массам, иначе массь просто не станут ею восторгаться и завидовать ей. То есть настоя! щего творчества, действительно понятного лишь избранным, н4 всегда и получается. А по-настоящему творческие люди (истинна элита) во внешнем плане будут стремиться к тому, чтобы не|| сильно отличаться от массы (не дразнить и не травмировать

своим превосходством), но в плане внутреннем они будут свобод­ны в выборе критериев своего счастья и в построении совершен­но иных жизненных миров. Более того, таких миров у творческого человека может быть несколько, и главной заботой для него ста­нет ориентация в этих мирах.

Получается, что есть люди, которые живут в общепринятой реальности, а есть люди, которые во внешнем плане также пре­бывают в этой реальности, но которые при этом готовы к «парал­лельной» жизни в иных реальностях (с психологической точки зрения, быть может, еще более интересных).

В этой связи уместно вспомнить о том, что многие возрастные психологи считают, что в детстве ребенок обязательно должен фантазировать, иначе дальнейшее его развитие будет неполно-пенным. Более того, считается даже, что и профессиональные планы в детстве также должны быть фантазийными. А уже ближе к моменту взросления и выбору профессии нужно быть более реа­листичным и прагматичным.

А могут ли хотя бы некоторые люди позволить себе совмещать моменты реалистичности и фантазийности? Как мы попытались показать выше, это просто необходимо для творческого самооп­ределения.

Вопросы и задания

1. Справедлива ли точка зрения, согласно которой человек выбирает
не столько профессию, сколько образ жизни? Почему?

2. Чем вызвана необходимость в универсальной типологии профессио­
нальных и жизненных выборов?

3. Приведите пример «внешних» и «внутренних» профессиональных
выборов.

4. В чем состоит сущность «событийного подхода» в профориентации?

Рекомендуемая литература

Гинзбург М. Р. Психологическое содержание жизненного поля лично­сти старшего подростка // Мир психологии и психология в мире. — 1995. —

№ 3.

Климов Е.А. Как выбирать профессию. — М., 1990.

Прощицкая Е. N. Джон Голланд о выборе профессии // Школа и про­изводство. — 1993. — № 4.

Пряжников Н. С. Профессиональное и личностное самоопределение. — М-; Воронеж, 1996.

Пряжников Н. С. Психологический смысл труда. — М.; Воронеж, 1997.

Пряжников Н. С. Теория и практика профессионального самоопреде­ления. — М., 1999.

Глава 4