Лекции.Орг


Поиск:




Категории:

Астрономия
Биология
География
Другие языки
Интернет
Информатика
История
Культура
Литература
Логика
Математика
Медицина
Механика
Охрана труда
Педагогика
Политика
Право
Психология
Религия
Риторика
Социология
Спорт
Строительство
Технология
Транспорт
Физика
Философия
Финансы
Химия
Экология
Экономика
Электроника

 

 

 

 


На рубеже XV – XVI вв




 

 

В 90-е гг. XV в. сам «государь» Иван III колебался между дву­мя весьма разными направлениями в настроениях его ближай­ших советников. При кажущейся ясности ситуации в историо­графии она освящена слабо, поскольку производит впечатление внутрисемейных распрей. На самом деле все было сложнее, ибо за «внутрисемейными распрями» стояли довольно четкие интере­сы разных придворных «партий». Первую «партию» составляла провизантийская группа Софьи, ее окружения и соответственно Василия Ивановича – будущего великого князя. Ей противостояла группа, ориентированная на Елену Волошанку, вдову безвременно умершего Ивана Ивановича Молодого, сочувственное отношение к которому в летописях заставляет предполагать, что на него воз­лагались большие надежды. В колебаниях Ивана III между этими двумя группами не всегда можно понять, где это были размышления государственного мужа, а где личные обиды на капризную византийскую царевну.

Софья была женщиной решительной и властной, способной на любое «чисто византийское» преступление. Поэтому мало что значила ее опора на провизантийское иосифлянское духовенство: в Италии беженка из Константинополя легко принимала и иные Символы веры. Позднее А. Курбский заметит, что все зло на Руси шло от «жен-иностранок». Помимо Софьи, он имел в виду также вторую супругу Василия III Елену Глинскую. Елену Волошанку же в этот разряд он никак не заносил. В XV в. в «Волошском господарстве» (в Молдавии) говорили и писали на славяно-русском языке. Расположенность Ивана III в 90-е гг. к дочери молдавско­го господаря Стефана IV имела и определенную дипломатичес­кую подоплеку: Стефан был естественным союзником Москвы против правителей Польши Ягеллонов и реальным союзником московского «государя» в деле собирания русских земель. Но в противостоянии двух женщин у Софьи был определенный пере­вес: она опиралась на ортодоксальные провизантийски и даже проримски настроенные церковные круги. В свою очередь Елена Волошанка могла рассчитывать на поддержку тех, кого иерархи признавали еретиками, кто на самом деле был ближе к исконно­му христианству, но имел более свободный взгляд и на религиоз­ные, и на политические вопросы.

А ситуация была сложной и крайне запутанной. С 70-х гг. XV в. в Новгороде весомое влияние приобретает «ересь жидовствующих», суть которой великий князь, конечно, не осознавал («жидовствующими» на Руси еще в XI в. называли приверженцев ирландской цер­кви, и последователи этой традиции отвергали закрепостительные тенденции эпохи). Но он четко воспринимал источник: еретики пришли из Литвы. В самой Москве вольные мыслители, по сути, из ближайшего окружения великого князя, высказывают совсем иные мысли и идеи, но и за ними тянется шлейф-обвинение: «еретики». Иван III в конце 80-х гг. вместе с новгородским архиепископом Ген­надием твердо стоит против митрополита Геронтия (митрополичий сан князя не смущает). Но затем отношения с Геннадием явно осложняются, поскольку первый переводчик на славянский язык Библии (1499 г.) начал ожесточенно отстаивать позиции иосиф­лян и право монастырей владеть селами. Реформа митрополита Алексия была отброшена: принцип «нестяжательства» и обяза­тельный труд монахов уходил в сторону. А отвержение начина­ния Алексия создавало много и церковных, и светских проблем, в которых великий князь не смог бы и разобраться, а главное – вряд ли бы ему это позволили.

Переплетение многих противоречий вылилось в кризис 1497 г. Начало его также связано с молдавскими делами: обострением про­тивостояния Польши и «Волошской земли». Но накопилось и множе­ство внутренних проблем, связанных прежде всего с противодействи­ями княжат и бояр новому порядку. Княжата и бояре по-прежнему борются за право отъезда (отсюда пролитовские настроения), и за право безоглядно распоряжаться в своих вотчинах.

Летом 1497 г. над «Волошской землей» нависла серьезная угроза, однако Стефану IV ( 1457 – 1504), склонявшемуся уже было идти на поклон к Стамбулу, удалось разбить вторгшиеся польско-литовские войска. Но вскоре молдавский господарь был вынуж­ден признать себя вассалом турецкого султана. Значение его для Руси как союзника в противостоянии Польше и Литве снизилось. Вместе с тем обозначились протурецкие симпатии волошан-молдаван, чем не могли не воспользоваться родственники и греческие эмигранты из окружения Софьи, которые, конечно, симпатизи­ровали литовской стороне: за Александра Казимировича была выдана дочь Ивана III и Софьи Елена, и в этой дипломатической сделке участвовали лица из окружения Софьи. Осенью 1497 г. воз­никает реальный заговор, во главе которого стоял боярин В. Гусев, а за его спиной - со своими интересами – Софья с сыном Василием, которому доходил восемнадцатый год. Заговор приобрел реаль­ные очертания, был раскрыт, и в декабре 1497 г. В. Гусев и его соучастники были казнены, а Софья с сыном Василием подверг­нуты очередной опале.

Предпочтения Ивана III склонились на сторону группы Елены-Волошанки. В феврале 1498 г. состоялась торжественная корона­ция четырнадцатилетнего Дмитрия-внука (сына Ивана Иванови­ча Молодого) в качестве «великого князя» – соправителя самого государя. Поскольку нарушалась традиция майората, Иван III да­вал наказ послам разъяснять, что он волен в своих сыновьях и вну­ках. В этом проявлялось и собственное представление, и стремле­ние к неограниченной власти, и это должно было подчеркиваться особой торжественностью коронации внука. Но в литературе спра­ведливо отмечалось, что, вроде бы передавая внуку неограничен­ную власть, Иван III никак не обеспечивал ее материально. Если сын великого князя Василий Иванович изначально имел весьма значительные земельные владения и стремился к их расширению, то Дмитрий-внук таковых не имел вообще, и в этом, по всей веро­ятности, заключалась одна из главных задач выдвижения на пер­вый план Дмитрия. Иван III как бы завершал ту линию, которая была начата еще Дмитрием Донским: не допускать очередного раз­дела объединенных земель. Это было замечено и на Западе. В письме к императору Максимилиану кенигсбергский командор отме­чал, что «старый государь один держит в своих руках управление землей и не хочет допустить собственных двух сыновей к управле­нию или разделу земли. Это для магистра Ливонии и для почтен­ного Ордена во многих отношениях тяжело и невыгодно: Орден не может противостоять столь большой силе, сосредоточенной в од­них руках, в отличие от того положения, когда земля поделена меж­ду государями».

Самодержавные устремления Ивана III поддерживались имен­но окружением Елены Волошанки. Такого рода устремления во­обще всегда и везде поддерживаются теми, кто не имеет корней в «этой стране». «Повесть о Дракуле», написанная видным привер­женцем идеи самодержавия Федором Курицыным из окружения Елены Волошанки, прославляет жестокость во имя государствен­ной целесообразности. Но и для Византии придворная жесто­кость – это вся тысячелетняя история, а потому и задача в конеч­ном счете сводилась к владению рычагами власти. На заговоре приверженцев феодальной вольницы окружение Софьи лишь спе­кулировало, что вскоре и проявится. А Иван III, как и во многих других случаях, уступал конкретным прагматическим интересам. На стороне же Софьи оказались богатейшие монастыри и церков­ные авторитеты, которые скептически относились и к реформе митрополита Алексия, и к решениям об освобождении Русской Церкви от зависимости со стороны отнюдь не бескорыстного ви­зантийского духовенства. На стороне Софьи оказываются и ар­хиепископ Геннадий Новгородский, и монастыри, жаждавшие сел отнюдь не ради христианского просвещения крестьян. Гнев вели­кого князя на жену и сына начал таять, а внук был принесен в жертву соперничавшей когорте властолюбцев. При этом Василий готов был даже отъехать в Литву (по крайней мере, он ехал к ли­товским границам), что могло быть одной из причин перемены в настроениях Ивана III: он всегда был реалист и прагматик и дос­тигал целей постоянной ориентацией на изменяющиеся условия. В 1502 г. Дмитрий и его мать Елена Волошанка будут отправлены «за приставы». В тюрьме в 1509 г. Дмитрий и закончит свои дни при почти полном молчании русских и иностранных источников: ни объяснения причин смерти, ни оценок в них нет.

Вопрос об обстоятельствах и причинах отстранения от власти Дмитрия-внука в 1502 г. в литературе обсуждался, но вряд ли мо­жет быть решен при имеющемся состоянии источников. Во всяком случае, в источниках все сводится к личной воли государя – он кого хочет, того и жалует, а кого хочет, того и наказывает. В част­ности, русским послам указывалось, что они должны были объяснять отстранение юноши Дмитрия примерно в том же духе, что и его возвышение: «Который сын отцу служит и норовит, ино отец того боле и жалует; а который сын родителем не служит и не норо­вит, ино того за что жаловати?» В другом наказе (1504 г.) разъясня­ется: «Внука был государь наш пожаловал, и он учял государю нашему грубити: ино ведь всякой жалует дитя, которое родителем норовит и служит; а который не норовит, да еще грубит, ино того за что жаловати?»

Было бы интересно узнать, из-за чего юноша Дмитрий «гру­бил» деду? На действительные причины князь в своих наказах даже не намекает. Но это явно связывалось и с падением роли Волошской земли в качестве стратегического союзника Москов­ской Руси, и с обострившейся борьбой вокруг соотношения ви­зантийской и русской церкви, разного прочтения христианства. Ведь именно тогда Иван III отказался и от своих советчиков бра­тьев Курицыных, и от поддержки так называемой «московской ереси», да и от поддержки «нестяжателей» тоже. Он уступил «ви­зантийской чистоте», отказавшись и от идеалов подвижников XIV в., и от многих традиций русского христианства, и даже от столь важной для гдсударства задачи обеспечения поместьями слу­жилых людей, во имя то ли сиюминутных политических успехов, то ли исходя из своей оценки государственных задач, то ли просто из чувства самосохранения.

В Никоновской летописи имеется, может быть, самое реаль­ное объяснение перемены, происшедшей в настроении «госуда­ря» в 1503 г., когда наиболее остро стоял вопрос о возможной секуляризации церковных земель и ликвидации удельной систе­мы. В так называемом «Слове ином» рассказывается о земельной тяжбе «некоторых человецех», крестьян великокняжеских вла­дений с Троицким монастырем. Обычное нарушение: монастырь «переорал (т.е. перепахал. - А.К.) земленую межу» и пашет зем­лю, принадлежащую князю. Иван III повелел нарушившего межу монаха карать «торговой казнью» (так обозначалось публичное битье кнутом), а с игумена Серапиона взыскать 30 рублей. Были затребованы и прошлые грамоты монастыря на все села. Но, как сообщает Никоновская летопись, 28 июля «князь великий Иван Васильевич всея Руси начат изнемогати; его же Господь любит, наказует». Иными словами, болезнь воспринималась как наказа­ние Божье, и, очевидно, так это воспринял и сам князь. Так или иначе, но вскоре вопрос о секуляризации практически снимает­ся, и состоявшийся через некоторое время церковный собор счи­тал вопрос о сохранении монастырского землевладения уже почти решенным.

Отказ от секуляризации церковных земель, по существу, предопре­делял отношение и к другому вопросу – корректировался взгляд на удельную систему. Как справедливо отметил С.М. Каштанов, эти два воп­роса могли быть решены только во взаимосвязи. Сохраняя одно, великокняжеская власть неизбежно должна была сохранять и дру­гое. Но высшей власти оставалась хотя бы функция регулятора все­гда напряженных отношений между светскими и церковными зем­левладельцами.

Иван III умер в 1505 г. явно не на вершине своих достижений. На Руси прошли несвойственные ей пожары, в которых сжигали ерети­ков, в том числе тех, кому князь не так давно симпатизировал. И даже внешнеполитические успехи уже не выглядели надежными. Явно не сумел он предусмотреть и последствия своих конвульсив­ных действий конца XV – начала XVI в.

 

 





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-09-20; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 441 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

Сложнее всего начать действовать, все остальное зависит только от упорства. © Амелия Эрхарт
==> читать все изречения...

2259 - | 2131 -


© 2015-2025 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.011 с.