Лекции.Орг


Поиск:




Категории:

Астрономия
Биология
География
Другие языки
Интернет
Информатика
История
Культура
Литература
Логика
Математика
Медицина
Механика
Охрана труда
Педагогика
Политика
Право
Психология
Религия
Риторика
Социология
Спорт
Строительство
Технология
Транспорт
Физика
Философия
Финансы
Химия
Экология
Экономика
Электроника

 

 

 

 


Общегосударственного законодательства




 

 

С XI по XV в. социальная структура русских земель регулирова­лась нормами, зафиксированными в «Русской правде», и само обилие ее списков (более сотни) говорит о признании этих норм в разных землях. Впрочем, в отдельных землях были и собственные юридичес­кие установления, обычно не слишком отличавшиеся от норм «Рус­ской правды», но представляющие интерес для понимания истоков некоторых традиций, не нашедших отражения в «Русской правде». Объединение земель Северо-Восточной Руси вокруг Москвы и рез­кое возвышение власти московского князя создают новую обста­новку и в положении «Земли», и в структуре «Власти». Утверждение единодержавия «государя всея Руси» Ивана III неизбежно требовало изменения всей системы отношений и внутри сословий.

Одной из специфических особенностей заново складывавшейся си­стемы было сближение великокняжеской власти с «Землей». Это наглядно проявилось в «брани о смердах» на Псковщине в 80-е гг. XV столетия, когда в конфликте боярства города с крестьян­скими общинами округи Москва заняла сторону смердов. Именно тогда началось формирование крестьянского «монархизма»: в про­тивостоянии с местными власть имущими чиновниками и феода­лами у крестьянских общин иного выбора и не оставалось.

Великокняжеская власть еще не имела стройной системы управленческих структур. Управленческая система в рамках от­дельных земель-княжеств и феодальных вотчин, конечно, суще­ствовала, но потребностям большого государства, объединивше­го весьма различные по традициям земли и сословия, эта система, разумеется, не отвечала. Поэтому шел поиск новых форм управ­ления с постоянными уклонениями и отклонениями в разные сто­роны, и даже стратегические вопросы решались в зависимости от складывающейся ситуации.

В княжеских гридницах древнейшей поры текущие вопросы решались в обсуждениях со «старшей» и «младшей» дружиной, при­чем летописи проговариваются о разногласиях в принятии этих решений, и тем самым дают представление о «технологии»: сове­товаться следовало не только со «старшими», но и с «младшими» (сами понятия «старший» и «младший» в данном случае имеют не возрастное, а социальное значение). Со временем на первый план выходит Боярская дума. Естественно, что и в создававшемся еди­ном государстве Боярской думе должна была принадлежать боль­шая роль, а сам ее состав теперь пополнялся за счет княжат из разных земель. В конце XV столетия в Думе выделяются «пути» – прообразы будущих «приказов». Вводится определенное система­тическое разделение «труда» – специализация по определенным проблемам, на первых порах для решения текущих вопросов. На местах распоряжаются «волостели», управлявшие отдельными «во­лостями». Функции их обычно менялись в зависимости от Осо­бенностей земель, куда они направлялись.

Одним из первых документов, дающих представление о роли, правах и обязанностях «волостелей»-наместников, является до­шедшая до нас «Белозерская уставная грамота» 1488г. Волосте­ли имели свою администрацию – тиунов и доводчиков. Расчет с ними производится «сотскими», т.е. выборными людьми «Зем­ли». Население – община – может возбуждать иски к наместни­кам и их людям. «Добрые люди» обязательно должны участвовать в судебных разбирательствах.

Сама «Белозерская уставная грамота» колоритна своей непос­редственностью, указывающей на злоупотребления, характерные для княжеских чиновников того времени. Акцент в ней делается на ограничение произвола наместников и их администрации. На­пример, наместникам запрещается ходить «на пиры» «незваны­ми», а «в пиру не буянить». Грамота отражает, по всей вероятности, традиционные формы и злоупотреблений, и борьбы с ними. Ранее мать Ивана III Мария Ярославна так же предупреждала чиновни­ков об ответственности, если кто-то явится «незван пити», «на пир или в братчину» (речь шла о селах Переяславского уезда). Значе­ние Белозерской грамоты состоит в том, что она придала тради­ции общегосударственный характер.

Противостояние традиционному вотчинному своеволию неотвратимо побуждало искать новые пути обеспечения государственных интересов, дабы воины всегда были готовы выйти на поля сражений; которые окружали Русь со всех сторон. И в про­тивовес капризному вотчинному строю рождается поместная система. Земельные пожалования теперь выдаются за службу и за право государства в любое время призвать служилого челове­ка в поход против любого недруга – в том числе и внутреннего. Естественно, эта сила используется и против вотчинной арис­тократии, привыкшей участвовать лишь в таких акциях, кото­рые сулили ей непосредственную выгоду. В результате постепен­но начинает создаваться широкое служилое сословие, напрямую зависящее от великого князя.

Создание сословия государственных служилых людей пред­полагает иное отношение к ранее свободной крестьянской об­щине. Начинается процесс, обозначаемый термином закрепоще­ние. До XV в. зависимость крестьян была в основном как бы добровольной (в том числе и похолопление). Типичный пример – категория «закупов-наймитов» в «Русской правде». Крестьянин закабаляет себя сам, не имея возможности (а часто и желания) сохранить себя как вполне самостоятельного хозяина. Договор­ные отношения также регулировались традицией, и «перекупить» крестьянина мог любой конкурент-феодал, возместив «купу». В то же время и крестьянин имел право перехода к другому фео­далу, и естественно, что наиболее благоприятные для себя усло­вия крестьянин мог получить в страдную пору, когда в работни­ках нуждались.

Теперь положение меняется. В грамоте белозерско-верейского князя Михаила Андреевича (1432–1486), относящейся примерно к середине XVв., впервые (из сохранившихся документов) появ­ляется ограничение права перехода крестьянина, и таковым уста­навливается «Юрьев день осенний» – 26 ноября (т.е. после завер­шения всех сельскохозяйственных работ). Грамота была выдана по жалобе игумена Кириллова монастыря (что само по себе име­ет определенный интерес, а именно – обозначается отход от ус­ловий монастырской реформы митрополита Алексия). Здесь осуждается явно обычная практика, когда монастырских крес­тьян «серебряников и половников и слободных людей» сманива­ли в другое время, в том числе «о Петрове дни», т.е. в разгар лет­них работ. В Судебнике 1497 г. этому аспекту будет уделено особое внимание, и «Юрьев день» станет общегосударственной датой, когда для зависимого крестьянина оставался возможным пере­ход от одного феодала к другому.

Судебник 1497 г, – памятник значимый и важный, как первый документ, устанавливающий юридические нормы для всего объединенного государства, и удивляет то, что сохранился он в единствен­ном экземпляре. Это само по себе требует объяснения: был ли это обязательный закон или же только проект закона. Ведь до 1550 г., когда будет принят новый Судебник фактически нет материа­лов о действии Судебника 1497 г. Не исключено, что у государ­ства еще не было сил перебороть местные традиции и ввести Су­дебник как общегосударственный закон. Так, в договоре рязанских князей Ивана и Федора Васильевичей, в котором упо­минается и их мать, сестра московского князя Анна, никаких ограничений в переходах не предполагается («вольному воля»), В.Н. Татищев видел и не дошедший до нас «Рязанский судеб­ник», который также не ориентировался на Судебник 1497 г. Ори­ентация на местные традиции долго будет сохраняться и в Нов­городе. Впрочем, и «Русская правда» имела как бы рекомендательный характер. Обычно в наборе у «судей» были «Закон судный людем», греческий «Номоканон», иные докумен­ты, и судьи выбирали подходящие статьи из юридических па­мятников разного происхождения.

Основная направленность Судебника 1497 г. - контроль над судопроизводством, без вмешательства в сам его процесс. Здесь появляется неизвестное «Русской правде» «поле» - судебный по­единок истца и ответчика. «Поле» упоминается и в «Белозерской уставной грамоте», причем как обычная практика, которую сле­дует регулировать. Значит, в XV в. «поле», как судебная норма, уже охватило всю Северо-Восточную Русь. Сам этот принцип вы­яснения - кто виноват, кто прав, – явно восходит к глубоким язы­ческим временам, и, по существу, имеется единственный парал­лельный источник, который может объяснить его происхождение. Это – «Правда англов и вэринов» конца VIII в., много дающая для прояснения «варяжского» вопроса. По Волго-Балтийскому пути обычай этот был занесен в Новгородскую и Псковскую области, где он существовал по традиции, как бы за пределами «Русской правды», а затем он стал распространяться и по другим землям Северо-Восточной Руси. Христианская Европа этот обычай осуж­дала, но на Руси он вошел в Судебник 1497 г. и сохранился в Су­дебнике 1550 г., правда, с некоторыми ограничениями (сражаться на «поле» должны равные по силам, а монахи и женщины могут нанимать «бойцов» вместо себя).

Принципиальная статья о крестьянском выходе (установле­ние «Юрьева дня») предполагала нечто среднее между встречав­шимися в жизни запретами на переходы и правом свободных пе­реходов в любое время. То же «среднее» устанавливалось в качестве платы за пожилое (плата за уходящего работника), но в реальнойжизни, конечно, каждый землевладелец стремился получить воз­можно большую плату.

За пределы обычной практики выходили статьи о холопах. XV в. дал ускорение двум параллельным процессам: росту горо­дов и сферы распространения наемного труда и разорению «мар­гинальных» слоев, обычно продававших себя в рабство. По «Рус­ской правде» одним из источников холопства было «тиунство без ряду». Иначе говоря, холопами становились управляющие кня­жескими и боярскими вотчинами, сами обладавшие большой вла­стью и богатствами. Холопами были и многие военные слуги, в том числе командовавшие отрядами свободных воинов. Судебник 1497 г. делал первый шаг для преодоления этого противоречия: под контроль берутся источники холопства. Делается и первый шаг по ограничению служебного холопства: «по тиунству и ключу» в городе порабощать запрещалось (на селе формула сохраняла свою силу). Более решительный шаг в ограничении холопства будет сде­лан через полвека в Судебнике 1550 г., когда эта проблема еще более обострится.

Судебник 1497 г. закреплял за «Землей» права, зафиксиро­ванные ранее в «Белозерской грамоте»: старосты, сотские и «лутчие люди» должны участвовать в судебных разбирательствах на­ряду с наместниками. Но круг разбираемых дел сужался. Наиболее социально значимые проблемы выводятся из сферы дел, решаемых на месте.

 

 

6. Проблемы «земли» и «власти»





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-09-20; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 422 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

Настоящая ответственность бывает только личной. © Фазиль Искандер
==> читать все изречения...

2396 - | 2127 -


© 2015-2025 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.01 с.